Продолжающийся в Дагестане разгром местных властных группировок даёт нам весомые основания сделать один крайне важный в социально-политическом плане вывод. Пресловутые кавказские кланы, ещё недавно казавшиеся абсолютно неуязвимыми, при реальном столкновении с начавшей худо-бедно проворачиваться машиной российской государственности оказались слабыми и несостоятельными. За два десятилетия внушившие всем в республике ощущение безраздельности своего владычества и сами в это уверовавшие, они стремительно начали сыпаться, лишь только Москва стала наносить по ним прицельные удары. Столь длительное господство в Дагестане тех, кого сегодня пачками этапируют в московские следственные изоляторы, сделалось возможным из-за столь же продолжительной дисфункции российского государства. Именно оно на протяжении огромного срока попустительствовало творящейся в республике коррупционно-криминальной вакханалии, не имея политической воли её пресечь.
Дагестанская властная элита, сложившаяся в основе своей к середине – второй половине 90-х годов, выглядит сегодня во многих отношениях как реликтовая. Сформировавшийся тогда своеобразный пул из местных олигархов, коррумпированных чиновников и откровенных бандитов разделил республику на зоны влияния, словно апельсин на доли. Перераспределения долей происходили более-менее регулярно. Именно этим объясняется то странное на первый взгляд обстоятельство, что биографии арестованных деятелей просто пестрят названиями должностей из самых разнообразных, не связанных друг с другом, но неизменно денежных сфер. Но сам пул как целое оставался практически неизменным. Места убитых при “чёрных переделах” занимали их ближайшие родственники, члены семей. По наследству им зачастую переходили целые правительственные должности.
В остальных регионах России криминальные войны сошли на нет ещё лет пятнадцать назад, но в социально отсталом, архаизированном за постсоветский период Дагестане министры, мэры, главы районных администраций и депутаты отстреливали и взрывали друг друга вплоть до самых последних дней. Чтобы непосвящённый читатель мог себе лучше представить глубину поражения властных структур Дагестана криминалом, пусть на секунду вообразит, что печально известный “ночной губернатор” Петербурга Кумарин-Барсуков сделался реальным губернатором. И не просто сделался, а просидел в такой должности эдак полтора десятилетия. Арестовывая и предавая суду дагестанских власть предержащих, Кремль, по сути, ликвидирует один из последних в России заповедников прежней дикой эпохи.
Надо отдать федеральному центру должное: задачу ликвидации рассадника коррупции и бандитизма он решает последовательно. Начав ещё в 2013 г. вести “огонь по штабам” (арест в мае того года бессменного на протяжении 15 лет мэра Махачкалы Саида Амирова произвёл тогда в Дагестане шокирующий эффект), Москва силы и плотности огня не убавила. Последовавший в 2015 г. разгром кизлярской группировки бывшего начальника местного отделения Пенсионного фонда Сагида Муртазалиева вывел за скобки ещё одну команду тяжеловесов. Произведённые в январе-феврале аресты нового мэра Махачкалы Мусы Мусаева, исполняющего обязанности главы правительства республики и недавнего министра финансов Абдусамада Гамидова (его брат, тоже министр финансов Гамид Гамидов был убит ещё в 1996 г.), двух его заместителей и ряда других высокопоставленных чиновников – это логичное продолжение политики “разминирования” региона. Перепробовав по очереди все влиятельные местные кланы в роли опорных, Москва, очевидно, пришла к заключению о принципиальной порочности подобной линии. Практика показала, что делать ставку на сложившиеся в 90-е группировки нельзя: сущностно они неотличимы друг от друга.
Что характерно, производимая федеральной бригадой чистка не вызывает сколько-нибудь ощутимого недовольства у населения республики. Что в случае с арестом Саида Амирова, что в эти дни дагестанский люд на Интернет-форумах откровенно соревнуется в выражении злорадства. Масштаб дестабилизации, которой годами любили запугивать малосведущих в местной специфике кремлёвских чиновников и политических экспертов, на деле продемонстрировал прямую зависимость от степени могущества дагестанского мафиозного спрута. Каждая оторванная у него щупальца в реальности приводит отнюдь не к массовому возмущению или вооружённому мятежу (хотя именно этим годами стращали Москву местные мафиози и их журналистская обслуга). Напротив, она оборачивается несовершённым покушением, непрогремевшим взрывом, неукраденным из бюджета миллионом – и всё это население Дагестана в большинстве своём прекрасно осознаёт. Никакой серьёзной социальной опоры “в низах” предводители кланов не имеют – вот важнейший для России итог! За исключением крайне ограниченного круга кровных родственников и, быть может, некоторого количества лично обязанных им односельчан, никто всерьёз биться за левашинских, мекегинских, кизлярских и т.д. в Дагестане не станет. На поверку оказалось, что дагестанские кланы не превосходят по возможностям бандитские ОПГ, в своё время подминавшие под себя целые города, но рассыпавшиеся, как только правоохранители начинали с ними борьбу “без дураков”. Клановые предводители – это не народные вожди. Народ по отношению к ним отстранён и чужд. Проголосовать на выборах при полном отсутствии иных альтернатив ещё может. Бунтовать ради них – нет.
Разумеется, до подлинной нормализации социальных процессов в Дагестане ещё очень и очень далеко. Большинство сфер жизни в нём за прошедшие два десятилетия претерпели сильнейшую архаизацию, и скольжение по социальной спирали вниз ещё не остановлено. Из Дагестана происходила и продолжает происходить эмиграция в российские регионы – самая массовая и масштабная, если сравнивать с остальными регионами Кавказа. В республике выросло целое поколение, не видевшее и не знавшее жизни без мафии, религиозных фанатиков и хозяйственной разрухи. Это поколение уже во многом заполонило нижние и средние этажи власти. Пока Кремль бросает на ключевые в Дагестане посты варягов, но подготовка местного кадрового резерва уже сейчас видится как одна из первоочередных задач.
Будет ли она решена? Поживём - увидим. Но замечу, что несколько лет назад и посадки дагестанских мафиози представлялись чем-то, граничащим с фантастикой.
