В ходе Второго экономического и гуманитарного форума «Россия — Африка» 27-28 июля 2023 года в Санкт-Петербурге (первый прошёл в Сочи в 2019 году) президент РФ Владимир Путин, помимо множества двусторонних встреч с лидерами государств Черного Континента, дважды выступил на пленарных заседаниях. И оба его выступления вызвали немалый резонанс — тем более, что перед самым началом работы форума в Нигере (кстати, это одна из всего лишь девяти африканских стран, официально не представленных в нашей северной столице) произошел военный переворот, который западные комментаторы поспешили обозначить как антифранцузский и пророссийский, хотя министр иностранных дел РФ Сергей Лавров официально данный переворот не поддержал и заявил о необходимости быстрейшего восстановления конституционного порядка в этой стране.
Конечно, главными «гвоздями» путинских выступлений оказались объявление Африки новым потенциальным «центром силы» в международных отношениях, а также обещание безвозмездных поставок 25-50 тысяч тонн российского зерна шести наиболее нуждающимся в продовольствии странам континента: Буркина-Фасо, Зимбабве, Мали, Сомали, Центральноафриканской Республике и Эритрее, то есть по текущим ценам примерно на 250 млн долл. И эти «гвозди» явно заслонили собой объективно гораздо более значимые планы запуска в зоне Суэцкого канала российской индустриальной зоны, реализации новых энергопроектов, в том числе в сфере атомной энергетики, а также распространения на всю Африку российских образовательных программ, в том числе на русском языке и с задействованием новых приходов Московского патриархата.
При этом первый «гвоздь» был забит президентом России явно с большим допуском на будущее: номинальный ВВП стран Черного континента по итогам 2022 года не достиг и 3 трлн долл., это меньше, чем у Японии или Германии, которые никто самостоятельным «центром силы» не считает, а в африканском случае ситуация усугубляется гораздо большим населением (1,5 млрд человек), политической раздробленностью и разногласиями, а также отсутствием полноценной промышленности, прежде всего обрабатывающей, неквалифицированностью рабочей силы, проблемами с инфраструктурой и прочими чертами «постколониальной отсталости», которую вряд ли получится преодолеть в обозримой перспективе. Так что для появления нового «центра силы» в Африке, если не возникнут какие-то форс-мажорные обстоятельства, явно не будет хватать ни сил, ни «центра». Три крупнейшие ныне экономики континента: Нигерия, Египет и ЮАР, несмотря на мощный «британский след» в своей истории, ни к объединению, ни хотя бы к консенсусу объективно не готовы.
Что касается, второго «гвоздя», то он был забит Владимиром Путиным с большим допуском на прошлое: опыт СССР, который десятилетиями безвозмездно помогал «развивающимся странам» по всему миру строить у себя социализм, — с известными результатами и общим итогом. Но это вполне очевидная заявка России на «сверхдержавность», переводящая нынешний конфликт с США и их союзниками по «альянсу демократий» с нынешнего «украинского» на глобальный уровень. И если в 1960-х–1980-х годах у «свободного Запада» было чем ответить на подобные инициативы «тоталитарного СССР», то сегодня в этом есть более чем обоснованные сомнения, тем более в ситуации растущего экономического превалирования стран БРИКС над «Большой семеркой» и стагнации западных «развитых» экономик в целом. Тем более, вряд ли российская сторона в данном случае начисто утратила историческую память и решила вновь «за так» пройтись по «советским граблям».
Тезис «более справедливого мироустройства» по-путински, в том числе для африканских стран, явно предполагает разрушение однополярного мира Pax Americana, основанного на механизмах постколониальной эксплуатации развивающихся стран и на перераспределении в их пользу части технологической и финансовой ренты, получаемых бывшими метрополиями, «развитыми» странами, а также их транснациональными корпорациями (ТНК). Этот тезис и является основой нынешней российской политики, препятствуя попыткам коллективного Запада «изолировать» и «отбросить» Россию на международной арене, в том числе путем реинкарнации украинского неонацизма. Нынешний форум «Россия—Африка» наглядно подтверждает, что никакой изоляции в нынешних условиях нет (на прошлом саммите 2019 года, до начала СВО присутствовали 42 страны, на нынешнем — 49). При этом не исключено, что особое упоминание Путиным африканских инициатив по урегулированию украинского конфликта указывает на то, что данный, далеко не ординарный, канал выбран Россией в качестве приоритетного для дальнейших контактов по данной проблеме.
