Все, кто говорят сегодня о творчестве ушедшего от нас Валентина Григорьевича Распутина, мне кажется, молчат о том, что составляло одновременно и стержень, и главную трагедию его судьбы.
Распутин создал удивительную галерею образов русских людей: сердечных, терпеливых, измученных, добрых, беззащитных, упрямых, — ту галерею, которая воспроизводится с разными оттенками в каждом поколении нашего народа. Его герои неразрывно связаны с крестьянами Тургенева, с крестьянами Некрасова, с крестьянами Толстого. Но это уже абсолютно другие — советские крестьяне.
В литературном, духовном, идейном отношении я не близок к Распутину. В каком-то смысле — даже антагонист его, хотя мы были практически ровесниками и прожили в литературе бок о бок добрых полвека. Мы выступали на одних и тех же писательских вечерах, встречались на одних и тех же съездах и пленумах. Но мы никогда не были близки, и, может быть, поэтому ни разу не общались с Валентином Григорьевичем, что называется, по душам.
На мой взгляд, это было следствием одного кардинального расхождения между нами. Он был певцом народа, а я — певцом государства. Распутин в своем творчестве очень остро и страстно поставил русский вопрос как проблему русского народа, измученного своим государством. Народа, который израсходовал себя в строительстве этого государства, — в том числе и, особенно, за советский период, когда проходили коллективизация с индустриализацией, потом была грандиозная по потерям и разрушениям Великая Отечественная война, потом послевоенное восстановление страны и строительство "мировой системы социализма".
Всё это шло за счет русского народа, было его несчастьем, было его жертвой, которая шла от понимания необходимости такого государства. Русский народ сознательно или бессознательно понимал, что без сильного, мощного государства он пропадет, его растерзают более многочисленные соседи. Его погубят, его растворят, его завоюют, его вышвырнут за пределы коренной России, его уменьшат в десять раз.
И поэтому русские, надрываясь на стройках, покидая и пуская под воду свои деревни, словно легендарный град Китеж, — они внутренне понимали, что без сильного и мощного государства им не быть вообще. И Распутин это понимал. Поэтому его дуализм, его внутренняя диалектика были связаны с тем, что, с одной стороны, он описывал изнуренный, изрубленный, измученный государством народ, понимая — с другой стороны — что без этого государства этому народу не быть.
Распутин не был антисоветчиком, он не был антигосударственником-нигилистом. Тем более, он не был либералом, для которого русское, российское государство — это изначальное зло, и ничего больше. Недаром Валентин Григорьевич в годы перестройки подписал "Слово к народу", недаром после он был близок к коммунистам, к Геннадию Андреевичу Зюганову.
Но эта двойственность определяла внутреннюю трагедию, которая жила в Распутине до его последних дней. Эта двойственность до сих пор не имеет решения. Поставленный Распутиным вопрос завещан последующим поколениям русских писателей, философов, духовидцев. Ведь недаром советский проект символически завершался распутинским "Пожаром". А еще — "Печальным детективом" другого замечательного писателя-деревенщика Виктора Астафьева. Там же были и "Белые одежды" Дудинцева, и "Дети Арбата", там были многие либерально-демократические писатели, ненавидевшие советское государство именно за то, что оно сохраняло в числе других и русский народ.
По существу, явление Распутина — это явление литературного восстания русского народа с требованием не отмены царства как такового, а с требованием "доброго царя". Но оно привело к приходу в государственную власть лютых антигосударственников, по отношению к русскому народу в тысячу раз более жестоких, чем советские генсеки и министры. И вот для этих, оказавшихся у власти персонажей, русские сразу же стали врагами, подлежащими унижению и уничтожению: мол, "русский фашизм хуже немецкого".
На мой взгляд, многолетнее "молчание" Распутина объяснялось тем, что поставленный им вопрос не нашел позитивного решения. И он ощущал свою долю ответственности за то, что происходило с нашей страной за последнюю четверть века и что продолжает происходить с ней и сегодня.
