Продолжение цикла «Глобальный Потоп и Русский Ковчег спасения».
«Цифровой Потоп и Ковчег реиндустриализации»
1. Мегаполия и Глобалия
Современная цивилизация есть, в первую очередь, цивилизация грандиозных и «монструозных» мегаполисов. Они захватывают всё больше и больше жизненного пространства. Известный шведский экономист Кьелл Нордстрем даёт такой, прямо скажем, пугающий прогноз. «Мы сейчас еще только в начале (а не в середине) процесса быстрейшей в человеческой истории урбанизации. В мире 219 стран и 600 крупных городов. Через 30 лет 80-85% людей будут жить в этих 600 мегаполисах, и на них будет приходиться 95-99% экономической активности. Оставшаяся территория превратится в junk space. Этот процесс уже происходит в России, в Австралии, в США и даже в Китае. Сейчас мы наблюдаем рождение мультигородских корпораций вместо мультинациональных. Мы видим, как города начинают чувствовать свою независимость от страны и требуют свободы. Лондон после брекзита заявил, что хотел бы остаться в ЕС. Лондон представляет собой треть британской экономики. И эта треть заявляет о том, что она имеет свой взгляд на вещи». («Капитализм – это большая сортировочная машина». Инт. А. Соколовой // Rb.Ru)
Чуть ли не с каждым днём все более «прорисовывается» картина «чудного нового мира». Как представляется, часть (явно меньшую) человечества загонят в мегаполисы. (80-85 % там не разместишь, они просто не влезут.) Все остальное, кроме неких рекреационных оазисов для элиты, превратится в одну сплошную Пустыню.
Надо заметит, что К. Нордстрем зря противопоставляет мультинациональные корпорации (т. е. ТНК) и мегаполисы. Они друг друга вполне дополнят, объединившись против национальных государств. Первые составят мировой парламент (правительство) – «Всемирный Совет глобальных корпораций» (по Э. Тоффлеру). И каждая корпорация получит некий глобальный удел. То есть, она будет безраздельно господствовать во множестве важных сегментов, раскинутых по разным мегаполисам. Все вместе эти сегменты и будут глобальный уделом определенной корпорации. А вот мегаполисы будут осуществлять функцию административного управления, им будет запрещено лезть куда-то вне своего территориального образования. Таким образом, Глобалия будет и Мегаполией, но последняя (как осколок национального государства) займёт подчиненное положение. Само собой, этнические различия в таких «человейниках» будут просто-напросто упразднены и даже запрещены.
Хищные мегаполисы являются закономерным результатом развития западного города. В средневековье они представляли собой непритязательное зрелище – нагромождение домов, узкие улицы со сточными канавами посередине. А вот в средневековом русском городе плотность застройки была намного ниже, поэтому многие горожане могли заниматься даже молочным скотоводством – скотину было легко выгонять на пастбище по прямым и просторным московитским улицам. Сама планировка была рассчитана на как можно более быстрый выезд из города.
«Главным богатством России был и остаётся избыток пространства, - отмечает Роман Багдасаров. - Традиционный русский город резко контрастировал с западной урбанистической застройкой. В Лондоне, Париже, Мадриде, даже Праге, абсолютно непредставимы сады вокруг домов обычных горожан (дворцы иное дело). В Москве XVII века такой подход был нормой. «При каждом доме есть непременно сад и широкий двор; оттого говорят, что Москва обширнее Константинополя и более открыта, чем он», – писал Павел Алеппский. Весной город утопал то в яблоневом, то в вишнёвом цвету, а затем его накрывала волна сирени, особенно любимой москвичами. Задолго до того, как в Европе стали разбивать общедоступные парки, в Москве отводились громадные площади под увеселительные сады и луга». («Качество жизни в русской цивилизации»)
2. Каинитские истоки
В этом, кстати, был религиозный смысл. Город-сад символизирует собой Рай – здесь земля уподобляется Небу с его запредельными просторами. В то же самое время, западный город символизировал собой, в первую очередь, отгороженное пространство земли, противостоящее неким «подземным» силам «зла». И таковыми силами считалось сельское большинство. Пространство за городской оградой было враждебно – там находился феодал, пребывавший в состоянии постоянной вражды с горожанами. Но европейские крестьяне тоже были враждебны городу и часто воевали с ним – под предводительством феодалов.
Безусловно, отгораживание – важная функция города, но она не может рассматриваться как главная. Основное назначение города - соединять земное и небесное (на символическом уровне), городское и сельское: «Западный город отгораживался от сельской жизни и отворачивался от пейзажа, русский город органически перерастал в пригородные слободы, он был теснейшим образом связан с сельским хозяйством и поистине развернут лицом к природе, - сообщают Сергей Марочкин и Владимир Махнач. - Умение вписать поселение в пейзаж, поставить наиболее выдающиеся здания в наивыгоднейших точках - отличительная особенность русской культуры». («Русский город и русский дом»)
Эта враждебность западного города окружающей его среде восходит к древнейшей допотопной глобальной цивилизации, которую Валентин Катасонов именует «каинитской». Именно каиниты и осуществили переход к «мегаполисному» укладу, создав города как огромные скопления людей, которые были отгорожены от других. «Каин после убийства стал испытывать постоянный страх за свою жизнь, недоверие и подозрительность в отношении окружающих людей... Важным элементом жизни Каина стала изоляция от окружающих людей через создание искусственных барьеров. Каин после убийства Авеля стал проживать в городе – однако это не был город в современном смысле слова, это был участок земли, окружённый оградой, ограждением. Такая изоляция была проявлением чувства одиночества каинитов, при этом она ещё больше усиливала это одиночество... Удивительным образом изоляционизм и страх каинитов уживались со склонностью к агрессии в отношении окружающих людей. В каинитах присутствовало желание убивать окружающих людей; убийство стало неотъемлемой частью жизни каинитов... После убийства, совершённого Каином, у него возникло восприятие окружающей природы как враждебной окружающей среды. Для каинитов характерен переход от гармоничного взаимодействия с природой к ее «покорению»... Следствием перехода к городской жизни стало: ...нарушение привычного образа жизни человека, лишение его возможности общения с природой, занятий сельских хозяйством, лицезрения Творца через познание Его творения – природы... первое крупное разделение труда: труда сельского и труда городского (ремесленного); возникновение на этой почве товарно-денежных отношений; хотя в Книге Бытия ничего не говорится о существовании денег в жизни допотопных людей, но они должны были уже существовать... Интересны некоторые характеристики допотопной городской жизни, данные Иосифом Флавием в его труде «Иудейские древности». Он, в частности, отмечает, что люди добровольно не желали селиться в городах, Каин загонял их туда силой. Города становились своеобразными разбойными гнёздами, из которых каиниты нападали на беззащитных людей: «Свои владения он увеличивал грабежами и насилием и, приглашая своих сотоварищей к совершению бесстыдств и разбойничанью, он становился руководителем и наставником их в разных гнусностях. Изобретением весов и мер он изменил ту простоту нравов, в которой жили дотоле между собой люди, так как жизнь их, вследствие незнакомства со всем этим, была бесхитростна, и ввёл вместо прежней прямоты лукавство и хитрость. Он первый поставил на земле разграничительные столбы, построил город и, укрепив его стенами, принудил своих близких жить в одном определённом месте». («Каинитская цивилизация и современный капитализм»)
Далее происходит «переход к агрессивному кочевничеству. Потомок Кaинa Иaвaл... был родонaчaльником всех кочевников (Быт.4:20) – жестокой и воинственной чaсти человечествa. Имя Иавал может быть переведено как отец живущих в шатрах, имеющий стада. Авель также имел дело со скотом, но он был простым пастухом, его стада находились на одних и тех же полях. Кочевое скотоводство, выражаясь современным языком, было более «рентабельным»… Некоторые авторы даже считают, что именно от Иавала берёт своё начало капитализм – уклад, основанный на господстве паразитарной (в основном, финансово-ростовщической) плутократии, подавляющей как рабочих, так и творческих предпринимателей. Напомним, что изначальный смысл слова «капитал» (capital – лат.) – скот. Почему капитализм берёт своё начало от этого слова? Потому, что скот периодически даёт прирост, приплод. Происходит увеличение стада, количества голов животных. Капитал в современном понимании – стоимость, имущество, деньги, которые обладают свойством «самовозрастания».
С автором здесь можно только согласиться. Действительно, в индоевропейских языках отчётливо заметна связь торговли и скотоводства. Так, лат. pecu («стадо, скот») тесно связано с лат. рecunia («состояние, деньги»). Более того, это восходит к реконструированному праиндоевропейскому *peky, которое означало как первое, так и второе. В германских языках древнесеверное fe переводится как «скот, имущество, деньги», древнеанглийское feoh как «стадо, движимость, деньги». Скотоводчество более мобильно, чем земледелие, укоренённое в Почве. Оно более соответствует реалиям капитализма с его стремительным переливанием состояний и рабочей силы из одной точки пространства в другую.
Допотопная каинитская цивилизация имела своим центром Атлантиду, но распространялась она по всему миру. Потомство Каина осуществило два важнейших социально-экономических разделения: 1) на город и село; 2) на кочевников и земледельцев. На территориях, подконтрольных каинитам, был уничтожен тип универсального труженика (человека-творца), который мог производить всё сам для себя, не нуждаясь в чём-то извне. Теперь нужно было обменивать разные продукты, а для этого понадобился некий эквивалент, указывающий на их ценность. Таким образом и возникли деньги, которые, в силу своей уникальной посреднической природы, превратились в самоценность.
При этом, это фетишизированное нечто стало порождать себя же из самого себя, что привело к возникновению ростовщичества. В допотопные времена возникает и прослойка суперэлитариев, считающих себя «богами», призванными господствовать над большинством, эксплуатировать его. В эфиопской «Книге Еноха» (её данные здесь используются не в богословском, но историческом плане) рассказывается о неких «сынах Божиих», которые сначала были посланы «стражами» на землю. Они должны были наставлять людей. Но впоследствии эти самые стражи «осквернились с дочерьми человеческими, и взяли себе жён, и поступили как сыны земли, и родили сынов-исполинов». Исполины, повзрослев, «стали пожирать произведения тяжкого труда всех сынов человеческих, и люди стали не в состоянии прокормить себя. А исполины замыслили уничтожить людей и пожрать их. И они начали грешить и… против всех птиц и зверей земных, и пресмыкающихся, ползающих по земле и животных, обитающих в воде и в небесах, и рыб морских, и пожирать плоть друг друга, и пить кровь...».
3. Глобальный Потоп
Собственно, в допотопные времена Атлантиды и возникла транснациональная гиперэлита, тогда началась эксплуатация. При этом, пожирание «плодов труда» плавно перетекло в пожирание людей и друг друга. Тут, пожалуйста, и каннибализм, и вампиризм, которые всегда так или иначе носили (и носят!) ритуально-символический характер. Речь в апокрифе, судя по всему, идёт о некоем сообществе людей, которые считали себя избранниками Бога, на которых возложена некая особая миссия. Они возомнили о себе слишком многое, «осквернились» (переродились) и стали считать себя богами. (Можно предположить, что одним из символов атлантической пирамиды, ныне украшающей доллар США, является господство немногочисленных верхов над многочисленными низами.) Понятно, что для «продвинутых» элитариев Запада, обладающих искусством «магии капитала», возрождение Атлантиды является «святым делом». Оно призвано усилить глобальный капитализм энергиями этого тёмномагического символизма.
Параллельно с цивилизацией каинитов, ведших свой род от Каина, складывалась цивилизация сифитов – потомков праведного Сифа. Каиниты создавали скопища на манер нынешних мегаполисов, в которых люди были одновременно и прижаты, и отчуждены друг от друга. Сифиты жили соединёнными общинами – малыми пространствами, которые моделировали утерянный рай. Здесь часть и целое находились в равновесии, всё было родным и близким. Во главе каинистских скопищ стояли клики гиперэлитариев, во главе сифитов – цари, защищающие одних от эксплуатации другими. В дальнейшем эти две модели сосуществовали, боролись и даже сочетались друг с другом. Череда «великих буржуазных революций» утвердила господство каинитской модели.
Западная цивилизация, глобальный капитализм основаны на преобладании части над целым. Суперпродвинутые гиперэлитарии господствуют над большинством, стремясь обратить его в абсолютно покорное ничто. Точно также они пытаются установить абсолютное господство города-мегаполиса (как части), не только подчинив ему всё целое – «округу», «страну» - но и уничтожив это самое целое. Можно даже сказать, что готовится онтологическое убийство такой данности, как «страна», в этом - один из важнейших аспектов губительного капитализма. Каинитская Атлантида была сметена мировым Потопом. И современный каинизм также имеет черты глобального Потопа. Транснациональный капитал и мегаполисный космополитизм разливаются по всей земле, стирая народную самобытность и устраняя национальную независимость. Всё это чревато глобальной же катастрофой, грозящей уничтожить человечество.
Глобальному мегаполисному каинизму необходимо противопоставить подход, предполагающий равновесие Части и Целого. Здесь отличие как от капитализма с его господством части, так и от коммунизма («марксизма») с его тоталитаризмом целого. (Последний неизбежно возрождается в «диктатуру» части, ибо попытку навязать господство целого осуществляют именно его части, например, партии.) Часть должна выражать Целое и быть адекватной ему, равночестной с ним.
В этой оптике мегаполисы должны быть «упразднены» - как мегаполисы, но не как города вообще, не говоря уже об исторической части городов. На их место встанут новые города - центра волостных округ, не противоположные им, органично в них включенные. Не должно быть четкой грани между «городом» и «деревней», и тем более – какой-либо взаимоотчужденности. Естественно, речь не идёт о каком-то одномоментном разрушении и расселения, процесс займёт какое-то время. И уж, конечно, никто не предлагает «возврат к лучине» - новые города будут существовать в условиях самые передовых и новейших технологий.
4. Наследие Гардарики
Россия может стать в авангарде устранения мегаполисов и создания новых городов, выполнив тем самым миссию Ковчега, спасающего мир от нового Потопа. Выше уже описывалось существенное и благотворное отличие русских городов от западных. Сама русская городская традиция весьма самобытна и уходит вглубь веков.
Археологи раскопали множество скифских городов. Они располагаются на территории, которую занимали именно скифы-пахари (земледельцы), отличные от скифов-скотоводов, кочевников. Если последние принадлежали к северной ветви иранцев, то вторые, судя по всему, являлись древнейшими славянами. Они населяли земли, находящиеся между средними течениями Днестра и Днепра, а также в среднем течении Ворсклы. Сюда, согласно последним данным, следует включить и бассейн Среднего Псела. О славянство скифов-пахарей, называвших сами себя (по сведениям Геродота сколотами (ср «коло» - круг, «колесо» и т. д., свидетельствует многое. Так, ареал скифско-земледельческой Чернолесской культуры совпадает с зоной древнейших славянских гидронимов (названий рек).
«Именно в этом регионе сосредоточено значительное количество городищ и селищ, - сообщают В. Ю. Мурзин, Р. Ролле. - Так, только на территории киево-черкасского локального варианта данного этнокультурного массива, которая протянулась вдоль правого берега Днепра примерно на 380 км, зафиксировано 64 поселения, в том числе 18 городищ. Рассматриваемые городища по размерам, конструктивным особенностям оборонительных сооружений (земляные валы с деревянными конструкциями), планировке, зачастую довольно сложной, и другим характерным признакам заметно выделяются на фоне подобных памятников соседних территорий. Это утверждение тем более справедливо, если учесть наличие в украинской Лесостепи трех городищ-гигантов. Мы имеем в виду Большое Ходосовское, Каратульское и Бельское городища. Бельское городище, расположенное на высоком правом берегу среднего течения р. Ворсклы представляет собой сложную систему укреплений - Восточного, Западного и Куземинского, объединенных общим валом и рвом Большого Вольского городища. Площадь более 4000 га, общая длина валов около 35 км. Каратульское городище, что находится к югу от г. Переяслав-Хмельницкого, - это комплекс разветвленных валов и рвов, общей длиной 74 км, перекрывающих междуречье Днепра, Трубежа и Супоя. Площадь городища примерно 17 х 25 км. И, наконец, Большое Ходосовское городище (Круглик). Расположено на южной окраине Киева и имеет площадь свыше 2000 га, окруженную двумя подковообразными валами общей длиной около 12 км. Однако М.П.Кучера считает, что в древности существовали валы, объединявшие в единую систему не только Большое Ходосовское, но также Хотовское и Малое Ходосовское городища скифской эпохи. В таком случае, данный комплекс укреплений не уступает по масштабам ни Бельскому, ни Каратульскому». («Скифские города»)
Оказывается, у нынешнего Киева был древнейший предшественник. К слову, еще в I в. н. э. античный географ Страбон утверждал о наличии восьми городов на Борисфене –Днепре. Зададимся вопросом - какой они должны быть мощи, чтобы их признал именно городами изнеженный цивилизацией античный житель? Создание же самого Киева некоторые письменные источники («Степенная книга», польская хроника Матвея Стрыйковского) относят ко времени, предшествующему официально признанному (конец VI в.). К слову, город Сар, названный Страбоном, находится как раз на широте Киева.
Хозяйство приднепровских славян было развито достаточно, чтобы строить мощные оборонительные сооружение и города – центры ремесленной активности. Во II в. до н. э. - VII в. н. э. ими было осуществлено строительство гигантской цепи укрепительных сооружений на границе со степняками. Известная по имени «Змиевых валов», эта цепь растянулась по линии Житомир-Киев-Днепропетровск-Полтава-Миргород-Прилуки. Она представляла собой шесть параллельных валов. В некоторых местах их поперечник достигал 20 м, а высота - 12 м. По оценкам специалистов, для строительства подобного сооружения требовался труд сотен тысяч людей. Система была достроена к VII в. - тогда она пополнилась сторожевыми городками, чья численность составляла 3-4 тыс. человек.
В IX в. анонимный «Баварский географ» сообщает о городах восточных славян. По его утверждению, уличи имели 318 городов, бужане - 231, волыняне - 70, северяне - 325. Конечно, это не были такие огромные города, как Киев или Чернигов. Подобных городов просто не могло быть в указанных количествах. Речь здесь идёт о центрах небольших территориальных общин, объединявшихся в более крупные союзы. Но показательно, что средневековый автор счёл нужным сообщить об этих центрах. Значит, они играли очень важную роль в жизни славян. Византийские авторы VI-VII вв. (Прокопий Кесарийский и др.) особо подчеркивали приверженность славян народоправству, имея ввиду народные, вечевые собрания. Подобные собрания существовали и у других «варварских» народов, но византийцы почему-то обращали внимание на славян. Объяснение тут может быть только одно – у славян общинное самоуправление играло большую роль, чем у кого бы то ни было.
Вечевые собрания играли важную роль и в более поздний период, описанный в летописях. Они проходили по всей Древней Руси, а не только в Новгороде и Пскове. Причем, в отличие от Новгорода, в других русских землях князь был главой государства, чья власть уравновешивалась властью веча. Из анализа летописей явствует, что вече меняло князей (при условии их принадлежности к сакральному Роду), решало вопросы войны и мира, санкционировало финансирование военных предприятий.
Русские летописи приводят множество примеров самостоятельности веча. Так, в 1069 году «кияне» собрали вечевой сход, требуя сражения с половцами, чего очень хотел избежать князь Изяслав Ярославич. Последнего изгнали с княжеского стола, посадив туда Всеслава Брячиславича. Подобных примеров вечевого «самостояния» много. Безусловно, летописи сообщают о периоде после христианизации, но вряд ли до неё ситуация была радикально противоположной. (Хотя власть вечевого собрания могла усиливаться и ослабляться – попеременно.) Если брать ещё более ранние периоды, то нужно обратить внимание на данные «Иоакимовской летописи», автор которой утверждал, что князь Аскольд (IX в.) был смещён по воле «киевлян». Это серьезно корректирует данные «Повести временных лет», описывающей данное событие как некий набег князя Олега. Получается, что Олег сел на киевский стол по решению киевской городской общины. Тут надо заметить, что города Древней Руси представляли собой центр обширной округи – волости, представители которой и собирались на вече. (Характерно этимологическое сходство слов «волость» и «власть»).
Древние скандинавы называли Киевскую Русь Гардарикой – «Страной городов». И было с чего, немецкий хронист Титмар Мерзербургский (начало XI в.) описывает Киев как крупнейший город, в котором насчитывается 400 церквей. Речь идет уже о периоде после Крещения, однако понятно, что такое обилие храмовых построек не могло возникнуть за несколько десятков лет. Нужен был длительный период, и само строительство не было бы возможным без наличия высокоразвитой городской цивилизации.
«Изобилие богатых градов русских отмечали и византийские, и арабские купцы, - сообщают В. Махнач и С. Марочкин. - В начале ХII столетия православная Русь насчитывала около 400 городов. Крупнейший русский домонгольский город - Киев - насчитывал в период расцвета не меньше 50 тысяч жителей. Были и «30-тысячники»: Новгород, Смоленск, Чернигов; многие города имели по 15-20 тысяч. Крупных городов на Руси было ненамного меньше, чем во всей католической Европе, на деревенском Западе. Если согласиться с мнением демографов, оценивающих население домонгольской Руси в 6,5-7,5 миллионов, нетрудно видеть, что горожане составляли тогда 20-25% всех русичей. Примерно как в конце Римской империи и намного больше, чем в любой стране средневековой Западной Европы». («Русский город и русский дом»)
5. Соборный и почвенный демократизм
Историки-западники постоянно обращают внимание на то, что европейский город был независимой коммуной (добавим – стал ею во время кровопролитных средневековых коммунальных революций). Однако, и русский средневековый город был самоуправляем. В Московской Руси выборные от городских и сельских общинников составляли особый орган – земскую избу, которая функционировала при земском старосте – выборном руководителе уезда. А выбирался он теми же крестьянами, а также населением городских общин. Последние сохраняли унаследованную от общин киевского периода организацию по сотням и десяткам. Горожане, жившие на государственных («черных») землях, составляли т. н. «черные сотни».
Земский староста и земская изба заведовали городским хозяйством, разверсткой земли. Она могла обсуждать дела крестьян и посадских людей, доводя свое мнение до воеводы или же до самой Москвы. Воевода не имел права вмешиваться в компетенцию органов земского (общинного) самоуправления. Нельзя было арестовывать человека без санкции выборного старосты.
В 1612 году, как результат деятельности местных Советов, возникает общенациональный Совет всей Земли, который возглавляют князь Дмитрий Пожарский – воевода, и земский староста Козьма Минин — «выборный от всей земли человек» (в Совете также состояли – второй воевода И. Биркин и дьяк В. Юдин). Именно под руководством этого Совета и была освобождена Москва. А после состоялся Земский Собор, на котором «избрали» (то есть определили легитимность) Русского Царя. Самодержавие, погубленное в боярских интригах, было создано снизу – с опорой на Советы — тогдашнюю «прямую демократию».
«Стихийно» возникшие Советы были вынуждены действовать в отсутствии «нормальной» государственной власти и военной организации. Вот пример: «Когда в декабре 1608 г. к Устюжне Железопольской приблизился польский отряд, в городе не оказалось ни воеводы, ни ратных людей, ни сколько-нибудь надежных укреплений, - пишет В. Волков. - Тогда горожане создали выборное управление, избрав три головы и городовой совет из 20 чел., в котором посадские и служилые люди получили равное представительство. Деятельность совета не прекратилась и с прибытием в Устюжну воеводы. Он даже приступил к исполнению своих обязанностей лишь после утверждения городовым советом его полномочий». («Русское государство: испытание Смутой»)
Выборные от посадской общины принимали участие в деятельности Земских соборов, являвшихся съездами представителей от русских сословий и регионов. Крестьяне были представлены на Земском соборе только один раз – в 1613 году. Но именно тогда собор избрал Царем родоначальника династии Романовых Михаила Федоровича (точнее – указал на его династическую легитимность). А посадские люди в дальнейшем активно участвовали в соборной деятельности и оказывали огромное влияние на принятие важнейших государственных решений. Так, Земской собор 1649 года, по требованию представителей от посадских общин, включил в принятое им Уложение особую главу «О посадских людях».
6. «Я знаю город будет, я знаю – саду цвесть»
Сегодня встает вопрос о возрождении (на новом технико-экономическом уровне) русского города-сада – просторного и соборно-демократического. Нам его будущее видится следующим образом.
Город-сад будет представлять собой совокупность парков. При этом надо отметить, что сам парк вовсе не обязательно должен быть только лишь приятным место для отдыха и прогулок. Парк может и должен быть еще и местом демонстрации различных достижений науки и культуры – с павильонами, клубами, лекториями. Собственно говоря, все мы знаем пример такого парка – это ВДНХ.
Город будущего будет состоять из множества таких ВДНХ, отличающихся тематически. Один парк посвящен промышленности, другой сельскому хозяйству, третий – истории, четвертый – политике, и т. д. На территории парков проходят разнообразные конференции и съезды, непосредственно связанные с парковой темой. Так, в пределах политического парка («гайд-парка») проводятся политические дискуссии, в которых может принять участие каждый. При этом, конечно же, в каждом функционируют - и спортсектор, и развлекательные сектора, где расположены кафе, аттракционы, игротеки и т. д. Значительную часть парка занимает лесной сектор.
Вокруг паркового пространства расположены жилые поселения – промышленные и сельскохозяйственные, численностью в 5-15 тысяч человек. Они могут состоять как из двухэтажных коттеджей, так и из многоэтажных зданий – в зависимости от вкусов людей. Единственным обязательным условием является наличие «зеленой зоны».
Поселки представляют собой самоуправляемую волость-общину, живущую в условиях прямой демократии. Все совершеннолетние жители волости избирают Совет, его председателя, народных судей и «шерифа» - начальника народной милиции. Сама милиция состоит из добровольцев, которым выдается стрелковое оружие. Депутаты Совета могут быть отозваны своими избирателями, кроме того они подчиняются решению всеобщего схода, который созывается по инициативе 1 % жителей или же Совета.
Волостные Советы делегируют своего представителя на Всероссийский Съезд Советов (Земский собор). Таковым представителем может быть только депутат Совета, проработавший там в течение хотя бы одного срока (3-5 лет). Тем самым исключается избрание в Высшее Собрание случайных людей. Депутат от волостной общины подлежит отзыву по решению волостного Совета.
Внутри волости существуют самые разные общины. Одни из них формируются по производственному принципу, то есть состоят из сотрудников одного предприятия, другие включают людей, занятых в разных производствах. Общины также самоуправляемы, хотя и подчиняются решениям волостного Совета. Каждая община посылает своего представителя в волостной Совет.
Волостной пояс, в свою очередь, опоясывается промышленно-сельскохозяйственным поясом, где находятся различные предприятия. (К ним приравниваются трудовые коллективы, обеспечивающие функционирование парков.) На предприятиях, вне зависимости, от формы собственности, действует рабочий Совет, который и осуществляет самоуправление трудового коллектива. Каждое предприятие посылает одного депутата в городской Совет.
Город является центром координации деятельности волостей, общин и предприятий. Городские власти не руководят общинами, но общины сами взаимодействуют друг с другом, используя город как некую площадку для переговоров. При этом городской Совет имеет право принять участие в переговорах на правах отдельного волостного Совета.
Власти города поддерживают функционирование парковых зон, а также соборного здания, где и происходят различные собрания – как региональные, так и межрегиональные. Само это здание, вместе с прилегающей к нему соборной площадью, представляет собой весьма сложный социальный организм. Именно здесь проводятся волостные сходы, а также решаются разного рода вопросы, возникающие во взаимоотношениях между волостями, общинами и предприятиями.
Городской глава избирается всеобщим голосованием жителей волостей. При этом, каждая община и каждое предприятие делегируют своего представителя в Совет города. Кроме того, действует городской Совет старейшин, который состоит из наиболее уважаемых людей, проживающих в волостях – деятелей науки, культуры, Церкви и т. д. Старейшины осуществляют духовно-нравственную власть, опираясь на свой авторитет. Им принадлежит право вето в некоторых вопросах этического характера. Город, таким образом, выступает еще и как сосредоточие мудрости. Арбитром между волостями, общинами и предприятиями выступает Глава Государства, наделенный сильной властью.
По сути, волости, общины и предприятия образуют нечто вроде федерации – с центром в городе. Здесь снимаются противоречия между городом и селом, промышленностью и сельским хозяйством. На месте скученной и больной цивилизации Мегаполиса возникает Держава новых городов, Город-Сад – образ Рая.
