Почему поющему русскому сердцу так созвучен колокол? Потому что живет в этой громаде из бронзы небесное дыхание, райское пение. Потому что слышится в языке русском высекаемое языком колокольным, как искра Божия, старославянское "ра" и "ла". Потому что бьется русское сердце, славя Господа, трезвоном и благовестом, в которых переплавились и молитва соборная, и дух ратный, и песня народная, и природа многоликая.
Как духовные проводники вели колокола русского человека к колокольне Ивана Великого, коснувшейся небесной сини и вымолвившей эту чистоту колокольным языком. К "Колоколам" Рахманинова, в которых слышны вечные русские радости, горести и тревоги. К юному звонарю Бурляева, Божьим промыслом прозревшему секрет колокольного звона, когда колокол зазвучал, подобно голосу схимника, много лет пребывавшему в молчании. К "Времени колокольчиков" Башлачева, когда поколение, лишенное соборных колоколов, надрывно прозвенело поддужными колокольчиками и запустило, как после электрошока, затихшее русское поющее сердце. К звоннице, на которой были убиты на Пасху два оптинских новомученика — инок Трофим и инок Ферапонт, чья кровь оказалась искупительной жертвой. Их последним земным деянием стал предсмертный удар в зазвонный колокол, разнесший по Родине весть о народном вече.
Без колокольного звона русский мир глохнет и немеет, и скитается по нему человек, словно после тяжелой контузии, вне времени и пространства, и не может отыскать ни дома отчего, ни храма Божьего.
Оттого и насылал всегда лукавый напасти на колокола наши: пожарища да потопы, набеги вражьи да распри междоусобные. Сбрасывали колокола с колоколен, как богатырей могучих, распиливали и переплавляли, топили в темной воде и продавали чужакам за чечевичную похлебку и тридцать сребреников.
А когда не успевала коснуться колоколов вражья рука, смиренно шли они в лихую годину на заклание и становились пушками. И была в военном залпе не только меткость артиллериста, но и молитва звонаря, не только гром канонады, но и колокольный набат. А когда наступало время перековывать мечи на орала, пушки вновь становились колоколами, сохранившими Божью благодать, потому что сплавлены в них нательные кресты наших предков, потому что символом вечной Победы была на них икона святого Георгия.
И вновь созывали колокола на молитву, выводили путников из метели и тьмы, встречали дорогих гостей, желали здравия всем пришедшим с миром. И был среди них самый весомый и могучий — носитель соборного гласа.
Царь-колокол — символ неугасимой Империи, раскалываясь в периоды смуты, силой русского чуда каждый раз возрождался в еще более статном исполине, прирастая новыми трудами, подвигами и молитвами.
В колокольном звоне и колокольном литье сокрыт код русской жизни. Именно его плотным живым кольцом окружили на памятнике "Тысячелетие России" созидатели Империи — от Рюрика до Петра I. И как ни старался враг разгадать этот уникальный шифр, распиливая памятник, русское чудо для чужака непостижимо, потому что неосязаемое и незримое, живет оно в мире горнем.
И когда возрождается Империя, прежде всего возрождается литье колоколов, водружаются на колокольни новые благовестники, перекликаются в мелодичном звоне по всему Отечеству монастыри, соборы и церкви. Мчится с этим звоном сквозь века Русь-тройка, плывет по житийному морю Русский ковчег, бьется в унисон ангельскому трезвону русское поющее сердце.
