Дмитрий Филиппович Цаплин — великий советский скульптор, уроженец села Малый Мелик Балашовского уезда Саратовской губернии. 100 лет назад, в конце 1924 года, в Саратове состоялась его первая персональная выставка. Предлагаем вниманию читателей фрагменты из книги Евгения Александровича Новикова, посвящённые этому событию ("Я делал своё искусство для моего народа". Скульптор Д.Ф. Цаплин. — М. : Наше Завтра, 2021).
1918 год
Первый год Советской власти. Бывшие солдаты царской армии возвращаются домой. А в это время страны Запада и США планируют раздел территории России. 23 декабря 1917 года было подписано Англо-французское соглашение, определяющее французские и английские зоны действия, согласно которому Англия получала Кавказ и Прибалтику, а Франция — Донбасс и Крым. В начале 1918 года обстановка вокруг России накалилась. Германия готовилась силой свергнуть советское правительство, Япония и США вели подготовку к вторжению на Дальний Восток, Англия и Франция оказывали финансовую и военную поддержку белому движению.
Саратовская губерния оказалась в зоне активных боевых действий. В середине января 1918 года сформированная в Саратове Восточная армия выступила на подавление казачьего мятежа в Астрахани. Мятежники были вынуждены обойти Саратов и направиться в сторону Уральска. В марте 1918 года, после того как белоказаки арестовали и расстреляли в Уральске членов Совета рабочих и крестьянских депутатов, Саратовский Совет по личному распоряжению В.И. Ленина создал "Саратовскую Красную Армию" (так она именовалась в приказах), для чего каждый уезд губернии направил в её распоряжение по сто пятьдесят красногвардейцев. В марте-апреле военный отдел Саратовского Совета зарегистрировал пять тысяч добровольцев, ставших основой саратовской дивизии. А уже 1 мая 1918 года части Красной Армии начали наступление в направлении Уральска.
В это время рядовой Дмитрий Цаплин возвратился после роспуска 2-го Туркестанского корпуса в родной дом. Многочисленная родня встретила его с огромной радостью. Но больше всех обрадовались отец Филипп Александрович и старший брат Пантелей, которых очень любил и уважал Дмитрий. Брат предложил ему взять назад часть своего дома, просорушку (машина для шелушения проса, переработки его в пшено. — Ред.) и жениться, но Дмитрий уже не мог продолжать прежнюю жизнь крестьянина. Крестьянские заботы больше не занимали его мысли. На то были две веские причины. Во-первых, безудержное желание стать скульптором и воплощать в дереве и камне образы, сложившиеся в голове. Это стало теперь его главной целью. Во-вторых, пока он служил на действительной, а затем воевал на фронтах Первой мировой, его любимая девушка Нина вышла замуж.
12 июня 1918 года в связи с катастрофической обстановкой на фронте Совет народных комиссаров объявил в Поволжье первый призыв в Красную Армию пяти возрастов и военных специалистов, вводилось всеобщее военное обучение рабочих и крестьян. И Дмитрия Цаплина опять призвали в армию, теперь уже в Красную.
Здесь мы на какое-то время оставим Дмитрия, проходившего службу в рядах Красной Армии, и перейдём к краткому описанию положения дел в Саратовской губернии, чтобы понять, как и в каких условиях происходило становление скульптора, приведшего своими работами в неописуемый восторг западных ценителей искусства.
Надо отметить, что Саратов всегда был одним из культурных центров России. Художественный музей и рисовальное училище, несколько театров, цирк и консерватория. Город дал целую плеяду известных художников, артистов, музыкантов, политиков и т. д. Органы Советской власти Саратовской губернии принимали активное участие в сохранении и развитии культурного наследия в эти тяжёлые годы Гражданской войны и разрухи, когда в губернии неоднократно объявлялось военное положение.
Так, например, уже 2 марта 1918 года при Исполкоме был создан отдел по делам искусств (Большая Казачья, 26), а 5 марта председателем отдела и заведующим драматической секцией был избран Дмитрий Николаевич Бассалыго, личность, по словам современников, деятельная и яркая, оказавшая огромное влияние на культурную жизнь Саратова.
Отдел по делам искусств занимался всеми художественными делами в городе. В обязанности сотрудников входили организация диспутов, вечеров и выставок саратовских художников и скульпторов, художественное оформление празднеств, реорганизация художественного училища и т. д. Создаётся комиссия по охране памятников старины, Боголюбовское рисовальное училище реорганизуется в Свободные художественные мастерские, открываются памятники борцам революции, Чернышевскому, Радищеву, проходят выставки, концерты, диспуты, вечера коллективного творчества. Для решения вопросов, возникавших в деятельности музея им. Радищева, в рамках отдела был создан подотдел по делам музея.
На одном из первых заседаний отдела Д.Н. Бассалыго предложил создать специальный театр для детей. И с апреля по октябрь 1918 года идёт активная подготовка к открытию не только детского театра, но и театра "Первой Советской оперы".
По поводу необходимости скорейшего открытия театра для детей Д.Н. Бассалыго писал: "Совету народного образования неоднократно я докладывал, что театр Революции с 1-го сентября будет детский бесплатный театр для школьников. Это будет 1-й театр всей Советской России, ставящий перед собой задачу дать детям бедняков разумное и красивое развлечение и воспитание, что будет чрезвычайно содействовать развитию их и приобщению к нашим коммунистическим идеям…"
Вот как культурную жизнь Саратова в 1918 году описывает Борис Донецкий: "Художников в городе было действительно очень много, и творческая жизнь бурлила во всех видах искусств, несмотря ни на революцию, ни на гражданскую войну, ни на голод и разруху. При оформлении города к первой годовщине Октября количество изготовленных местными художниками эмблем, знамён, плакатов и панно достигло колоссальной цифры — свыше 2 000 — и всё увеличивалось и увеличивалось с каждым днём".
А в это время "…город живёт напряжённой нервной жизнью. В окрестностях возводят укрепления. Население добровольно идёт на рытьё окопов. Чуть ли не на каждом шагу проволочные заграждения. В Радищевском музее давно замёрз водопровод. В нетопленных мастерских студенты работают в шубах, перчатках, валенках…", — вспоминала М.Л. Егорова.
1919 год
При непосредственной и активной поддержке Запада (Антанты) началось наступление с востока армии Колчака, а с юга — войск Деникина. В районе Саратова они планировали объединиться и начать совместное наступление на Москву. С 19 апреля в Саратове и Саратовской губернии приказом коменданта Саратовского укреплённого района вводится военное положение.
В то же время в художественных мастерских создаётся Бюро по выполнению работ художественного характера, дававшее студентам возможность подработать. В Саратове не прекращается работа среди детей и школьников по развитию у них художественных навыков. Так, например, в июне в селе Большая Поливановка открылись театр, художественные студии и школа. Коллегия изобразительных искусств при Губернском отделе народного образования организовала инструкторские курсы по изобразительному искусству для учителей. В Народном дворце открылась выставка работ дошкольников. В Затоне в помещении 3-й Советской школы имени Н.И. Пирогова начала работать художественная школа.
После того как 3 июля Добровольческой армией Деникина был взят город Камышин, тяжёлые бои развернулись под Балашовом, переходившим четыре раза из рук в руки, и на подступах к Лысым Горам. Белые вплотную подошли к Саратову, в Саратовской губернии было объявлено осадное положение. Д.Н. Бассалыго ушёл на фронт.
В этот тяжелейший период командование части, где служил Дмитрий Цаплин, обратив внимание на талант художника, направило его для получения специального художественного образования в Саратовские государственные свободные художественные мастерские.
И вот после семи лет службы в царской, а затем Красной Армии, следуя непреодолимому влечению к искусству и желая получить профессиональное образование, двадцатидевятилетний Дмитрий Цаплин приезжает в Саратов, подаёт документы в художественное училище и начинает искать для себя жильё, причём так, чтобы оно, во-первых, было недалеко от училища, и во-вторых, во дворе имелся какой-нибудь сарай, который можно было бы использовать под мастерскую. После непродолжительных поисков он остановил свой выбор на небольшом домике, расположенном в старой части города на улице Соляной.
Во дворе этого дома был сарай, когда-то служивший конюшней. Хозяйкой недавно купленного домика была учительница начальных классов Александра Васильевна Горяинова. Она сдала Дмитрию небольшую комнату.
К сожалению, этот дом давно снесён, не сохранился и сарай, в котором размещалась первая мастерская скульптора.
Александра Васильевна Горяинова
"Жить стал у Александры Васильевны, — вспоминал Дмитрий Филиппович. — Она выделила мне комнатушку. Она сделала доброе дело. Люди они были старого времени. Александра Васильевна Горяинова, учительница, прекрасный, образованный человек, я ей очень многим обязан…"
Я задумался над этой фразой, которую не раз повторял Дмитрий Филиппович, и решил поискать информацию в областном архиве.
Родилась Александра Васильевна в Саратове в 1883 году. В 1900 году окончила Саратовскую Мариинскую женскую гимназию. В 1903 году Александра Васильевна поступила на Московские высшие женские курсы (МВЖК), первое в мире высшее учебное заведение для женщин, где прослушала курс на историко-философском факультете по отделению всеобщей истории и выдержала установленные факультетом испытания с оценками "весьма удовлетворительно".
Среди преподавателей МВЖК выделялась фигура профессора Ивана Владимировича Цветаева — крупного коллекционера и ценителя античной древности. На базе его коллекции действовал Археологический кабинет, где проходили практические занятия студентов. В Археологическом кабинете были представлены древнегреческие амфоры, изделия кочевников бронзового века юга европейской части России, панно, отражающее жизнь древних скифов и греков, и многое другое.
По окончании курсов Горяинова стала преподавать в начальных классах школы.
Не зря судьба привела Дмитрия в дом к этому удивительному человеку. Она сразу поняла, что её жилец человек талантливый и имеет пытливый ум. Александра Васильевна предложила начинающему скульптору свою помощь.
Дмитрий Филиппович, достигнув высот мировой славы, не забыл об Александре Васильевне. Он сделал бюст этого замечательного человека и учителя, хранящийся в главной галерее страны. Ведь она не только привила Дмитрию Цаплину любовь к искусству древнего мира, которую скульптор пронёс через всю жизнь, но и познакомила с азами философии, что породило у Дмитрия тягу к философскому осмыслению создаваемого образа, научила основам французского языка, пригодившегося ему во время творческой командировки во Францию.
Вот почему малограмотный деревенский мужик из глухой саратовской деревни был ярым почитателем древнеегипетской скульптуры, считая, что "искусство Египта было и будет прекрасным во все времена". Он любил классическую музыку, древнегреческую и древнеримскую литературу (Гомера, Платона, Лукреция). Может, поэтому все его скульптуры "мыслят".
Художественные мастерские
В начале лета 1919 года Дмитрий поступил в Саратовские государственные свободные художественные мастерские (ГСХМ), где в классе ваяния он и получил первые уроки пластики. "В Саратове я пришёл в Высшие художественные мастерские и увидел размятую глину, стал лепить", — вспоминал Дмитрий Филиппович. Мастерские находились в здании нынешнего Художественного музея им. А.Н. Радищева в подвальном помещении.
Это было очень трудное время — в городе введено осадное положение, разруха, голод, безработица. "Среди учащихся много крестьян. Общежитие на 20 человек. Столовая на 120 обедов. Работают учащиеся с утра до вечера. Посещаемость мастерских очень хорошая. Плохо обстоит с художественным материалом. Помещение в настоящий момент является уже недостаточным", — писал в статье "Отдел ИЗО в Саратове" автор под псевдонимом Приезжий (Искусство коммунизма. 18 марта 1919 г.).
Кто-то поступал в художественные мастерские только в расчёте на бесплатный паёк, который выделяла Советская власть, кто-то в расчёте на бесплатные материалы для занятий. Были и такие студенты, которые, окончив курс обучения ваянию, поступали на другой курс, например, графики. "Народу было много, возраста разнообразного, нередко были и женатые, и с детьми. Материалы художественные (бумага, холст, краски и т. п.) давали бесплатно", — вспоминал эти годы учившийся в мастерских М.И. Поляков.
В художественных мастерских не было покурсного обучения и определённого количества лет обучения на факультетах. Посещение было свободное, студенты учились по своему выбору в классах таких художников, как А.И. Савинов, П.С. Уткин, И.П. Степанин, М.В. Кузнецов. Всего было восемь групп: графическая, скульптурная и шесть художественных, где обучалось почти 350 человек! Группу графики вёл А.И. Кравченко, футуристов — Ф. Константинов. Была ещё мастерская "независимых", работавшая по принципу Старой Академии (без профессора). В скульптурных мастерских занималась группа опытных студентов, среди которых были Дмитрий Филиппович Цаплин и Эмиль Фёдорович Эккерт. У Дмитрия и Эмиля до конца сохранялись тёплые товарищеские отношения.
В августе 1919 года войска генерала Врангеля вплотную подошли к Саратову и находились всего в пятидесяти километрах от города. "Ночами гром приближающейся канонады был слышен в самом Саратове", — вспоминали очевидцы. Началась эвакуация советских учреждений. Культурная жизнь в Саратове приостановилась до ноября. По указанию В.И. Ленина в Саратовской губернии была проведена мобилизация всего трудоспособного населения, в том числе и учащихся учебных заведений, на военно-полевое строительство. Студенты и преподаватели художественных мастерских были направлены для рытья окопов на краю лесного массива Поливановки.
Почему именно туда? Потому что летом студенты художественных мастерских выезжали на этюды на дачи, ежегодно снимавшиеся для этого руководством недалеко от деревни Поливановка.
В своих воспоминаниях художник Борис Васильевич Миловидов, учившийся в этот период вместе с Дмитрием Цаплиным, писал: "Шла гражданская война. Бои были в Царицыне. Саратов готовился к обороне. Студенты были мобилизованы на рытьё окопов. Оборонительные сооружения делали в районе дач на краю леса (район Поливановки). Работал с нами и Цаплин. Был он высокого роста, сухой, очень "жилистый", очень энергичный, отличался работоспособностью и быстротой. Работая киркой, он явно наслаждался работой, видимо, испытывая удовольствие от того, как кирка вгрызалась в каменистый грунт. Было приятно на него смотреть и втягиваться в ритм его работы".
После того как белогвардейцы были отброшены, студенты и преподаватели художественных мастерских вернулись в Саратов. Начинался новый учебный год. Но учиться Дмитрию пришлось недолго. С детства приученный к самостоятельности, Цаплин резко разошёлся со своим педагогом в классе ваяния А.М. Лавинским в понимании задач скульптуры и методике обучения.
"Цаплин принадлежит к числу тех истинных художников, которым напряжённая работа творческой мысли не даёт ни минуты покоя. Чтобы дисциплинировать эту колоссальную энергию, направить её по правильному руслу, необходима была здоровая школа. Цаплин, к сожалению, не прошёл такой школы. Он формировался в тот период, когда каждый начинающий художник претендовал на создание собственной школы и рассматривал учёбу как покушение на его творческую индивидуальность. Так именно обстояло дело с Цаплиным, когда он учился в Саратовском художественном училище.
Цаплин упорно отказывался делать кубы, конусы и прочие геометрические тела, за что его награждали презрительными кличками. Когда терпение Цаплина истощилось, он в потрясающе короткий срок сделал несколько изумительных кубов (чем несказанно обрадовал преподавателей скульптурного класса) и …покинул училище", — пишет И. Хмарский в статье "Забытый скульптор" (Советское искусство. 1938. № 36).
По признанию самого Цаплина, в школе он чувствовал себя ужасно одиноким. Дмитрий не понимал учителей и того, зачем нужно ему было рисовать греческие фрески, а профессора не понимали ученика и того, что, собственно, нужно ему от искусства. Причина этого конфликта заключалась в том, что он попал в ГСХМ уже сложившимся мастером, наделённым яркой индивидуальностью, работавшим по-своему и не терпящим вмешательства. Творческая зрелость Дмитрия Цаплина и своеобразие его таланта выделяли его на фоне других учеников, что вызывало недоумение учителей. Кроме того, неискушённому молодому человеку были малопонятны модные в то время течения в среде художников. Реалисты, академисты, импрессионисты, символисты, экспрессионисты, кубисты, лучисты, футуристы, геометрические абстракционисты и т. д. мало волновали его. До конца жизни Дмитрий Филиппович с презрением относился ко всем этим "измам" в искусстве, появившимся в конце XIX века.
"Все "измы" — это карьеризмы", — часто говорил Цаплин.
К тому же, учитывая разницу в возрасте и жизненном опыте, Дмитрий не нашёл общего языка и с сокурсниками. И, по словам Цаплина, научившись, "как смять глину", он оставил мастерскую и начал работать самостоятельно.
"Но проучиться я смог всего два месяца, потому что не выдержал ультра-академического обучения той школы и решил всему научиться сам", — рассказывал много лет спустя Дмитрий Филиппович корреспонденту газеты "Валенсия".
Недолгое пребывание в мастерских не дало Дмитрию ни методов, ни навыков. Он начал заниматься скульптурой сам, совершенствуя своё врождённое чувство формы и материала, доводя его до степени высокого профессионального мастерства. Однако это не помешало Цаплину в том же 1919 году принять участие в конкурсе проектов монумента красноармейцу в Саратове и получить, заметьте, вторую премию!
1920–1924 годы
Нередко жители Саратова видели, как какой-то долговязый чудак тащил на себе с Волги найденные на берегу сухие стволы деревьев в мастерскую, располагавшуюся во дворе дома на улице Соляной.
А когда поднять бревно было ему не под силу, так как порой оно достигало пяти обхватов в комле (более двух метров в диаметре!), нанимал извозчика. Ведь начинающий скульптор использовал для реализации своих замыслов всё дерево целиком с ветками. Необходимые инструменты он конструировал и делал сам, используя знания и опыт кузнеца, полученные в родном селе.
"Жил впроголодь, в великой нужде. Из огромных стволов деревьев, которые находил на берегу Волги и тащил к себе, тесал свои первые большие скульптуры: "Песня весны", "Семья", "Красноармеец", "Грузчик". Я привык к труду, это моя стихия. Удовольствия, роскошь — это всё для меня чепуха…" — часто вспоминал Дмитрий Филиппович.
Неслучайно для своих крупных и объёмных работ Дмитрий выбрал дерево — дерево архитектонично благодаря своим природным конструктивным свойствам. Ему присуща жизненная теплота цвета, его слои имеют вертикальное строение, разнообразны и сложны. Дерево допускает самую разнообразную обработку поверхности, вплоть до зеркальной шлифовки. Оно легко принимает окраску, не теряя собственной фактуры. Дмитрий чутко присматривался к материалу, особенностям его строения, окраски и плотности. Все эти свойства он умело использовал в своих скульптурах. Его резьба рождала ощущение накала естества.
"Дерево моя слабость, оно духовнее камня, может быть, потому что ближе к человеку, — объяснял своё пристрастие к деревянным скульптурам Дмитрий Филиппович. — Однако дерево дереву рознь. Одно дело миниатюра, например, медвежонка из липы вырезать, а другое — того же медвежонка из дубового пня в натуральную величину. Это только кажется, что инструмент похож — всё те же стамески. Но в первом случае эту мелочь едва в руку возьмёшь, а во втором — прежде чем за стамески возьмёшься, топором так намашешься, что семь потов сойдёт".
Дмитрий Цаплин жил и творил в уединении, полностью отдаваясь своему творчеству. Его колоссальная энергия как бы отдаляла его от окружающего мира. "Жил замкнуто, много работал", — вспоминал впоследствии сокурсник Цаплина художник Борис Васильевич Миловидов.
В это время в Саратовской губернии сложилась тяжёлая политическая обстановка: бандитизм, крестьянские волнения, голод. Чтобы прокормиться и заплатить за комнатку, Дмитрий Цаплин вынужден был перебиваться случайными заработками, в том числе делать деревянные колодки для сапожников.
В 1922 году он едет в родное село. Но и здесь Дмитрий не отдыхает. Помогает брату по хозяйству, а вечерами после ужина, за чаем рассказывает родичам о жизни в городе, о своей работе над скульптурой. Внимательно слушает их рассказы о крестьянской жизни в новых условиях, о местных новостях. Однажды зашёл к Цаплиным их сосед Михаил Семёнович Новиков. Пили чай, разговаривали. И тут Пантелей говорит:
— А ты знаешь, Митя, что Михаил Семёнович ездил к Ленину?
— Нет. Расскажи, Михаил Семёнович.
— Дело было так, — начал свой рассказ сосед, а рассказывать, надо отметить, он умел так, что все слушали, затаив дыхание. — После Февральской революции 1917 года началось трудное время. Армия разваливалась. Солдаты, возвращаясь домой, привозили с собой окопных вшей. В 1918 году в селе вспыхнул тиф, а затем грипп "испанка", унесшие много жизней сельчан. Стали приезжать агитаторы от разных партий, все они обещали крестьянам землю и свободу. Появился Совет. Началась продразвёрстка, когда местные власти забирали практически всё зерно. Затем появились разномастные банды — "зелёные", "антоновцы" и т. п. Голова шла кругом, кого слушать, кому верить… И тогда решили селяне направить ходока в Москву. Собрали сельский сход, долго выбирали, кого послать, и решили ходоком к Ленину отправить меня.
Вернувшись в село, я подробно рассказал на собрании, как нас принял Владимир Ильич у себя в кабинете. Особенно поразило то, что он сам открыл дверь и пригласил к себе. Подавая руку, спросил каждого, из каких он мест. Как слушал нас внимательно, расположившись в кресле и прищурив один глаз, пытливо всматривался в наши лица.
Я рассказал, что задолго до революции обществом через Крестьянский банк купили землю, потом и кровью окупали её годами, порой голодая, чтобы выплачивать проценты. А теперь на нас смотрят как на собственников и собираются её отобрать. Выслушав всех, Ленин ответил на вопросы, растолковал всё как есть. Когда уже уходили, мне дали бумагу к местным властям… Одним словом, Советская власть пришла надолго, а Владимир Ильич за нашего брата, крестьянина, — подытожил Михаил Семёнович.
Выслушав этот рассказ, Дмитрий стал подробно расспрашивать о Ленине. Какой он, как разговаривает. Выспрашивал все мельчайшие подробности.
— Зачем это тебе? — спросил брат.
— Да есть у меня одна задумка, — ответил Дмитрий. В этот момент, надо полагать, и зародилась у него мысль сделать бюст Ленина, первый вариант которого он представил на своей персональной выставке в Саратове. "Голова Ленина производит впечатление незабываемое, в ней чувствуется напряжение и сосредоточенность мощной мысли", — писал критик В.И. Зелинский (Известия саратовского Совета. 5 декабря 1924 года).
Весть о том, что к Пантелею Цаплину приехал его родной брат — художник, дошла и до местных властей, попросивших Дмитрия сделать бюст Карла Либкнехта, популярного в то время в Советской России руководителя восстания немецких рабочих (1919). Таким образом, здесь, в родном селе, Дмитрий Филиппович получил свой первый скульптурный заказ.
"Ему заказали бюст Карла Либкнехта. Памятник не сохранился, но любопытен факт его возникновения, объясняющий обстановку, в которой творил художник. На Волге вовсю свирепствовали голод и разруха, а деревня, заброшенная в саратовских просторах, страстно желала иметь бюст Карла Либкнехта, одного из социалистических вождей тогдашней Германии, и заплатила скульптору пятью мешками ржи", — писал в статье "Непризнанный гений (скульптор Дмитрий Цаплин)" К.А. Макаров.
По возвращению в Саратов Дмитрий Цаплин, чтобы как-то прокормиться, устроился в Культпросвет Губвоенкома. Хотя постоянная работа и отнимала много времени, однако дала возможность в дальнейшем получить разрешение на проведение выставки в здании Саратовской консерватории.
Первая персональная выставка
И вот, как бы подводя итоги шестилетнего упорного труда в старом сарае, бывшем когда-то конюшней и переоборудованном под мастерскую, тридцатичетырёхлетний скульптор Дмитрий Цаплин в конце 1924 года решил выставить на общее обозрение свои работы. Так родилась первая персональная выставка, как писали газеты того времени, "талантливого и упорного скульптора-самоучки". Это была первая выставка в Саратове скульптора, уроженца Саратовского края!
Выставка открылась на четвёртом этаже в Малом зале здания консерватории, за два месяца до этого преобразованной в музыкальный техникум.
М.И. Поляков вспоминал, как бывший его сокурсник Дмитрий Цаплин таскал на себе свои работы на четвёртый этаж консерватории. И как студенты, и особенно студентки, с восхищением смотрели на высокого светловолосого крепкого парня с деревянными скульптурами на широкой спине.
На выставке Д.Ф. Цаплин представил произведения из дерева ("Песнь весны", "Гамма", "Танец", "Порыв", "Ноктюрн", "Семья" или "Три поколения", "Мой отец") и из гипса ("Сеятель" и "Ленин").
"Песнь весны" — трёхметровая композиция из берёзы со сложным пластическим решением, состоящим из переплетённых в единое целое фигур матери и двух детей, с плавными линиями тел, устремлённых ввысь, к небу и солнечному свету. Она была сделана из дерева, за которое Дмитрий заплатил миллион рублей. Вот как описывал этот случай сам Цаплин: "Вышел как-то погулять на берег Волги. Смотрю: хороший чурбак лежит. — Сколько стоит? — спрашиваю хозяина. — Миллион, говорит. Алё! По тем временам мешок картошки дороже стоил. Но всё равно, и миллиона у меня тогда не было. Выручила Александра Васильевна Горяинова, сейчас заслуженная учительница. Дала она мне деньги. Впрочем, посмотрите — вот он, этот миллион, — "Песнь Весны" называется…"
Основной массой критиков было признано, что наиболее эффектно смотрелись его большие композиции, впоследствии с успехом экспонировавшиеся в Москве и за рубежом.
В первое время на выставке было мало посетителей. Трудно сказать, что на это повлияло — то ли небольших размеров невзрачная афиша, то ли неизвестное публике имя.
В начале декабря посмотреть на работы молодого скульптора зашёл саратовский критик В.И. Зелинский, писавший под псевдонимом Л.К., и был настолько поражён и зачарован скульптурами Цаплина, что написал восторженную рецензию "На выставке скульптора Д. Цаплина" (Известия саратовского совета. 5 декабря 1924 года):
"На самом верху музыкального техникума в небольшом зале — несколько работ из дерева, камня и гипса. Работы Цаплина приковывают. Они влекут, дерево в его огромных фигурах живёт, даёт впечатление движения и лёгкости изумительной. В танце гибкая фигура девушки вся в ярких намёках, непередаваемо чарующих, как будто тело танцовщицы окутано лёгкой прозрачной тканью. Хороша "Гамма", "Песнь весны". Голова Ленина производит впечатление незабываемое, в ней чувствуется напряжение и сосредоточенность мощной мысли. Особенно радостно видеть эту работу после мелких изображений нашего вождя, которые обычно возмущают и вызывают чувство досады. Работы Д. Цаплина производят впечатления значительного художественного мастерства.
Бесконечно жаль, что эта выставка как-то проходит вне общественного сознания. Прежде всего, на неё следовало бы обратить внимание нашим культурным организациям и привлечь общественное внимание. Будет непростительно, если выставка работ Цаплина пройдёт бесследно, при вялом интересе окружающих".
После выхода этой статьи в областной газете саратовцы начали активнее посещать выставку доселе неизвестного скульптора и, как вспоминали впоследствии М.И. Поляков и М.А. Егорова (Троицкая), впечатления от выставки Дмитрия Цаплина затмили грандиозную экспозицию современных немецких художников — экспрессионистов, проходившую в то же время.
А вот мнение маститого саратовского критика Н.М. Архангельского (псевдоним Марко Брун), опубликованное в "Известиях саратовского совета" 9 декабря 1924 года:
"Средь шумного бала" концертов, лекций и "боевиков" экрана текущего сезона совершенно затерялась скромная своими еле заметными афишами выставка скульптора Цаплина. Многие с недоумением даже спрашивали: кто сей неведомый чудак, рискнувший устроить выставку из собственных произведений на четвёртом этаже музыкального техникума (в так называемом оперном классе)? Действительно, чудак. В холоде, в голоде, порвав с художественными мастерскими, куда он было поступил по классу скульптуры; не имея не только ателье, но даже просторной комнаты, где он мог бы установить увесистые и высокие брёвна, из которых затем резал свою "скульптуру", таская эти брёвна с берега Волги на себе, — этот чудак в течение шести лет упорно работал, ведомый вперёд одной лишь силой — силой художественного творчества. И когда в холодном сарае Цаплин своим резцом давал умершему дереву новую жизнь, уродились, наконец, произведения, удовлетворившие художника, он решил отдать их на публичный суд. Так родилась эта выставка…
Уже одна судьба этого скульптора-саратовца заслуживает самого живого внимания. Много ли таких упорных настойчивых работников знает наше искусство? Особенно — скульптура. Ведь Цаплин — первый скульптор-саратовец, показавший нам свою работу. Остальные… Где они?
Но, быть может, выставленные им вещи не имеют художественной ценности? Сходите на выставку, и вы убедитесь в обратном".
Изумив саратовцев многоплановостью и монументальностью своих работ, Цаплин уехал в Москву, забрав с собой все свои произведения. Перед отъездом Дмитрий обратился с ходатайством в Саратовский горисполком о выделении ссуды в размере 75 рублей на переезд в Москву. Однако президиум горисполкома Саратова ответил: "За отсутствием средств отказать" (ГАСО. Фонд Р-461, оп. 2, д. 19, л. 100). Но всё же власти города нашли способ помочь начинающему скульптору — его работы были отправлены в столицу отдельным вагоном.
двойной клик - редактировать изображение
