В Дагестане, - где государственная власть давно стала понятием без смысла, а террор обыденное явление, - осталось крайне мало символов стабильности бытия. Переживший более десятка покушений мэр Махачкалы Саид Амиров был таким символом. Он был столпом, стержнем ментального пространства Дагестана. 1 июня «лучший мер России» был арестован по обвинению в организации убийства сотрудника Следственного комитета России Арсена Гаджибекова. Столп рухнул.
Кто-то его любил, кто-то ненавидел. Но уважали все. И сторонники, и враги, и «нейтральные наблюдатели». Как глава одной из ведущих, хотя и не самой влиятельной, клановых групп, Саид Амиров имел очень серьезные властные и финансовые позиции. Но, что важнее должности и денег, он замыкал на себе смысловое поле квазисоветской части дагестанского общества. В ментальном пространстве горной республики Саид Амиров был действительно центральной фигурой.
В политике и властных сферах Амиров не являлся «первым лицом», уж тем более не был он «хозяином Дагестана». Коллективным «первым лицом» был, скорее, клан бывших глав республики отца и сына Магомадовых. И уж никак махачкалинский мэр не был, - как его определила Юлия Латынина, - «вторым человеком на Кавказе после Рамзана Кадырова». Реальная власть Амирова распространялась на столицу и несколько «родовых» даргинских районов. В исламизированном Хасавюртовском районе имя Амирова лучше было не произносить.
Независимая позиция Саида Амирова давно вызвала раздражение на другой стороне махачкалинской площади Ленина, - в здании правительства республики Дагестан. В иные времена доходило и до открытой конфронтации с мэрией Махачкалы и ее мэром. Но конфронтация максимум заключалась в запрете для чиновников входить во «вражеское» здание. Но в целом ситуацию можно было бы определить как «холодный мир».
Властные амбиции Саида Амирова на роль «хозяина Дагестана» были очевидны и особо не скрывались. Но, что делает честь скромному мэру Махачкалы, он не пытался бросить вызов клану Магомадовых и начать открыто бороться за контроль над всей республикой.
Укрепляя свои административные и финансовые позиции, проводя пиар-обработку населения на основе образов «друга народа» и «пророссийского государственника», махачкалинский мэр ждал, когда Кремль захочет навести в республике реальный порядок. Имея рядом пример жестко стабилизированной Чечни, Саид Амиров надеялся, что, рано или поздно Москва назначит его «дагестанским Рамзаном». Однако судьба распорядилась иначе.
Махачкалинского мэра назвали «последним советским руководителем в республике», часто сравнивали со Сталиным. Сравнение не лишено определенного смысла, по стилю и методам руководства Саид Амиров во многом походил на «кремлевского горца» и смог завоевать симпатии ностальгирующей по советскому времени части дагестанского общества, видевших в «лучшем мэре России» некую реинкарнацию Вождя. Можно сказать, что с арестом Амирова СССР как особая форма социальности в Дагестане окончательно умер.
Как истинный посткоммунист Саид Амиров уделял много внимания агитации и пропаганде. Он был единственным представителем пула высших дагестанских политиков, для которого понятия «пиар» и «работа с имиджем» были не пустыми словами. Большинство из высшего руководства Дагестана контролируя финансовый и административный ресурс, не видело необходимости в информационно-пропагандистстской работе с населением. В пиар-проекции они представляли собой «говорящие головы», способные на телеэкране лишь что-то монотонно читать с листа.
Саид Амиров был иным. Несмотря на власть и деньги, он не считал пиар-обработку населения уже излишней. Амиров, подобно Жириновскому, был способен говорить хлестко, ярко, на любые актуальные темы. «Доброе слово» он умел доносить разными методами. Не только вербально, но и с помощью других разнообразных и весомых аргументов.
Имиджевая политика Саида Амирова была чрезвычайно успешной. Используя склонность кавказцев к уважению сильной личности, Амиров стал своеобразным мессией, реальным воплощением запросов уставшего от коррупции и террора дагестанского общества, мечтающего о Вожде с большой буквы, способного любыми, пусть самыми жесткими, методами навести порядок в измученной террором и коррупцией республике.
Непосредственно об идеологической позиции мэра Махачкалы надо сказать особо. Прежде всего, это абсолютная пророссийскость везде и во всем. Четко заявляемое признание Дагестана частью России, в том числе в плане общей истории и единой культуры. Признание традиционных ценности Модерна: науки, образования, светски ориентированной «высокой культуры».
Все вышеперечисленные символы «идеологии Саида Амирова» нашли зримое воплощение в «мемориальном комплексе «Представителям русской интеллигенции», в народе названном проще «памятник русской учительнице».
Стоящая на окраине Махачкалы десятиметровая золоченная фигура женщины с глобусом и книгой в руках не прихоть сумасбродного мэра. Это воплощенный в камне ответ идеологам противопоставления Дагестана России, строившим свои «теории» на культе «антиколониальной национально-освободительной Кавказской войны» и на универсальном тезисе «все зло приходит с Севера».
Для идеологической позиции мэра Махачкалы так же было характерно постоянное демонстрирование преданности нынешней кремлевской власти. Саид Амиров, как известно, был главой дагестанского отделения «Единой России».
Поддерживая квазисоветскую «культуру Модерна» мэр Махачкалы всегда, без компромиссов и послаблений, отстаивал светскость государственно-общественного устройства Дагестана. Процессу ползучей исламизации Дагестана Амиров всеми силами пытался противостоять. Кстати, в политическую элиту Дагестана он пришел в 1999 году как один из главных организаторов отпора басаевскому рейду на Дагестан. Тогда, на антиваххабитской волне Амиров и занял кресло мэра дагестанской столицы.
Саид Амиров был непримиримым врагом радикального исламизма, скорее всего потому, что понимал: салафизм и квазисталинизм в принципе несовместимы. Лидерам-харизматам и автократорам в «халифате» места нет. Мэр Махачкалы очевидно, четко осознавал: сохранение стабильности в Дагестане неотделимо от постсоветско-светских ценностей Модерна. Компромисс тут невозможен. «Частичная» или «умеренная» исламизация Дагестана неизбежно и быстро привела бы к появлению «кавказского Талибана», с большой кровью и распадом общества в конечном итоге.
Но теперь мэр Махачкалы Амиров арестован и пребывает в тюремной камере. Причиной его ареста является, скорее всего, банальная борьба за власть.
Посланный Москвой в Дагестан «на правление», долгое время пребывавший в московских властных коридорах Рамазан Абдулатипов на исторической родине имеет не очень прочные позиции. Получив от Кремля карт-бланш, он, первым делом, решил убрать ту фигуру, на фоне которой выглядел «недостаточно авторитетно».
Амиров был «глыбой» и «матерым человечищем», сочетавшим в себе как талант организатора, так и харизму. Может быть равным ему по весу когда-то был многолетний глава Дагестана «дедушка» Магомедали Магомедов. Но тот давно отошел от дел.
Причину ареста Амирова надо искать прежде всего в в огромном общественном рейтинге мэра. Независимый во всех отношениях «политический тяжеловес» для имеющего шаткие позиции нового руководства Дагестана представлял определенную угрозу. В случае проведения действительно честных выборов главы республики, Саид Амиров был бы главным претендентом на победу.
Однако вытребовав у Кремля голову дагестанского харизмата, врио главы республики Рамазан Гаджимурадович Абдулатипов поступил явно недальновидно. Его личных позиций данное действие не укрепит, скорее наоборот. Управленческий и идеологический груз, который ранее брал на себя «лучший мэр России», вряд ли вообще кто в Дагестане сможет потянуть. Арест Амирова не решит имеющихся проблем, но прибавит очень много новых.
Насколько виновен Саид Амиров в смерти следователя Гаджибекова и других подобных преступлениях, судить трудно. При знакомстве с реалиями современного Кавказа удивляться нельзя ничему.
В адрес махачкалинского мэра постоянно раздавались, возможно небезосновательные, обвинения в преступной деятельности. Много вопросов, особенно об источниках финансирования, вызвал его амбициозный проект «Лазурный берег», по строительству нового города-спутника между Каспийском и Махачкалой.
Как говорил автору в личной беседе сам Амиров, Махачкала, являясь одним из главных внутренних источников финансирования республиканского бюджета, из собранных в городе налогов назад почти ничего не получала. Федеральные дотации до Махачкалы не доходили. Впрочем, это версия самого Саида Амирова.
Махачкалинский мэр был далеко не ангелом. Идеализировать него не стоит. Но при анализе последствий его ареста для будущего кавказской республики, проблема заключатся в самой личности мэра и в его явной и неявной преступной деятельности.
«Лучший мэр России» был одной из ключевых фигур во всех сферах общественно-политической жизни Дагестана, он перерос самого себя, стал явлением.
Трагизм постарестной ситуации заключается в том, что Амиров, сознательно или несознательно, но сделал себя таким элементом, исчезновение которого приведет к коллапсу всю систему дагестанских социально-политических отношений.
Прежде всего тяжелые времена ждут «Дагестанский Вавилон» - Махачкалу. Распад управленческо-хозяйственной инфраструктуры города произойдет неизбежно. Даже без протестного саботажа, - а он будет, - с уходом лидера сторонники Амирова не примирятся никогда. Просто по банальной причине блокировки сложнейших, основанных на личной преданности, механизмов городского управления.
Саид Амиров был так же своеобразным «фактором равновесия» в сложнейшей системе дагестанских кланово-этнических взаимоотношений. После его ареста можно уверенно прогнозировать усиление межнациональных противоречий и межклановой борьбы.
Самым же главным негативным последствием ареста Амирова является то, ликвидирован главный актор идейной и не только борьбы с салафизмом.
Нанесен страшный удар по самой идее противостояния радикальному исламу. Порушен один из главных столпов постсоветского светского устройства Дагестана, исчезли надежды на жесткий, «чеченский», вариант стабилизации обстановки. В среде противников исламского радикализма после ареста махачкалинского мэра наблюдается смятение и дезориентация.
Наблюдаемой ныне растерянностью и оглушенностью сторонников светского облика республики не преминут воспользоваться джихадисты. Арест Амирова дал им мощнейший аргумент в борьбе за души и умы ценностно не определившихся дагестанцев. Исчез живой символ, «персонифицированная идея» антисалафистской борьбы, символ «светского сопротивления». Нишу общественных запросов на государственника сталинского типа занять некому. В ментальном поле Дагестана зияет дыра.
Дагестан пойдет вразнос. Как сказал непримиримейший идейный оппонент махачкалинского мэра Гейдар Джамаль: «Арест Саида Амирова – прямой путь к взрыву».
