Пусть судят судьи

Происшествие с Михаилом Ефремовым настолько ужасно, что главное - сохранять спокойствие и трезвую голову, чтобы сделать то, что в этой ситуации должно сделать государство – дать законную и справедливую оценку произошедшему. Причем, сделать этот так, чтобы всем было видно, что это решение по-настоящему справедливое. Мне могут сказать – но ведь у всех разные критерии справедливости. Как адвокат с большим стажем, отвечу, что это совсем не так. Как раз то, что справедливо, а что нет, интуитивно понимает абсолютное большинство общества, просто человек, поступающий несправедливо, всегда ищет оправдание в своих глазах.

Собственно, одна из прямых обязанностей участников уголовного процесса – следователей, судей, прокуроров и адвокатов, сохранять спокойствие в любой ситуации и вместе прийти к тому самому справедливому решению, которое выносится именем государства, то есть, всех нас с вами. И эти люди должны быть защищены от любого давления, от всех, кто призывает как к самым жестким мерам, так и, с другой стороны, «понять и простить». Уголовный процесс - это вообще вещь довольно формальная и хладнокровная, особенно с учетом того, что участники процесса, проработавшие достаточно длительное время, сталкивались с самыми ужасными преступлениями и привыкли к этому.

Скажу честно, как актёр Михаил Ефремов, в отличие от его отца, мне практически не известен. Ни одного фильма с его участием я не видел, может быть, потому, что я вообще стараюсь как можно меньше смотреть фильмов, снятых в нашей стране после 1991 года и как можно больше времён СССР. Михаила Ефремова я знаю только по фрондерскому проекту «Гражданин поэт», в котором он, как ему кажется, подвергал острой критике существующие порядки, а на мой взгляд, это выглядело просто как кривляние и паясничанье не слишком молодого, не слишком талантливого и заметно пьющего человека. Но это мое личное мнение и на истину в последней инстанции я не претендую. Но, тем не менее, категорически не согласен с теми, кто объясняет произошедшее тонкой творческой натурой, говорит о «гениальном» творчестве и чуть ли не сравнивает Ефремова с действительно всенародно любимым Владимиром Высоцким, который тоже любил выпить и неоднократно попадал на своем «мерседесе» в серьёзные аварии, чудом не закончившиеся человеческими жертвами.

Вообще, на мой взгляд, известность и общественные заслуги именно в таком деле не должны быть смягчающими обстоятельствами, так как люди, находящиеся на виду, задают определенные стандарты поведения, которым некоторые, особенно по молодости, стремятся подражать.

Я могу понять беспокойство некоторых людей по поводу избрания Михаилу Ефремову меры пресечения в виде домашнего ареста. Особенно на фоне избрания точно такой же меры пресечения Николаю Платошкину за вообще непонятно что. По крайней мере, пока обществу не предъявили ровным счётом ничего убедительного в обоснование уголовного дела против Николая Николаевича.

Да, на мой взгляд, правы те, кто говорит, что одинаковая мера пресечения Платошкину и Ефремову показывает их примерно одинаковую общественную опасность в глазах государства. Так это не секрет, что для государства, как правило, опаснее всего люди, посягающие, пусть даже в самой мирной форме, на существующие порядки, чем какие-то происшествия между гражданами, от которых государству в целом, в общем-то ни горячо, ни холодно.

В отличие от распространенного заблуждения, мера пресечения не является наказанием и поэтому в мировой практике так называемый превентивный или досудебный арест применяется редко, а такие экзотические для нас меры пресечения, как залог или личное поручительство - часто. Мера пресечения, прежде всего, должна обеспечить нормальный ход уголовного процесса – то есть, чтобы обвиняемый не скрылся, не уничтожил улики, не повлиял на свидетелей, не совершил новых правонарушений (последнее основание довольно странное в свете конституционного принципа презумпции невиновности, но оно в нашем Уголовно-процессуальном Кодексе есть). Домашний арест при сегодняшних технических средствах контроля обеспечивает всё это в полном объеме и без проблем. Для примера, скажу, что аппаратура, применяемая для контроля обвиняемого, может подать сигнал тревоги даже при выходе из квартиры на лестничную площадку. Кроме того, дорожно-транспортные происшествия, совершенные в нетрезвом виде со смертельным исходом, хотя и отнесены сейчас к категории особо тяжких преступлений и наказываются лишением свободы на срок от 5 до 12 лет, ужасны по своим последствиям, но, всё-таки, совершаются по неосторожности и люди, их совершающие, не являются закоренелыми бандитами или убийцами, поэтому совершение нового преступления, как правило, крайне маловероятно.

Я остановился на мере пресечения не случайно, поскольку вижу в интернете большую обеспокоенность тем, что избранная мера пресечения может повлиять на весь ход процесса и наказание в случае установления вины будет несправедливо мягким. Это далеко не так и, если взять для примера уголовный процесс в тех же США, где превентивный арест применяется редко и даже обвиняемый в убийстве может находиться под залогом (вспомните фильм с Киану Ривзом «Адвокат дьявола»), однако карательная практика гораздо более жестока, чем наша, то есть, по приговору суда человек может получить длительный срок, гораздо больший, чем он получил бы за аналогичное преступление в России. Поэтому общественный контроль за делом Михаила Ефремова обязательно должен быть, но он не должен ни с чьей стороны превратиться во вмешательство в правосудие.

В соцсетях распространено мнение об этом деле в том духе, а что, мол там разбираться, когда и так всё ясно. Это далеко не так. Даже если человек полностью признает себя виновным, следствие, думаю, будет продолжаться довольно долго – несколько месяцев. Ибо по делу необходимо провести целый ряд сложных и разнообразных экспертиз – и дорожно-транспортную, и наркологическую и психиатрическую, а возможно и какие-то другие, поскольку по результатам процесса, надо будет решить множество вопросов, как касающихся самого обвиняемого – наказание с оценкой всех аспектов личности, направление на принудительное лечение от алкоголизма и наркомании, так и вопросы, прямо с обвиняемым не связанные.

Например, как человек, у которого более 50 привлечений к административной ответственности оказался не лишён прав, куда смотрели соответствующие органы, каким образом во время карантина можно было совершить целое турне по вроде бы как формально закрытым злачным заведениям и без проблем довести себя до такого состояния, которое мы все видели по телевизору или в интернете. И почему, наконец, на опаснейшем участке дороги при активном встречном движении, между полосами не было никакого разделительного ограждения.

Далее, в соцсетях активно обсуждается вопрос, что, мол, богатый обвиняемый, который, если верить телевидению, сразу высказался в том смысле, что «денег у него до …», сможет «откупиться» от ответственности. Скажу на это так – возмещение ущерба всегда во все времена, во всех странах и по любыми преступлениям является серьёзным смягчающим обстоятельством. Часто бывает, что с обвиняемого по делу с аналогичным исходом семье погибшего и взять-то нечего. Здесь другой случай, поэтому в возмещении ущерба уж точно нет ничего плохого.

В целом, очень бы хотелось воздержаться от распространенных в интернете мнений в духе «закономерный итог» и все такое. Не нам с вами судить. Это должны сделать профессионалы, те, на кого такую обязанность возложило государство, а мы все, с самыми разными взглядами, как на политику, так и на личность самого Ефремова, ждём от правосудия законного, справедливого и понятного всему обществу решения.