Василий Ш а х о в
Пушкин. Болашенко. Соцреализм.
«Убеждённый сторонник соцреализма и имперского государства», - так представлен на сайте прохановского «Завтра» Аркадий Болашенко, автор картины.
Картина «Здравствуй, море», х/м, 80х150 , 1999 г., написана автором к 200-летию со дня рождения поэта. Экспонировалась на Калужской областной выставке. Фото картины имеется в архиве музея А.С.Пушкина в Москве.
Если Аркадий Болашенко (по его собственному признанию) «убеждённый сторонник социалистического реализма», то каково же приходится лютому противнику этого самого соцреализма, сокрушителю эстетики Карла, Фридриха, Ильича и Кобы. Как возвратить утраченное в СССР «искусство для искусства», «чистое искусство»? Конечно же, необходимо, как говорится «во-первых строках» строго, но поощрить автора («Морской пейзаж на картине А.Болашенко выписан на хорошем л ю б и т е л ь с к о м уровне»). Хотя, впрочем, л ю б и т е л я м и были и Пушкин, и Веневитинов, и Лермонтов. Далее панибратски – похлопать по плечу саму «ф и г у р у п е й з а ж а» («Что касается поэта, 21-летний м о л о д е ц, кем был Пушкин, когда впервые увидел Чёрное море, находясь в компании Раевских, выглядит, согласитесь, староватым»). Забывая о том, что картина создана ещё к 200-летию, успокоить «любителя» («Да, А. Болашенко верно подметил густую шевелюру поэта того времени (Пушкин стал лысеть лет через 10). Но если бы уважаемый Аркадий просмотрел автопортреты Пушкина того времени, то он отметил бы отсутствие бакендбард (здесь они есть) и иную причёску. В начале 20-х годов Пушкин отпустил кудри до плеч (см. автопортреты 1821, 22, 23 годов, и только на рисунке АП летом 1825 г. появляются бакенбарды»).
Что ж. Портретировали автора «Пиковой дамы» и «Капитанской дочки» весьма и весьма многие. Тот же Глеб Горбовский творчески поэкспериментировал: «Могу представить Блока согбенным стариком. Жена белеет сбоку, и тросточка – торчком… Взрывной и непослушный, в зигзагах бороды, вбегает в старость Пушкин и сразу с ней «на ты»! Бесстрашен и безбожен, весь затаенный крик, но всё ж представить можно, что Лермонтов – старик… И лишь один… С гитарой, с оравой прихлебал не умещался в старость. То чубом, то глазами, то песней завитой, то всей резной Рязанью – не лез в парик седой!».
…Забывая о том, что картина написана ещё к 200-летию русского гения, дотошный «любитель», как говорится, убеждён, что ещё не всё потеряно («Но у автора полотна есть ещё и время, и немалый талант сделать правку - показать на своём полотне именно восторженного юношу романтического облика с чистым лицом, с локонами, развевающимися на сильном (судя по волнению на картине) ветру, без бакенбард, ещё не отмеченного разрушительным временем. Также у Пушкина длина носа, высота лба, размер подбородка соотносятся прибл. как 1:1:1. (см. скульпт. портреты по посм. маске). А Болашенко выделил нос»).
Но Бог с ним, с этим носом у «фигуры пейзажа»!..
Картина Аркадия Болашенко заслуживает более обстоятельного разговора… Ведь всё-таки – Пушкин! Ведь всё-таки Великая Поэзия! – «Ни Пушкин, ни Блок, ни Есенин тебе не помогут, когда опять в полумраке весеннем шумит молодая вода. Всё сказано, но не изжита та вновь приходящая страсть, когда половодьем размыта равнина, промёрзшая всласть. Ты думал – навек отложилась привычная горечь во рту, но вешняя мгла заклубилась, и вновь на старинном мосту, как некогда, ветер небесный тревожит родимую тишь, и ты под сверкающей бездной, как мальчик, в пространство глядишь» (Станислав Куняев).
Принимая участие в разговоре о картине А. Болашенко, культуролог и публицист Георгий Павленко напомнил о том, что, подводя черту под мыслями, высказанными им на страницах "Философических писем", Чаадаев, диалектически преодолевая сам себя, писал: «… преувеличением было опечалиться хотя бы на минуту за судьбу народа, из недр которого вышли могучая натура Петра Великого, всеобъемлющий ум Ломоносова и грациозный гений Пушкина".
,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
.
