…Архивы музея погибли в огне Великой Отечественной. Город дважды переходил из рук в руки. Коллекцию «длинных черепов» немцы вывезли ещё поздней осенью 1941-го, когда город впервые был захвачен нацистами. Документацию вывезти не успели, ведь уже к Новому, 1942-му, году советские десантники выбили гитлеровцев. Царил небывалый энтузиазм, ведь казалось, что немцы с румынами выбиты и безвозвратно откатываются прочь, на запад. Но десант был разгромлен, не успевшие эвакуироваться красноармейцы продолжили борьбу, скрываясь в Аджимушкайских каменоломнях, и было, разумеется, не до музея.
Архив жгли, но кое-какие бумаги в огонь не попали.
Работник музея, которому велели жечь «весь этот троцкизм», сжёг далеко не всё.
Он помнил, что ещё десять лет назад труды Русских Космистов считались вовсе не контрреволюционным буржуазно-реакционными лженауками, а чем-то совсем иным, лишённым обидных ярлыков.
Но прошлое малопредсказуемо, следовательно, столь же малопредсказуемо и будущее. Как человек, знающий цену конспектам, молодой работник музея решил, что подчистую предавать огню «весь этот троцкизм» он не станет. Нет, «Переписку Троцкого с Каутским» он, конечно же, отправил в костёр. А вот дневники космистов – не столь известных их единомышленников Вернадского, Циолковского, Фёдорова – решил припрятать. Тетради были спрятаны в тайнике одной из стен армянского монастыря, точнее, пансионата для больных туберкулёзом, который находился в стенах этого монастыря.
Когда война в третий раз вернулась в этот край, стены монастыря были разрушены и почти все бумаги, утаиваемые среди камней, сгорели. Но кое-что сохранилось. Не сгорела и не истлела тетрадь, на титульном листе которой было начертано строгим чертёжным шрифтом: «ПСИХОКРАТИЯ».
На третьей странице тетради были обозначены основные тезисы этой концепции:
«Истинно религиозным деянием должны стать усилия, направленные на овладевание способностями регуляции процессов во Вселенной, ибо свобода без власти над природою и без управления ею – то же самое, что освобождение крестьян без земли».
«Всепланетное самодержавие является хранителем единства всего человеческого рода, последнего гаранта, способного быть воплощением той общественно-политической силы, которая защитит культуру, основанную на идеалах патриархально-родового быта. Самодержавие сможет использовать свою неограниченную силу для того, чтобы обеспечить решение вопросов, требующих полной концентрации сил, направленных на решение задачи планетарно-космического регулятивного процесса».
«Антииндустриализм и антиурбанизм. Промышленное производство, индустриальная цивилизация являются исторически преходящей, технократически-экстремистской формой развития».
«Важную роль в упрочении интернациональных связей будут играть музеи-хранители общечеловеческой памяти. Музей следует понимать не утилитарно, но как систему учреждений, объединяющую научно-исследовательский и учебно-воспитательный центры. Основная цель деятельности: исторические и естественнонаучные исследования. Суть исторических исследований: доказательство общего происхождения всех людей и поиск причин его забвения. Суть естественнонаучных – изыскание рычагов воздействия на процессы планетарно-космического масштаба».
На кромке листа, перпендикулярно чётко написанным тезисам, струилось примечание, сделанное карандашом: «Научно-исследовательский центр являет собою систему лабораторий, обсерваторий и ботанических садов, которые в сочетании с учебно-воспитательными центрами составит своего рода Храм Духа».
Так…
Если очистить текст от богоискательского пафоса, то идея «Психократии» сводится к следующему. Государственный механизм создаёт и поддерживает условия, при которых люди получат возможность добровольного и осознанного эмоционального единения в неком психическом состоянии. Это единение необходимо для того, чтобы генерируемая этим «роем» сила могла направляться неким оператором в русло реализации определённых задач. Власть самодержца заключается в неограниченных полномочиях по обеспечению решения поставленных культурно-воспитательных задач, а также по удержанию подобного порядка вещей.
Для человека, на своей шкуре испытавшем «прелести» безбожного тоталитаризма, затем тоталитаризма расистского, подобное утопическое «Братство, обладающее творчески-созидательным потенциалом» вполне могло показаться новой разновидностью тоталитаризма.
На сей раз тоталитаризма мистического.
