* * *
наслаждаясь зимой, мы боимся не лютых морозов.
ни пространства, ни снег никому здесь всерьёз не страшны.
если кто-то уйдёт, это выльется в чьи-нибудь слёзы.
небу звёздному мы не прощаем его глубины.
всё рассыплется в миг. лень накроет любимые тени.
что имеется? — смех, перешедший в нордический стон.
вор, способный украсть половину вчерашних сомнений.
секс с суккубом, в кошмар превративший предутренний сон.
и ни Бога, ни дня. ничего. лишь незримая сила
исковеркает смысл бытия поумневших ослов.
амальгама не лжёт. злое слово загонит в могилу
тех, кому суждено пострадать от избыточных слов.
для чего же зима наконец-то в России лютует?
для чего мёртвый цирк оживает огнями витрин?
и душа то звенит, то сама на себя негодует.
воет ветер, как зверь в сердце будущих мегаруин.
мы богаты Кремлём, дураками, дорогами, снегом.
мы гордимся не зря замороженной дикой страной.
у бессилия есть вечный шанс двинуть в пропасть с разбега,
проорав «я могу! » — и накроет холодной волной.
* * *
здесь февральский мороз оживляет постылые дни.
в глотке здесь застревает постылое доброе слово.
бьют в глаза чьи-то фары, и дразнят мигалок огни.
в сорок пять мужика здесь корёжит любого второго.
город стерв и пройдох. к беготне здесь рассудок привык.
деньги, власть и понты… подлый вид преуспевшей скотины.
здесь калечат иврит и коверкают русский язык.
папу карло за яйца здесь должен держать буратино.
но зачем этот гон — внятно вам не расскажет никто.
на остаток зимы нашей дури с избытком хватило.
а наступит пора — без труда обратятся в ничто
миллионы рабов непонятной нордической силы.
и не дай Бог принять платный или бесплатный совет.
никакая беда никаких новых тайн не откроет.
у бессонных ночей настоящего имени нет.
ждёт валгалла по-прежнему самых опасных героев.
* * *
в мозгу смешались скромность, гениальность,
снобизм, цинизм, фашизм и гуманизм…
когда вокруг жестокая реальность,
когда вокруг сплошной капитализм,
поэтом может стать любой мудак
и петь в стихах случившийся бардак.
* * *
туда, куда хотим, проспект стоит.
торопимся. и копится обида.
у многих вставших в пробку подлый вид.
карманный фюрер бредит геноцидом.
для всех провинциалов — город грёз,
исполненный бескрайнего волненья.
но фюрер составляет свод угроз
и действий к сокращенью населенья.
тут можно заказать цыплёнка-гриль.
тут можно на балконе водки жахнуть.
а фюрер плачет, что утрачен стиль.
мол, стиль восстановить — не шлюху трахнуть.
мол, нет идей, что могут опьянить.
мол, нет людей большой духовной силы.
мерзавец знает: граждан изменить
способна только братская могила.
Москва, однако, вам не Тель-Авив.
кипит-бурлит имперская столица.
и фюрер говорит: устроим взрыв,
чтоб всласть потом покоем насладиться.
цветам арийским трудно расцвести.
жизнь паразитов вряд ли столько стоит.
забором бы всё это обнести.
сровнять с землёй и заново отстроить.
со скоростью клопа ползёт авто.
уж не спешим туда, куда спешили.
как ни крути, шикльгрубер нам никто.
уместней будет новый джугашвили.
* * *
вино и шоколад несовместимы.
почти как скотоложество и вера.
я стар, я был когда-то пионером.
я видел: проплывают деньги мимо
раскрытой, как хлебальник лоха, кассы…
я пил и метанол и johnnie walker.
читал, что написал писатель faulkner.
имел красоток самой разной расы.
с упёртым корешился экстрасенсом.
брал в долг сто тысяч долларов у вора…
здесь многим не поможет и освенцим.
помогут лишь пустые разговоры.
какой бы я хернёй ни занимался,
мир к этому казался равнодушен.
всё тем же райским садом он остался.
я тоже не раздавлен, не придушен.
пощусь и жду Христово воскресенье.
чего ты от поэта хочешь, Боже?..
здесь многие найдут себе спасенье.
а многим и освенцим не поможет.
* * *
что делает с людьми сестра-война!..
нельзя пришить оторванную жопу…
мозги крошит, уродует весна…
о рёбра бьётся сердце остолопа…
энтузиазм, однако, через край…
все знают это средство от мигрени…
когда-то был дворец, теперь сарай…
у многих за рулём дрожат колени…
германика порой не так уж зла…
в китайской медицине всюду точки…
кому даны приличные тела,
кому — весьма дрянные оболочки…
пришла весна, растаяли снега…
а истина проста, как крышка гроба…
рахат-лукум, халва, шербет, нуга…
о рёбра бьётся сердце русофоба…
психиатрия, сбивчивая речь…
сейчас на даме чёрные колготки…
невинности, пожалуй, не сберечь…
не пью, но опрокинул рюмку водки…
частица благодатного огня
доставлена из Иерусалима…
бывает, вдруг случается херня…
бывает, проплывают деньги мимо…
бывает, что в Москве горят дома…
старуха молодого захотела…
красиво, как Кижи и хохлома…
уснуть и умереть — два разных дела…
предательства, увы, не избежать
с такой огромной бандой идиотов…
задача бабы, собственно, рожать…
о рёбра бьётся сердце патриота…
серьёзная любовь — так на века…
с утра на службу долбятся бараны…
один вопрос терзает дурака…
спасать Россию поздно или рано?!..
друг друга грузят здесь любой ценой…
ведущий омерзительно гундосит…
ты, типа, хочешь встретиться со мной?..
нас амальгама больше не выносит…
что делает с людьми подруга-смерть!..
смешали белый, чёрный, красный перцы…
хороший шанкр — базальт, железо, твердь…
ещё зачем-то в клетке бьётся сердце…
* * *
другие поколения придут
и зло покроют нас площадным матом.
мол, был напрасен наш бездарный труд.
всё просрано. везде дегенераты.
и только сталин был реально крут.
