Армейское снабжение покрывает подавляющее большинство потребностей военнослужащих. По линии гуманитарной помощи везти фурами или вагонами тонны средств гигиены, бакалеи, канцелярских товаров, одежды, обычных лекарств не нужно. В основном закрыты потребности по бронежилетам, зимнему обмундированию и печкам, что было очень актуально прошлой осенью. Все ещё необходима точечная (по предварительным заявкам) помощь по дорогим коптерам, РЭБ (средствам радиоэлектронной борьбы против коптеров), ночникам, тепловизорам, связи, автомобилям и запчастям. Актуальна помощь небогатым бюджетникам новых регионов по оргтехнике и медицинскому оборудованию, причём адресно, по предварительным заявкам в дополнение к межрегиональным программам. Чтобы гуманитарная деятельность не спадала, в СМИ нужны жизненные сюжеты с решением конкретных проблем, сочетание медийных персонажей и людей, знающих конкретику.
Трудности в обеспечении военнослужащих всем необходимым были сильно преувеличены. Централизованное снабжение покрывало базовые потребности в вещевом и продовольственном обеспечении, в вооружении, военной технике и боеприпасах. Гражданское общество и волонтёры закрывали точечные дополнительные потребности примерно в соотношении один к десяти (то есть примерно в том же соотношении, как между добровольцами в количестве десятков тысяч человек и кадровыми военными и мобилизованными в количестве сотен тысяч).
Проблема дополнительного обеспечения по многим позициям была решена повышением денежного довольствия военнослужащим. СВО начинали с денежного довольствия в Народной милиции ДНР в 27 тыс. руб. для рядовых, которое быстро было повышено примерно до 75 тыс. руб. Кадровым военным Вооружённых сил РФ сразу ввели суточные выплаты "за ленточкой" и особенно за продвижение. С августа и по итогам осенней частичной мобилизации денежное довольствие рядовых было доведено до 170 тыс. руб. Повышенного денежного довольствия хватает, чтобы докупать дополнительные элементы обмундирования и многое другое.
В Донецке и других крупных городах новых российских регионов можно купить любые элементы обмундирования по разумной цене. Для этого есть выбор крупных специализированных магазинов, павильонов рынков, частных объявлений в соцсетях. Даже в период осенней мобилизации в Большой России цена плитника немного б/у с рук в Донецке не поднималась выше 40 тыс. руб., кевларовой каски — выше 8 тыс., хотя драматически настроенные журналисты писали про сотни тысяч за плитник и десятки тысяч за каски. Через знающих людей можно было заказать изготовление партий плитников по 30 тыс. за штуку, а в местных ателье — "тюнинг" обмундирования под индивидуальные потребности.
Несомненно, гуманитарные усилия нужны для единения народа и армии, чтобы многие вне армии постоянно задумывались о происходящем, о хотя бы минимальном личном вкладе в достижение целей СВО. Письма детей бойцам, вязанные бабушками шерстяные носки, домашние консервы и сладости от небогатых жителей российской глубинки бесценны для такого единения. Дело не в конкретике малой или дорогой гуманитарки, а в осознании потенциала трудовой и административной мобилизации на случай вынужденного затягивания или интенсификации СВО.
Потребности в дорогих коптерах и связи чаще закрывали крупные пожертвования состоятельных граждан и предпринимателей. Набрать на коптер стоимостью в несколько сотен тысяч рублей за счёт перечислений по несколько сотен рублей тысячами небогатых граждан получается небыстро и нечасто. По коптерам, ночникам и теплакам ещё более ценным является умение отдельных предпринимателей напрямую привозить эти изделия из азиатских стран, где они с меньшим количеством посредников стоят на треть дешевле. Кто-то из предпринимателей пиарился на гуманитарке, но большинство делали это без огласки, поскольку огласка может затруднить прямые контакты с азиатскими поставщиками.
Вагоны и фуры со средствами личной гигиены, крупами, печеньем, одеждой имели смысл в начале прошлого лета для жителей Мариуполя и некоторых других перепаханных военными действиями населённых пунктов. И то централизованное снабжение таких жителей по линии силовых ведомств на порядок превышало усилия гуманитарщиков. Также были истории, когда воинские подразделения использовали не все положенные им по централизованному довольствию сыпучие продукты, консервы, соки, сладости, средства гигиены и раздавали их местным жителям.
Сбор и децентрализованная перевозка за несколько тысяч километров дешёвых объёмных грузов сопоставимы с их стоимостью на местных рынках, где покупка таких товаров не особо обременительна даже для небогатых семей новых российских регионов. Но в сюжетах в СМИ и в отчётах некоторых гуманитарщиков вагоны и фуры выглядят масштабнее, чем небольшие коробки с дорогими и более необходимыми коптерами и электроникой. На камеру и для отчёта, конечно же, снимались благодарственные сюжеты, но негласно дарители выслушивали более конкретные пожелания, иногда в эмоциональной форме, по более дорогим и необходимым вещам. Гуманитарщики со стажем могут рассказать не одну историю негативного отношения военнослужащих и местных жителей к поставкам объёмной, дешёвой и не нужной в таких количествах помощи.
Более нужными летом и осенью были "банки" (пауэрбанки для устройств), фонарики, печи-буржуйки в условиях перебоев с электричеством, газовые плитки, тёплые вещи (особенно для растущих детей), которые стоят по несколько тысяч или десятков тысяч за единицу и для многих не по карману. Военнослужащие, бывало, прямо заявляли, что дополнительное зимнее обмундирование и даже печи они без проблем докупят сами, а вот купить за разумные деньги коптеры, РЭБ, приличные теплаки и ночники им уже затруднительно, и именно по этим позициям деятельность гуманитарщиков по-прежнему актуальна. Коптеры вообще следует понимать как расходники, поскольку в типичном батальоне таковые "угоняются" или сбиваются противником достаточно часто.
Отдельной актуальной темой остаются приличные автомобили с пробегом на ходу. Штатная боевая техника не закрывает личных дополнительных потребностей военнослужащих на уровне рот и взводов. Использовать новые дорогие автомобили смысла нет, особенно при высокой вероятности прилётов и повреждения такой техники. В ДНР и соседних российских регионах с началом СВО "выгребли" почти все автомобили с пробегом по цене до ста тысяч рублей, особенно неприхотливые "буханки" и "Нивы". Был интерес к списанным инкассаторским фургонам, но их очень быстро разобрали, а дополнительного списания таковых под конец года не произошло из-за экономии банков на закупках новых подорожавших автомобилей.
Гуманитарщики и волонтёры работают также с больницами и школами. В новых российских регионах в образовании, здравоохранении, социальном обеспечении активно переходят на российские стандарты, включая заработные платы, пенсии, обеспечение оборудованием, но этот переход ещё не завершён. На фоне многих положительных примеров дополнительного кадрового и технического обеспечения больниц есть и больницы, в которых ещё не хватает квалифицированного персонала и нового оборудования (газета "Завтра" затрагивала эту тему в публикации "Врачи-добровольцы"). Многие школы проходят капитальный ремонт и дооборудование, но есть и школы недалеко от передовой, где улучшения в силу обстановки пока отложены.
Объективные перебои с электричеством, интернетом, водой накладывают свои особенности на работу бюджетных учреждений. Есть примеры поставок гуманитарщиками в школы к началу учебного года машин с учебниками и рабочими тетрадями, ноутбуков для дистанционного обучения, а также доставки в больницы больших баков для воды, генераторов, электронных тонометров. Местным органам власти были отдельные поставки компьютеров и оргтехники (в частности, этому была посвящена статья "Компьютеры — бюджетникам Донбасса" в газете "Завтра"). Такая работа обычно проходит на основе предварительных конкретных заявок от руководителей школ, больниц и других учреждений.
Пока гуманитарные проекты для бюджетников новых регионов не имеют массового характера, поскольку обеспечение военнослужащих в приоритете. Но военнослужащие за счёт повышенного денежного довольствия могут докупать необходимое, тогда как гражданские медики и учителя со значимо меньшими зарплатами такого себе позволить не могут. Для полезного гуманитарного проекта со школами, больницами и местными органами власти своеобразный "порог входа" меньше, чем в приобретение необходимых и дорогих коптеров, теплаков и ночников, ведь подчас необходимое дополнительное оборудование для больниц и школ, оргтехника для местных органов власти стоят не больше фуры с не вполне нужными объёмными и дешёвыми средствами гигиены и бакалеей.
Люди охотнее дают деньги, если видят конкретные проблемы и наглядные решения, а не общие призывы и короткие отчёты. Становящиеся дежурными выступления местных политиков, сообщения об отправке очередного грузовика без деталей и конкретики мало впечатляют. Опытные гуманитарщики снимают подробные видеосюжеты на местах доставки помощи, размещают их на своих каналах и в местных СМИ, есть отдельные примеры фотовыставок, только без региональной поддержки они не получают больших аудиторий.
Текст о трудностях больницы и сухой перечень необходимого оборудования не впечатляют так, как обстоятельные интервью с конкретными врачами в их рабочей обстановке со спецификой перебоев с водой, электричеством, связью и с примерами решений под такие перебои. Сухое короткое новостное сообщение о завершении ремонта конкретной школы и оборудовании компьютерных классов не так впечатляет, как сюжет с конкретным учителем в помещениях школы уже с улучшениями и в другой части школы с пока ещё ожидающимися решениями. Периодические примеры допустимых деталей в передачах и интервью о гуманитарной помощи врачам и учителям на федеральных каналах очень нужны для руководителей на местах. Ясно, что федеральных СМИ не хватит для всех гуманитарщиков в регионах, чтобы федеральные сюжеты могли стать для них своеобразным пропуском, характеристикой на местном уровне, но очень нужны хотя бы периодические типичные сюжеты, исходя из которых местные органы власти могут согласовывать съёмки на проблемных объектах.
Медийно раскрученному на федеральном уровне деятелю культуры, журналисту или политику проще собирать гуманитарку, и потому они перечислены, например, на интернет-страничке Народного фронта. Но далеко не все известные люди готовы выезжать непосредственно на передовую, а там не все готовы принимать таких потенциально опасных с точки зрения прилётов лиц. Поэтому нужно внимание СМИ к рядовым гуманитарщикам, которые зачастую не имеют достаточного медиаресурса. Местным активистам, жёнам конкретных мобилизованных или завершившим свои контракты участникам СВО намного проще обеспечить доставку гуманитарки непосредственно до получателей, сделать конкретные видео- и фотоотчёты, но затем у них возникают трудности с их публикацией в раскрученных СМИ. Есть крупные региональные СМИ и известные журналисты, которые специально ищут и рассказывают о таких активистах. Как правило, руководители или журналисты таких СМИ сами продолжительное время провели в зоне СВО, но таковых должно стать гораздо больше.
