В Москве падает снег. 26 марта Владимир Путин выступил на заседании коллегии ФСБ, а на следующий день провёл оперативное совещание с постоянными членами Совета безопасности РФ. И если о последнем мероприятии, по понятным причинам, открытая информация, за исключением протокольной, полностью отсутствует, то состоявшийся контакт российского президента с "чекистским сообществом" изучается буквально под микроскопом. Прежде всего — потому, что нынешний "хозяин Кремля" является не только выходцем из этого сообщества, но и, по всеобщему убеждению, его персонифицированным представителем в органах российской власти, поскольку "бывших чекистов" не бывает. Данное убеждение подкрепляется не только удивительной "непотопляемостью" действующего "хозяина Кремля", которого давным-давно прозвали "тефлонным президентом", но и удивительной точностью его действий, резко контрастирующей с уровнем государственного аппарата. К тому же, в общении со "своими" Путин нередко озвучивает — иногда в виде шутки, иногда "на полном серьёзе" — некую весьма значимую информацию. Самой первой и самой памятной "озвучкой" такого рода стало его выступление на торжественном собрании сотрудников ФСБ по случаю Дня работника органов безопасности 20 декабря 1999 года. Тогда, за несколько дней до знаменитого ельцинского: "Я устал. Я ухожу", — Владимир Владимирович, еще премьер-министр РФ, с трибуны открытым текстом заявил следующее: "Разрешите доложить, операция внедрения прошла успешно". С тех пор фирменный юмор российского лидера стал восприниматься куда серьёзнее. Впрочем, как и он сам, без видимых усилий (и, что еще важнее — без видимых ресурсов) успешно противостоящий совместному давлению "коллективного Запада", т. е. США и их союзников. Сегодня Путин воспринимается в рамках архетипа уже не литературно-киношного Штирлица, который "свой среди чужих, чужой среди своих", а едва ли не былинного богатыря, Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алеши Поповича в одном лице, одним махом семерых ("Большую семёрку"?) побивахом…
Но это, так сказать, мифологизация текущей истории. А что происходит на деле? На деле российский президент обозначил перед ФСБ, а по сути — перед всем "чекистским сообществом" и перед всем миром следующие тезисы.
Мир стоит на грани новой масштабной войны, причем главным объектом агрессии является Россия — единственная страна, способная нанести неприемлемый ущерб "коллективному Западу" с применением ядерного оружия.
Чтобы нейтрализовать российский ракетно-ядерный потенциал, США и их союзники форсируют создание структур, необходимых для нанесения "молниеносного глобального удара", включая украинский и ряд других, якобы "локальных", конфликтов.
Если этот процесс не удастся остановить в текущем году, России придётся быть готовой к большой войне. Поэтому необходимо сосредоточить все усилия спецслужб и других силовых структур, всей государственной машины на срыве данных агрессивных планов Запада — "по всем направлениям работы".
Особую роль играет обеспечение социально-политической стабильности внутри нашей страны. При этом "бессмысленно вступать в дискуссию с теми, кто работает по заказу извне, в интересах не своей, а чужой страны или чужих стран".
По большому счёту Путин провозгласил программу мобилизации. Пока — скрытую, на уровне силовых структур, но нет никаких сомнений в том, что эта программа явочным порядком распространится и на иные сферы жизни российского государства и российского общества.
"Ситуация не может оставаться вечно такой, какая она есть. Она будет меняться, и, надеюсь, в лучшую сторону, в том числе вокруг нашей страны. Но она будет меняться в лучшую сторону не за счёт того, что мы будем постоянно уступать, прогибаться или с кем-то сюсюкать. Она будет меняться в лучшую сторону только в том случае, если мы будем становиться сильнее".
Правда, для того, чтобы Россия как субъект мировой политики могла стать сильнее, необходим новый "общественный договор" между властью и народом страны. Прошлогодней "крымской весны" для этого оказалось явно недостаточно. Параметры следующей, "всероссийской весны", уже очень давно и очень хорошо всем известны. Но пока решиться на неё в Кремле не могут или, что еще печальнее, не хотят.
