Авторский блог Константин Черемных 00:40 7 ноября 2022

Предвкушение голода

у каждой напророченной катастрофы есть фамилии и имена

Невроз продовольственного истеблишмента

28 июня этого года на улицы города Амстердама выехали тысячи тракторов. Зрелище было непривычное: как‑никак это не Африка и не Индия, а самая благополучная Европа. Но фермеры устроили эту акцию не от лучшей жизни: накануне парламент утвердил Климатический план, устанавливающий неподъёмные для сельхозпроизводителей экологические нормативы. Премьер Марк Рютте в этот день в своей резиденции отсутствовал: он заседал в Баварии на саммите «семёрки», хотя страна к ней не принадлежит, а оттуда отправился в Мадрид на саммит НАТО, где отчитывался о военной помощи Украине за себя и за итальянского коллегу Драги.

Ещё в начале марта глава МИД Германии Анналена Бербок заверяла, что в центре внимания саммита G7 будет проблема глобального потепления. Однако акценты сместились: первой из глобальных проблем назывался голод. Но не из‑за ограничений, навязанных фермерам, а из‑за недостатка зерна в Северной и даже Восточной Африке по причине того, что Россия якобы не позволяет Украине вывезти на экспорт застрявшее в Одессе зерно.

Хотя президент России ещё в мае на пальцах растолковал все возможные пути решения проблемы, называя самым дешёвым путь через Белоруссию, пшеничный воз к саммиту так и не сдвинулся. Дэвид Бизли, председатель Всемирной продовольственной программы (ВПП) ООН, в ультимативном тоне требовал от России деблокирования портов, коя проблема была создана не блокадой, а во‑первых, минированием терминалов самой Украиной, а во‑вторых, санкциями, наложенными на российские компании, причём не только на агрохолдинги, но и на производителей удобрений.

Джейми Деттмер, главный редактор отнюдь не пророссийского портала Politico Europe, писал, что с врагами можно торговать, приводя множество прецедентов начиная с XVII века. Аналитики Международного зернового совета сообщали, что дефицит зерна вполне могут компенсировать Австралия и Аргентина, где в этом году выдался урожай. Но Бизли, как глухарь на току, твердил своё, называя цифру «библейского» голода, грозящего миру из‑за России, — аж 323 млн страждущих. Ещё в декабре он называл цифру 42 млн — но вот пришли русские и одним махом удевятерили число голодающих. Это был тот самый Дэвид Бизли, который на Петербургском экономическом форуме 2019 года говорил в интервью, что его ведомство не занимает какую‑либо сторону в конфликтах между странами и народами, а только помогает всем без исключения — от венесуэльцев до северокорейцев.

Наступление небывалого голода, только без ссылок на Библию, в конце апреля также предрекал президент The Rockefeller Foundation Раджив Шах. Это был тот самый Раджив Шах, что в середине февраля объявил пандемию COVID завершённой. По совпадению, целеуказание снять локдауны, тут же исполненное в Европе, поступило в момент, когда антилокдауновское движение грузоперевозчиков заблокировало три моста на границе США и Канады. И это целеуказание сильно порадовало шедшего на выборы Эмманюэля Макрона, выбивая знамёна из рук «праворадикалов» Ле Пен и массовки «жёлтых жилетов», восставших, как и голландские фермеры, против зубодробительных эконалогов.

Трактор — не фура, им мост не перекроешь. 5 июля по нидерландским фермерам был открыт полицейский огонь. В самом центре Западной Европы. Но заголовки медиамэйнстрима фокусировались на дефиците зерна и на мракобесии американских верховных судей, отменивших историческое решение о повсеместном праве на аборт. В британской Wikipedia появились две новых статьи: «Угроза голода в 2022 году» и «Кража украинского зерна Россией». В первой из них кризис продовольствия приписывался не только России, но и антропогенным изменениям климата, включая засухи и почему‑то наводнения. Каким образом озоновая дыра генерирует наводнения, до сих пор остаётся загадкой. Но орава почтенных профессоров так написала в очередном докладе Межправительственной группы экспертов по изменению климата. Это столь же неоспоримая аксиома, как стереотип о российском воровстве, не вдохновляющий перевозчиков иметь дело с ценными и необходимыми, но сомнительными по принадлежности грузами

Раджив Шах совместно с Сарой Фарли, директором продовольственной программы The Rockefeller Foundation, ещё в марте объявил о запуске «Стратегии правильного питания», продвигающей «сдвиг государственных и частных расходов в сторону продуктов, которые являются питательными, восстанавливают окружающую среду и создают равные экономические возможности». Гуманитарный кризис, якобы созданный тем же затором в Одессе, откуда ВПП якобы получает 40% зерна для бедных стран, предлагалось разрешить «сменой меню» и включением инвестиций в показатели, измеряющие экологический «след» производства продуктов питания. В тексте Фарли, опубликованном на сайте Давосского форума, цитировался отчёт Международной группы экспертов по устойчивым продовольственным системам (IPES-FOOD), где речь шла не о зерне, а о мясе, производство которого «связано с высоким уровнем выбросов парниковых газов».

Увещевания сменить диету, а также сменить стандарты отопления домов ради экономии топлива, звучавшие с трибуны бундестага, были перепевом целеуказаний фонда. Для американской аудитории был специально подготовлен доклад фонда «Перезагрузите стол: встреча с движением за преобразование продовольственной системы США».

Голландская экореформа, как выяснил корреспондент Counter Signal Кеан Бексте, была лично одобрена бессменным исполнительным директором Давосского форума (ВЭФ) Клаусом Швабом. На мероприятии ВЭФ этого года Джордж Сорос обрушился на Китай за его отказ следовать целеуказаниям во время вспышек COVID в Шанхае и Гонконге. Там же Дэвид Бизли раздувал панику о продовольственном кризисе по вине России. Старания Бизли и его многократные поездки в Одессу имели не столько идеологическое, сколько сугубо шкурное объяснение: Белый дом намеревался заменить республиканца Бизли, номинированного при Трампе, образцовым прогрессистом; цветные кандидаты женского и среднего пола строились в ряд. Как сообщала Axios, сенаторам с трудом удалось уговорить Байдена оставить Бизли в должности: он же так старается. А кроме того, республиканцев надлежит раскалывать и по идеологическим вопросам, и по геополитическим. «Второе президентство Дональда Трампа станет смертельным ударом по усилиям по ограничению глобального потепления до 1,5 градуса», — нервничает уходящая исполнительный секретарь Рамочной конвенции ООН по изменению климата Патрисия Эспиноса.

«Хромой уткой» слывет и гендиректор Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (FAO) Цюй Дунъюй. В июне аудиторы из Объединённой инспекционной группы ООН (ОИГ) возмутились тем, что выдвиженец Китая попросил отложить «независимый обзор» (сиречь ревизию) агентства до июля 2023 года, когда предстоят перевыборы. «Западные страны обеспокоены тем, что Пекин ужесточает контроль над престижным и важным агентством в условиях глобального продовольственного кризиса», — пояснял репортёр Politico.eu Эдди Вакс. Хотя гендиректор FAO может выдвинуться на второй срок, в Wikipedia уже обозначено окончание срока полномочий Цюй Дунъюя в будущем году, благо к июньскому заседанию совета FAO уже были подготовлены выводы о его «неточностях и упущениях» вместе с требованием немедленного «независимого обзора». Замена уже готова: МарияЭлен Семеду, уроженка Республики Кабо-Верде, замгендиректора FAO и координатор по природным ресурсам, отличилась своей приверженностью целеуказаниям The Rockefeller Foundation и прочим диктаторам глобальной повестки дня. В 2014 году Семеду заявила, что при сохранении нынешних темпов деградации весь верхний слой почвы в мире может исчезнуть в течение 60 лет, а год спустя потребовала, чтобы сельское хозяйство, как источник выбросов парниковых газов, было «интегрировано в климатическую политику». Вывод был поддержан тогдашней главой ВПП Жозеттой Фиран. Ныне Фиран, соучредительница Альянса за зелёную революцию в Африке (AGRA), возглавляет старейшую рокфеллеровскую международную организацию — Азиатское общество. В глобальной прогрессистской номенклатуре пересадка из одного влиятельного кресла в другое — обычное явление.

Семейный рефлекс госсекретаря

На заседании глав МИД группы G20, куда Россия была приглашена вразрез с целеуказаниями, глава Госдепа Энтони Блинкен приписал России продовольственный кризис не только в Египте и Сомали, но и в государстве Шри-Ланка. Притом что ланкийское правительство как раз собиралось в Москву за продовольствием, но толпа протестников своевременно разгромила правительственный офис и эти планы сорвала.

Версия госсекретаря должна была сильно удивить ланкийскую общественность. Получалось, что это Россия «делегировала» в Коломбо прорицательницу Вандану Шиву, соавтора книги «Экофеминизм» и агитатора за отказ от нитратных удобрений, а также пестицидов. До сих пор г-жу Шиву не подозревали в связях с русскими: училась она в Канаде, написав диссертацию на тему теории сложности (complexity), известной также как теория хаоса; колледж устойчивого образа жизни «Бидья Видьяпит» был основан ею в Индии совместно с британским Шумахеровским колледжем; Комиссию по будущему продуктов питания она возглавляет в Италии, а фонд IDEA консультирует в Испании; в Международный форум по глобализации она входит совместно с Джерри Мандером, Ральфом Надером и Джереми Рифкином. В докладе индийского разведывательного бюро (IB) для премьера Нарендры Моди сообщалось, что основанная ею общественная организация Navdanya («Девять семян») получает средства от иностранных доноров под «благотворительным прикрытием кампании за права человека или равенства женщин, но использует их для создания досье против Индии, служащих инструментами внешнеполитических интересов западных правительств», а кроме того, ее агитация просто «препятствует росту и развитию Индии».

По иронии, умозаключения госсекретаря Блинкена последовали за конспирологической теорией чуждых ему польских мракобесов о влиянии России на Грету Тунберг. Любопытно другое: несчастная Шри-Ланка, обанкротившаяся ещё в январе, не попадала с тех пор в списки нуждающихся стран, составляемые благотворительной номенклатурой.

Американский филиал ВПП помимо Украины относил к бедствующим странам Афганистан, Эфиопию, Сомали, Йемен и пострадавший от засухи Мадагаскар. На виртуальной конференции ЕС по продовольственному кризису 5 апреля был озвучен прогноз роста голодающих на 11 млн человек за три месяца (!) в Буркина-Фасо, Нигере, Чаде, Мали и Нигерии. FEWS Network, мониторинговый орган при USAID, в числе регионов «продовольственной небезопасности» называет Северную Эфиопию, Африканский рог (в целом), Южный Судан, Южный Мадагаскар, Йемен и Буркина-Фасо.

В списке получателей средств Белого дома через Фонд предотвращения и стабилизации числятся Гаити, Ливия, Мозамбик, Папуа — Новая Гвинея и также ряд стран Африки — Бенин, Кот-д'Ивуар, Гана, Гвинея и Того. Выбор Белого дома был самым странным: если первые три страны его списка были разорены гражданскими конфликтами, то остальные, весьма разные по благосостоянию, были сходны скорее наличием ценных ресурсов, а также крупных портов; волнения в африканском списке Байдена были только в Гвинее, и как раз в связи с борьбой за ресурсы, но давно прекратились — в отличие от Шри-Ланки.

Любопытно и то, что рецепт полного отказа от минеральных удобрений, навязанной Шри-Ланке экофеминисткой Шивой с бунтарской репутацией, по духу и букве вполне соответствовал Цели устойчивого развития №2 ООН: «Обеспечение устойчивой сельскохозяйственной продукции и устойчивых методов земледелия» (пункт 2.4). На форуме ведущих экономик по изменениям климата (MEF), проводившемся 17 июня в онлайн-режиме, Джо Байден огласил задачу «Глобальная проблема удобрений», расшифровываемую как «укрепление продовольственной безопасности и сокращение выбросов в сельском хозяйстве за счёт повышения эффективности удобрений и альтернатив». Далее провозглашалось, что «шаги по более широкому внедрению инновационных, альтернативных методов выращивания сельскохозяйственных культур снизят нагрузку на поставки удобрений и природного газа, повысят доступность удобрений и снизят выбросы закиси азота». Неподъёмные для фермеров нормативы по закиси азота и стали поводом для тракторного бунта в Амстердаме.

Анонсированная программа Global Fertilizer Challenge «будет поддерживать инновационные исследования, демонстрации и обучение, чтобы помочь странам с высоким уровнем использования удобрений внедрять эффективное управление питательными веществами и альтернативные удобрения и системы земледелия», и «будет реализована в партнёрстве с Миссией сельскохозяйственных инноваций в интересах климата».

Казалось бы, Шри-Ланка, выбранная как страна, которую не жалко, показала всему миру, во что обходится откат на полтора века назад, когда были изобретены минеральные удобрения. Но идеологическим наставникам администрации Байдена не жалко и других стран, что следует из всех решений онлайн-саммита, ценные указания которого в области энергетики расходились с мерами по сокращению энергодефицита, предпринимаемыми самим же Белым домом.

Тема минеральных удобрений стала предметом пересмотра истории в новой редакции статьи Wikipedia «Человеческое перенаселение», вывешенной в год выхода на сцену Греты Тунберг и её движения Extinction Rebellion. Так, резкий рост народонаселения 150‑летней давности связывается с изобретением азотных удобрений Фрицем Габером — заведомо «сомнительной личностью», ибо он же синтезировал печально известный удушающий газ «Циклон Б». В том же тексте пример «натализма», то есть поощрения государством демографического роста, иллюстрировался примером режима «диктатора» Николае Чаушеску. Глотая эту приготовленную ложечку выбранных мест из истории, среднестатистический читатель призван сделать вывод, где добро, а где зло.

Немецкого химика Фрица Габера, еврея по происхождению, столь же сложно записать в категории добра — зла по результату деятельности, как Карла Маркса. Действительно, одно его изобретение качественно повысило мировой потенциал продовольствия, а другое поставило на поток жертвы Холокоста. Но стоит заметить, что Габер демонстративно покинул Германию сразу же после подписания Гитлером в 1933 году первого дискриминационного акта, так называемого Berufsbeamtengesetz, хотя запрет на профессию на него, как на ветерана Первой мировой, не распространялся. Он хлопнул дверью — в отличие от банкира Макса Варбурга, вплоть до 1938 года входившего в совет директоров Райхсбанка и служившего консультантом I.G. Farbenindustrie, где «Циклон Б» производился в промышленных масштабах. Об этом хорошо знает Тони Блинкен, отец которого Дональд учредил в Нью-Йорке банк Warburg Pincus. И поэтому у Тони Блинкена свой семейный интерес в таком пересмотре истории, при котором образом зла вместо рейха становится Россия, несмотря — помимо прочего — на несопоставимость масштабов российской спецоперации и германского Drang nach Osten.

Институт, которого не стало

Цель устойчивого развития №2 была одобрена в 2015 году вместе с прочими ЦУР в канун 21‑го климатического саммита (COP-21) в Париже. Именно тогда, точно по формулировке замгендиректора FAO Марии-Елены Семеду, проблема продовольствия была интегрирована в климатическую политику.

Фактически эта интеграция началась раньше — в 1992 году, когда в рамках реорганизации ООН было принято решение о роспуске Всемирного продовольственного совета, представлявшего национальные ведомства (министерства) сельского хозяйства. Признанный ненужным международный институт ратовал не за «теоретические», а за прикладные исследования в области продовольствия, продвигал распространение минеральных удобрений, настаивал на передаче многих функций национальным правительствам, а на своей предпоследней сессии поднял вопрос о «проблемах миллионов людей в Восточной Европе и СНГ в получении доступа к достаточному питанию в результате сбоев в их экономике». Руководство ООН предприняло реорганизацию как раз со ссылкой на завершение холодной войны, а также на новые приоритеты. Эти новые приоритеты — сокращение народонаселения ради спасения планеты — были прямым текстом озвучены на Конференции по народонаселению в Рио‑де-Жанейро, также известной как Саммит Земли.

После Саммита Земли функции распущенного секретариата Всемирного продовольственного совета были переданы Департаменту по координации политики и устойчивому развитию (DPCSD) в Нью-Йорке. Учреждённый Всемирным продовольственным советом Межправительственный комитет по науке и технике в целях развития (ISTD) был переведён в отдел науки, энергетики, окружающей среды и природных ресурсов Экономического и социального совета ООН (ЭКОСОС). Ещё одной новацией был перевод Межправительственной комиссии по транснациональным корпорациям (МКТНК), также учреждённой по инициативе Всемирного продовольственного совета, в секретариат Постоянного механизма Конференции ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД).

Если Всемирный продовольственный совет, учреждая Комиссию по ТНК, был озабочен непропорциональным влиянием монополистов на ценообразование, особенно в условиях, когда МВФ развернул кампанию по повсеместному дерегулированию цен, с прямым давлением на сопротивляющиеся правительства (что подробно описано в исследовании Мишеля Хосудовского «Глобализация бедности»), то ЮНКТАД занялся «пристёгиванием» агрогигантов к «повестке дня XXI века» конференции в Рио. Теперь ТНК предписывалось отчислять средства на борьбу с глобальным потеплением и спонсировать сохранение резервуаров дикой природы, не подлежащих промышленному освоению. Инструктаж сопровождался запугивающими «теоретическими» исследованиями: так, в 2006 году Карл Хармсен, директор Института природных ресурсов Африки Университета ООН в Аккре, предрёк голодание 75% населения Африки вследствие истощения почв интенсивным сельским хозяйством. Заодно доктор Хармсен плакался о кочевом населении, которое «принудительно» вытесняют с полудиких земель в процессе их освоения. На той же конференции в Алжире Янош Богарди, директор Института окружающей среды и безопасности человека УООН в Бонне, применил термин «экологические беженцы», с тех пор вошедший в широкий оборот — не только «теоретический», но и политический.

В ноябре 2009 года, в канун «арабской весны», авторитетные американские профессора Шварль Элаши из NASA и Фарук аль-Баз из Бостонского университета внушали аудитории Арабского форума по окружающей среде и развитию в Каире, что вследствие потепления весь Египет станет пустыней, а Ливан будет затоплен. Пророчества иллюстрировались многоцветными космическими снимками и диаграммами. Нельзя сказать, что прогнозы аль-База и спецсоветника конференции в Рио и директора департамента окружающей среды Всемирного банка Мохаммеда аль-Ашри вдохновляли их соплеменниковегиптян осваивать засушливые земли.

Дополнительным толчком для «арабской весны» в Египте стал запрет МВФ на продовольственные госдотации — не только после засухи, но и после мытарств третьего мира в период мирового финансового кризиса, когда из развивающихся стран ушли инвестиции. Тогдашний взрывной рост цен на продовольствие в рабочем документе Всемирного банка объяснялся и тем обстоятельством, что значительная часть сельскохозяйственных площадей была отдана под технические культуры для производства климатоспасительного биогаза. Но этот документ, процитированный Дж.У. Бушем, был предан шельмованию в других институтах — от Программы ООН по окружающей среде (UNEP) до ОЭСР — и высмеян германским канцлером Ангелой Меркель. С тех пор институциональный истэблишмент не осмеливался предавать сомнениям «повестку дня XXI века», говоря о продовольственных проблемах.

Ожирение как признак голодания

К 2015 году третий мир вышел из шока; Египет, избавившись от марионеточного «брато-мусульманского» режима, занялся масштабными программами строительства городов и освоения земель, невзирая на пугалки из Бостона и Аккры; Китай воодушевлял Африку, Азию и Восточную Европу программой «Один пояс, один путь». Тут‑то в ООН и произошла очередная реорганизация. В рамках Целей устойчивого развития продовольственная повестка была уже накрепко «привинчена» к климатической — под тем предлогом, что число голодающих в мире якобы именно с 2015 года начало расти после нескольких десятилетий снижения.

Этому росту было найдено объяснение. Даже целых пять. В перечне угроз продовольственным системам, подготовленном Французским сельскохозяйственным исследовательским центром международного развития (CIRAD) по заказу ЕС к мероприятию высокого уровня Глобальной сети по борьбе с продовольственными кризисами в апреле 2019 года, на первое место ставился «стремительный рост населения, неизбежно увеличивающий спрос на продовольствие и нагрузку на землю», который «будет особенно значительным в странах с низким уровнем дохода, особенно в странах Африки к югу от Сахары», на второе — изменения в рационе питания, на третье — деградация окружающей среды, на четвертое — негибкость и нестабильность мировых рынков и на пятое — стихийные бедствия и конфликты, вызывающие «перемещение и миграцию».

«Изменения в рационе питания», которым была уделена столь важная роль, знаменовали, согласно тексту доклада CIRAD, — «тройное бремя недоедания (недоедание, дефицит и болезни изобилия) и новые риски для здоровья (как микробиологические, так и химические)». Если к последствиям глобального потепления вместе с засухами теперь принято причислять наводнения, то в феномен голода столь же произвольно включается ожирение, равно как и недостаток минералов, влияющих, например, на уровень соматотропного гормона. В докладах институтов ООН после 2015 года низкий рост у некоторых народов Азии и Африки трактуется как «тяжелый признак голодания». При этом при расчётах странового индекса голодания не включается такой известный любому педиатру показатель, как доля детей, страдающих рахитом.

Любому врачу точно так же известно, что ожирение может быть симптомом эндокринного заболевания, но чаще всего — результатом пищевого поведения здорового человека. Иначе говоря, выбор между гамбургерами в кафе и приготовленным дома обедом — это выбор, зависящий от человека, а не от природных стихий. Даже в докладе ВЭФ 2021 года по продовольственной безопасности отдельным пунктом ставилась задача «изменения поведения потребителей для поощрения позитивных привычек в питании» со ссылкой на данные ВОЗ о глобальном росте ожирения за последние 40 лет в три раза.

Причисление «болезней изобилия» к «тройному бремени недоедания» трудно объяснить чем‑либо иным, кроме искусственного раздувания статистики голода. В обстоятельном и хорошо документированном исследовании Джо Хейселла и Макса Розера «Голод», опубликованном FEWS.net в 2017 году, констатируется, что, несмотря на две мировые войны, смертность от голода в ХХ веке была несопоставимо ниже, чем в предыдущем столетии. Авторы цитировали признание исследователя голода Алекса де Вааля: «Резкое сокращение смертности от голода представляет собой один из величайших непризнанных триумфов нашей жизни». При этом Хейселл и Розер отмечали, что масштабный рост смертности от голода в отдельных странах в прошлом веке был результатом либо намеренно разработанных программ уничтожения, как «план голода» Гитлера, либо «грубой экономической бесхозяйственности диктатур или колониальных режимов». Авторы сочли нужным заметить, что многие сообщения о массовой голодной смерти были плодом вымысла СМИ, в том числе слухи о голоде в Китае в 1989 и 1991 гг. (что характерно, распространённые после Тяньаньмэня).

В исследовании Хейселла и Розера спад смертности вследствие недостаточного потребления калорий или белка с 1990 по 2016 год оценивается в 40% — с почти полумиллиона до примерно 300 тысяч человек. Оставшиеся регионы массового голода были ограничены рядом африканских стран — Сомали, Южным Суданом и Демократической Республикой Конго, где последствия межплеменной резни (2‑й Конголезской войны) продолжались десять лет, в то время как в Азии массовый голод в этот период наблюдался только в КНДР, Йемене и Ираке. Эти оценки авторов базировались на строгом определении голода (famine) в Комплексной классификации этапов продовольственной безопасности (МПК) ООН, исходящем из трёх пороговых значений: крайней нехватки продовольствия у минимум 20% домохозяйств, физического истощения (на два стандартных отклонения ниже среднего веса для данного роста в контрольной популяции) у 30% населения и смертности от голода двух взрослых человек и четырех детей до пяти лет на 10 тысяч населения в день. Только по таким критериям ООН официально регистрирует голод в государстве или его провинции (в Южном Судане это была провинция Юнити).

Недоедание, которое ВЭФ распространяет на одну десятую мирового населения, таких чётких критериев не имеет. Зато благотворительный истеблишмент, распределяющий средства от USAID, британского DFID или французской CIRAD, заинтересован в завышенных цифрах бедствий, социальных или природных. Казалось бы, благотворители должны были посыпать голову пеплом после того, как талибы взяли Афганистан: ведь они там исполняли множество контрактов — от обучения женщин жалобам на домашнее насилие до монтажа солнечных панелей на крышах деревенских хибар. Однако филантропы восприняли произошедшее спокойно: утраты с лихвой окупались опекой над беженцами.

Хассел и Розер также напоминали о разнице между подлинным и мнимым (раздутым по конъюнктурным мотивам) голодом: при подлинном голоде за периодом высокой смертности следует спад рождаемости, как это было в Китае в начале 1960‑х гг. после волюнтаристского «большого скачка», в ДР Конго в начале 2000‑х и в сегодняшнем Йемене. В остальных странах, даже в условиях гражданских конфликтов, рождаемость не снижалась. Более того, многие страны с высокой рождаемостью смогли преодолеть проблемы недостатка продовольствия. Этому способствовало как развитие взаимной торговли, так и качественно новое развитие транспортной инфраструктуры. В Африке её строили французские компании, конкурируя с китайскими. Конкуренция за сырьё, необходимое для электроники, породило Вторую Конголезскую войну, но тяга за теми же минералами стимулировала строительство железных дорог и портов. Благодаря инфраструктуре неурожай в отдельно взятой стране перестал быть причиной голода — в отличие от межплеменных стычек, парализующих коммуникации.

«История смертности от голода в XX веке не вписывается в мальтузианский нарратив», — писали далее Хассел и Розер. «Во-первых, вопреки тому, что Мальтус предсказывал для быстрого роста населения, запасы продовольствия на человека во всех регионах увеличивались по мере роста населения. Во-вторых, голод стал не более, а менее распространённым феноменом. В-третьих, в современную эпоху массовая смертность от голода и её предотвращение в большей степени определяется политикой».

В самом деле, видеоряды рахитичных малышей с торчащими рёбрами, отёчными животиками и ввалившимися глазами, которые мы помним по советским телерепортажам из африканских стран или Камбоджи времён Пол Пота, ушли в прошлое. Беженцы, рвущиеся в Европу через белорусскую границу, при всем отчаянии в глазах, не производят впечатления живых скелетов. Нелегалы, стремящиеся в Техас через мексиканскую границу, смахивают не на дистрофиков, а на истериков: Барак Обама, предоставивший особую привилегию жертвам не только политрепрессий, но и семейного насилия, приумножил ряды жалобщиц с завышенными запросами, окружённых вереницей активистов и юристов.

В статье Wikipedia о ЦУР №2 упомянуто, что в США насчитывается более 18 тысяч НПО, работающих над внедрением цели. Для их популяризации создан бесплатный интерактивный онлайн-инструмент «Голод и недоедание в США», разработанный компанией X4Impact, при поддержке Rockefeller Foundation, Ford Foundation и Giving Tech Labs. Он дополняет четырёхзначное число НПО, непосредственно курируемых рокфеллеровским Советом по народонаселению. И вся эта массовка трудится над опровержением добросовестного исследования Хассела и Розера, насаждая тот самый мальтузианский месседж, с которого начинается доклад CIRAD 2019 года.

Акселераторы заднего хода

Именно в 2019 году Генассамблея ООН посвящает свою климатическую конференцию «парниковому следу» сельского хозяйства. В этом же году банк UBS и компания Campden Wealth публикуют опрос управляющих семейными офисами, которые, оказывается, дружно разочаровались в инвестициях в развивающиеся страны, решив вкладываться в золото, недвижимость и… в устойчивое развитие, ибо вдруг осознали «импакт-инвестиции» высокодоходными. Этот месседж — развитие третьего мира есть зло, а строительство ветряных мельниц есть добро — транслируется за три месяца до старта пандемии COVID, на удивление прозорливо предречённой адъюнкт-профессором Института глобального здравоохранения Duke University Джонатаном Квиком, которого в апреле 2020 года Rockefeller Foundation принимает на должность управляющего директора по вопросам реагирования на пандемии, обеспечения готовности и профилактики «в целях укрепления готовности к пандемии и поддержки уязвимых сообществ». Уже к середине года эффект локдаунов признаётся более разрушительным фактором разрыва цепочек поставок, чем сама эпидемия, но сообщество НПО в это время наводит панику: оно сфокусировано на том, чтобы выжить из Белого дома Дональда Трампа, что и происходит при активнейшем участии «уязвимых сообществ», поднимающих тему многовековой дискриминации цветных.

Симптом расовой революции — борьба с памятниками, мгновенно распространяющаяся в Европу и поднимающая шлейф покаяний за причастность к рабству. Чёрно-коричневая волна сметает с постаментов не только завоевателей, но и инженеров, медиков, педагогов и христианских миссионеров, распространивших индустриальную цивилизацию до самых глухих углов Африки. Тех самых людей, которые вывели континент из первобытного многоплеменного забытья и научили добывать золото, лить сталь, прокладывать линии электропередач и собирать урожаи не мотыгами, а комбайнами. Коллективная Вандана Шива, приходящая им на смену, по логике ЦУР №2, призвана вернуть кочевников, вооружить их мотыгами, запретив пестициды и удобрения как наследие «клятого» колониального режима. И превратить таким образом всю Африку в «уязвимое сообщество». И гарантировать голод по критериям МКП ООН, только хуже — такой голод, который в Европе в последний раз случился в Ирландии в 1840– 1845 гг. из‑за поражения картофеля фитофторой, от которой тогда ещё не было изобретено химических средств.

Пропаганда, распространяемая международными НПО, культивирует именно первобытные виды труда с первобытными орудиями. Улыбающиеся африканки, перемешивая варево, изготовляют, разумеется, экологически безвредный продукт, после чего развозят его на тачке под названием «тук-тук», питающейся от солнечных батарей. Воодушевляющие ролики изготавливаются «акселераторными лабораториями» Программы развития ООН, которые «проводят мозговые штурмы и разрабатывают уникальные устойчивые инициативы». Число «акселераторных лабораторий», функционирующих в 115 государствах, за два последних года возросло в полтора раза. Примитивному труду, разумеется, созвучна примитивная религия. Тим Джексон, автор книги «Процветание без роста: экономика для ограниченной планеты», продвигает во всеафриканском масштабе зулусскую философию убунту, поддерживающую «изменения, необходимые для создания экономически и экологически устойчивого будущего». Африканцев учат, что учение о справедливом общинном распределении в гармонии с природой — альтернативу как частному предпринимательству, так и коммунистическому совместному труду — исповедовал Нельсон Мандела. На самом деле Мандела до конца жизни был прихожанином Методистской церкви, а идеи убунту ему внушал экологический гуру в епископской рясе Десмонд Туту.

В этом году статусные прорицатели сулят третьему миру очередной отток инвестиций.

Агентство Bloomberg, ссылаясь на главного экономиста Всемирного банка Кармен Рейнхарт, изображает озабоченность тем, что в июне трейдеры вывели $4 млрд из облигаций и акций развивающихся рынков — что происходит якобы «по принципу домино» из‑за дефолта Шри-Ланки. Дефолт предрекается как странам, переживающим дефицит зерна — Египту и Тунису, так и не зависевшим от одесских портов Пакистану и Сальвадору. Впрочем, Египет решает свои проблемы без оглядки на прорицателей — открывает тендеры на добычу золота, договаривается о поставках зерна с Индией, а о строительстве атомной электростанции — с той самой Россией, которая якобы обрекает его на банкротство

«Запад, занимаясь морализаторством и позёрством, не привлекает к ответственности своих чиновников, оставивших оккупированные им страны в руинах», — писал на портале The Hill сотрудник Тихоокеанского форума Ахил Рамеш, комментируя онлайн-форум БРИКС, на который председательствующий Китай пригласил Египет. Джордж У. Буш действительно не сел в тюрьму за вторжения в Ирак и Афганистан, но нельзя сказать, что эти авантюры не оставили следа на его репутации. Нападками на Буша в 2004 году занимался весь американский медиа-мэйнстрим; Дональда Трампа, не устроившего ни одной войны, пресса гвоздила за вымышленное намерение разбомбить КНДР и Иран. Зато теоретики и практики сокращения народонаселения являют собой глобальную касту, не обременённую никакой ответственностью. Иммунитет от нападок имеет Гидеон Эшель из Бард-колледжа, агитатор за отказ от потребления мяса и заодно за 25‑процентное сокращение пахотных земель, наряду с ревизией энергетической политики со ссылкой на «кризис в Украине». Равно как и Джулиан Крибб из австралийского агентства CSIRO, накаркивавший мировую катастрофу в книге «Грядущий голод» 2010 года издания. Равно как и Эммануэль Саэс и Габриель Цукман из Калифорнийского университета (Беркли), фактические авторы «Зелёного нового курса». Равно как и британский телеведущий Дэвид Аттенборо, именующий человеческий род «чумой на земле». Им не грозят парламентские расследования, федеральные суды присяжных и приговоры за неуважение к суду за неявку по повестке. Они столь же неприкосновенны, как участники Манхэттенского проекта, которых никто не судил за Хиросиму, и коллаборанты из международных банкирских семейств. Как славно быть совсем простым учёным, лишь чистой лженаукой увлечённым.

Споря с мальтузианцами, Джо Хейселл и Макс Розер напоминали в конце своего труда о том, что нынешний прирост населения — не более 1% в год — опровергает страшилки о перенаселении. Но эта цифра иллюстрирует отнюдь не только следствие урбанизации или высокого образования, которые якобы сами по себе угнетают мотив продолжения рода. Мальтузианский нарратив ещё с конца 1960‑х годов звучал из каждого телевизора, а сегодня звучит из каждого утюга. Его трансляцией в разных ипостасях — от подсчёта ртов до пропаганды бесплодной «бинарности» — заняты тьмы, тьмы и тьмы оплачиваемых и неоплачиваемых агитаторов. Год назад The Hill цитировал опрос молодых людей, выбравших чайлд-фри: оказалось, что каждый третий запуган климатической катастрофой. Интересно было бы подсчитать, сколько фермеров, запуганных засухой, бросили свои «заведомо бесперспективные» земли, и сколько правительств, исполняя указания ЦУР-2, подключали к цепочкам поставок только малый бизнес, игнорируя крупные агрокомпании. Стенания в документах ООН о том, сколь большая доля населения третьего мира занята сельском хозяйством, не сопровождаются никакими стимулами к укрупнению и механизации, которая в XIX веке в 14 раз сократила британский крестьянский класс.

Если же подсчитать, какая социальная прослойка приумножается в сегодняшнем мире самыми внушительными темпами, то чемпионом окажется то самое сообщество агитаторов, которое не пашет, не сеет, не строит, а отучает население, и в первую очередь молодёжь, заниматься первым, вторым и третьим. До недавних пор это сообщество обрушивало свой гнев не только на «большую нефть», «большую фарму» и «большую «ферму», но и на военно-промышленные корпорации. Но, как заметил глава Axel Springer Маттиас Депфнер, перед лицом «русской угрозы» самыми решительными милитаристами в Германии оказались «зелёные» — и это ново и судьбоносно.

В мальтузианском нарративе Украина напоминает Восточный Тимор, с которым прогрессистский истеблишмент носился как с писаной торбой, вытирая ноги об индонезийских «неспровоцированных агрессоров». С той разницей, что за Украину фондовая номенклатура и фондозависимые политики (как‑то Тони Блинкен или Жозеп Боррель) настроены воевать не только словами. Но это не совсем ново, если обратиться к февральской публикации журнала Frontiers in Environmental Science, позитивно цитирующей колумбийских экологистов, обнаруживших, что районы Колумбии, не охваченные вооружённым конфликтом, подвергаются вырубке лесов в восемь раз чаще, чем более мирные районы, — поскольку там, куда приходит мир, население берётся за презренное скотоводство, а не обязательно за выращивание коки — и, соответственно, рубит «драгоценные тропические леса, в которых обитает не менее двух третей организмов мира». Учёным-опекунам нравится, когда одни колумбийцы истребляют других. Если там поощряется война до последнего фермера, то вооружение украинцев против русских — это война не только до последнего украинца, но и до последнего мешка с зерном или аммофосом.

Ружья, которые выстрелят в следующем акте, развешаны по другим чувствительным регионам мира. Например, в Кашмире, где правозащитные гуру агитируют за отдельное от Индии и Пакистана образцовое экологическое государство, распространяющееся на часть Китая как раз на пути Китайско-Пакистанского экономического коридора. Или в самой многонаселённой африканской стране Нигерии, в той самой провинции Биафра, по которой в 1960‑х уже прокатился массовый голод. Не далее как в ноябре 2020 года сепаратистское движение Биафры было принято в состав Организации непредставленных народов — притом что его лидер Ннамди Кану числится в Интерполе убийцей и находится в укрытии, из которого периодически клеймит предателями тех представителей своего племени игбо, которые не желают незалежности Биафры; на суде, освободившем его под залог в 2017 году, он фигурировал в ермолке, называя себя евреем. Примеры заразительны, прогнозы сопоставимы — разве что с умножением на нигерийский темперамент, плотность населения и традицию племенных царьков: в отличие от Владимира Зеленского, Ниамди Кану — наследник королей Игболенда. Всемирный конгресс народа игбо недавно состоялся в Калифорнии. Так же трудится соучредитель «Лаборатории освобождения» Ларри Даймонд, строящий планы новой египетской революции в созданном для этой цели Tahrir Institute. За год до пандемии учреждённый на средства Билла Гейтса Институт показателей и оценки здоровья (IHME) предрёк сокращение народонаселения к 2100 году в большинстве стран, и наиболее радикальное — в Африке — со ссылкой не на Яноша Богарди, а непосредственно на сэра Томаса Мальтуса.

Сегодня в мире взаправдашнего голода нет. Зато есть все условия для его искусственного создания. Когда он наступит, его, несомненно, назовут в медиа-мейнстриме самосбывающимся пророчеством. Но у каждой напророченной катастрофы есть фамилии и имена. Некоторые из них названы выше.

1.0x