Об интеллигенции. Отрывок из романа Книга
- Русский интеллигент не имеет национальности. Впрочем, он и не особенно стремится её иметь. Национальности образовались в историческом плане не так давно,а интеллигент существовал всегда,со времен Гипербореи и Атлантиды. Национальности - вообще, вещь политизированная, подверженная излишней экзальтации и спекуляциям. Скажем так: Интеллигенция - понятие наднациональное! Хотя, мне, лично, нравится определение - вненациональное.
Суть интеллигента состоит, по его мнению, в выполнении некоей, одному ему понятной нравственной задачи в обществе. Но нравственность интеллигент из врождённой гордыни всегда понимал как мораль, а мораль и нравственность - прямо противоположны по происхождению, хотя на первый взгляд и служат одной цели. Мораль слово западное, католическое, я бы сказал : мораль - словцо иезуитское! Мораль ,как инструмент достижения христианской праведности в быту, требует отрешения от земных утех, в идеале - от самой радости жизни. Таким образом, обретается благодать через умерщвление плоти. Мораль - от слова "моро", "мор", смерть. Мораль существует тогда, когда в противовес ей, есть притягательный, соблазнительный грех. Вот интеллигент и пробует себя на прочность через мораль, сладострастно желая, алкая греха! Размышления интеллигента лежат в плоскости философии де Сада. Но все мировые философии, в отличие от Божественных заповедей и надчеловеческой Гармонии, создаются людьми для удобства индивидуального существования и удобства бытования близкого для самого философа круга. Мораль не может жить отдельно от католического ритуала и догмы. Поэтому с упадком католичества, при отделении его от государства и произошло разрушение морали в Европе.
Нравственность же - понятие дохристианское, хотя в короне христианства сияет и её свет. Норов - нРАвственность - народ - слова, состоящие из одной звуковой основы! Для исповедающего нравственность человека грех невозможен, неРАдостен. Поэтому нравственное воздержание - не в тягость. Высоконравственным людям воздержание от греха приносит радость от НЕГРЕШЕНИЯ. Мирок же интеллигенции, приспособленный к морали, ищет не духовный свет, а духовный оргазм, но с помощью инструментария морали оргазм-то как раз и недостижим,так как мораль выхолащивает. Народ, в свою очередь, бережёт в себе нравственность соборно, проносит её через тысячелетия. Люди жаждут нравственности, как жаждут они справедливости. Мораль же нашему народу чужда, как чужды ему всяческие запреты. Мораль, в отрыве от религии отмирает, а нравственность - живёт и побеждает. Поэтому нравственность спокойно вписалась в Кодекс строителя коммунизма. Поэтому у нас можно быть высоконравственным человеком и, при этом, - глубоко аморальным. Как и наоборот. Мораль - это то, что мы себе запрещаем и вполне можем без этого прожить, а нравственность мы себе с радостью разрешаем, и прожить без этого не можем!
Вот этого различия и не знает интеллигент, мешая по обыкновению всё в одну кучу, и из этой кучи потребляя несовместимые друг с другом продукты. Поэтому у интеллигента зачастую болезненный, слегка утомлённый вид - признак утончённости натуры и ранимой души - от несварения идей желудком. Другими органами он идеи не воспринимает. Хотя нет - есть ещё идеи Зигмунда Яковлевича Фрейда - они воспринимаются не только желудком. Так вот по Фрейду совесть - это разрыв между нашим представлением об индивидуальном благе и тем, что мы имеем на самом деле. То есть, у интеллигента совесть болит тогда, когда он лично не достиг, не съел, не поимел нечто желаемое материальное, или нематериальное. А это опять-таки фрейдистские интеллигентские комплексы. Ими можно оправдать поведение любого маньяка. И интеллигента , в том числе. Мораль! Сам Зигмунд Яковлевич, учёный большого ума, специалист, сказал:" НРАВСТВЕННЫЙ образ жизни - это реализация ПРАКТИЧЕСКИХ интересов всего человечества."!! Но наша интеллигенция Фрейда читала невнимательно. А зачем? Внимательность - вообще, не является характерной чертой высокодуховного существа!
В XIX веке, веке выделения интеллигенции то ли в особую социальную прослойку, то ли в паразитическое новообразование, произошло формирование идеологии этой субкультуры. Идеология её была связана, якобы, с комплексом вины и ответственности перед народом. И, вследствие этого, прослойка понесла в народ свои идеи, дабы вытащить народ из мрака векового невежества и тысячелетних заблуждений. Интересно получается - виноватый перед народом паразит учит этот же самый народ жить, тот народ , из которого интеллигент произошёл и от которого обособился! Выглядит это ,по меньшей мере, некрасиво, ну, например, как если бы украл у вас некий человек что-либо, и, устыдясь, бросился бы вас же поучать, увещевать и совестить, объяснять, словом, ситуацию правильно. Ибо интеллигенция считает себя, безусловно, совестью общества, а своё поведение собственной совестью и регулирует. Но совесть, как известно, не индивидуальные прикидки. На самом деле совесть - СОвместная ВЕСТЬ! Совесть - это то, что общество тысячелетиями вырабатывало внутри себя как непременное условие для выживания. И это самое общество, которое является носителем совести, интеллигенция и пытается поучать, опираясь в своем ансамбле отличительных признаков сознания, проще говоря менталитете, на уголовный кодекс и мутные понятия об общем благе и справедливости. Как тут не вспомнить замечательную народную поговорку:" Не учи отца ...!", - а ведь пытаются учить! При этом интеллигент совершенно не хочет интегрироваться в общество, основанное на совместной вести,ибо полагает себя единственным носителем Высшей Правды, причём, только себя! Единственного и непогрешимого, мудрого, доброго и справедливого. Интеллигент придумывает для себя свой микромирок, при объективном рассмотрении жалкий, ничтожный и извращённый, но подаваемый с невероятным пафосом на всеобщее обозрение со страстностью несгибаемого эксгибициониста.
Для наглядности предположим такую ситуацию, живописуем, так сказать, следующую картинку: в людном месте,во время всеобщего праздника и ликования появляется незванный интеллигент, достает банку с дерьмом и со скорбным лицом серебряной ложкой с личной монограммой,а то и с чужой монограммой, например, графа Льва Николаевича Толстого, и начинает процесс поглощения продукта из банки. При беспрецедентном скоплении народа. Самоотверженно. Пламенно. Типа - "Я взбунтовался!". Интеллигент всегда склонен к провокации, как к революции. В силу того, что сам он является эволюционным мусором и только реЭВОЛЮЦИЯ может означенного интеллигента легитимизировать, узаконить в собственных глазах. Но, конечно же, истинный интеллигент не способен ниспровергать! Он способен только разлагать, в лучшем случае - разрушать. Лев же, пресловутый Толстой, является по неглупому выражению Ленина "Зеркалом Русской Революции". Кстати, Ленин Владимир Ильич называл интеллигенцию "говном нации", дистанцируясь от неё таким образом. Писатель Толстой прекрасно понимал разницу между МОРАЛЬЮ и НРАВСТВЕННОСТЬЮ. Во всех его произведениях "образованный" класс руководствуется моралью, а народ - нравственен.
Отличительной чертой интеллигента является подтрунивание над окружающим миром,доходящее до стёба. При этом к себе он относится крайне серьёзно: как писатель Толстой,- думается ему. И вот уже Толстого приписывают к интеллигенции. Но граф Лев настолько круче и размашистее интеллигента, настолько в глубине своей самоироничен, что приписать его можно только к Великим Вселенским Раздолбаям, в положительном, конечно смысле. Нет большего криптостебалова, чем писатель Лев Толстой, он - воплощённое Гигантское Стебалово, и, в силу этого, - Зеркало Русской Революции. Этим объясняются симпатии Ленина к Толстому - всепроникающие симпатии авантюриста к мошеннику. Не "Севастопольскими рассказами" же проникался вождь мирового пролетариата, и не "Войной и миром", а такой гламур, как "Анна Каренина", железному цинику Ильичу, вообще, до одного места. Ленин был вчувствован в самую глубину Льва Николаевича Толстого, в его планетарный масштаб, подходящий самому Ленину. Он рос с толстовской энергией крови и почвы! Граф Лев со свастикообразной бородой, с крестьянским, но отлитым из чистого золота, серпом в руке, босой и бедовый являл собой маленькому кудрявому Володеньке Ульянову своеобразный кодекс. Толстой транслировал ему : "Моя Борьба - да будет твоей!" Володя простиг призыв гиганта, прочёл в творчестве графа лозунги, которыми в будущем увлечёт Россию. Не интеллигентски прельстит, а , именно, брутально увлечёт! Персонифицированный, как Абсолют, Лев Николаич не имеет отношения к интеллигенции, хотя, как Дао, и включает её в себя. Но интеллигенция этого не знает, и никогда не осознает, продолжая клясться высокими именами.
Так вот - искомый интеллигент, являющийся всегда необоримым экстремистом, во время общего народного праздника начинает перорально употреблять содержимое банки, распространяя вокруг себя смрад, всем этим перфомансом уничтожая светлое праздничное настроение окружающих. На возмущение людей он, гордо вскидывая голову, высоким тонким голосом провозглашает: "Но я же не нарушаю закона! Не принуждаю кого-либо! Да! Я жру дерьмо! Вот так вот!! А как бы вы хотели в такой ситуации?! При таком положении вещей?!! Да, я страдаю, и буду страдать, и пусть вам всем стыдно будет! И уж запомните вы меня навсегда!" И пойдет слава о нём, как о великом бунтаре, страдающем, страждущим и непонятом. И не дай бог,какой-нибудь добрый человек, из принимающих участие в празднике, схватит его за шиворот и вышвырнет за пределы данного мероприятия, куда добрый человек пришел с "чады и домочадцы". Вот тут-то вышеназванный интеллигент стяжает себе еще и славу мученика! Собратья его по интеллигентской стае распишут подвиг подвижника, до небес вознеся его доблести, и объяснят тупому обществу, какого тонкого и высокоморального человека оно исторгло. Тут начнут добрые люди чесать голову:"а может мы чего не поняли? И человек-то был хороший и обидели-то его зря!" И уже десятки последователей говноеда станут появляться на праздничных торжищах с банками своего дерьма и высокомерно вонять. И крышка празднику!
Интеллигенция не терпит когда её не зовут на праздники, она вторгается на чужие торжества не званной и ведёт себя там как мелкая шпана на сельских танцах. Не говорю:"Как слон в посудной лавке", потому что кто и когда видел там слона? Это выражение, как и множество других пафосных и пустых штампов придумано как раз интеллигенцией, такие изречения ничего общего с реальностью не имеют, зато мелкой шпаны на наших танцах полно. Мелкая шпана всегда сплочённа, очень изощрена в различных провокациях, приёмы у неё ограничены, но очень эффективны и проверены временем. Чуя безнаказанность запросто могут затравить, а войдя во вкус и убить. Причём внутри шайки такое убийство будет считаться особой доблестью. Что же делать добрым людям? А по совету Толстого объединиться и не пускать мелкую шпану на праздники! У каждого своя свадьба.
Директор сельского дома культуры Марк закончил говорить в полной тишине. Он поболтал ложечкой в стакане. Звон раздался изо всех закоулков помещения.
