Летом 1993 года Борис Ельцин освободил от должности министра безопасности Виктора Баранникова. Осенью того года отставленный глава Лубянки сыграл одну из ключевых ролей в событиях вокруг Дома Советов. Вплоть до своей смерти, Баранников не раскрыл, что он именно делал в те чёрные для страны дни. Его истинная роль в тех событиях по сей день остается объектом внимания историков и журналистов. Остается тайной и внезапная смерть Баранникова, случившаяся 21 июля 1995 года, в разгар первой чеченской войны.
Кем был он, Виктор Павлович Баранников? На эту тему с «Завтра» беседует ветеран госбезопасности Ксенофонт Ипполитов, в 1993 году – начальник информационно- аналитического отдела министерства безопасности России.
«ЗАВТРА». Ксенофонт Христофорович! Начнем с главного. Как вы оцениваете деятельность Виктора Павловича на посту главы госбезопасности России на заре ельцинских времен? Чем Баранников отличался от своего предшественника Вадима Бакатина?
Ксенофонт ИППОЛИТОВ. В 1992 году я стал начальником информационно – аналитического управления министерства безопасности. Именно тогда, на совещании, где обсуждалась моя кандидатура, я и познакомился с Баранниковым. До этого я лично его не знал.
Мое отношение к нему поначалу было крайне настороженным, как и у многих других старых сотрудников госбезопасности. Ведь в нашу систему Виктор Павлович пришел из МВД, вечно конкурировавшей с нами структуры. Кроме того, многие политические деятели того времени пытались вбить клин во взаимоотношениях между МВД и госбезопасностью, разжечь между этими системами дух даже не соперничества, а вражды. системами и разжечь между ними дух, даже не соперничества, а вражды
Естественно, что отношение чекистов к Баранникову, когда он пришел руководить МБ, было более чем настороженное. И этот психологический аспект надо понять. Он всегда был у тех, кто работает в самой системе безопасности. Профессионалы госбезопасности не верят в то, что руководить системой может человек, который не является их проверенным коллегой. А Виктор Павлович, который не был в системе КГБ ни дня, пришел на место даже не зама, а сразу министра безопасности.
Стоит отметить: отношение к нему вскоре стало меняться в лучшую сторону. Одной из причин такого отношения стало сложное положение, в котором в то время была наша госбезопасность. До Баранникова Лубянкой руководил небезызвестный Вадим Бакатин – человек, сдавший американцам систему прослушивания посольства США в СССР, которая столько лет помогала нам обеспечивать безопасность нашей страны. Недолгая работа Бакатина на посту шефа госбезопасности свелась к одному – развалу всей системы госбезопасности.
«ЗАВТРА». Вы говорите, что Баранников в сфере госбезопасности был новичком, профаном. Кроме того, он был ставленником Ельцина. Почему же старые чекисты его восприняли как «своего» и более того, стали уважать?
Ксенофонт ИППОЛИТОВ. При Бакатине начался отток и что самое страшное - выдавливание, а также бегство той плеяды профессионалов, которая была носителями такого опыта работы, Как мне казалось, Баранников, принимая МБ, оказался в необычайно сложном положении. Перед ним встал вопрос: как поломать то отчаянное настроение, что сложилось у его подчиненных?
Мое знакомство с Баранниковым состоялось в январе 1992года. Он показался мне очень целеустремленным человеком, который знал, чего он хочет, а также личностью огромной работоспособности. И я могу это говорить: в процессе работы я с ним потом часто сталкивался, как начальник информационно - аналитического управления.
Если он что-то не знал, он это признавал и просил время, чтобы изучить проблему, по которой я ему делал доклад. Если для решения какого-то вопроса ему не хватало материалов, он их, получая от меня, всегда читал в полном объеме. Это говорит о его работоспособности; ведь Вы представляете, какая у него была загрузка по времени. Он часто встречался с оперативным составом, причем, с низовым. И эти встречи всегда носили откровенный характер. Министру высказывались и те мнения, что не всегда совпадали с его личным мнением о ходе работы МБ.
Когда Баранников стал министром, он чётко понял: работа органов безопасности - это, прежде всего, деятельность по обеспечению безопасности государства. И если Вы помните, то он на съездах народных депутатов в декабре 1992 года и марте 1993 года, постоянно подчеркивал: государственная безопасность должна обеспечивать интересы государства в рамках закона на основе конституции.
Это может показаться дежурной фразой; политики, и работники спецслужб всегда об этом говорят в своих выступлениях. А здесь дело было в том, что Виктор Павлович пытался не дать втянуть органы госбезопасности в политические дрязги, не дать сделать их, как в1937 году, органом политического сыска. И это была его принципиальная позиция. Кроме того, он начал собирать воедино разрушенную систему КГБ. Неслучайно при нем пограничные войска снова вошли в систему госбезопасности. Он планировал и другие реорганизации.
Кое- что он успел. Но, из-за сложившейся в стране политической ситуации, ему было уже много не по зубам.
«ЗАВТРА». Начало 90-х – это период разгула дикого капитализма. Как изменилась работы госбезопасности в этот крайне сложный период?
Ксенофонт ИППОЛИТОВ. Рынок уже был необходим. Но возникал вопрос: как его строить? Ведь в СССР к началу 1991 года сплошной государственной собственности было 99%. Этот рынок можно было строить обвальным путем, как он и был построен, со всеми вытекающими отсюда последствиями. А можно было и нормально - постепенно. Причем, постепенность не значит длительность, и надо было иметь для его построения специальную концепцию. Возьмем с Вами только одну проблему: нужен ли в условиях рынка государственный сектор экономики? Нужен, ведь весь мир давно к этому пришел. А в нашей-то стране с чего начинали? В начале построения рыночной системы нам надо было определить, что же государству останется, как собственность. Ведь без нее государство не может нормально существовать и выполнять свою функцию, не будучи собственником. После этого надо было решать проблемы, как проводить все процессы, связанные с изменением форм собственности. Поэтому мне представляется, что еще тогда, да и сегодня, я в этом просто убежден, не правильно был обозначен сам процесс приватизации. Тогда речь должна была идти, о разгосударствлении собственности, а это предполагало, во – первых, национализацию собственности - создание государственной собственности, социализацию собственности, то есть создание коллективной собственности - общественной собственности, которая принадлежит коллективу на земле или по месту жительства и приватизация – передача собственности в частные руки. Четыре процесса должны были идти одновременно. А шел только один процесс – приватизация. Тем самым нарушался самый главный процесс построения рынка в России.
Виктор Павлович хорошо видел ущербность такого подхода. И перед президентом России многие вопросы ставил остро. В частности о том, как идет разрушение интересов государства в условиях формирования ненормальных рыночных отношений. Что касается экономической безопасности России, то вопрос в обеспечении ее безопасности стоял и продолжает стоять, но по-другому. В условиях рыночных отношений должна быть совершенно иная система в сфере обеспечения рыночных отношений. Ни старый опыт работы КГБ, ни опыт других стран нам не подходит. Нам нужно было искать свои формы, естественно используя тот опыт, что был накоплен спецслужбами СССР, а также учитывая опыт спецслужб зарубежных стран. Строить эту систему экономической безопасности надо было по-своему.
Первым заданием Виктора Павловича лично мне - подготовить концепцию экономической безопасности России в условиях формирования рыночных отношений. И я ее выполнил. Эта задача, повторюсь, поставленная министром безопасности лично передо мной была выполнена. Я могу, не раскрывая сугубо профессиональных секретов моей работы, сказать: в условиях рыночных отношений система мер по обеспечению экономической безопасности включает в себя не только специальные средства, а еще и правовые, политические, экономические, социальные, административные и административно-правовые. Система специальных мер, как бы это ни было парадоксально, не является самой главной. Ведь в чем трагедия нынешнего времени? В том, что разрушена система правовой экономической безопасности. Ее просто нет. У нас в стране рухнули все необходимые режимы. Может быть, у нас в стране есть режим границ? Или таможенный режим? А может, есть режим перемещения по нашей территории иностранцев, миграции населения? Может, у нас есть гибкий работающий режим учета населения?
Система правовой экономической безопасности является первичной сигнальной системой, которая позволяет эффективно работать в любых условиях, хоть рыночных, хоть государственно – плановых. А у нас в России она была разрушена, причем полностью. Кстати, стараниями того же Бакатина.
Прошу еще заметить: когда при развале старой экономической системы разрушался госсектор, никто не думал при этом, что должно остаться взамен. А это очень важный момент в концепции экономической безопасности любой страны. От этого зависит и будущее агентурной работы, и добыча информации из закрытых источников, и вся система органов экономической безопасности. Когда в России, помимо МБ, появились независимые от Лубянки налоговая полиция, Государственный таможенный комитет и так далее, вопрос о работе в сфере экономической безопасности встал совсем по-другому. Виктор Павлович прекрасно понимал, что без государства никакой рынок сам по себе у нас не образуется, что без государственного сектора в экономике у нас не будет системы экономической безопасности.
Это не значит, что мой бывший шеф был настроен против президента Ельцина, как утверждал потом небезызвестный адвокат Дмитрий Якубовский. Все это ерунда. Виктор Павлович был безгранично предан Ельцину . Другое дело, что идея государства, которая была у министра, не вписывалась в планы тогдашнего окружения Ельцина, противоречила им в корне. Поэтому окружению Ельцина надо было Баранникова убрать во что бы то ни стало.
«ЗАВТРА». А как окружение Ельцина убирало неудобного им шефа госбезопасности?
Ксенофонт ИППОЛИТОВ. В свое время информационно – аналитическое управление МБ, которым я руководил, подготовило очень серьезную записку о том, как происходит процесс формирования рыночных отношений федерального Центра с Калининградской областью. После ее составления она была мной направлена в Совет безопасности при президенте России . В то время в правительстве председательствовал Егор Гайдар. Он, наплевав на то, что подобные справки имеют гриф «Совершенно секретно» и предназначены только первым лицам страны, ксерокопировал эту справку и разослал копии всем губернаторам, в том числе и в Калининград. Потом мы получили большую жалобу от губернаторов. В ней говорилось, что Баранников, дескать, «не рыночник», что он «все видит в искаженном виде», и так далее.
Напомню про небезызвестного главу МИД в тот период. Помню, как Андрей Козырев устроил на страницах печати бурную истерику. Козырев заявил, что МБ и другие силовые структуры якобы предлагают разрешение приднестровского вопроса только силовым методом. А я примерно в то же время выступал на пресс-конференции, которая была посвящена специально Приднестровью. С разрешения Баранникова я зачитал копии документов, которые мы направляли президенту, в Совет безопасности, в МИД. В документах шла речь о том, как мы видим решение проблем Приднестровья политическими, социальными и экономическими мерами. Прежде всего, шла речь о восстановлении экономических связей Молдавии с Россией в полном объеме, потому что Молдавия никогда не выживет в изоляции; весь рынок сбыта молдавской продукции находится в России. Для нас было совершенно очевидно, что и промышленность Приднестровья не может работать сугубо в молдавском варианте. Эта промышленность строилась с расчетом интегральных связей по территории всего Союза, и она не может выжить в условиях изоляции. За этим сразу встают социальные проблемы. Мы предложили и их решение. Ни о каком «решении вопроса исключительно силовым методом» речи и не было, поскольку это, с точки зрения здравого смысла – глупость, а с точки зрения международного права – преступление.
Вспомним, какое это было время. Тогда в нашей стране шло формирование рынка в условиях первоначального накопления капитала. Тогдашние экономические светила нам твердили: государство в такой период совсем не нужно, рынок все сделает сам. Гайдар и другие утверждали на голубом глазу, что функции государства в этот момент должны сводиться только к охране передела государственной собственности. У нас в стране оно так и произошло. Министерство безопасности настаивало на другой точке зрения. Мы говорили: государство должно и обязано регулировать этот процесс.
Если бы нас выслушали, было бы все по-другому. Не было бы такой системы накопления капиталов, какая сложилась на заре девяностых. Значит, не было бы стремительного обогащения, разворовывания собственности, дикой приватизации, идиотских ваучеров, на которых люди потеряли всё. Виктор Павлович хорошо понимал, что отодвигание государства от регулятора рыночных отношений, делает это государство аморфным. Он прекрасно видел, что в любой нормальной стране все начинается с отношений государства и собственности. Зададимся вопросом: может ли существовать государство, если его собственность не просто распределяется, а разворовывается и растаскивается? Может ли оно жить, если перестает влиять на процессы, связанные с собственностью? Ответ Виктора Павловича, как и любого умного человека, был однозначен: нет, не может.
В плане своих воззрений на экономику министр госбезопасности стал наживать врагов. Я считаю, что уход Виктора Павловича из МБ был предрешен еще в марте 1993 года.
«ЗАВТРА». Напомните нашим читателям, чем была «обставлена» отставка Виктора Баранникова из министерства безопасности?
Ксенофонт ИППОЛИТОВ. Виктора Павловича снимали за два «преступления». Первое - за личные вещи, что якобы приобрела его супруга во время ее вояжа в Швейцарию. Второе - за то, что его министерство летом 1993 года не предусмотрело развития известных событий в Таджикистане. Первое обвинение я всерьез и рассматривать не буду. Ясно, что это хорошо организованное, простите меня за выражение, фуфло.
Теперь насчет второго обвинения. Перед вами сейчас находится бывший начальник информационно – аналитического управления МБ. Со всей ответственностью заявляю: в июне 1993 года нашим управлением на имя президента и в Совет безопасности был направлен документ, где очень четко указывали, если не дату, то период, когда может быть столкновение на таджикской границе с афганскими боевиками.
Для недопущения этого конфликта нашей службой были предложены не только силовые меры, а целый комплекс мер: и военных, и экономических, и политических, и дипломатических, и специальных. Но никто палец о палец не ударил. Вы, может быть, помните оправдания министра обороны Павла Сергеевича Грачева, прошедшие по всем тогдашним каналам телевидения: «А нас никто ни о чем не просил!» Ерунда, наше министерство в Совет Безопасности четко написало записку о необходимости срочного укрепления военных подразделений, которые находились в Таджикистане. И после этого, когда я увидел такое отношение к работе моего управления, то решил уйти в отставку. Я понял, что писать можно о чем угодно, но никакого результата будет. Верхний эшелон власти будет делать всё наоборот.
Если начали говорить о Таджикистане, добавлю о видении нашим ведомством ситуации на Северном Кавказе. Виктор Павлович прекрасно понимал как будет разворачиваться вся ситуация на всем Северном Кавказе. А также прекрасно видел: международные террористические в связи с процессами на постсоветском пространстве будут только крепнуть. Это, в свою очередь, приведет к самым трагическим последствиям не только в России, но и в Европе и Азии, поскольку терроризм не знает национальных и других пределов.
Для того, чтобы не допустить роста террористических и националистических настроений на всем Северном Кавказе, наша служба МБ выносила вопрос о политической ситуации на Кавказе и возможном развитии событий в этом регионе на Совет безопасности. Мы предложили тогда создать на Северном Кавказе региональное управление МБ, которое могло бы аккумулировать бы и управлять всеми процессами, проходящими там. Положительное решение Совбеза было, но дальше не пошло. Управление, которое мы предложили создать, не было создано. Всем, от кого на политическом уровне зависело его создание, было не до него. Тогда решались другие вопросы - вопросы собственности.
Беседовал Игорь Латунский
