"ЗАВТРА". Александр Иванович, почти каждый мальчишка в Советском Союзе мечтал стать космонавтом. Но от желания до его воплощения — путь, который мог пройти далеко не каждый. Вы человек, осуществивший свою мечту. С чего она начиналась?
Александр ЛАЗУТКИН. Я родился в октябре 1957 года. Первый спутник уже был запущен, началась космическая эра. Может быть, этим и объясняется появление у меня желания полететь в космос. Я не помню и дня, чтобы мечтал о чём-то другом, кроме полёта в космос. Меня ещё в детском саду за то, что я прыгнул с деревянной горки, называли "Сашка-космонавт", хотя тогда я не совсем точно знал, кто такой космонавт. Только когда стал учиться в школе, мне стало ясно, что это профессия.
Большую роль в формировании и укреплении желания полететь в космос сыграли книжки. Мой любимый жанр — научная фантастика. Читал и думал: "О! Я тоже хочу увидеть всё, о чём там написано".
"ЗАВТРА". В конце 1950-х как раз вышла книга Стругацких "Страна багровых туч"…
Александр ЛАЗУТКИН. Да, я читал её и мысленно рисовал, каким мог быть этот корабль — фотонный планетолёт "Хиус", в книге он очень хорошо описан. В школе прочитал "Незнайку на Луне" и, разобравшись, как Знайка сделал прибор, создающий невесомость, тоже решил его смастерить. Нашёл все необходимые детали, кроме лунного камня. А за ним в космос лететь надо…
Потом прочитал, что космонавты должны быть здоровыми, и пошёл искать, кто мне в этом поможет. Решил заниматься спортом. Пришёл в одну секцию — не взяли, в другую — тоже не приняли. В результате с третьего класса начал заниматься спортивной гимнастикой.
А ещё помню, как часто на даче вечерами мы с мамой сидели у дома и смотрели на тёмное небо. Она показывала мне звёзды и рассказывала о них. Когда я услышал, что космос безграничен, про себя подумал: "Такого не может быть. Надо бы полететь и найти эту границу". Почему-то для себя я её назвал "забор". Очень хотелось посмотреть, что там, "за забором", находится.
"ЗАВТРА". Вы родителям сказали, о чём мечтаете?
Александр ЛАЗУТКИН. Я не помню, чтобы говорил об этом. Думаю, они и так знали, и для них то, что я хочу быть космонавтом, было нормально и естественно. Забот им не доставлял: учился хорошо, по улице не слонялся, книжки читал… Подрос, появилось желание стать лётчиком, потому что знал: все космонавты ими были. Строил планы поступить в лётное училище, а там и до космодрома недалеко. Выбрал такой путь…
"ЗАВТРА". Проторённый многими?
Александр ЛАЗУТКИН. Да. Когда заканчивал школу, меня стали убеждать поступать не в лётное училище, а в Московский авиационный институт (МАИ). Мол, это то же самое, только в Москве, и из дома уезжать не надо. Я внутренне взбунтовался: чтобы я стал инженером — да ни за что!
"ЗАВТРА". Почему? В то время это было престижно.
Александр ЛАЗУТКИН. Нет, меня это совсем не привлекало. Вот лётчик — это стать, это сила! И для меня до сих пор загадка, почему я всё-таки пошёл в МАИ, да ещё поступил на кафедру, на которую не хотел, — системы жизнеобеспечения летательных аппаратов.
"ЗАВТРА". Что, вероятно, очень пригодилось впоследствии?
Александр ЛАЗУТКИН. Это впоследствии, а тогда для меня начались серые будни. Но при МАИ существовал аэроклуб, и, конечно, я пошёл в него. Но и тут не всё гладко было: хотел посещать самолётную секцию, но не прошёл медкомиссию. Мне предложили: может, в парашютную секцию пойдёшь? "Нет, — говорю, — я летать хочу". И всё же пошёл в парашютисты. Начал прыгать, и со временем втянулся, понравилось, понял, как прыжки за душу берут. Потом и полученная психологическая закалка в жизни очень пригодилась — в стрессовых ситуациях проще было не впасть в панику.
Заканчивая МАИ, частенько думал: зачем мне всё это? Если не получилось стать лётчиком, лучше пошёл бы учиться в МГИМО, стал бы дипломатом, ездил бы по разным странам, разговаривал на разных языках… И тут мне внезапно предложили перевестись на третий курс МГИМО. Это было связано и с тем, что я серьёзно занимался спортом, выступал за МАИ, встречался с командой из того вуза. Сначала обрадовался: "Ух ты, здорово, я же этого хотел!" Но сердце подсказывало: если сейчас пойду в дипломаты, о космосе можно забыть. И от этой мысли стало так грустно. Остался на кафедре, окончил институт.
Вскоре пошёл работать в РКК "Энергия", где занимаются космической техникой. И первое, что я сделал на новой службе, — написал заявление: "Прошу принять меня в отряд космонавтов". Это было в 1984 году. Кто-то отговаривал от этого: мол, понимаешь ли, куда идёшь? Где ты, а где отряд космонавтов?! Да и со здоровьем тоже было не всё так, как надо для этой профессии. Но я себя знал и понимал, что это — моё. Поэтому пошёл на первую медкомиссию, которая меня списала из-за слабой вестибулярной устойчивости.
"ЗАВТРА". Многие после такого отказываются от своей мечты. Что поддержало вас тогда?
Александр ЛАЗУТКИН. Помог спорт. В школьные годы я занимался у тренера, который жёстко подходил к занятиям, заставлял нас перебарывать себя, ко всем болячкам относиться с лёгкостью. Говорил: "Если у тебя что-то болит, приходи в спортивный зал". Даже, помню, моя загипсованная рука не была помехой тренировкам. "Болит?" — спрашивал он и тут же предлагал: "Хорошо, иди переодевайся, побегай, разомнись — ноги-то у тебя работают…" И когда меня списала медкомиссия, я с благодарностью вспомнил своего наставника и начал тренировать вестибулярный аппарат. Натренировал.
Пошёл на комиссию по новой, но опять неудачно. На этот раз из-за проблем с сердцем: частит. Пришёл домой, думаю: сердце — это мышца, чтобы её укрепить, побегать надо. Начал регулярно заниматься бегом. В результате в 1991 году прошёл медкомиссию и сдал необходимые экзамены. В 1992-м меня зачислили в отряд космонавтов.
"ЗАВТРА". Довольно долгий путь, но это и пример для многих: если что-то не получается, нужно собраться и идти вперёд! Всё достижимо, если ты этого хочешь.
Александр ЛАЗУТКИН. Только надо понимать, что это не последнее преодоление в жизни. Конечно, я был очень рад приехать в Звёздный городок. Но когда началась учёба, я крепко пожалел о том, что меня никто не заставлял учиться на отлично. Родители были довольны сыном-хорошистом. В институте тем более — стипендию получаешь и ладно. А в отряде нужно учить абсолютно всё и сдавать экзамены только на пять. Потому что при формировании экипажа будут отбирать людей не просто здоровых и красивых — да там все такие, а тех, у кого оценки лучше.
Даже придя в отряд, никто не даст гарантии, что ты полетишь. Тебя могут списать за неуспеваемость или по состоянию здоровья. Чтобы такого не произошло, нужно пахать и пахать, работать и работать — и в классах, и в спортзале. Это очень сложно, но это того стоит. Потому что космонавт — самая лучшая профессия. Туда по блату никого не берут. Критерий отбора прост: здоровье и ум — всё! Я этот этап прошёл и дождался своего полёта в космос.
"ЗАВТРА". Это было в 1997 году. Страна переживала довольно сложный период…
Александр ЛАЗУТКИН. К сожалению, да. Развалился Советский Союз. Космодром Байконур перешёл под юрисдикцию Казахстана. Там тоже начался раздрай. Когда мы прилетели на старт, въехали в этот город, выглядел он удручающе. Дома с неосвещёнными окнами, часто со следами пожара. Многие люди, которые прожили и проработали здесь не один год, разъехались. Честно говоря, было не по себе от такой разрухи.
"ЗАВТРА". Но и сам полёт принёс вам много неожиданностей. За те полгода, что вы находились на орбитальном комплексе "Мир", был установлен рекорд по количеству нештатных ситуаций. Когда случилась первая?
Александр ЛАЗУТКИН. Я ещё перед полётом поинтересовался у знающих людей: сколько за полгода подобных ситуаций может произойти? Сказали, что три. Ну максимум пять! Первая произошла ещё на первой минуте полёта. Старт прошёл нормально, вышли на орбиту, корабль отстыковался от третьей ступени ракетоносителя, у него стали раскрываться солнечные батареи, антенны. Нас начали поздравлять. А потом, после маленькой заминки, сообщили, что недораскрылась одна антенна, поэтому она не будет участвовать в контуре управления. Это наша первая "нештатка".
двойной клик - редактировать изображение
"ЗАВТРА". Прогнозы о пяти таких ситуациях не оправдались?
Александр ЛАЗУТКИН. Совершенно верно, не оправдались.
На первой минуте полёта я загнул первый палец. При сближении со станцией, которое длилось двое суток, на корабле произошёл отказ одного из блоков оборудования. Это была вторая "нештатка". К станции подходим в автоматическом режиме, а метра за два до стыковки появляется сигнал "Авария" — сбой в системе управления движением. Корабль останавливается и начинает улетать в обратном направлении. Я нахожусь в шоковом состоянии, а командир экипажа Василий Циблиев, у которого это был второй полёт, начал чётко давать указания, что делать. Я набираю нужные команды, выключаем автоматический контур управления, включаем ручной. И в ручном режиме — состыковались. Загибаю третий палец.
Перешли на станцию, настроение хорошее. Говорили же, что за полгода может случиться три нештатки. Значит, далее всё будет хорошо и спокойно. Но через две недели случился пожар. Когда потушили, я загнул четвёртый палец. Хотя мой командир сказал, что это была сложная "нештатка", и она тянет на две. И я загнул пятый палец. В голове звучала фраза: "Ну максимум пять!"
"ЗАВТРА". Из-за чего начался пожар?
Александр ЛАЗУТКИН. Загорелась кислородная шашка. Это цилиндрический контейнер из нержавеющей стали с наполнителем внутри и выходными отверстиями для выпуска кислорода. Там, внутри контейнера, запускается химическая реакция с выделением кислорода. Никакого огня и близко нет. У данной конструкции вероятность отказа очень небольшая. Даже трудно представить, что должно произойти, чтобы она загорелась. Почему такое произошло, так и не определили.
Пожар начинался при мне. Я увидел, как стали появляться искры, как стал прогорать фильтр, сделанный из негорючего материала. Почувствовал, что нахожусь в шоковом состоянии. Все мои действия по тушению огня были рефлекторными. Вопроса "Что делать?" в моей голове не было: тело, руки работали автоматически. Они делали то, что нас учили делать при пожаре. А голова думала над вопросом: "Почему горит то, что не должно гореть?"
Только вой аварийной сирены вывел меня из шокового состояния. С того момента, как только взвыла сирена, в голове стало ясно. Исчез вопрос "Почему горит?" Сознание соединилось с телом. Всё стало чётким, ясным и понятным. Ощущение реальной обстановки, реального хода времени — всё вернулось. Весь экипаж приступил к ликвидации пожара. Страха не было. Никто не кричал: "Срочно на Землю!" Все работали быстро, спокойно. Никаких лишних движений. Никакой паники. Я поймал себя на мысли, что мне нравится работа экипажа. Мы работали чётко, как часы! Пожар успешно ликвидировали. Так закончилась наша четвёртая-пятая нештатная ситуация.
Дальше был отказ системы, производящей кислород. Починили. Потом отказ системы очистки воздуха от углекислого газа: уровень углекислоты стал расти. Починили. Были проблемы с системой терморегулирования. И температура на борту скакала, и космическое ДТП произошло, когда в нас врезался грузовой корабль "Прогресс"…
"ЗАВТРА". Удивительно, как вы спокойно рассказываете о том, что вас протаранил космический грузовик.
Александр ЛАЗУТКИН. Ну мы же живы. Да, он врезался в нас и пробил корпус станции. Была разгерметизация, но мы же справились. И дальше всё продолжалось в том же духе.
Финальная "нештатка" произошла в самом конце полёта. У нас не сработали двигатели мягкой посадки. Удар о землю был очень сильным.
"ЗАВТРА". И сколько в итоге непредвиденных ситуаций случилось?
Александр ЛАЗУТКИН. Я точно не знаю, но больше двадцати. Мы всё время что-то чинили. Но, на самом деле, даже в космосе я испытал чувство огромного удовлетворения от того, что у нас такой полёт. Во-первых, когда только прибыли на станцию, я её попросту боялся. Она казалась мне, новичку, очень большой и сложной. К середине полёта я стал понимать станцию так, как, наверное, доктор понимает пациента, которого лечит всю жизнь. То есть, передвигаясь по ней, мог быстро заметить проблему и понять, где что-то не в порядке.
"ЗАВТРА". Вы стали её чувствовать, как живой организм?
Александр ЛАЗУТКИН. Это был восторг! Никогда ни до, ни после я не испытывал подобного ощущения.
Во-вторых, через какое-то время мозг в таких условиях начинает работать с опережением. Постоянно анализируешь ситуацию, просчитываешь, что нужно делать, если что-то пойдёт не по плану.
Когда вернулся на Землю, мне часто сочувствовали, мол, какой неудачный был полёт. Но я так не считаю. Знаете, есть поговорка "Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт"? Если до экспедиции я был согласен с этим, то после понял: нет, стоит идти в гору, надо покорять эти вершины. Возникла трудность — не прячься от неё, выйди из этой ситуации победителем. После ты испытаешь ощущение восторга от того, что спокойно реагируешь на нештатные ситуации, которые возникают, пока все другие вокруг растерялись или испугались.
Конечно, тяжело было в том полёте из-за технических проблем, но самые трудные нештатные ситуации на корабле — психологические, когда есть сложности во взаимоотношениях членов экипажа. Для меня это было полной неожиданностью. Всегда думал, что я человек коммуникабельный и могу полететь в экспедицию с кем угодно. Для меня не существовало неприятных людей, и трудности психологической совместимости — это не моя проблема. А на борту я окунулся в неё и увидел, как она становится всё больше и больше. Нужно было додуматься, почему тот, которого я уважал и любил на Земле, здесь вдруг становится моим врагом. Мы находились в замкнутом пространстве, и хотелось выйти из сложившейся ситуации достойно. В результате я понял, почему люди ругаются, и это мне помогло не конфликтовать впоследствии.
"ЗАВТРА". А почему люди ругаются?
Александр ЛАЗУТКИН. Человек, когда кто-то ему не нравится, начинает ругаться и видеть в нём плохого человека. Для себя я открыл интересную вещь. Когда тебе оппонент неприятен, виноват не он, а ты: это ты его неправильно воспринимаешь. Вот и разберись, почему так произошло. Любой конфликт начинается задолго до его начала — с мелочей. Если ты заранее увидишь точку роста разногласий, их легко будет избежать в будущем. Иначе ты очень скоро начнёшь ощущать, что неприязнь усиливается, а ситуация постепенно выходит из-под эмоционального контроля.
"ЗАВТРА". Когда вы на орбите боролись со всеми нештатными ситуациями, сообщения об этом должны были находиться в топе новостей. Полагалось знать вас в лицо и следить за каждым вашим шагом. Мы привыкли к тому, что любого возвращающегося с орбиты космонавта встречают целые толпы восторженных людей с цветами. Как было с вами?
Александр ЛАЗУТКИН. Наверное, в то время людям было не до этого. В первый же день после возвращения домой меня встретила мама моего друга, жившая напротив. И она с удивлением сказала: "Саша, что-то я тебя давно не видела". Я говорю: "Тётя Таня, я летал". "А куда?" — спросила она. Тут я понял, что узнавать меня, как узнавали Гагарина, никто не будет. Меня узнали только один раз. Я стоял на площади и смотрел на один дом. Подошли два молодых человека, спрашивают: "Вы космонавт Лазуткин?" Я кивнул головой. Они взяли у меня автограф и ушли. Это произошло в Риме на площади Святого Петра. Я хотел увидеть, где живёт папа Римский.
"ЗАВТРА". Но у вас остались и космические впечатления. Когда-то вы хотели побывать во многих странах мира, а в окошке иллюминатора за полтора часа под вами проносилась вся наша планета.
Александр ЛАЗУТКИН. Посмотреть мир было моей школьной мечтой. А когда летал, думал, что хоть увижу сверху все те страны, куда не смогу доехать. Это прекрасный штрих нашей профессии: ты делаешь кругосветное путешествие за полтора часа, но воспринимается всё немножко по-другому, чем на Земле.
"ЗАВТРА". Мир маленький?
Александр ЛАЗУТКИН. Нет. Мир маленький только в наших головах. А он намного больше нашей планеты — он огромный! И в том огромном мире Земля — это малюсенькая точка. Пролетаешь над целыми континентами, над нашей планетой и думаешь: "Эх, я всю жизнь изучал эту "точку", всё про неё знаю, а в космосе столько всего неизвестного". И появилось сильное желание повернуться спиной к Земле и полететь к звёздам. Это мечты, но душа сделала этот разворот. Нам надо смотреть не себе под ноги, а туда — на звёзды, чтобы понять, насколько огромен космос.
Когда говорят о перенаселении Земли, о том, что людей слишком много и желательно сократить их численность, ограничить рождаемость, потому что сложно всех прокормить и дать образование, вспомните о том, что "за забором". Зная, насколько огромен мир, понимаешь: мы обязаны познать его. А для этого мало даже тех восьми миллиардов, что живут на нашей планете. И всех их нужно сделать умными и здоровыми, потому что именно такие люди смогут познать этот огромный мир. Это совсем другое понимание численности населения. Нас мало, очень мало для изучения этого мира.
"ЗАВТРА". Что нужно сделать для того, чтобы росло число людей, разделяющих ваши мысли и желание расширить понимание мира?
Александр ЛАЗУТКИН. Чем больше мы будем летать в космос, тем быстрее будет увеличиваться число таких людей. Но чтобы что-то начало меняться, надо чтобы в космосе побывал хотя бы миллиард человек. А этого надо ждать очень долго. Хочется, чтобы перемены в лучшую сторону произошли как можно быстрее. Пришла в голову и такая мысль. Например, взять за правило на неделю-другую посылать в космос вновь избранных руководителей наиболее влиятельных государств, прежде чем они займут свои посты. Когда они вернутся, уверяю вас, у них будут совершенно другие мысли, планы и желания. А это обязательно будет влиять на принимаемые ими решения. Они будут делать всё возможное, чтобы люди становились более умными, познавали окружающий нас мир. Познавали его с целью сохранения нашей цивилизации, а также занимались поиском других мест в нашей Вселенной, где человек сможет жить.
"ЗАВТРА". Спасибо, Александр Иванович, за беседу!
На фото: рабочие будни Александра Лазуткина в космосе: медицинский эксперимент. 1997 год
