Как-то давно, в 1990-е, выходил один подростковый фильм ужасов – «Я знаю, что вы сделали прошлым летом». Так вот, не знаю, что было прошлым, но совершенно точно понимаю, чем занимался этим летом Дмитрий Быков* – писал тексты с нулевой аргументацией, выдумывал факты, подводил своё воспалённое сознание под разбухшее самомнение и, конечно, восхвалял врагов России.
Это так называемая daily routine писателя.
Казалось бы, вряд ли такое можно изменить. Но оказывается, что типичный день типичного гуманиста можно дополнить смакованием писательской некрофилии.
Дмитрий Львович разразился целой статьёй с названием «Дети Тинякова» про патриотическую Z-поэзию, а именно – о сборнике «ПоэZия русского лета». В ней он стремится доказать не только «бесчеловечность», аморальность подобного творчества, но и совершенную бесталанность, отмечая при этом, что некоторые из талантливых авторов в сборнике «честно заблуждаются».
Однако поразительными кажутся определённые тезисы, которые, в общем-то, не особо далеко выходят за образ знакомого нам Дмитрия Быкова.
Например, по традиции, досталось Советскому Союзу. Именно что государству – некоторых литературных деятелей того периода он даже нехотя хвалит. Из этого можно отметить совершенную справедливость высказывания Алексея Татаринова в статье «Россия и Запад: почти бесконечная война», где доктор филологических наук утверждает, что ради «унижения сегодняшней России, Быков* готов хвалить советское вчера». Однако Дмитрий Львович всегда подстраховывается и напрямую почти никогда никого из советских поэтов не хвалит. Для него большевизм Маяковского – это увлечение, а просталинские стихи какого-нибудь Пастернака, где Иосиф Виссарионович предстаёт не человеком, а целым деянием, – можно криво оправдать, сказав, что это – «стихотворный уродец». Нечто похожее происходит и здесь.
Быков, некогда стремившийся написать книгу в серии ЖЗЛ о генерале Власове, докладывает: своя подлинность была у многих поэтов – Симонов, Слуцкий, Самойлов – но, несмотря на их общую бесчеловечную сущность (бесчеловечным является весь строй СССР), война подарила всем советским гражданам возможность «снова быть людьми», хоть и ненадолго.
Вот так, четыре страшных года побыли людьми советские граждане – и хватит. Главное, что человечность была защищена. То есть, в бою между двумя страшными антигуманистическими строями победил чуть менее бесчеловечный – примерно об этом говорит Дмитрий Быков.
Главная претензия здесь в том, что жители Cтраны Cоветов бились отнюдь не за мнимые ценности, навязываемые Быковым, – вопрос в целях и задачах, стоявших перед государством. Цель была простая – выжить. Оставить в живых страну, которая должна была пасть под гнётом иностранных компаний ещё в первой четверти страшного 20 века, однако – выстояла. В период с 1941 по 1945 – тоже выстояла.
И нынешняя битва западнее наших южных территорий – тоже очевидный вопрос выживания. Быков говорит, что на сегодняшнего солдата в поэзии «не налезает советская форма». А она и не должна – тут время другое, но цель при этом неизменна – сохранить страну и победить.
Как, в общем-то, и всегда было.
Однако что там с поэзией? Её в тексте Дмитрия Львовича нет. В прямом смысле нет.
Нет ни прямой, ни косвенной цитаты из сборника. Гуру от литературы мы должны верить на слово. Он обличает ненависть, он везде видит страшную военную пропаганду, «садомазохистские фантазии» и «греховные наслаждения». А после автор выводит то, что все эти чувства порождены личными неудачами: завистью к «более талантливым» коллегам, ненавистью к девушкам, не отвечающим взаимностью, и, естественно, к государству, что не даёт возможности для роста.
Z-поэзию, говорит Быков, вдохновляет некрофилия и в целом бесстыдные чувства, но главная проблема в том, что всё это «недостаточно бесстыдно». То есть, не возведено в абсолют – поэты-патриоты даже в вываливании ужасных чувств не преуспели! Вот настолько они бездарны.
Логично ли это? По мне так, не совсем. Они бесстыдные, но недостаточно; бесталанны, но есть некоторые заблудившиеся в пропаганде таланты; они отвратительные некрофилы настолько, что я ни одной строчки их привести не смог для наглядности!
Дмитрий Львович оставил всех критиков его статьи в выигрышном положении. Поэтому, раз Быков не смог привести примеры – их приведу я. Вот, например, строчки из Бориса Бергина – стихотворение «Посевная»:
Постоянно думаешь: только бы не началось.
И под сердцем колется ноющий ржавый гвоздь.
Фронтовые сводки с полей, а хочется посевной.
Постоянно думаешь, но это же не со мной…
Говорит мне сын: «Вот с этими прадед мой воевал».
Почему у весны опять звериный такой оскал?
Почему слетается вновь чёрное вороньё?
Только эта земля моя, а я не отдам моё.
Так и видно: смакование смерти, желание убивать, отсутствие человечности и все симптомы, которые находятся исключительно в голове Дмитрия Быкова. На деле же – стремление к обычной мирной жизни, но лишь через тяжёлую победу.
Ну или вот ещё пример. Дмитрий Мельников – «Памяти бойцов, погибших на Донбассе»:
Напиши мне сейчас, как живому, письмо,
но про счастье пиши, не про горе.
Напиши мне о том, что ты видишь в окно
бесконечное синее море,
что по морю по синему лодка плывёт,
серебристым уловом богата,
что над ней распростёрся космический флот –
снежно-белая русская вата.
Я ломал это время руками, как сталь,
целовал его в чёрные губы,
напиши про любовь, не пиши про печаль,
напиши, что я взял Мариуполь.
Напиши – я тебя никому не отдам,
милый мой, мы увидимся вскоре.
Я не умер, я сплю, и к моим сапогам
подступает Азовское море.
В целом, эмоции примерно на том же уровне, что и у Бориса Бергина. Куда правильнее здесь будет показать искренние, не некрофильские и, надо понимать, «патриотические» стихотворения из сборника «Поэзия последнего времени», который был создан благодаря либеральным и антивоенным авторам. Их там, на секундочку, более сотни.
Вот, например, Вера Павлова и её работы:
По мановению войны,
полутона отменены –
полуслова, полудела,
полухвала-полухула.
Россия, бедная моя,
прости меня за то, что я,
не понимаю, хоть убей,
как полюбить полулюдей.
Или другое произведение того же автора:
трам-там-там,
маменькин сынок
помещён по частям
в мусорный мешок
мина взрыв
мина взрыв
из отчёта стёрт
государству – призыв,
родине – аборт.
Это ведь не единственный пример: прочтите Германа Лукомникова (его произведения тоже можно найти в «Поэзии последнего времени») – автора следующего четверостишия:
Череп расколот,
как грецкий орех.
Жизнь продолжается!
Но не для всех.
Прочтите Бориса Херсонского, Романа Осьминкина, Линор Горалик* – да многих авторов, которые смерти русских солдат просто-напросто смакуют, визуализируют, после чего пишут нечто подобное.
Самое удивительное (или нет), что Быков тоже есть в этом сборнике. Как же могли обойтись без него? Правда, никакой тирады про гуманность, конечно, не было. Зато была такая фраза: «…(сборник) является неприкрытой мастурбацией на всевозможные вываленные внутренности», – и удивительно, что это Быков* говорит именно о «ПоэZии русского лета», а не о сборнике, где некрофилии не стесняются вовсе.
И, вроде, многим уже очевидно, что даже самые ярые противники режима в нашей стране отреклись от мифа о «бедных украинцах». Некоторые отреклись от него ещё в 2014, но лучше поздно, чем никогда. Однако Дмитрий Быков – не из тех, кто признаётся в собственной неправоте. Он из тех, кто с самим чёртом пойдёт на сделку, лишь бы доказать всем русским, что именно они – неправильные, непонимающие. Именно они – даже после расстрела русских военнопленных, после террористических актов на территории РФ, после тортов с лицами погибших солдат, после открытых призывов к ликвидации всего русского и тотального расчеловечевания, хотя… мы же помним, что Быков говорил о трагедии в Одессе 2 мая 2014 года – «виноваты агрессоры». То есть, те, кто сгорел от коктейлей Молотова в Доме профсоюзов.
Но для нас это просто напоминание о том, что западный гуманист – почти всегда русофоб, ведь русские никогда не подпадут под глобалистские критерии оценки человека. Единственный раз, когда мы неожиданно попали в эту шведскую семью народов, в 1990-е, согласившись на роль бензоколонки для Запада, отдавшись полноценно во власть капитала. То, что происходит сейчас – логичное поведение страны-цивилизации с поиском собственной идентичности, которой противятся все, кого 30 лет выкармливала система.
Все эти певцы свободы, продающие обыкновенную идеологию ненависти под маской гуманизма. Все их стихи, все их статьи, на самом деле, о них самих. Они не против войны – они против, чтобы её вела Россия. Они не против насилия, если оно применяется против России. Они ненавидят весь этот воинственный пафос, только если он не направлен против русского солдата. И потому на ушах их зрителей висит отнюдь не лапша, а кишки противников гуманистических/демократических перемен.
При этом признаться себе в том, что они – часть этих расчеловечивающих процессов некоторые просто не могут. Быков – в частности. Он ведь творец-гуманист! Примерно как Лени Рифеншталь, потому что все стихи из сборника «Поэзии последнего времени» – поистине триумф воли. Триумф запачканной и страшной души, в которой твоим же соотечественникам уготована судьба индейцев в Америке, в то время как ты сидишь и наблюдаешь за передачей заражённых полотенец, одеял или кассетных припасов, потому что знаешь: западный мир иначе цивилизацию принести не может.
И ты не против этого.
От ненависти к стране весь этот гуманистический пафос. Свою неприкрытую злобу надо покрывать международной картой – зеваки услышат знакомые термины и растащат тебя на цитаты. Однако знайте: если человек называет себя гуманистом – за этим кроется поразительный и катящийся ком стихов, произведений, статей с некрофильскими и русофобскими мотивами.
Но самый главный вопрос, конечно, не в сборниках, а в идеологии и её распространении, ведь певцов гуманистической некрофилии тут целая сетка или целая секта. Сотня, может, тысяча таких же «талантливых», и с холодным разумом выбирающих ненависть к народу, поэтов. Открывающих Окно Овертона и бросающих туда бесчеловечные нарративы. Смакующие смерти сограждан и, конечно, восхваляющие врага. Множество одинаковых стихов, повторённых по кругу от людей, имя которым – легион.
Так что сборник «Поэзии последнего времени» – это неверное название. Их место обитания было определено ещё в ХIХ веке. В произведениях Пушкина и Достоевского. Недаром именно они вызывают у них особенное презрение.
Правда, давая им название, и Александр Сергеевич, и Фёдор Михайлович совершенно точно понимали, где эти творцы закончат – на забытой горе в окрестностях Гадары.
Евгений Тищенко
*лица, признанные иностранными агентами
