"В человеке должно быть всё прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли"… Должно. Да не всегда, к сожалению, этот "долг" выполняется. Потому отрадно таких людей знать, с ними общаться, и удача — с ними дружить.
Нашей редакции на дружбу с такими людьми повезло. Они — наши авторы, наши единомышленники, наши союзники. И среди них — Юрий Поляков. Верный, надёжный товарищ. Один из самых первых авторов ещё газеты "День", он был с газетой в самые трудные её времена, в её "минуты роковые". Не отсиживался, набрав в рот воды, в ожидании лучших времён, когда "снимут клятвы" с патриотов в целом и с нашего издания в частности. Он писал для газеты статьи, когда нас называли фашистами, красно-коричневыми, он приходил на наши вечера, выступал со сцены, за что бывал отлучён от федеральных эфиров и газетных полос. После тотального замалчивания Александра Проханова в федеральных СМИ он первым напечатал интервью с ним в "Литературной газете", которую только-только возглавил. Чуть не поплатился за это своим местом. Это — поступок, на который способны не то что далеко не все, но единицы тех, кто занимает хоть какой-то пост. А то ведь выдернут из-под тебя кресло! А кресло главного редактора "Литературной газеты" для писателя — это была вершина вершин. Не побоялся!
Успешный, признанный молодой советский поэт, писатель, главный редактор органа московской писательской организации "Московский литератор", то есть советская номенклатура, Юрий Поляков, когда "подули ветры перемен", не свернул "на скользкую дорожку приспособленчества", чтобы быть своим для хозяйничавших в стране либералов. Его не сдуло, он устоял. То ли понимая, что для художника холуйство и работа по заказу — это билет в один конец, вон из творчества, то ли слушая в себе "голос глубинного народа". Ведь Поляков — потомок рязанских крестьян, которые чуяли неправду и встречали ворогов достойно — поднимали на вилы разного рода посланцев цивилизации. Поляков не стал подстраиваться, встраиваться в новые времена. Он, что называется, не оправдал либеральных надежд. Они-то чаяли иметь в нём союзника в распродаже страны, её шельмовании. Ведь это он оглушительно прозвучал с критикой "некоторых недостатков" советской системы, издав повести "Работа над ошибками" и "Сто дней до приказа". Резонанс — и небывалый — эти произведения получили не только из-за поднятой темы, но и потому, что написаны были очень талантливо — и искромётно, и серьёзно одновременно. Стиль Полякова, что не спутаешь ни с чьим.
Но он-то писал такие произведения именно для того, чтобы страна, те, кто уполномочен на это, работали над ошибками, подправили, почистили от скверны дом, страну, в которой мы дружно жили. А не для того, чтобы сломать этот дом.
Как многие не побежавшие, "задрав штаны", за либерализмом, был задвинут, пережил эпоху замалчивания, связанных с этим трудностей — духовных и материальных.
В его творчестве удивительно то, что он аки акын: что видит, то поёт — окружающую действительность. Но при этом замечает детали, черты, что от нас, не обладающих таким сканирующим зрением, ускользают. И видит то с высоты полёта — то ли птичьего, то ли из термосферы, то — в такую глубину погружается, на которую зайти простому обывателю воздуха не хватит. Его картина действительности и точна, и образна.
Потому его произведения — а каждое из них становится бестселлером — интересны нам, современникам, и будут интересны будущим поколениям и историкам, которые станут учить жизнь нашу не по учебникам, а по романам Юрия Полякова. Ведь время и место действия его произведений — и весь Советский Союз, и вся Россия, герои его романов — самые разные люди, чью жизнь он знает, кому он сопереживает, с кем и печалится, и радуется.
Великое свойство руководителя — не бояться слететь со своего места и не ревновать талантливых, способных в той области, в которой сам активен. Поляков, встав во главе "Литературной газеты", привлёк одарённых авторов, радуясь, что на страницах — таланты. И с большим даже удовлетворением, чем в свой адрес, выслушивал похвалы в адрес своих авторов, многим из которых он попросту дал дорогу в литературу. Он активно приглашал публиковаться тех, кто вчера ещё и помыслить не мог прозвучать со страниц легендарной "Литературки", некогда всесоюзной любимицы. Призывал коллег: печатайтесь, пока я здесь. Меня ведь могут скоро погнать.
Не погнали. После 17 лет работы, вернув газете авторитет, имя, сделав интересной, обсуждаемой, сам ушёл — слишком много времени и сил требовала газета, тираж которой при нём увеличился в десятки раз.
О творчестве Юрия Михайловича — его стихах, романах, повестях, пьесах, статьях — не только говорят, но и пишут научные работы, изучают в вузах. Живой классик. Всесоюзная знаменитость. При этом "прост, как правда". Поистине демократичен: он находит язык, понимание и с сильными мира сего, и с прототипами своих произведений — людьми всех социальных групп, всех возрастов и сословий.
Общаясь с Юрием Михайловичем, понимаешь, сколь верны слова Антуана де Сент-Экзюпери: "Единственная настоящая роскошь — это роскошь человеческого общения".
