Отдалённую, изолированную часть страны, имеющую границы только с другими странами и морем, называют полуэксклавом, например, Калининградская область – российский полуэксклав (если не принципиально, будем использовать термин «эксклав»). Для ЕС (Польши и Литвы) данная губерния является полуанклавом (будем использовать «анклав»), объект один и тот же, но взгляд с разных сторон. В современном мире подобные территории не особенно распространены, к тому же бытует мнение об их невыгодности и слабости для разделённой страны.
В основе подобных представлений лежит историзм – прямой подбор аналогий, гуманитарный, квази-структуралистский подход к анализу. Выявленные правила и закономерности прошлых эпох некритично, без учета современных реалий, адаптации и актуализации, переносятся на будущее, вне области допустимых значений, приводя к ошибкам и искажениям. В качестве примеров схожей банальности можно привести «разделение труда» без учета «разделения знания», мальтузианские ограничения, без учета научно-технического развития и т.д. С рассмотрением эксклавов аналогично – в настоящем и будущем мире они не слабость, а сила, нужно лишь подойти с умом.
При современном уровне развития технологий и инфраструктуры, формирование насыщенной и достаточной морской связанности с основной территорией является решаемой и понятной задачей. С точки зрения страны, окружённый недружелюбными соседями, полуэксклав мало отличим от острова, и последнее не вызывает особых проблем. С точки зрения логистики и обеспечения Калининградская область, Сахалин, Магаданская область и Камчатка не имеют принципиальных различий. Проблемы полуэксклава носят геополитический характер и/или являются наследием сложившейся ранее сухопутной связанности, которая стала проблемой и инструментом шантажа.
С точки зрения противника, который вынужден терпеть на «своём» побережье чужаков, полуанклавы являются большой головной болью и нерешённой проблемой:
▪️ нарушение контура безопасности – нельзя перекрыть доступ к эксклаву, так как это повод к войне;
▪️ необходимо всегда держать дополнительные, избыточные силы на сухопутной и морской границах, игнорируя движение к / от эксклава (без этого используют системы раннего обнаружения и силы быстрого реагирования);
▪️ нарушение монополии на контроль стратегического объекта (пролив, дельта реки, уникальная бухта и др.);
▪️ появляется место безнаказанного сбора разведывательной информации;
▪️ превращение части территории вокруг анклава в приграничье;
▪️ возникновение морского порта, как части транзитной мировой инфраструктуры, что перетягивает на себя потоки;
▪️ появление места работы с сепаратистами и оппозиционерами, офшора и убежища;
▪️ постоянное раздражение, напряжение и психологическое давление, напоминание о слабости, давление на национальную гордость;
▪️ витрина более высокого уровня жизни, как альтернативы и смены идентичности / гражданства.
Столкнувшаяся с наличием анклава на «своём» побережье страна вынуждена составлять и реализовывать свои геополитические, стратегические планы сквозь призму снижения влияния / захвата данного объекта, отказываясь от более амбициозных и перспективных направлений и проектов, пропуская окна возможностей. Например, Марокко строит свою политику исходя из наличия испанских Сеуты и Мелильи, вместо того, чтобы оказывать большее давление на юг Пиренейского п-ова. Эксклав подобен занозе, что мешает движению и постоянно создаёт реальные и воображаемые угрозы, он становится великолепным инструментом для сдерживания противника, чужой остров по соседству вызывает в разы меньше негатива, чем отсутствие контроля над частью побережья.
Важным является размер эксклава, чтобы причинять максимальные неудобства, но и не быть тяжёлой ношей в части обеспечения и защиты, оптимален город-порт в стратегическом месте мировых потоков, с численностью населения в несколько сотен тысяч человек. Последнее позволит создать и поддерживать всю необходимую инфраструктуру, но не даст почвы для претензии на независимость. Этнокультурный и религиозный состав эксклава должен быть много ближе к метрополии, чем к соседям. Идеальны переселенцы «с материка» или местный малый народ, исповедующий другую религию.
Полуэксклав совершенно некорректно сравнивать с отрезанными от моря эксклавами, первые всегда были элементом и инструментом морских держав, без создания подобных территориально-политических образований говорить о становлении морской империей или геостратегическим игроком не приходится. Важно не арендовывать военные базы, а закреплять новые политические границы, чтобы не зависеть от изменения конъюнктуры. Сингапур, Гонконг, Макао и др. были классическими полуэксклавами морских держав, что приносили метрополиям очень много пользы, не делая их слабыми.
Долгие годы нам внушали, что Калининградская область является точкой слабости, местом шантажа, но Россия готовилась, морская связанность активно развивалась после 2014 г., будет сложно, но решаемо. Если бы ЕС хотя бы немного думал о безопасности, то российский анклав его бы очень нервировал, но тут нам повезло. Ещё одним следствием наличия Калининградской области является отсутствие попыток перекрыть Финский залив от имени Эстонии и Финляндии, так как это будет означать нарушение связанности с Калининградом, т.е. по всем законам – объявление войны. Без эксклава – локальные, никого не затрагивающие глупости мало-чухонцев, о которых НАТО не знало, а после удара по ним – Россия агрессор, датские проливы можно законно закрывать, не запуская Третью мировую войну. Сейчас перекрыть датские проливы – стать агрессором самим.
До тех пор, пока силы и мощь страны, которой принадлежит эксклав, превосходят или сопоставимы с его соседями, он будет существовать и чувствовать себя замечательно, создавая на порядок больше стратегических проблем, чем требует ресурсов. Когда баланс нарушается, то эксклав приходится отдавать, как произошло с Гонконгом и Макао, хотя, если бы процесс переговоров затянули ещё лет на 10-15, то объединённый ЕС без проблем удержал бы китайские города-порты, создавая проблемы Китаю, даже большие, чем Тайвань.
Одной из стратегических задач эксклава – вытягивать из неприятеля, противника на порядок больше ресурсов, чем тратится на сам эксклав, а при должной работе он даже будет приносить хорошую прибыль. Однако, последнее не главное, формально эксклав может «работать» в убыток, но страна будет получать большую стратегическую прибыль от ослабления конкурента на других полях.
В ближайшие десятилетия, после массового обрушения привычных границ, по всему миру будут появляться сильные и многофункциональные полуэксклавы сильных игроков, Россия будет не исключением. Одни будут формально независимыми государствами, другие – полноценными заморскими территориями, главное соблюдать баланс, учитывать культурную связанность и численность.
И, да, Константинополь слишком большой для эксклава, а вот какой-нибудь порт в Дании, Франции, Индонезии или на Ближнем Востоке, очень даже подойдёт, тут даже ближайший к АЭС «Аккую» (Турция) порт будет к месту…
