Говорят, историю можно увидеть только на расстоянии. Любой человек, будь то обыватель или поэт, работяга или мыслитель, генерал или простой солдат, учёный или школьник, — видит вокруг себя отнюдь не историю, а лишь повседневную жизнь. Подобно столбам вокруг железнодорожного полотна, мимо нас лишь мелькают одинаковые, похожие друг на друга дни, в то время, как леса, реки или далёкие горы медленно проплывают вдали. У нас нет возможности оценить их величие и красоту — мы лишь считаем столбы вокруг железнодорожного полотна. Кроме того, большая часть нас искренне считает, что у поезда есть только один путь — от станции отправления до станции назначения. Да и сами мы сели где-то на маленьком полустанке, а встанем задолго до конечной станции, когда в нашем билете кто-то свыше проставит нужную дату. Вторую, после которой нас уже вычеркнут из «пассажиров».
Однако, на самом деле, все мы — машинисты, кочегары и проводники, а не просто пассажиры скорого поезда под названием «Россия». Да и нет никаких проложенных рельсов, как не существует и определённой конечной станции для целой огромной страны, которая движется вперёд, в будущее, сама определяя путь своей истории. И для того, чтобы увидеть неспешный ход этого исторического поезда, нам стоит выйти из тех вагонов, в которых мы едем. Конечно, тоже мысленно — ведь мы в них всё равно продолжим ехать, но сможем посмотреть на поезд со стороны, чтобы увидеть, как он прокладывает путь через целину и тайгу грядущего. Или, может быть, нам даже удастся увидеть его следующую станцию, куда он пребудет вместе со всеми нами уже в самое ближайшее время.
Киев, Крым, Донбасс, следующая станция — везде?
События 2014 года на Украине сейчас называют по всякому. Кто-то говорит о Евромайдане и вооружённом перевороте в Киеве, а рядом рассуждают о «Революции Достоинства» и Небесной Сотне (именно так, со всеми большими буквами). Для кого-то существует лишь «крымская весна» и малопонятная возня на Донбассе, а кто-то не особо был вовлечён в события в Севастополе или Киеве, но теперь уже четвёртый год сидит под бомбёжками и артобстрелами в осаждённых Горловке и Донецке.
Между тем это один и тот же процесс. Более того — интернациональный, который начался на Украине, а потом неизбежными волнами пошёл по всему постсоветскому пространству, изменяя по пути нашу, казалось бы, устоявшуюся «станцию назначения». Давайте для того, чтобы уйти от штампов, назовём эти события «Украинской революцией». Тогда мы сможем определить: почему она произошла, как развивалась и почему оказалась ровно там, где и пребывает сегодня.
Начнём с того, что и Россия, и Украина, и масса других стран, образовавшихся на обломках СССР, в 1991 году выбрали некий новый путь. Миллионы людей «перевели стрелки» на очередной станции своего «исторического поезда» — и поехали в совершенно ином направлении. Строили коммунизм, построили поздний брежневский СССР, кинулись в перестройку и гласность, а потом и вовсе свернули на путь дикого пещерного капитализма.
Опять-таки сейчас этот исторический выбор проступает всё чётче, хотя до сих пор есть великий соблазн свалить всё на происки ЦРУ и госдепа. Нет, конечно же, никто не говорит о том, что другие страны просто стояли и смотрели, как СССР собирается совершить историческое харакири. Однако развал Советского Союза оказался для его противников совершеннейшим сюрпризом — настолько мощной казалась Красная империя и настолько неожиданно для всех она распалась без следа и остатка.
Впрочем, остаток всё-таки у этого колосса имеется. Это — мы с вами. Те люди, которые родились или учились в СССР, которые воспитывались советским обществом, семьёй и школой. Точно так же, как Российская империя продолжала «прорастать» в СССР, несмотря на все усилия большевиков в построении нового, иного миропорядка, так и советское спокойно существует (и будет существовать) в России и Украине. Так как живы люди, стоят предметы материальной культуры, не сожжены книги и не забыты песни.
Смысл Украинской революции — социальный бунт. Конечно же, с массой своих ликов, нагло управляемый внешними силами, стихийный и хаотический. Подобно тому, как Советский Союз угодил в социальный кризис в середине 1980-х, так и Россия и Украина оказались в новом социальном кризисе к концу 2000-х. Этот кризис в наших странах — исчерпанность той модели общества, которая была создана в 1991 году и которую косметически подкрашивали всё новейшее время. Кризис того самого дикого капитализма, который наивно был принят «историческим выбором» большинством жителей СССР — и оказался их исторической погибелью.
Почему же «рвануло» именно на Украине? А не в Воронеже или Краснодаре? Тут сложилось сразу несколько факторов, которые нам необходимо определить сразу для понимания исторического процесса.
Во-первых, Украина — это лоскутная территория. Галичина, Малороссия, Новороссия, Крым. Это — самые крупные «куски»; ведь рядом с Галичиной есть Буковина, Закарпатье и Волынь, а на юге спокойно существует совершенно автономный Буджак. Каждая из этих территорий — отдельный «вагон» истории Украины, люди сели в них на разных станциях и хотели бы ехать в разных направлениях. А всех их с 1991 года пытались загнать в единый «жовто-блакитный» поезд под названием «Едина Украина».
Во-вторых, как ни покажется странным, Украина оказалась самой бедной страной бывшего СССР. А точнее — самой обедневшей. Путь от станции «Вторая Франция», куда ехали в 1991 году, до «Восточноевропейского Гондураса» и «Сомали» был пройден страной за каких-то четверть века — время жизни одного поколения. Можно сказать, что Украина просто угодила в «исторический экспресс», который прошёл все станции от распада СССР и до собственного банкротства страны буквально не делая ни одной остановки. В то время как теплушки российского исторического поезда всё ещё «кланяются» всем промежуточным полустанкам — хотя и движутся ровно в том же направлении.
Пульс истории
Алексей Чалый, Алексей Мозговой, Валерий Болотов, Павел Дрёмов, Александр Беднов, Евгений Ищенко… Все эти герои, как и сотни и тысячи других — это те, кто повернул «украинский поезд». Пусть и путём того, что его вагоны рассыпались по разным путям, поехав в различных направлениях. Можно сказать, что именно в 2014 году случилось то, что происходит один раз в пятьдесят, а то и в сто лет: внезапно история перестала быть абстракцией и виртуальностью, но стала «со-творением» тех людей, которые почувствовали себя её важнейшей частью, её движущей силой. «Так жить нельзя!» — обычный лозунг такого времени, именно он движет вперёд и единицы, и массы, которые меняют ход истории. Невзирая на опасности — и часто ценой своей жизни.
Революция на Украине, Украинская революция — это революция социальная. Революция в Крыму и на Донбассе — ещё и Русская революция. Обращаясь к физике, можно сказать, что здесь возник тот самый магический резонанс, когда два колебания, два пульса усиливают друг друга — и в итоге живая вода истории разрушает скальную стену устоявшегося мира, прокладывая историческому поезду путь через, казалось бы, непроходимые горы.
Сначала Крым, а потом и Донбасс показали всем невозможное. Историю, которую никто не ожидал и в которую никто не верил — но которая произошла из-за непоколебимой воли людей добиться лучшей жизни. Не для себя лично (и поэтому стольких из них сегодня нет с нами), но для всех и для каждого.
Теперь, по прошествии нескольких лет, понятна и механика этой настоящей, а не выдуманной Русской революции. Стартовав как социальная Украинская революция, она очень быстро приобрела совсем иные черты. Безнадёжность и тупиковость существовавшего «украинского проекта» была сформулирована в совсем иные утверждения немедленного действия, во многом перекликавшиеся с постулатами 1917 года: если этот мир негодный, то надо построить новый. Ту самую Новороссию, которая внезапно, кроме исторического названия региона, получила и второе прочтение смысла — это Новая Россия, лишённая неустранимых недостатков Российской Федерации, но наследующая всё лучшее в русской истории.
И Крым, и Донбасс стали по-настоящему народной революцией. Теперь уже абсолютно понятно, что Алексей Чалый в Севастополе, Валерий Болотов и его команда в Луганске, донецкие повстанцы в Горловке, Донецке и Славянске действовали только на свой страх и риск. В первые часы в Крыму, а на Донбассе — и все первые недели восстания, Москва просто молчала. Потому что происходящие события были для Кремля не просто неожиданностью, а являлись полным развалом той самой «скалы 1991 года», которая, казалось, навечно перекрыла путь к какому-то иному развитию России и Украины, нежели чем путь через станции «Дикий капитализм», «Развитой дикий капитализм» и «Окончательная победа дикого капитализма». Все остальные проекты — будь-то проект русского национального государства, империи или же социального общества — мыслились в таком «расписании» абсолютно лишними, но внезапно оказались на гребне идеологии восстания в Крыму и в Новороссии.
«Вежливые люди» в Крыму и «отпускники» на Донбассе случились уже потом. А сдвинули лавину истории, прорубив скальную породу, те, кто первыми почувствовали пульс истории и повернули стрелку на, казалось бы, тупиковый путь, который вывел поезд на рельсы, ведущие в ином направлении.
«Если я пойду и долиною смертной тени…»
«...не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох — они успокаивают меня».
Эти строки из Псалтири как нельзя лучше подходят к нынешней ситуации. Поезд русской истории сегодня мчится в страшном, узком и извилистом ущелье. Мы выехали с выжженной равнины 1990-х годов и мчимся на всех парах через пропасти и теснины. После остановок «Крым» и «Новороссия» уже нет карт или путеводителей, Россия снова должна жить своим умом, а не западными рецептами «капитализма любой ценой». Куда ведёт эта дорога — пока ещё никто не знает, но эта «долина смертной тени» таит в себе как погибель, так и чудесную надежду на спасение.
Чудо уже случилось. В прошлый раз России пришлось бороться за Крым почти что полтора века — начиная от «сидения» запорожских и донских казаков в турецком Азове в 1641 году и заканчивая концом Крымского ханства и присоединением Крыма к Российской империи в 1783 году. Хотя, строго говоря, за Крым с Турцией пришлось сражаться и во время Крымской войны, так что полный ход поезда истории занял больше двух веков.
Сегодня Крым возвращён в Россию за четверть века — в шесть раз быстрее, чем в прошлом. Но это, конечно, лишь половина истории. Вторая стартует именно сейчас. Крымское солнце сегодня с трудом пробивает себе путь через отвесные скалы, между которыми мчится наш поезд. Ну а из донецких или луганских вагонов этого солнца не видно и вовсе — сегодня их окна завалены мешками с песком и превращены в амбразуры, за которыми лежит «долина смертной тени» «серой зоны» между Донбассом и Украиной.
Нынешний маршрут поезда определяется с трудом. Понятно лишь одно — назад, на выжженную пустыню «благословенных девяностых», откуда его с трудом вывели через Крым и Новороссию, поезд уже не вернётся. Слишком многие его пассажиры внезапно почувствовали, что именно они творят историю. И никто не может у них отнять этого права. Украинская революция уже проиграла — даже самые рьяные поклонники Евромайдана сегодня говорят, что «европейский путь» оказался лишь фантомом, а нынешняя Украина превратилась (в том числе и их стараниями) в поезд без тепловоза, мчащийся по инерции через станции «Фашизм», «Национализм», «Нищета» и «Безнадёжность».
У «русского поезда» и Русской революции пока что есть надежда. Его уже невозможно вывести из выбранного им ущелья, ни Крым, ни Донбасс не позволят этого сделать: вагоны с этими табличками уже снова прицепили к составу. Пока что на них и на других вагонах поезда не написан пункт назначения. Но уже явно видно, что это будет станция из собственной истории России. А не чьей-то другой.
На фото: Весна 2015 года. Место сражений за русский Донбасс.
