Две подборки легли в содержательные недра 11 номера «Москвы», но обе достойны рассмотрения…
Е. Эрастов, выстраивая образный строй стихотворения, точно растит плодоносный сад, замирает восторгом перед величием мироздания, раскрывающегося в каждом миге:
В чуткий час, когда замолкнут птицы,
Но в саду по-прежнему тепло,
В окна бьются бабочки-ночницы,
Бьются головами о стекло.
Как ты непонятно, мирозданье!
Кто нам может точный дать ответ,
Почему мучнистые созданья
Все летят, летят на яркий свет?
Летнее дежавю разворачивается слоением тонкости: нежно выписывается образ вновь открывающегося летнего мира:
Вот она, лета нежнейшая милость, —
Лезет сквозь землю шальная трава.
Не от росы ли коса затупилась?
Лишь одуванчики косит едва.
Космос Эрастова - тёплый, равнодушию не найдётся в нём места.
Принимать мир и судьбу – какая б ни была – великий дар, и, просвеченный лучами строк, дар оный словно отражается в поэтических зеркалах:
Причелин и наличников резьбу
И деревенек русских городьбу,
Средь зарослей черники мох наждачный
Мне повезло увидеть, и табу
Я наложил на пошлую борьбу
И жалобы на подлую судьбу —
Моя судьба была весьма удачной.
Удачность судьбы подтверждается выделкой и качеством стихотворений, предложенных номером журнала.
«Русская зима» развернётся в поэзии Е. Величко тайной и ощущением грядущего: непременного, возможно внутри него и разгадка наиважнейшего: как поёт весть верлибра:
Тянется проводами,
Путями железнодорожными,
Трудной судьбою,
Революцией,
У которой только начало.
Зеркало покрылось
Трещинами-узорами
Так, что целого не разглядеть.
Райское проявится, мерцающее русской стариной, словно тень Китежа, никак не всплывающего из-под метафизических вод:
Самый западный город,
Где я бывала, —
Киев небесноверхий.
Самый северный город,
Где я бывала, —
Новгород столповидный.
Мой окоём ограничен
Древнею Русью —
Ставнями с дивным
Исконно райским узором.
Орнаменты верлибров Величко – интеллектуально-душевные узоры: туго стянутые, много интересных открытий таящие в себе.
Таковы поэтический подборки ноябрьского номера: и они достойно представляют богатую карту современного слова – в его поэтическом аспекте.
