Газета «Труд» за 10 марта публикует сокращённую до размеров небольшой заметки мою статью о новом стихотворном сборнике Николая Добронравова «Как молоды мы были» (впрочем, в электронной версии газеты публикация куда подробнее). Текст статьи в первоначальной редакции — ниже.
Песни на стихи Николая Добронравова — часть жизни миллионов людей, выросших в СССР, однако его «непесенная» поэзия незаслуженно остаётся на периферии читательского внимания. Эту ситуацию недавно попыталось исправить издательство АСТ, выпустив в серии «Лучшие поэты» большой сборник стихов Николая Добронравова «Как молоды мы были» — самый полный из всех вышедших ранее. В Московском доме книги на Новом Арбате прошла открытая презентация сборника
В старину фамилию Добронравов давали священникам, и предки Николая Николаевича — не исключение. Двоюродный дед будущего поэта архиепископ Владимирский и Суздальский Николай был расстрелян в годы массовых репрессий и уже в наше время причислен к лику святых.
Сам Николай Николаевич пошёл по другому пути, но, прежде чем стать известным поэтом, получил в юности два высших образования: театральное и педагогическое.
Соединение трёх ипостасей — священника, актёра и учителя — и стало основой поэзии Николая Добронравова. Его стихи публицистичны в том высоком смысле, в каком публицистичны церковная проповедь, монолог актёра на сцене или хороший школьный урок.
Эту публицистичность, конечно же, иные критики «ринутся хлыстиком выстегать». В интеллигентских кругах позднего СССР к поэзии подобного рода относились с иронией, противопоставляя ей так любимые положительными героями фильмов Эльдара Рязанова стихи «о вечном». Но разве можно не быть публицистом в эру, когда, казалось бы, даже такие «вечные» понятия, как любовь, дружба и верность, стремительно разъедаются рыночной экономикой, когда жизнь воспринимается уже не как чудо и Божий дар, а скорее как набор предоплаченных сервисов, когда в сознании многих исчезает прошлое и будущее, а остаётся лишь — длинное и такое бессмысленное — настоящее?..
Нас нарочно разводят, как разводят мосты,— |
Строки Добронравова, которые я только что процитировал, впервые опубликованы в марте 1986 года. Ещё не взорвался Чернобыль. Ещё не рухнул СССР. Ещё никто не помышляет ни об Интернете, ни о соцсетях. А автор, обладая бесспорным даром предвидения, уже бьёт тревогу — чувствуя, что главный удар обрушится именно на отношения между людьми, но ещё не осознавая, что Советский Союз станет лишь промежуточной, тактической целью этого удара, а основная, глобальная цель — уничтожение человечества и человечности.
Любо нам не творить, не строить, а подсчитывать барыши. В людях, в людях теперь порою не хватает живой души! Совесть стынет в лохмотьях снега. Омертвели у нас сердца. У бездушного человека наступает начало конца. Всё он мечется, неприкаян. Бьёт по цели точней, чем встарь! Человек на земле — хозяин! Только Божья ли это тварь? |
Николай Николаевич, конечно же, знает: с позиций христианства человек создан Богом по Своему образу и подобию, однако Божественная природа человека повреждена грехом. Поэтому вопрос на самом деле поставлен иначе: не перешла ли эта всеобщая повреждённость некоей критической черты, за которой нас ждёт неизбежное и такое же всеобщее расчеловечивание?
У известных людей особый, часто горький опыт взаимоотношений с окружающим миром, где встречаются не только искренние поклонники, но и расчётливые проходимцы. Казалось бы, за долгие годы на виду у всей страны Николай Николаевич имел более чем достаточно оснований разочароваться в людях, но его стихи свидетельствуют о другом — о глубоком понимании жизни.
Но сколько было горя и обмана, участья в нашей жизни подлецов… Такое счастье! Заживают раны, становится спокойнее лицо. О как тебя запихивали в старость ещё с далёких молодёжных дней! Ты всё снесла. Ты не сопротивлялась. Лишь стала чуть мудрее и грустней. |
Все знают: главного героя стихов «от первого лица» далеко не всегда можно и нужно отождествлять с их автором — но здесь мы, конечно же, улыбнёмся: Николай Николаевич пишет от себя и именно о ней, о своей музе и судьбе, об Але, об Александре Пахмутовой — с которой они совсем недавно, в августе прошлого года, отметили бриллиантовую свадьбу.
И тут возникает ещё одна тема, о которой заставляют задуматься стихи Николая Добронравова: что значит быть современным? Правы ли те, кто бездумно следует моде, стремится всегда «быть в тренде» и избегает старого только потому, что оно старое? Мы помним, что среди исполнителей, с которыми в разные годы работали Пахмутова и Добронравов, были и такие, которые со временем уходили в сторону, по-видимому, считая Александру Николаевну и Николая Николаевича «пройденным этапом» своей жизни:
Понимаешь, одни… мы остались одни, отзвенели и песни, и здравицы… А друзья наши прошлые, словно огни, в отдалённой тени растворяются. Мы с тобою их видели только вчера, как всегда, энергично здоровыми. Всё расписано мудро у них. Им пора поспешать за кумирами новыми. Может, что-то сумели открыть и они, может, нас посчитали пижонами за нахлынувший холод. В осенние дни и леса, и слова обнажённее… Обнажённее сердца отрывистый стук сквозь аккорды мелодии молкнущей. Слишком долго и нежно плясали вокруг дифирамбов весёлые полчища. Все мне кажется: в зиму откроется дверь, мы от серых снегов не укроемся. Все привычней для нас ощущенье потерь, все труднее мы с кем-нибудь сходимся. |
Кстати, это тоже очень старые стихи, они впервые напечатаны в конце семидесятых годов. К сожалению, сборник построен по тематическому принципу без какой бы то ни было — пусть самой общей и приблизительной — датировки вошедших в него стихотворений, что не даёт читателю возможности соотнести настроение автора с историческим контекстом.
Но — возвращаясь к теме «разрыва с прошлым» — вот ведь какая штука: я не знаю ни одного случая, когда подобный шаг оказался бы творчески плодотворным. И наоборот: те, кто, продолжая творческий поиск, не порывал с этой замечательной парой, уверенно идут вперёд. Значит, быть современным, не сохраняя преемственности, не становясь новым звеном цепочки поколений, невозможно?..
Тем не менее опора на прошлый опыт и самооправдание — разные вещи. Автор критически и строго переосмысливает с высоты пережитого собственную жизнь:
Да и я был заносчив, несносен. Был неласков. Немыслимо груб. Но и в эту холодную осень для тебя я по-прежнему люб. Сколько было во мне наносного! Я порой был ничтожен, смешон. Ты прощала меня и такого, и звучал православный канон. Дни и годы бессмысленно тают. И уставшие души в крови. А меня до сих пор убивают непросохшие слёзы твои. Стыдно мне за нелепые фразы. За поток оскорбительных слов. Лишь солгать не посмел я ни разу: знал, что ложь убивает любовь. И сегодня, как в самом начале, мы не мэтры, а дети любви. Никогда мы друг другу не лгали. Только этим любовь сберегли. |
Николай Николаевич не отрицает и собственной — пусть невольной и куда меньшей, чем у многих других — ответственности за катастрофу, происшедшую с нашей страной на рубеже восьмидесятых и девяностых:
С трудом рассеивался дым. И было трудно обнаружить, когда стреляют по своим из сделанного мной оружья. Вчера я этого не знал… Я лишь сейчас почуял это. Народ от зла оберегал неосторожного поэта. |
Сборник «Как молоды мы были» заставляет задуматься о многом и будет, несомненно, интересен не только широкому кругу любителей поэзии, но и литературоведам, и историкам. Исследователи стихотворной и песенной культуры позднего СССР увидят перекличку неоднозначно «преданного Орфея» из «Мелодии» с так же неоднозначно «преданными женщинами» из «Кораблей» Владимира Высоцкого, а в философско-ироничном «Я душу сдал на комиссию» найдут параллель со строками Булата Окуджавы «Я много лет пиджак ношу, уже потёрся и не нов он…» Да и немудрено: мир Высоцкого, Окуджавы, Евтушенко, Вознесенского и Ахмадулиной нельзя противопоставлять миру Рождественского, Долматовского, Ошанина, Матусовского и Добронравова. Все они дышали одним воздухом «оттепели», все они жили в облаке общих образов и поэтических находок, все они — «шестидесятники» и друг от друга неотделимы.
У меня нет уверенности в том, что технический и социальный прогресс равнозначен прогрессу человека и человечества. Иногда мне кажется, что до развязки осталось совсем немного времени. Но если нашу безлюдную Землю однажды обнаружит инопланетная экспедиция, то причины крушения, казалось бы, высокоразвитой человеческой цивилизации она выяснит именно из стихов Николая Добронравова — тем более что книга выпущена не только в бумажном, но и в электронном виде.
Самого же автора вряд ли можно назвать пессимистом. Несмотря ни на что, он верит в человека, в его Божественное начало, а в особенности в Россию, в её народ и её судьбу:
Так пусть за окном ненастье, неволи не кончен срок… Барометр идёт на «ясно». Поверим ещё разок! |
