Под «крышей» русского репертуара

В преддверии принятия сто первого закона по культуре влиятельные чиновники заявляют: "культура должна быть выведена из сферы социальных услуг". Это всё, что мы должны знать о результатах реформ, оптимизаций, евроинтеграций, ну и просто криминальных сводок из стен институций культуры за минувшие тридцать лет. Новый тренд — "культура должна приносить дары"… "Бойся ахейцев, дары приносящих" — вспомнишь поневоле, побывав в Большом театре на спектаклях, шедеврах русской оперы, "Пиковая дама" и "Снегурочка".

Свистать всех во мрак

Всплеск ностальгии и не поддающиеся выражению восторги перед гением Петра Ильича Чайковского вызвала премьера оперы "Пиковая дама". "”Пиковая” сыграла решительную и не только музыкальную роль в духовном развитии всей группы тех, кто создали затем "Мир искусства". Она как-то особенно опоэтизировала нашу тоску по прошлому, придвинула к нам это прошлое, превратив его в чудесное настоящее", — из воспоминаний Александра Бенуа. Премьера состоялась 7 (по старому стилю) декабря 1890 года в Мариинском театре, тогда как "эмблемной" опера стала в Большом. И дело здесь не только в том, что порфироносный Петербург культивировал вкус к "итальянщине", тогда как Москва…

Алексей Верстовский, будучи инспектором музыки, утвердил в репертуаре Большого театра произведения отечественной музыкальной драматургии, лучшей из которых на протяжении многих лет оставалась опера его сочинения "Аскольдова могила", первая русская романтическая опера большой формы. Постановки "Жизни за царя", "Руслана и Людмилы" Михаила Глинки укрепили репутацию Большого как театра подлинно русского репертуара. Во второй половине XIX века под руководством Ипполита Альтани театр дал премьеры опер Чайковского "Воевода", "Евгений Онегин", "Мазепа"; в репертуаре впервые появились "Снегурочка" Чайковского, "Князь Игорь" Бородина. Не миновал Большой театр и революционного нигилизма, борьбы с "великорусским шовинизмом". Николай Голованов, главный дирижёр театра, ценой титанических усилий, с расстрельным в 20-е годы ХХ века клеймом "антисемита", вернул на пьедестал русский репертуар. Триада — "Борис Годунов" (1948), "Садко" (1949), "Хованщина" (1950) — была удостоена высших государственных наград, Сталинских премий I степени. В 1944-м театр дал премьеру "Пиковой дамы" в постановке режиссёра Леонида Баратова, художника Владимира Дмитриева и под управлением дирижёра Александра Мелик-Пашаева; в редакции Бориса Покровского спектакль с неизменным успехом шёл с 1964-го по 2005-й… И сегодня "Пиковая дама" — одна из самых востребованных, часто исполняемых опер. Щедрость на орнаментальные россыпи музыки, пленительность вокала, захватывающий сюжет гарантируют успех, делают кассу. Только за последние десять лет Большой театр трижды обращался к жемчужине мирового репертуара.

В 2007-м премьеру "Пиковой дамы" в постановке Валерия Фокина, художественного руководителя Академического театра драмы имени Пушкина, не спас от фиаско даже тот факт, что за дирижёрский пульт поднялся Михаил Плетнёв, прославленный интерпретатор музыки Чайковского. Явление Германа в игорный дом в исподнем и босиком показалось тогда чересчур эпатажным. В 2015-м премьеру ждали как никогда. Интрига: ещё в конце "девяностых" Лев Додин, художественный руководитель Малого драматического театра, поставил "Пиковую даму" специально для Амстердамской и Парижской опер, спектакль был притчей во языцех и на модном фестивале "Флорентийский май"… Но что-то опять пошло не так, что-то не задалось. Решение мэтра — разместить всё действие оперы в "долгаузе", психиатрическом отделении Обуховской больницы ("он сидит в Обуховской больнице в 17-м нумере") — заинтересовало разве что зрителя с сугубо профильным образованием. Да, есть что-то иррациональное в успехе. Не всегда успех просчитать… Накануне 2018-го генеральный директор Большого театра Владимир Урин в интервью для телеканала "Вести 24" анонсировал "Пиковую даму" в постановке Римаса Туминаса, назвал премьеру главным событием сезона.

Римас Туминас — художественный руководитель Академического театра имени Вахтангова; как и его два предшественника — режиссёр драмы. Приоритеты: театральность зрелища, логика построения мизансцен, мотивация действий героев. "Что автор хотел сказать в своём произведении?" — деспотически ограничивающий свободу творчества вопрос похоронен вместе с соцреализмом. В цене — смекалка режиссера правильно считать первоисточник в контексте модернизации театра. "При виде мрачной фигуры Германа, его пылающего страстью взора, зловещие предчувствия охватывают Графиню и Лизу" — цитата из либретто оперы "Пиковая дама". Эпитет "мрачный" для Римаса Туминаса — доминанта.

В "Пиковой даме" — мрачно всё. Мрак в оформлении сцены: задник — чёрный, кулисы — чёрные; фасад здания с внезапными линиями параметрической архитектуры Захи Хадид обозначен слева, напротив — остов фундамента с колоннами коринфского ордера и лестница — чёрная. Мрак — в костюмах. Шкафообразные пальто до пят, цилиндры — артисты хора, как нельзя лучше, создают ощущение безысходности сумерек, массового психоза (покачивают по ходу ещё и головами, словно китайские болванчики). В этой серо-чёрной комнате трудно ловить изысканность интермедии "Искренность пастушки" в рокко-барокко пышности екатерининских времен… Да и Графиня, чопорная, пресыщенная "мондом" Версаля, аристократка:

…Ах, постыл мне этот свет! Ну, времена!

Повеселиться толком не умеют.

Что за манеры! Что за тон! И не глядела бы…

Ни танцевать, ни петь не знают! —

смахивает на купчиху Кабаниху из пьесы Островского "Гроза"… Оригинально, но не сказать, чтобы очень. Впервые опера "Пиковая дама" вышла из-под пера французского композитора Жака Галеви. Графиня, вслед за либретто, щеголяла молоденькой принцессой польских кровей… На партию Германа специально приглашён Юсиф Эйвазов. Но даже звёздный тенор с пронзительно-проникновенным ариозо "Прости, небесное созданье" теряется в пальто вышеупомянутого шкафообразного пошиба и — меркнет. Или Герман не любит, в соперничестве с Елецким всем своим видом презирает Лизу?.. Разрыв шаблонов происходит и в ключевой сцене, где сосредоточен, сконцентрирован, бьётся-клокочет весь нерв музыкальной трагедии, основная её идея. Ми-бемольный минор церковного песнопения, Герман — в галлюцинациях. То ему мнится игра "трёх карт", то его в холодный пот бросает — старуха снова подмигнула с карты дама пик… Целая гамма смертельного трепета, ощущения страха разлита в музыке… Герман слабеющей рукой ещё и ещё раз пытается выхватить заветную тайну, но фатум не знает пощады. Почудилась было Лиза, кроткая Лиза — улыбнулась, потупила взор долу и… рассеялась словно дымка фимиама… "Боже, как я вчера плакал, когда отпевали моего бедного Германа" — из письма Чайковского… В случае "Пиковой дамы" от Римаса Туминаса, признание композитора — позёрство. Смерть Германа — скоропостижна, без акцента на эти вот экзистенциальные выкрутасы композитора, да и "три карты" — старо как мир. На сцене — деньги, деньги, деньги.

Становится правилом хорошего тона упрекнуть режиссёра драмы, "понаехавшего" в музыкальный театр, в пренебрежении смысловыми красками музыки, всею сложностью, живописностью, многогранностью полифонии. Однако Римас Туминас и не скрывал: кредо — "убежать от Чайковского". Кто сказал, что действие обязано совпадать с музыкой?

Предупреждён — значит вооружён. Буквально на следующий день после премьеры (18 января 2018) ария "Что наша жизнь? Игра!" "взорвала" социальные сети, но — из запасников "Золотого фонда", в исполнении легенды Большого театра, Народного артиста СССР Владимира Атлантова. Можно подумать, что и вправду раньше снег был белее, зелень — зеленее, а "Пиковая Дама" просто обречена — на всплеск ностальгии.

Тяжёлая история

…Подчас от друзей или знакомых слышу вопрос: "Почему именно в путинской России, где власть якобы борется за "традиционные ценности", процветают всякие серебренниковы, серебряковы, богомоловы, эрнсты и прочие?" Признаться, сама себе задаю этот вопрос с завидной регулярностью. "Он (Владимир Путин — М.А.) прекрасно понимает, что слово президента в отношении искусства — это тяжёлая история, и ведёт себя в этом смысле крайне деликатно". Так сказал, на пике "либерального фашизма", Михаил Швыдкой, небезызвестный управленец в области культуры. Тогда само словосочетание "традиционные ценности" несло в себе угрозу "русского фашизма", что "страшнее немецкого". Однако маятник истории рванул было, проскрежетал, остановился, снова дёрнулся… Руководство Большого театра теперь, открывая сезон, обсуждение начинает с русского репертуара.

Прорыв

Только скандал вокруг "Нуреева" не позволил премьере "Снегурочки" возглавить хит-парад продукций Большого театра. "Возможно, мы не совершим какого-то универсального открытия, — посетовал режиссёр Александр Титель, — но мы сделаем шаг к тому, чтобы эту музыку услышали по-новому, по-другому". "Мы" — кроме Александра Тителя, художественного руководителя и главного режиссера оперной труппы Московского академического театра Станиславского и Немировича-Данченко, это: Туган Сохиев, главный дирижёр, музыкальный руководитель Большого театра; Владимир Арефьев, художник-постановщик.

Впервые "Снегурочка" Римского-Корсакова увидела свет рампы Большого театра в 1893 году. Неосознанная, глубоко чувственная связь с давно ушедшим миром пра-пра-славян в причудливо-сказочных декорациях Карла Вальца вскружила голову, защемила сердце. "Не было для меня на свете лучшего сюжета, не было для меня лучших поэтических образов, чем Снегурочка, Лель или Весна,<…> не было лучше миросозерцания и религии, чем поклонение Яриле-Солнцу", — напишет композитор. Под впечатлением от оперы Виктор Васнецов создаст картину "Снегурочка". Хрустальная девочка, дочь Мороза и Весны, в шубке, рукавичках и шапке, застыла среди слепящего снега, затаившего тревогу леса, за которым чуть проглядываются сквозь лунный свет огоньки деревенских изб; глаза Снегурочки полны слёз, но манит, неумолимо манит неизреченная тайна. Художники Константин Коровин, Вадим Рындин, Александр Васильев продолжат воссоздавать на сцене Большого театра иллюзию как реальность языческих царств, волшебного сна в ночь на Ивана Купалу… Печального. С первыми лучами Ярилы-Солнца Снегурочка погибнет, превратится в легкое облачко, ибо познала любовь, не будучи человеком. Концепт "Снегурочки"-2017 — в ответе на вопрос: почему "шестнадцать лет на земле нет солнца"?

"Сейчас же все бряцают оружием, кто-то не справился с нервами, нажал на кнопку…" — догадка Александра Тителя в момент срывает с имени Римского-Корсакова тенёта композитора-ретрограда, махрового классика. Актуализируется и сценография. Поваленные вышки ЛЭП на сцене Большого театра, ржавый вагон, перекорёженная люлька от колеса обозрения, бочки с облупившейся краской, все в трещинах, — таких полно в брошенных деревнях Тверской губернии, в которых теплится костерок…

Картина мира после апокалипсиса.

Как и "все мы, русские, пережив войны и репрессии в своей стране", берендеи тоже стали другими — версия Тугана Сохиева. "Лицом к лицу / Лица не увидать", и музыкальному руководителю Большого театра (проживает во Франции) оно, конечно, виднее. Мороз — бомж теперь в замызганном ватнике и опорках, Весна — "дюжая скотница", дело так и кипит в её руках: то скатку одеяла с гулаговской шконки да котелок с картошкой на себе тащит, то по хозяйству хлопочет, то играет с детьми. Дети — беспризорники, "после катаклизма ведь всегда наступает демографический кризис, смертность превышает рождаемость". Купава, богиня лета в прошлой жизни, теперь деятельная бизнесвумен. А что делать? Выживать-то надо! Мизгирь… не в пример рейнджеру Берендею Мизгирь — интеллигент, из Конгресса российской интеллигенции, с него и взятки гладки. Да и Лель с копной взъерошенных соломенных волос, похоже, неисправим. Шестнадцать лет дураку, а он — поэт, Сергей Есенин, — стишки пишет, да гоняется за девками, в том числе за Снегурочкой, дикаркой в тяжёлых тинейджеровских ботинках.

Премьера "Снегурочки" в формате уже не "весенней сказки" для инфантилов, "умильного", "холосенького", выражаясь языком режиссёра-постановщика, "десерта", а вполне себе оперы для состоятельных "кротов", для взрослых, случилась без малого год назад. И вот сейчас, когда я пишу эти строки, меня преследует соблазн. А была ли музыка? — пытаюсь припомнить. Не возникало ли ощущения длиннот в мотивах собранных Римским-Корсаковым русских народных песен? Не было ли эффекта когнитивного диссонанса в обещании "дюжей скотницы" Снегурочке "Незабудки дадут тебе улыбку, кашка — ум, ландыш — чистоту"? Ведь что-то заставляло, при тоталитаризме ещё, называть дуэт рыцарственного старца Берендея (Леонида Собинова) и околдованной девы, Снегурочки (Антонины Неждановой) продолжением вагнеровских Лоэнгрина и Эльзы?..

Одно очевидно.

Жизнь проходит зря, но зря ничего не проходит.

Поторопились очевидцы первой авангардистской оперы с характерным названием "Победа над Солнцем" проститься со всем, что было мило и дорого русскому сердцу.

Солнце ты страсти рожало,

Жгло воспаленным лучом.

Задёрнем пыльным покрывалом,

Заколотим в бетонный дом!

Кстати говоря, чёрный квадрат впервые появился — пока как элемент декорации (заколотил солнце) — как раз в эксперименте будетлян, Матюшина—Малевича. Был 1913 год. Век прошмыгнул. И снова, если не манифест УНОВИСа, то "другой красоты". Но всё это скорее плюс, чем минус, скорее достоинство, чем недостаток.

Новость об убийстве оперы в Большом театре давно не нова, да и театр — сиюминутен. "Театр живёт сегодня и сейчас, и он должен жить в одном ритме с улицей и с современными людьми. Меняется время, меняются технологии, даже наша походка меняется, и театр должен совершенствовать свой художественный язык" — из беседы с Ириной Черномуровой, начальником отдела перспективного планирования и социальных проектов Большого театра. В сущности, Большой театр в своей новейшей истории ровно так и живёт. Встроен в систему Pax Americana, совершенствует свой художественный язык как часть глобального бизнеса; пусть и не самая престижная, зато — одна из мировых (sic!) площадок для артхаусных, не без претензии на элитарность, постановок. Русский репертуар — "Евгений Онегин" и "Руслан и Людмила" (режиссёр Дмитрий Черняков), "Золотой петушок" (режиссёр Кирилл Серебренников), "Пиковая дама" (режиссёр Римас Туминас), "Снегурочка" (режиссёр Александр Титель) — инструмент в сложной "гибридной" войне. Обоюдоострый. По форме (названию) — взывает к "традиционным ценностям", строит "скрепам" куры. По содержанию — трансформирует сознание русского человека, инфицирует его ущербностью, взращивает манкуртов-Иванов-не-помнящих-родства, лишает представлений о Красоте как последнем прибежище нравственности. Кому-то не нравится? Вариант есть. Большой театр как "национальная гордость страны", "храм искусства", "ворота страны" — смотрите банкноту достоинством в сто рублей.

На фото: сцены из опера "Снегурочка". 1943 год, постановка Н. Домбровского. 2017 год, постановка А. Тителя.