Проходя курс обучения в училище, был арестован и осуждён за антисоветскую агитацию, поэтому отправился на фронт в составе 45-й отдельной штрафной роты, сформированной из добровольцев.
Владимир Карпов узнал почём фунт лиха, хотя и по жизни, очевидно, лихостью отличался, поскольку участвовал в захвате 79 языков…
Его книги строились на факте — на жёсткости шероховатой правды, которая порой напоминает грубые доски, каковые надлежит каждому полировать собственной судьбой.
Книга "Взять живым!" кипит и бушует подлинными страстями, и темперамент писателя, помноженный на литературное мастерство, позволяет втягиваться в повествование полностью, забывая окружающую реальность, растворяться в предложенных, часто хитро сплетаемых событиях, пока не дойдёшь до финала.
Книга, разумеется, советская — мир тогдашний, круто переплетая многие нити судеб и мировосприятий, расправлялся и со своими приверженцами… Судьба Карпова, получившего срок, — тому примером.
Плесень ли стиляги, показанные в книге "Вечный бой"? Молодой офицер, сошедшийся с ними, видит – в то же время — в них чужаков, не признаваемых старшим поколением офицеров, для которых они, пользующиеся западными кличками вместо имён, – гнильё…
…Карпов исследовал историю войны и людей, возглавлявших многие направления в недрах вершившейся работы; он писал о Жукове и Баграмяне — легендарных маршалах, которых, сколь двойственно ни толкуй былое, не изымешь из пластов истории.
Он писал о генерале армии Петрове и, используя фактографический материал, что логично, стремился создавать образы, входящие в историю навсегда.
Война была с ним до смерти — жёстко прошедшая сквозь сердце, закалившая и опалившая, оставившая, чтобы свидетельствовать.
И он свидетельствовал, и ныне его книги могут представлять не только исторический интерес.
