По Локоть в крови

В годы Великой Отечественной войны поселок Локоть, расположенный в 80 км южнее Брянска, стал столицей самого кровавого в истории России коллаборационистского режима, а исполнительница смертных приговоров Локотского округа Антонина Макарова, известная как «Тонька-пулемётчица», скрывавшаяся после войны под фамилией Гинзбург, может быть занесена в книгу рекордов Гиннеса как женщина, совершившая самое большое число убийств. До нее рекордсменкой являлась кровавая графиня Елена Батори, которой приписывается более 600 убийств, хотя свидетельскими показаниями подтверждены лишь несколько десятков. В отношении Антонины Макаровой следователи Управления КГБ СССР по Брянской области установили личности 168 расстрелянных лично ей партизан и мирных жителей, в том числе женщин и детей. Общее же число жертв «Тоньки-пулемётчицы» оценивается в полторы тысячи человек.

Однако в годы перестройки и развала Советского Союза история Локотского самоуправления, которое географически оказалось на границе России и Украины, приняла новый оборот. Именно тогда, по словам генерал-лейтенанта госбезопасности Николая Сергеевича Леонова, «горбачевско-ельцинская камарилья через средства массовой информации занялась гнусным делом – стала обелять, героизировать сам тип предателя». В наше время эту деятельность продолжили такие либеральные издания, как журнал «Дилетант», являющийся детищем спикеров «Эха Москвы» – от Венедиктова и Дымарского до Быкова и Бильжо. Совсем недавно, 29 ноября 2017 года, как раз в тот день, когда была повешена Зоя Космодемьянская, журнал по-своему отметил эту трагическую для всех патриотов дату, опубликовав статью некой Марии Молчановой под названием «Автономная Локотская республика в годы Великой Отечественной войны». Цель этого текста совершенно очевидна – низвести героев до уровня предателей, показать моральную ущербность комсомольцев и силу духа обиженных советской властью поборников свободы.
Но написать – не значит доказать. Уже в самом названии статьи содержится ложь. Никакой республики в Локотском округе не было и быть не могло – официальная нацистская доктрина полностью исключала какую-либо возможность государственности для славянских народов. Даже «Акт провозглашения Украинского Государства» 30 июня 1941 года, в котором говорилось, что оно «будет тесно взаимодействовать с Национал-Социалистической Великой Германией, которая под руководством своего Вождя Адольфа ГИТЛЕРА создаёт новый порядок в Европе», был воспринят гитлеровской верхушкой крайне негативно, и все его авторы включая Бандеру были арестованы.
Далее автор статьи пишет: «В отличие от других коллаборационистских образований, … Локотское самоуправление было действительно автономным и не так сильно зависело от оккупационных немецких войск. После установления самостоятельной власти в конце 1941 года была создана свое независимое войско — Русская освободительная народная армия (РОНА). В ее задачи входила борьба с отрезанными и оставленными советскими войсками на территории Брянской и Курской областей…»

Но, во-первых, никакой самостоятельной власти в Локотском округе не было – обер-бургомистр округа Воскобойник (кстати не русский, а украинец) и его преемник, впоследствии бригадефюрер Каминский (наполовину поляк, наполовину немец) полностью подчинялись немецким оккупационным властям в лице коменданта, генерал-майора Адольфа Гамана и командующего тылом 2-й танковой армии, генерал-лейтенанта Фридриха Густава Бернгардта. Этих двоих судили в Брянске, причем были вскрыты многочисленные факты прямого сотрудничества с ними обер-бургомистра Локотского округа Бронислава Каминского, выполнявшего преступные приказы немецких наместников. 30 декабря 1945 года Гаман и Бернгардт были приговорены к смертной казни и в тот же день принародно повешены на Театральной площади Брянска. Каминский к тому времени уже был ликвидирован самими нацистами после того, как его штурмовая бригада РОНА, переименованная в 29-ю пехотную дивизию (1-ю Русскую), в августе 1944 года участвовала в кровавом подавлении Варшавского восстания.
РОНА первоначально была создана как районное, затем окружное подразделение вспомогательной полиции – то, что принято называть «полицаями». Все «полицаи» оккупированных территорий, т.е. «хипо» (Hilfspolizei), «шупо» (Schutzpolizei) и т.д. не были самостоятельными частями и подчинялись немецким полицейским управлениям и комендатурам. Местные администрации (управы) занимались лишь чисто административным поддержанием деятельности полиции — формированием, выплатой жалования, доведением до ее сведения распоряжений немецких властей. Термин «вспомогательная» также подчёркивал несамостоятельность полиции по отношению к немцам. Причина усиления РОНА, которая в конце января 1942 года насчитывала 800 человек, в феврале — 1200, в марте — 1650, а к середине 1943 года выросла до 20 тыс. человек, заключается в том, что в условиях разворачивающейся партизанской борьбы в тылу немецких армий в недрах немецких спецслужб была разработана операция Aktion Kaminsky, которая была направлена на раскол партизанского движения и организацию братоубийственной войны русских против русских – соответствующие откровения мне приходилось читать в различных немецких секретных документах. В частности, об этом упоминает в своей записке «Решение русского вопроса», написанной в 1945 году для английской разведки МИ-6, бывший руководитель отдела (группы) ВIII (расовая политика и онемечивание нацменьшинств) 3-го Управления (служба безопасности СД) Главного управления имперской безопасности (РСХА) оберштурмбаннфюрер Фридрих Бухардт.

Так что говорить о каких-либо идейных мотивах вступления в РОНА, в том числе и в случае дезертирства и перехода на сторону РОНА партизан, не приходится. Причины здесь чисто меркантильные – подачки немецких властей, право облагать крестьянские дворы поборами – в том числе на надвижимость и скот, равно как присваивать и делить собственность и вещи расстрелянных партизан и членов их семей.
Особое умиление у антисоветчиков всегда вызывают некие мифические достижения новой коллаборационистской власти в экономической сфере, которые они характеризуют как «экономическое чудо». «Отмена коллективизации на территории Локотского самоуправления, – пишет автор-дилетант, – положительно повлияла на новые экономические свершения жителей автономной республики. Вполне в духе НЭПа, были запущены новые промышленные и сельскохозяйственные предприятия, восстановлены некоторые церкви, работали с десяток больниц, школ и даже городской художественный драматический театр с балетными номерами в репертуаре». Однако факты говорят о другом – в действительности не только не было запущено никаких новых предприятий, но и были порушены те, что существовали при советской власти. Так, например, бывший конезавод был превращен в тюрьму, исполнителем смертных приговоров в которой и служила Антонина Макарова-Гинзбург. Я специально спросил относительно «экономического чуда» следователя Управления КГБ, затем ФСБ по Брянской области, одного из тех, кто вел дело Макаровой-Гинзбург – подполковника в отставке Александра Геннадьевича Чистихина. В процессе сбора доказательной базы и поиска свидетелей он в 1976-1977 годах улица за улицей обходил все дома в поселках Локоть и Брасово, которые сейчас объединены в одно городское поселение. Выявлялись все члены семей, которые в годы оккупации находились в поселке. Основной вопрос, который им задавался, звучал так: «Слышали ли вы о женщине, которая расстреливала людей?» И многие отвечали положительно. Например, можно было услышать такой рассказ: «Мы с сестрой шести лет пошли через кладбище в лес Левада за грибами, и увидели, как из ворот конезавода выкатили телегу, а на ней – пулемёт. За ней шла женщина в сапогах, одетая в красноармейское обмундирование. Затем вывели группу мужчин со связанными за спиной руками. Их поставили цепью на краю оврага, метрах в шестидесяти от нас. Затем пулемет спустили с телеги на землю. Женщина присела за ним на одно колено, положила руки на рукоятки и нажала на гашетку. Мужчины попадали в ров».

По словам подполковника Чистихина, об «экономическом чуде» толкуют те, кто сам никогда не был в Локте и не говорил там с людьми, также как создатели фильма «Палач» 2014 года, увидевшие в «Тоньке-пулемётчице» жертву, опаленную войной, никогда не держали в руках дела Антонины Гинзбург. И напрасно – пусть сначала съездят туда и попробуют найти людей, которым при немцах хорошо жилось – за исключением, разумеется, карателей и коллаборационистов, которые обогащались на грабежах и убийствах. А подавляющее большинство населения жило в постоянном страхе, что придут «налоговики» и отберут последнее, или сосед напишет донос о связи с партизанами – и тогда окажешься в лапах у «Тоньки-пулемётчицы». Так что вряд ли права дилетантка, которая заканчивает свой опус многозначительной фразой: «Подпольная деятельность преданных идеалам самоуправления жителей бывшей автономной республики продолжалась вплоть до 1980-х годов». Ведь факты опять же говорят об обратном. Я специально спросил об этом бывшего начальника Брасовского отделения, в последующем заместителя начальника УКГБ СССР по Брянской области, полковника в отставке Владимира Алексеевича Дьяченко. Он рассказал, что, когда к нему в Локоть привозили подследственную Гинзбург – ту самую «Тоньку-пулемётчицу», то он сажал ее рядом с собой в машину и вез по местам совершения ей массовых расстрелов и других преступлений для опознания. При этом приходилось принимать меры, чтобы исключить сход местных жителей во избежание самосуда. Вот о чем я бы посоветовал подумать автору-дилетанту Марии Молчановой…

По словам полковника Дьяченко, такие как Макарова-Гинзбург были изначально готовы к предательству, сознательно выслуживались перед оккупантами ради пайки и тряпок, которые снимали с убитых, а затем напивались в солдатском казино и устраивали оргии с местными полицаями и немецкими солдатами. Но за свои деяния им пришлось ответить. Чекисты Брянщины сделали всё, чтобы эти изверги в человеческом обличии понесли заслуженное возмездие.