- Алексей Александрович, как вы считаете: писатель должен только писать и все?
- Как написал отцу моего друга Михаила Смирнова Владимиру Михайловичу один из лучших поэтов прошлого века Константин Симонов «я получаю довольно много писем, в которых начинающие литераторы сетуют на свои профессии, говорят, что им интересно только литературное творчество, а все остальное приходится делать из необходимости, и необходимость эта тяжелая. От таких товарищей трудно ждать многого, мне кажется, что без интереса относясь к жизни, даже талантливый человек не создаст ничего стоящего». То есть прежде, чем начать писать человек должен иметь какой-то определенный опыт внутреннего осмысления жизни. Горький сформулировал это еще лаконичнее: «Для того, чтобы хорошо писать, надо хорошо жить». И в таком взгляде на литературу есть большая правда: даже если пришло такое вдохновение, что человек «не может не писать», то и тогда в том, что им написано, скажется его жизненный опыт, уровень знаний, системности или наоборот разбросанности мышления. Думаю, что здесь нет единого правила: кто-то пишет, занимаясь при этом совсем иной профессиональной деятельностью и создает блестящие шедевры (вспомним Грибоедова, Салтыкова-Щедрина), кто-то пишет из-за того, чтобы погасить долги и появляются произведения, вошедшие в сокровищницу мировой литературы — вспомним Достоевского. Другое дело, что на мой взгляд, если у писателя нет сильной мотивации написать именно то, что он пишет сейчас, а это для него просто обычная работа, как для многих модных сейчас литераторов, уверенных в том, что благодаря их раскрученным именам издатели примут, а «пипл схавает» все, что они не написали бы, то в этом случае вряд ли можно ожидать чего-то стоящего.
- Литература в условиях начала третьего тысячелетия должна нести какую-то общественнополезную функцию или возможно «чистое» искусство?
- Помню, в отклике на одну из моих книг были слова о том, что Оскар Уайльд писал, что всякое искусство бесполезно. Соответственно, либо то, что написал Федотов не имеет отношения к искусству, либо Уайльд ничего не понимал. Полагаю, что «чистое искусство» невозможно в принципе: по своей сути любое художественное произведение может служить либо созиданию либо разрушению, вне зависимости от того, что об этом думает его автор. Иван Ильин хорошо написал об этом: «художник часто знает о своём произведении меньше, чем его произведение ”высказывает“ о самом себе». Но здесь необходимо учитывать, что художественное произведение, как правило, не может быть идеологически выверенным и стерильным: оно ведь призвано дать многомерную картину жизни. В этой связи в одной и той же книге (тем более картине или музыкальном произведении) разные люди могут увидеть противоположный смысл, потому что каждый увидит в них себя.
- А если книга «ни о чем»?
- Она служит разрушению, так как отнимает у людей драгоценное время, которое невозможно вернуть. Хотя, конечно, соперничать с телевидением в этом печатной продукции сложно...
- Может ли вообще сегодня литература влиять на умы масс?
- Сложный вопрос. Сейчас произошли существенные перемены в общественном сознании. Феномен «клипового мышления» становится все более распространен. Большинство людей не хотят ни на чем сосредоточиться, им нравится быстрая смена картинок, впечатлений, эмоций. Чтение же серьезной книги — это определенный внутренний труд, который многим кажется бессмысленным.
- Должна ли тогда литература подстраиваться под такого нового читателя?
- Подстраиваться не должна, но отражать это новое мироощущение, несомненно может, так как писатель — дитя того времени, в котором он живет; в какой-то мере он изготавливает зеркало для своих современников и исторический источник для потомков...
- У вас недавно вышла монография, посвященная духовным поискам английских писателей рубежа 19-20 веков. Почему вас заинтересовала эта тема?
- Английская литература конца 19 – начала 20 века пропитана ожиданием чего-то загадочного. От своеобразного романтизма Оскара Уайльда мы восходим к мрачной мистике Вирджинии Вульф – поэзии, в которой истина является нам изменчивой, зыбкой, неуловимой. В ее творчестве, как и в трудах ее единомышленников, чувствуется желание объединить музыку и прозу, стихи и живопись. Желание выйти за грани того, что определяет канон, в то же время ограниченность временными и вещественными рамками – все это делает борьбу беспредметной и жизнь бессмысленной… Впрочем, ее наследие я не рассматривал — явный отпечаток мучающей писательницу болезни, хотя и делает ее выдающейся фигурой модернистской литературы того времени, но не позволяет по ее творчеству проследить те процессы, исследование которых я ставил целью при написании этой книги. В монографии рассматриваются духовные поиски английских писателей конца 19 – первой половины 20 века в контексте общего развития процессов глобализации, происходивших в мире, меняющих роль Британской империи, как «страны в которой не заходит Солнце» на место государства, не имеющего такого потенциала, как Россия (Советский Союз), США, Германия и вынужденного в силу происшедших в мире изменений отказаться от прежней колониальной политики. На рубеже 19-20 вековмногие английские писатели чувствовали приближение катастрофы, краха старого мира. Особенно острым стало ощущение того, что подлинные радость и счастье находятся за пределами того, что большинство англичан того времени считали единственно реальным. Появляются прекрасные произведения, в которых с одной стороны – тоска по недоступному Раю, с другой – утверждение, что Рай не где-то далеко, он всегда рядом, просто нужно суметь его увидеть. Выбор авторов, некоторые аспекты творчества которых рассмотрены в монографии, носит в какой-то мере субъективный характер, однако, представляется, что при этом отражает наиболее значимые общие тенденции.
- Почему это интересно сейчас?
- Потому что сейчас проблема места личности в глобальном мире, ее самоидентификации еще более предельно заострена, чем тогда.
- А что вообще может сегодня писатель?
- А что вообще он мог в любое другое время? Вспомню Жана Поля Сартра, написавшего в «Словах»: «Я долго принимал перо за шпагу, теперь я убедился в нашем бессилии. Неважно: я пишу, я буду писать книги; они нужны, они все же полезны. Культура ничего и никого не спасает, да и не оправдывает. Но она – создание человека: он себя проецирует в нее, узнает в ней себя; только в этом критическом зеркале видит он свой облик. Весь человек, вобравший всех людей, он стоит всех, его стоит любой».
- Должно ли государство поддерживать писателей?
- Не помню, кто сказал: поддерживайте талантливых, бездарности сами пробьются. В современных условиях тотальной бюрократии любая государственная поддержка очень часто не доходит до тех, кому предназначена: слишком много нужно собрать разных бумажек и выполнить разных действий, чтобы ее получить. А люди творчески одаренные, как правило, не очень приспособлены к жизни в этих ее проявлениях. С другой стороны, считаю, что тот, кто чувствует, что писать его призвание, будет делать это вне зависимости от получаемой им помощи, иногда даже вопреки внешним обстоятельствам. И, как нам показывает история, бывает и так, что известность к писателю приходит лишь после его смерти. Но это, конечно, не значит, что государственная поддержка писателей бесполезна: она нужна, причем не должна быть связана с тем, что создаваемое художественное произведение может быть полезно для государственной политики. В то же время финансировать за счет государства тех деятелей искусства, которые это государство ненавидят и отражают ненависть в своем творчестве — аморально.
Беседовал Иван Боков
