Слабое место нынешней власти — отсутствие идей развития, которые могли бы объединить народ, сплотить территории, позволить стране двигаться вперёд. За последние двенадцать лет власть предержащие умудрились отмалчиваться в ответ на самые животрепещущие вопросы. Но смогут ли они делать это впредь — неизвестно.
В начале года президент Путин предложил на месте разрушенной гостиницы "Россия" разбить парк. Но парк парку рознь, и самое страшное, что может произойти — в державном месте неподалёку от Кремля возникнет какой-нибудь призрак Гайд-парка или Диснейленда. А может, и вовсе нечто развлекательно-гламурное, наподобие второго издания современной Манежной площади.
В этом смысле идея министра культуры Владимира Мединского — создать на пустующем месте исторический парк, достойна всяческой под- держки. Тем более — в свете уже озвученного решения ЮНЕСКО лишить московский Кремль статуса объекта всемирного исторического наследия. Что, как не главный парк страны, действительно можно расположить в самом сердце Москвы? Где не было бы ни пошлости, ни бездуховности, где сама история присутствовала бы в каждом элементе. Но главное — центр этого проекта. Вероятно, там должен возникнуть национальный музей российской культуры и истории нового типа. Объединяющий в себе не только выставочные залы с экспонатами, но и современный научный центр.
Основоположник русского космизма Николай Фёдоров, говоря о своём времени, трактовал тогдашние идеи прогресса как состояние пожирания детьми собственных отцов. Он предложил другую концепцию. Воскрешение детьми своих отцов. Общее дело, которое должно было сплотить и объединить нацию, помочь ей двигаться в одном направлении. Именно так Фёдоров трактовал христианство в современной жизни. Мы ждём Страшного суда, Второго пришествия, но и самим постараться надо.
Важным инструментом в этой работе он представлял национальный музей истории нового типа, расположенный близ Кремля. Конечно, мы знаем, что у Красной площади уже есть один музей — Исторический. Но сам его образ стал слишком архаичным. Зайдите внутрь в будний день: кроме двух-трёх слоняющихся людей, вы никого не увидите.
В новом же музее и одновременно научном центре должна быть проведена попытка создания единого исторического поля. Не просто артефакты и памятники культуры, а так же смыслы, идеи, которые существуют в нашем прошлом. Фёдоров тоже говорил об этом, что прошлое — единственное, что реально существует. Настоящее неуловимо, а будущее эфемерно и необъяснимо.
Прошлое реально, и оно должно стать нашим главным богатством. Раз страна не развалилась и существует по сей день, раз предки донесли до нас её в таком виде, — значит, история состоялась, значит, нет и не может быть "проклятых" периодов, от которых следует всячески отрекаться. Наша история должна быть цельной для нас.
В стенах музея нового типа должно найти место всё, что связано с историко-культурными процессами. Это не только предметы, дошедшие до нас из прошлого, но и живая, исполняемая музыкальными коллективами народная музыка. Этнографы и исторические клубы. Вероятно, потребуется сценическая площадка для выступлений. В конце концов, в музее станут работать лучшие историки, которые воспринимают историю как одно целое, а не как набор отдельных периодов и эпох.
На сегодняшний день уже существует множество музеев. Этнографических, культурных. Но их подход — как раз раздробленность, специализация, нет места, где складывалось бы представление о единой линии времени. Именно этим должен заниматься музей — центр парка на месте разрушенной гостиницы "Россия", где всё будет представляться во взаимосвязи. К примеру, в отделе средневекового искусства следует говорить об иконе не просто как о стиле живописи, а в её взаимосвязи с поведением, идеологией, культурой, с обрядами, с обычаями, философией и психологией людей того времени.
Центр должен быть интересным для людей самых разных возрастов. Для всех, кто хочет обогатить или, быть может, сформировать своё историческое сознание. Историческое знание в общем объёме существует и сейчас, оно просто находится в скрытом состоянии. Музей может стать ретранслятором всей этой информации в российское общество.
Когда память будет живой, а прошлое — осязаемым и почти реальным, тогда значение предков: героев, отстоявших нашу страну, и подвижников, создавших смыслы русской цивилизации, станет столь же весомым, как и у реально живущих среди нас людей. Будет происходить живое общение между людьми, между эпохами.
Такого рода комплекс, музей нового типа, мог бы послужить ответом на многие вопросы, стоящие перед нынешней властью, и, вне всякого сомнения, он был бы достоин центра страны, центра Москвы, своего положения рядом с московскими храмами, усыпальницами великих князей. Будет крайне печально, если на месте гостиницы "Россия" возникнет нечто ничтожное и пошлое, а маргинальная тусовка, время от времени появляющаяся на Васильевском спуске, просто переместится чуть дальше, в Зарядье.
