Баррикады разобраны. Мятежные студенты разошлись сдавать зачёты и экзамены. Новый и.о. ректора Российского государственного торгово-экономического университета подписывает приказы и договоры. Всё закончилось полной победой "властной вертикали" в лице чиновников из Министерства образования и науки РФ?
Многие считают именно так. Но если рассмотреть произошедшие события не с точки зрения их поверхностного движения, а с точки зрения стоящих за этим движением баланса общественных сил, то результат вряд ли окажется столь однозначным.
Буквально на днях мы были свидетелями того, как разделились мнения исполнительной и законодательной ветвей власти по поводу "закона Димы Яковлева", который, на мой взгляд, вообще можно считать таким же "баррикадным", как некогда "дело Бейлиса" или "дело Дрейфуса".
Никто не спорит о том, что нормы этого закона, запрещающего усыновление российских детей гражданами США, могут не соответствовать каким-то двухсторонним и многосторонним международным договоренностям Российской Федерации. Никто не спорит о том, что судьбы более чем 50 тысяч уже усыновленных "тихими американцами" наших соотечественников теперь, после подписания закона президентом РФ Владимиром Путиным, полностью оказываются за границами действия отечественной юрисдикции: "тихие американцы" могут хоть с кашей их есть — и не отвечать ни на какие российские запросы вообще.
"Минусов" найти можно много. Но есть и тот главный "плюс", который все эти "минусы", на мой взгляд, полностью искупает: мы отказались от добровольного экспорта "живого товара", наших детей. Да, брошенных родителями. Да, на деле почти не имеющих реальной возможности стать полноправными и полноценными членами российского общества. Но ведь, сказав "А", придётся говорить и "Б", и другие буквы алфавита. То есть исправлять наши изъяны и решать наши проблемы. Понятно, что одним призывом патриарха Московского и всея Руси Кирилла "не оставить в стране сиротой ни одного ребёнка" дело не ограничится. России придётся решать весь комплекс проблем, лежащий в причине массового детского сиротства, а не закрывать на них глаза в надежде на "доброго заокеанского дядю", который на деле нередко оказывается педофилом и "чёрным трансплантологом".
Кстати, комментарии российских либеральных масс-медиа по поводу принятия "Закона Димы Яковлева" больше всего напоминали классические "оговорочки по Фрейду", указывая на истинные причины той вакханалии, которая поднялась вокруг этого юридического документа.
Слова об "антидетском" и "антисиротском" характере закона стали уже общим местом либеральных комментариев — как будто он действительно направлен против детей-сирот, а не против тех, кто безнаказанно нарушает их права в США.
Однако публикация в газете "Ведомости" достигла вершин жанра: "Запрет на иностранное усыновление настолько враждебен здравому смыслу, что объяснение ему стоит поискать в другой области — символической. Это жертвоприношение, бессмысленное с рациональной точки зрения. Оно должно скрепить договор между Владимиром Путиным и теми, кого принято называть элитой. В известном смысле — подписать контракт кровью. Переступить через христианскую мораль, принеся в жертву чужих детей".
Осторожно! Это не "кровавый оскал путинского режима" — это вы сбросили маски, посмотрели на себя в зеркало и ужаснулись, господа либералы!
То же самое можно сказать и по поводу протестной акции студентов РГТЭУ. Весьма характерно, что практически все парламентские политические партии поддержали студентов, в то время как структуры исполнительной власти, активно взаимодействуя между собой, всё-таки смогли "задавить" этот очаг сопротивления их произволу.
Конечно, свою — и, вероятно, немаловажную — роль в данном развитии событий сыграло то обстоятельство, что и сам Сергей Бабурин, и студенты РГТЭУ, ректором которого он являлся, в своё время активно участвовали в акциях "болотного" протеста, поддерживали "белоленточников", и уже поэтому Путин не мог или не хотел поддержать их в данном конфликте с той же определенностью и твердостью, с которой он поддержал принятие "закона Димы Яковлева" депутатами Госдумы и Совета Федерации, несмотря на все протесты из рядов "медведевского" правительства, да и собственного либерального окружения.
Но времена меняются, а политика по-прежнему остаётся "искусством возможного", так что вчерашние оппоненты сегодня могут сражаться плечом к плечу по одну сторону баррикад, а вчерашние союзники и друзья — смотреть друг на друга через оптические прицелы.
В том, как действовали в РГТЭУ студенты, самая активная и подвижная когорта "интеллектуального пролетариата", на самом деле можно найти немало параллелей с действиями классического индустриального пролетариата во время Парижской коммуны 1871 года. И следует ожидать, что массы российских студентов вскоре еще жестче выступят за развитие и суверенитет своей страны, против попыток прозападного властного лобби превратить её в бесправную сырьевую колонию "развитого мира".
