«Пробудить Америку от её либерального сна»
Как ни странно, слова о «Перл-Харборе ХХ1 века» прозвучали впервые не 11 сентября 2001 года, и не в последующие дни, когда вся Америка переживала настоящий шок, смешанный с унижением и ужасом, а полугодом раньше.
Прозвучали они в официальном докладе, который высокопоставленная группа неоконов положила на стол Биллу Клинтону, доживающему свое последнее полугодие в Белом доме. Доклад назывался "Перестройка обороны Америки: стратегии, силы и ресурсы для нового века" ("Rebuilding Americas defenses: strategies, forces and resources for a new century"). Коллективным автором доклада был аналитический центр PNAC (The Project for the New American Century - "Проект для нового американского века"). На 90 его страницах руководитель центра Уильям Кристол и его команда разъясняли мировую политическую обстановку и советовали Клинтону воспользоваться уникальной ситуацией «однополярного мира»: именно сегодня, когда СССР повержен, а наша мощь в десятки раз превосходит силу ближайших конкурентов, мы имеем уникальную возможность, запустив множество войн по всему миру, создать мир, благоприятный для наших принципов. – убеждал текст доклада. - Если же мы уклонимся от этого пути, то можем столкнуться с фундаментальными проблемами. Вся история ХХ века учит нас тому, что встретить угрозы необходимо до того, как они станут ужасными… Итак, пора отбросить сомнения и начать претворять наши принципы в жизнь. И начать следует с Ирака…
В заключение авторы намекали на некую ужасную катастрофу, которая может произойти: если наша «стратегическая пауза» окажется слишком длинной, её неизбежно «катализирует» некое ужасное событие, подобное новому Перл-Харбору»…
Доклад лёг на стол Клинтону, однако не произвел на него нужного впечатления. Но время его уже кончалось. На вашингтонский олимп уже всходил Дж. Буш-мл. А вместе с ним к рычагам власти взбирались те самые люди, подписи которых стояли под докладом PNAC. Скоро они окажутся везде: Администрация президента, Белый дом, Пентагон, ЦРУ…
А 11 сентября 2001 г. и сам Дж. Буш-мл. напишет в своем дневнике: «Сегодня имел место Перл-Харбор ХХI века». То же самое он сообщит журналистам. Правда, скоро прикроет рот. О «Перл-Харборе ХХ1 века» будут помнить лишь маленькие независимые издания, еще некоторое время удивленно напоминающие, что еще в прошлом году «в Пентагоне … задумывались над тем, что для „национального пробуждения“ Америки нужно „катастрофическое и катализирующее событие – нечто вроде нового Перл-Харбора» (Observer). Но в общей истерии осени 2001-го их никто не услышит. А набат центральных СМИ, поющих в унисон с неоконами начнет поднимать страну на «четвёртую мировую войну» (Н. Подгорец) против терроризма и «исламофашизма»…
***
На Ближний Восток неоконы рвались давно. Ими в большой степени была инициирована уже война в Ираке 1991-го Буша-старшего, когда минобороны возглавлял Дик Чейни. Именно с этой войной идея «глобальной гегемонии США», заявленная «Концом истории» Фукуямы (1989), обретала плоть. Тогда же Буш-ст. провозглашает начало «Крестового похода за построение Нового мирового порядка».
Но что такое был «Новый мировой порядок» в сознании неоконов? Не только «попыткой превратить Америку в мирового полицейского». Но и гораздо более - планами по тотальной зачистке мира от всех нелояльных режимов.
Однако отказ Буша реализовать полномасштабную наземную операцию и смести режим Хусейна сильно их разочаровал. С этого времени неоконы с неослабевающим рвением рисовали все новые и новые планы глобальной войны. Прежде всего, на Ближнем Востоке. Но не только: продвижение НАТО на Восток также осуществлялось усилиями, преимущественно, неоконов…
В 1992-м г. из офиса Пола Вулфовица (в администрации Буша-ст. Он занимал пост замминистра обороны при Дике Чейни), произошла утечка замечательного документа, который журналисты сразу окрестили «меморандумом Вулфовица». Эта была, по сути, программа превращения Америки в абсолютного военного гегемона. Она предусматривала военное доминирование США на всех континентах, и нанесение превентивных ударов по всему миру, при полном игнорировании международных институтов. Предупреждая каждого, кто попытался бы соперничать с США, что он «рискует навлечь на себя войну».
В воображении Вулфовица Америка представала своего рода Мессией сил «абсолютного добра», дающей себе полный карт-бланш на «искоренение зла» во всем мире. Понятно, что, исходя из этого религиозного предиката (покоившегося на фундаменте абсолютного военного превосходства: военный бюджет США в те годы 25 раз превосходил ближайших конкурентов), «Абсолютное добро» могло позволить себе игнорировать любые международные институты и угрожать каждому, кто рискнет сомневаться в его праве.
От экспертов не укрылся мессианский характер «программы Вулфовица». «Это какое-то трудно вообразимое сочетание утопических взглядов, присущих Вудро Вильсону и слегка закомуфлированные идеи «имперской политики» маршала фон Мольтке», - писал, например, проф. Бостонского университета Эндрю Басевич (Andrew Bacevich).
Хотя Буш-ст. и отрекся от «меморандума Вулфовица», и о нем на время забыли, когда грянуло 11 сентября, вытащенный из-под спуда, он лёг в основу «Национальной стратегии безопасности», подписанной Бушем-младшим 21 сентября 2002 года. А спустя ещё несколько лет Ближний Восток превратился в ту самую зону «перманентного хаоса» и «перманентной войны», о которой предупреждали эксперты…
2. Неоконы против «Империи зла»
Кто же такие неоконы? Стремительное восхождение этой группы на олимп американской власти во времена Рейгана, и, особенно, Бушей, породило огромный интерес к феномену «неоконсерватизма» и немалый корпус исследований и материалов (трактовок, мифов и фигур умолчания), в которых, как водится, проще запутаться, чем отыскать истину.
Прежде всего, комментаторам бросалась в глаза сплочённость и влиятельность этой группы, которую, ввиду её крайней малочисленности (сотня-другая голов на поверхности), трудно было назвать «движением». В то же время, отсутствовала и партийная структура: не движение, не партия, скорее – закрытый клуб, неформальное объединение председателей всевозможных комитетов, редакторов газет, журналов, публицистов, политиков. Говоря обобщенно, — интеллектуальных менеджеров которых отличал крайний милитаризм и религиозно окрашенная риторика. Конечно, не ускользало от внимания еврейское происхождение большинства участников клуба и всемерная поддержка ими Израиля.
Само словечко «неоконсерватор» появилось в 1973 г. Так американский консерватор Майкл Харрингтон иронично назвал группу либеральных интеллектуалов, занявшую крайне нетипичную для евреев и либералов позицию: за холодную войну до победного конца, милитаристскую пропаганду в чисто манихейском духе и религиозную риторику «борьбы добра и зла». Группа (прежде всего, в лице своего вождя и идеолога Ирвинга Кристола) с удовольствием подхватила и приняла это имя.
В американский политический истеблишмент, уже окрещенная «неоконсерваторами», группа вошла в составе команды сенатора-демократа от штата Вашингтон Генри «Скупи» Джексона, крайнего ястреба и идеолога холодной войны.
В годы разрядки они развернут лихорадочную деятельность по реактивации холодной войны, резко выступив против политики Никсона-Форда.
В 1976 г. ими будет возрожден так наз. Комитет по Существующей угрозе (Committee on Present Danger), с помощью которого им удастся собрать в кулак всех вашингтонских ястребов и переломить политику разрядки.
Другим их мощным орудием станет правозащитная тематика. Именно ими будет разработана «Поправка Джексона-Вэника» (Ричард Перл), увязывающая экономическое сотрудничество с СССР с иммиграцией советских евреев, поддержка советских диссидентов (Хельсинская группа) и др.
Однако, сенатор «Скупи» Джексон не оправдает надежд: дважды приняв участие в президентских выборах – в 1972 и 1976-м гг. - он оба раза потерпит неудачу. Когда же на волне культурной революции 60-х, в демократической партии грянет «либеральная революция МакГоверна», неоконы по мосту «Комитета» переберутся в стан консерватора-республиканца Рональда Рейгана…
Они помогут прийти Рейгану к власти и займут кабинете нового президента ключевые внешнеполитические посты.
Главной их задачей в кабинете Рейгана снова станет бескомпромиссная война с СССР. В это время, говорил позднее Ричард Перл, задача американской внешней политики состояла в удержании равновесия с СССР…», Рональд же Рейган был первым, кто «предвидел конец Советского Союза». И неоконы искусно направляли его внешнеполитический курс. Именно они внушили ему идею представить СССР «Империей зла». И придумают блеф «Программы ПРО». О чем позднее опять же скажет Р. Перл: «Программу “звёздные войны” многократно критиковали… за ее якобы принципиальную неосуществимость. Но противник не мог знать наверняка, и попытки ответных мер… окончательно подорвали советскую экономику».
Но главной стратегией неоконов в войне с «Империей зла» стало создание оппозиционного диссидентского движения в СССР и странах Варшавского блока: прежде всего, "Хельсинской группы" и поддержка "Солидарности" в Польше. «Мы взяли на зарплату горстку диссидентов, и страна рухнула», будут хвастаться они позднее. Но дело, конечно, было не только в диссидентах; а, прежде всего, в глубоком проникновении в структуры власти в СССР через его мощное либеральное (неотроцкистское) крыло (о троцкистском происхождении самих неоконов мы ещё поговорим).
Тактика внутреннего подрыва (оранжевых революций) с этого времени станет основной их технологий в Восточной Европе. Такая тактика привела к полному успеху на Украине и других советских республиках, Польше, странах Варшавского блока. До сих пор неоконсервативные структуры, такие как фонд NED (субсидируемый конгрессом, являющийся фасадом ЦРУ, однако, имеющий статус «независимого») именно так организуют «цветные революции» по всему миру.
Но после крушения СССР перед неоконами встала новая стратегическая задача – тотальная война на Ближнем Востоке. Последнее всегда было важнейшим их приоритетом. С приходом в 1989 г. Буша-ст. в Белый дом, в их руках (Чейни-Вулфовиц) оказывается разработка и реализация новой военной доктрины США
Однако, прежде всего, победу США в холодной войне требовалось закрепить на идеологическом, и, даже, на философском уровне. Тезисы о наступившем, с концом соревнования идеологий, «конце истории», а также и «исламо-фашистском море, внутри которого плавают террористы» были выработаны, по всей видимости, Кристолом и Вулфовицем. Озвучить же их было поручено, молодому протеже Вулфовица, Фрэнсису Фукуяме…
3. Конец истории начинается
Идея «Конца истории» и последующего наступления миллениума (мессианского века) стала основой идеологии неоконов. Слова о «Конце истории» ворвались в ментальное пространство мира летом 1989 г., на самом сломе эпох. Перед самым крушением Берлинской стены – символа холодной войны и разделенного мира.
В статье Фрэнсиса Фукуямы "Конец истории?" провозглашался окончательный триумф западной идеи, объявлялось о конце философии, рисовались перспективы нового чудного мира. Наблюдаемое ныне, подытоживал автор, есть не просто «триумф Запада», но «финальная точка идеологической эволюции человечества». Иными словами, человечество ждет «счастливый конец», как выразился один российский литератор.
Впрочем, триумфальное завершение истории и сам автор принимал не без ностальгии по «идеологической борьбе, требующей отваги, воображения и идеализма», и называл подобный конец, скорее, «печальным».
Статья Фукуямы, а затем книга "Конец Истории и последний человек", появившаяся на свет в 1992 г., стала главным мировым бестселлером кануна миллениума.
Однако, не пройдет шло и двух лет, как торжественно провозглашенный КОНЕЦ ИСТОРИИ заиграет новыми красками. Уже в 1991-м грянет война в Ираке, призванная показать миру, что гегемон собирается всерьез защищать явленные им идеалы. А чтобы ни у кого не оставалось сомнений, американский вождь, взобравшись на трибуну ООН, провозгласил начало нового «крестового похода» за построение «нового мирового порядка».
С 1991 по 1999 гг. США совершат вторжения в Панаму, Сомали и Гаити; развернут войска в Саудовской Аравии; расширят НАТО до границ России; разбомбят Сербию и аннексируют Косово. К этому времени от радужных замков Фукуямы не останется и следа, а интерес будет представлять лишь последний вопрос, поставленный в конце его знаменитой статьи: не начнется ли история снова?
И действительно, уже через год после публикации книги "Конец Истории и последний человек", в журнале Foreign Affairs выйдет статья, которая повторит «эффект Фукуямы», и задаст новый вектор политической мысли.
В статье (озаглавленной с тем же осторожным вопросом: "Столкновение цивилизаций?") профессор Сэмюэль Хантингтон (некогда преподававший Фукуяме политические науки), скажет: с крахом коммунистической системы история отнюдь не кончается, но на смену борьбе идеологий модерна грядет, возможно, столкновение мировых цивилизаций, в основе которых лежат самобытные религии.
Статья Хантингтона мгновенно вызовет новый дружный хор голосов, поддерживающих ее пафос: Америка не может позволить себе, утратив бдительность, почивать на лаврах! А через несколько лет правоту Хантингтона впечатляюще докажет сама история. 11 сентября 2001 г. разделит мир на до и после События. На фоне которого будет громогласно произнесено имя нового главного врага человечества: «исламский фундаментализм» и «мировой терроризм»!
4. Неоконы и мировая революция
Теперь, чтобы расставить все точки над «и», нам придется вникнуть в идеологию неоконов более тщательно. Её, в сущности, определяют три человека, три примечательных личности: Лев Троцкий, Макс Шахтман и Лео Штраус. Отцом-основателем неоконсерватизма был Макс Шахтман — человек, стоявший у истоков Четвёртого интернационала, друг и помощник Льва Троцкого, один из тех людей, кто превратил США в центр мирового троцкизма.
Однако на рубеже 1939-40 гг мировоззрение Шахтмана и его друзей претерпевает кризис. Шахматианцы окончательно отворачиваются от СССР и разворачиваются в сторону американского истеблишмента. Не СССР, а США должны стать новым революционным гегемоном. И последующий захват мировой власти должен идти уже не под флагом СССР, а под флагом США. Таков был мировоззренческий переворот Шахтмана и его сподручного Ирвинга Кристола, будущего бессменного вождя неоконсерваторов. При широкой и последовательной поддержке ЦРУ, группа Шахтмана пристает к кораблю Демократической партии. И, в составе команды сенатора Джексона, входит в политическую элиту.
Однако, на этом пути идеология неоконов претерпевает еще одну важную метаморфозу, связанную с именем профессора чикагского университета, Лео Штрауса. Лео Штраус был традиционалистом, консерватором и маккевиалистом. Подобно Маккиавели, он учил, что мир делится на два рода людей – правителей (избранных править) и прочие «молчаливые массы». Соответственно, существует и два рода морали – одна для избранных, другая – для масс. Для правителей допустима любая ложь, поскольку она, в конечном счете, идет на благо управляемым (неспособным в силу своего невежества проникнуть в тонкости искусства управления). Штраус называл этот принцип «доктриной благородной лжи» («noble lies»). Согласно «noble lies» правящая элита не только может, но и обязана прибегать к прямому обману «плебейских масс».
Сам Штраус считал себя атеистом (по-видимому, и был им), однако, признавал огромную роль религии в жизни и обществе. Штраус считал, что, прежде всего, религия жизненно необходима для управления массами. Ведь сознание людей управляется архетипами, самые мощные и действенные из которых – именно религиозные.
Александр Кожев, на которого ссылается Фукуяма в своей знаменитой статье как автора концепта «Конец истории», состоял с Лео Штраусом в длительной переписке. Наблюдая успехи идеологий коммунизма и фашизма, внушавшие ему страх, Штраус разделял пессимизм Кожева относительно будущего европейской цивилизации. Однако у него были собственные мысли по поводу «конца истории». Штраус вообще считал, что идеальной основой для цивилизации, способной успешно противостоять опасности как коммунизма, так и фашизма, может стать лишь традиция иудаизма. Будучи атеистом, Штраус был, одновременно, и большим приверженцем учения Маймонида, средневекового философа и ученого богослова XII века, остающегося самым авторитетным в иудаизме комментатором мессианских текстов до сего дня.
Для самого Маймонида иудаизм был не только религией, но и общественно-политической программой, целью которой становилось открытие мессианского века. Причем, в отличие от ветхозаветных пророков, Маймонид до крайности рационализировал образ мессии, лишая его всякого мистического ореола. В его учении, грядущий «освободитель Израиля» оказывался политическим вождем, достигающим вершин власти чисто политическим путем. Что же до пророчеств священных книг, то в трактовке Маймонида, они оказывались, скорее, неким метафизическим планом действий. Успех в «захвате царства власти» ждет того, кто сможет правильно использовать и направлять религиозные представления масс. А что может быть лучшей, в этом смысле, программой действий, как не исполнение библейских пророчеств? Именно формирование группы «избранных», которым предстоит, захватив власть в «самой сильной стране мира», распространить ее впоследствии на весь мир, — было положено Штраусом в основание его политической школы. Этой группой и стали будущие неоконы.
В сущности, исповедуемую Штраусом идеологию вполне можно назвать программой всё той же «мировой революции», правда уже не в коммунистическом, а, скорее, в религиозно-консервативном духе. Понятно, почему учение Штрауса оказалось столь близко бывшим романтикам-троцкистам! Не могли они не проникнуться и легендарным образом Рамбама, который, во время войн с крестоносцами, служил советником при султане Салладине здесь же, в Сирийской пустыне… Они, вероятно, и сами видели себя таким «коллективным Маймонидом», даже, пожалуй, «коллективным мессией», которые взойдут к мировой власти в войне с «крестоносцами», правда, на плечах не Салладина уже, а армады американской армии.
***
Теперь нам становятся более понятны пафос и поведение неоконов в дни, предшествующие «трансформирующему событию»-911 и последующие за ним: образ госсекретаря Колина Пауэлла, потрясающего пробиркой с порошком, изображающим штаммы сибирской язвы, якобы найденные у Саддама… Или авторитетные заявления Джона Керри: «Согласно докладу ЦРУ, все американские эксперты по разведке согласны с тем, что Ирак пытается получить ядерное оружие»…
Подобной информацией снабжало американские власти созданное Вулфовицем "Управление специальных планов" под управлением Абрама Шульски, ещё одного прилежного ученика Лео Штрауса.
В декабре 2001 г. Дик Чейни невозмутимо лгал в прямом эфире ТВ (имея на руках противоположную информацию) о связи террористов, направивших самолет на ВТЦ, с иракской разведкой. Тогда же Чейни и Майкл Ледин (написавший книгу о «разветвлённой мировой террористической сети», высосанной из пальца от начала до конца) подготовили и вбросили дезинформацию о ядерной программе Ирака.
Дезинформация об ОМП в Ираке была буквально вколочена в голову обывателя ударами молотов ведущих американских СМИ. Вся страна была уверена, что Хусейн готовит чудовищное вторжение в США. Столь беспрецедентное единение «партии и народа» не оставляло Бушу выбора.
***
Очевидно, что "Аль-Каеда"*, со времени ее рекрутирования и вооружения в целях борьбы с группой советских войск в Афганистане, никогда не была чем-то большим, нежели рыхлым конгломератом разрозненных бандформирований, зачастую враждующих между собой, и никогда не имевших ни единого политического, ни «мозгового» центра, ни финансирования, достаточных для проведения столь грандиозной операции, как «911». Террористической организации такого масштаба в мире вообще не существует. Столь масштабную операцию под силу осуществить считанному числу серьезных спецслужб, включая МИ6, ЦРУ и Моссад…
Кстати, сама дата 11 сентября во-многом символична. В этот самый день, 11 сентября 1941 года, знаменитый пилот Чарльз Линдберг, выступая на митинге America First Committee (мощной всенародной силы, противящейся втягиванию Америки в войну) наговорил лишнего, касаемо сил, стоящих за этой войной. Невероятный шум, поднявшийся в прессе, заставил руководство отмежеваться от высказываний Линдберга. А последующая дезорганизация и раскол Комитета развязали Рузвельту руки. Теперь ему оставалось лишь организовать свою провокацию Перл-Харбора ХХ века… Жизни тысяч американских моряков были положены на алтарь готовящейся кликой банкиров, стоящих за Рузвельтом, войны. Не тоже ли самое происходило 11 сентября 2001 года? Выбор даты провокации как бы красноречиво говорил: даже если вы все понимаете, вы должны понимать и то, что язык лучше держать за зубами.
Так и происходит все эти 20 лет. Что и понятно. Любое сомнение в официальной версии способно торпедировать доверие американской власти, следовательно – пустить страну на дно. И вот, со времени 11 сентября Америка представляет собой корабль, начиненный взрывчаткой. В трюмах которого, в качестве заложников, находится всё население страны.
Считается, что после иракского краха неоконы ушли из реальной власти и почти не подают признаков жизни. На самом деле, они никуда не делись. Они стали закваской современной американской (шире —глобалистской) политики, которая всходит у нас на глазах ядовитыми грибами пандемической истерии и локдаунов - новой версии «четвертой мировой». Многое осталось за рамками нашей работы, например, роль неоконов в формировании ИГИЛ* с ее чисто апокалиптической идеологией. Последние же события в Афганистане дают основания полагать, что новый выход этой международной шайки на мировую арену не за горами.
*запрещённые в РФ террористические организации
