Пенсионное обеспечение в России: государство перепоручило его Центробанку, а тот — финансовым спекулянтам

В 2013 году Банк России получил статус финансового мегарегулятора. С этого момента на него помимо всего была возложена почетная обязанность осуществлять регулирование деятельности негосударственных пенсионных фондов (НПФ). В прошлом году число НПФ в России составило 69. По данным Банка России, на начало нынешнего года объем пенсионных накоплений в НПФ составил 3,1 трлн руб. (3,0 трлн руб. – на начало 2022 г.). Объем пенсионных выплат из НПФ за прошлый год – 112 млрд руб. (94 млрд руб. — за 2021 год).

Вот топ-10 российских негосударственных пенсионных фондов по величине активов на конец 2022 года (млрд руб.): НПФ Сбербанка (АО) – 810,5; ГАЗФОНД пенсионные накопления (АО) – 647,3; НПФ Открытие (АО) – 644,3; НПФ ГАЗФОНД – 557,6; НПФ БЛАГОСОСТОЯНИЕ (АО) – 512,5; НПФ Эволюция (АО) – 347,8; НПФ ВТБ Пенсионный фонд (АО) – 328,8; НПФ Достойное будущее (АО) – 286,9; НПФ БУДУЩЕЕ (АО) – 280,3; НПФ Транснефть (АО) – 139,8.

НПФ стали создаваться еще в 90-е годы прошлого столетия. Чтобы как-то упорядочить этот процесс и регламентировать работу фондов, в 2002 году был принят закон «Об инвестировании средств для финансирования накопительной пенсии в Российской Федерации» (от 24.07.2002 N 111-ФЗ). В первоначальной редакции закона в статье 26 «Разрешенные активы (объекты инвестирования)» значились такие направления размещения средств фондов, как баковские депозиты и государственные ценные бумаги. Впрочем, была также обозначена такая опция как инвестиции в долговые и долевые ценные бумаги (т.е. облигации и акции) российских эмитентов, созданных в форме открытых акционерных обществ.

НПФ работали в тандеме с управляющими компаниями (УК), которые как профессионалы принимали решения о выборе финансовых инструментов для инвестирования и оптимизировали структуру размещения средств по видам инструментов. В целом УК получали неплохие вознаграждения от НПФ за оказываемые услуги и предпочитали минимизировать риски инвестирования. Подавляющая часть активов размещалась в таких «консервативных» инструментах, как банковские депозиты и государственные ценные бумаги (т.е. минфиновские облигации).

Пять лет назад Банк России как финансовый мегарегулятор разрешил НПФ отказаться от услуг УК. Аргументировалось это тем, что таким образом фонды получат экономию – не потребуется оплачивать услуги УК. Хотя вслух ЦБ не говорил, но отказ от услуг УК давал возможность фондам действовать более раскрепощенно, инвестировать в более рисковые активы. В апреле 2018 года председатель ЦБ Эльвира Набиуллина на конференции «Российский фондовый рынок» заявила: «Планируем опробовать отказ от управляющих компаний на рынке добровольного пенсионного страхования, — сказала глава ЦБ, добавив: — Мы начинаем с малого — проверяем готовность рынка». Набиуллина добавила, что регулятор рассмотрит возможность расширения списка объектов, в которые могут инвестировать пенсионные фонды, — это может произойти после проведения стресс-тестов, «после того как мы будем понимать, что пенсионные фонды достаточно устойчивы для прохождения неблагоприятных условий».

Банк России констатировал, что сегмент финансового рынка, связанного с негосударственным пенсионным обеспечением, стагнирует. И этот сегмент надо каким-то способом оживить. В мае 2021 года Набиуллина, выступая на онлайн-сессии «Диалог с регулятором» в рамках ежегодной конференции НАУФОР, сказала: «Негосударственные пенсионные фонды — это классический институциональный инвестор, который дает стабилизацию и финансовому рынку, и инвестиционный ресурс для развития экономики, и главное — дает возможность выгодно сберегать людям на старость, на пенсию. Нам нужно думать о будущем этого инструмента«. Она пожурила НПФ за то, что они слишком консервативны, продолжают пользоваться слишком уже простыми финансовыми инструментами – государственными ценными бумагами и банковскими депозитами. А вот акции они не жалуют. «Часто поднимается вопрос про акции, что НПФ, действительно, мало инвестирует в акции, около 7%, хотя лимит у нас 40% вложений в акции, которые в высшем котировальном списке биржи или в индексах биржи«, — продолжила она. При этом есть НПФ, где доля бывает даже чуть больше 20%, но до 40% практически ни у кого не доходит, есть, где 0%, — зависит от многих факторов, от индивидуальных особенностей негосударственных пенсионных фондов. «Но, на наш взгляд, акции — это неотъемлемая часть инвестиционного портфеля НПФ. Это зона роста, которая должна быть», — добавила Набиуллина.

И вот спустя два года, 16 мая 2023 года, выступая на конференции НАУФОР «Российский фондовый рынок», Эльвира Набиуллина выразила удовлетворение деятельностью НПФ, тем, что они, наконец-то научились зарабатывать. Она отметила, что НПФ начали активно инвестировать в корпоративные облигации. «Я помню еще в 2013 году основные деньги пенсионных фондов лежали на депозитах банков, значительная часть, сейчас — это корпоративные облигации. Пенсионные фонды, ведя эту относительно консервативную стратегию, научились зарабатывать. Доходность в прошлому году НПФ была положительной и выше 2021 года«, — сказала глава Центробанка. Но надо двигаться дальше. И Банк России как финансовый мегарегулятор будет содействовать тому, чтобы НПФ повышали свою доходность за счет более рисковых решений: «Мы понимаем, что нужно расширять инвестиционные возможности. Мы рассматриваем сейчас отмену части требований к составу и структуре инвестиционных портфелей».

Корпоративные облигации и акции ОАО – это уже инструменты, к которым удалось приучить НПФ. Но надо двигаться дальше. «Кроме вопросов инвестирования в акции, все время ставится вопрос, что пенсионные фонды должны больше осуществлять венчурных инвестиций».

Чтобы не сильно шокировать публику, Набиуллина добавила: «Пенсионный фонд — это не лучший венчурный инвестор… Тем не менее, ЦБ здесь готов посмотреть, чтобы снять некоторые барьеры по инвестированию небольших частей в инвестиционные товарищества, которые являются формой привлечения венчурного капитала». «Рассматриваем этот вопрос, но с большой осторожностью», — отметила она. Если внимательно проанализировать выступления Набиуллиной за предыдущие годы, когда она аккуратно подтягивала НПФ к таким финансовым инструментам, как акции и корпоративные облигации, то оно всегда использовала эту стандартную фразу: «с большой осторожностью». Профессиональный прием по заманиванию в «игорный дом» (фондовая биржа), который находится под полным кураторством Центробанка как финансового мегарегулятора.

Центробанк не только поощряет НПФ к азартным играм на финансовом рынке. Он сам уже давно занимается азартными играми. Я в свое время обратил внимание на то, что Банк России стал размещать валютные резервы не только в привычные финансовые инструменты – банковские депозиты и казначейские бумаги, но также в инструмент, который в его статистике значится как «Негосударственные ценные бумаги иностранных эмитентов». Банк России нигде не раскрывал, что скрывается за этой позицией. Как минимум – иностранные корпоративные облигации. А, может быть, и акции иностранных компаний. Последние данные Банка России по структуре золотовалютных резервов – на 30 июня 2021 года. Так вот, на тот момент объем таких бумаг в составе международных резервов составлял 60,5 млрд долл. Это 10,3% всех международных резервов на середину 2021 года.

Граждане крайне редко добровольно принимают решения о выборе такого способа своего пенсионного обеспечения, как НПФ. Делается это в добровольно-принудительном порядке в отношении сотрудников тех компаний, которые учреждают НПФ. А это Сбербанк, Газпром, ВТБ, Транснефть и др. Этим корпоративным гигантам заманивать граждан в НПФ помогают «народные избранники» из Государственной Думы. Дума недавно приняла решение о страховом покрытии для пенсионных накоплений граждан, размещенных в негосударственных пенсионных фондах, в размере 1,4 млн рублей (та же сумма, что и при покрытии рисков по банковским депозитам). А сейчас Дума готовит поправки, увеличивающие покрытие в НПФ до 2,8 млн рублей. Может быть, «народные избранники» думают, что они делают благое дело. Нет, их используют для того, чтобы выстраивать многоэтажную конструкцию из обязательств, которые не имеют почти никакого обеспечения. Эта конструкция может в любой момент рухнуть, и она накроет под своими обломками всех, в том числе тех, кто делал свои отчисления в негосударственные пенсионные фонды.

Конструкция вместе с НПФ начнёт «сыпаться», когда экономику накроет кризис. Чтобы было понятно, о чем я говорю, обратимся к событиям весны нынешнего года, которые разворачивались на Западе. Исходное событие — банкротство американского банка Silicon Valley Bank (SVB), которые произошло в марте. Оно, как выяснилось, нанесло серьезный удар по ряду пенсионных фондов как в самих США, так и за их пределами. Так, стало известно, что шведский пенсионный фонд Alecta инвестировал в SVB порядка 12 млрд крон (1,13 млрд долл.). Руководители указанного фонда отметили, что не надеются вернуть вложенные средства, но при этом надеются устоять и не последовать примеру SVB. Три голландских пенсионных фонда потеряли из-за банкротства SVB почти 140 млн евро. Среди пострадавших от банкротства SVB также несколько американских пенсионных фондов. А ведь это следствие использования фондами такого консервативного инструмента, как банковские депозиты.

Последнее заявление Набиуллиной о возможности инвестирования средств НПФ в более рисковые инструмента саркастически прокомментировал депутат Думы Михаил Делягин: «…негосударственные пенсионные фонды получат больше возможностей, чтобы рисковать. Но госпожа Набиуллина верит в то, что они с этими рисками справятся. Та самая госпожа Набиуллина, которая недавно потеряла половину международных резервов России, 300 млрд долларов. Поэтому глава Центробанка – это безусловный авторитет в сфере риск-менеджмента. И когда она что-то говорит, к этому нужно прислушиваться».

По большому счету речь идет о том, что Банк России окончательно превращает НПФ из средства пенсионных накоплений (как это было изначально продекларировано) в инструмент бизнеса и максимизации прибыли для тех, кто создавал НПФ (крупные российские корпорации и банки). «Всерьёз относиться к этой накопительной системе, которая абсолютно порочна и уже во всём мире доказала свою порочность, немножко нелепо. Госпожа Набиуллина заботится не о пенсионерах, а о бизнесе. Да, теперь бизнес получит новые возможности рисковать нашими деньгами. Бинго», — отметил Делягин.

Нельзя не согласиться с тем, что система пенсионного обеспечения, созданная в Российской Федерации, является моделью, заимствованной у Запада. И там эта модель себя окончательно дискредитировала. А какая же модель нам нужна? – Та, которая была создана в СССР и которая безупречно функционировала несколько десятков лет. В 1956 году был принят Закон «О государственных пенсиях», который окончательно определил параметры советской пенсионной системы, просуществовавшей до 1990 года. Суть советской модели заключается в том, что пенсионное обеспечение осуществлялось с помощью такого понятного и надежного инструмента как государственный бюджет. Статья 4 упомянутого закона 1956 года гласила: «Выплата пенсий обеспечивается государством за счет средств, ежегодно ассигнуемых по государственному бюджету СССР». Итак, в Советском Союзе пенсионное обеспечение было делом государства, а в условиях постсоветской «рыночной экономики» стало делом финансовых спекулянтов.

Источник