Мир как международное сообщество наций-государств находится в ожидании новой ежегодной встречи лидеров так называемой "Большой двадцатки" в Буэнос-Айресе. И это не удивительно, поскольку глобальные и региональные противоречия непрерывно обостряются, не находя никакого решения. То есть нынешняя международная ситуация складывается таким образом, что предстоящему саммиту "Большой двадцатки", который должен пройти в аргентинской столице придается как никогда большое значение. Возможно, качественный сдвиг и произойдет, но есть серьезные предпосылки и того, что изменения будут носить всё же поверхностный, "не качественный" характер. Во всяком случае, многие международные эксперты придают надвигающемуся событию фундаментальное значение. Как поведет себя Америка представленная Трампом и давящая своим потенциалом практически на всех участников встречи? Чем ответит вторая экономика мира — КНР, и как китайский лидер осуществит свои ответные действия? Произойдет ли встреча Трампа с Путиным и разрешит ли она хотя бы часть стратегических противоречий двух ядерных супердержав? Наконец, сформируется ли общая платформа Европейского Союза в момент ухода Великобритании и понуждении США к изоляции Ирана?
То, что произойдет (или, наоборот, не произойдёт) в столице Аргентины 30 ноября — 1 декабря, во многом определит как общий климат международных отношений, так и перспективы дальнейшего развития человеческой цивилизации, поскольку мир с 1962 года не оказывался так близко от рубежа, за которым лежит новая мировая война с почти неизбежным "ядерным апокалипсисом".
С другой стороны, высказывается мнение, что вся "накачка" значимости данного мероприятия во многом является искусственной и вызвана, в первую очередь, политикой Дональда Трампа, который перенёс в Буэнос-Айрес свою встречу с Владимиром Путиным и ультимативно обозначил G20 в качестве критического рубежа для американо-китайских торговых отношений. Сами же по себе саммиты лидеров Австралии, Аргентины, Бразилии, Великобритании, Германии, Индии, Индонезии, Италии, Канады, КНР, Мексики, России, Саудовской Аравии, США, Турции, Франции, Южной Кореи, ЮАР, Японии, а также примкнувшего к ним Евросоюза — по факту, далеко не самая влиятельная площадка глобальной политики. Она была создана как следствие кризиса 2008 года и утраты "коллективным Западом" в лице "Большой семёрки" (G7) условного контрольного пакета акций в мировой экономике. Формат "двадцатки" по своим функциям вполне соответствовал функциям "фирмы-прокладки" в стандартных бизнес-схемах: G7 уже не могла диктовать правила глобальной финансово-экономической игры "напрямую", поэтому решила делать это через промежуточную, более широкую и управляемую международную структуру.
"Двадцатка" даже в момент своего создания не объединяла крупнейшие национальные экономики мира, а за прошедшие десять лет такая диспропорция стала ещё глубже и нагляднее. Так, в состав G20 в настоящее время не входят ни Испания (1778 млрд. долл.), ни Иран (1640 млрд.), ни Таиланд (1236 млрд.) — соответственно, 15-я, 18-я и 20-я экономики мира. Зато Аргентина (28-я) и ЮАР (30-я) в G20 представлены — в силу своего геополитического значения. Но самое главное — за это время страны "коллективного Запада" утратили доминирующее влияние и внутри самой "Большой двадцатки". Если сравнивать показатель внутреннего валового продукта (ВВП) по паритету покупательной способности (ППС) в млрд. долл. за 2008 и 2017 годы, то "расклад сил" (данные МВФ/ВБ) будет примерно таким, как в представленной здесь таблице.
2008 2017 рост, %
Австралия 867 1248 43,9
Аргентина 715 922 28,9
Бразилия 2554 3247 27,1
Великобритания 2264 2925 29,2
Германия 3276 4199 28,2
Индия 4357 9474 117,4
Индонезия 1764 3250 84,2
Италия 2118 2317 9,4
Канада 1326 1774 33,8
Китай 10071 23208 130,4
Мексика 1748 2463 40,9
Россия 3299 4016 21,7
Саудовская Аравия 1163 1775 52,6
США 14718 19485 32,4
Турция 1182 2186 84,9
Франция 2318 2856 23,2
Южная Корея 1367 2035 48,9
ЮАР 576 767 33,2
Япония 4253 5443 28,0
Евросоюз 14910 21052 41,2
Итого (без ЕС) 59936 93590 56,1
Итого (с ЕС) 64870 102345 57,8
G7 30273 38999 28,8
Весь мир 69620 127571 83,2
Понятное дело, показатель ВВП, в том числе — по ППС, сам по себе весьма условен и ненадёжен. Но некие соотношения между экономическими показателями разных стран он предаёт более-менее верно. А раз так, то есть смысл поразмышлять и над тем, что из этих цифр следует.
США как главный источник глобальных перемен
Америка, за последние 10 лет все более уступающая звание лидера по главным направлениям развития экономики Китаю, действительно шла по нисходящей линии и весьма серьёзно (но ещё далеко не катастрофически) слабела. При этом данная тенденция касается не столько "созвездия" ТНК со штаб-квартирами на территории Соединённых Штатов, которые прячут свои производства по странам "третьего мира", а доходы — по оффшорам. Это касается, прежде всего, США как государства. В 2008 году американская экономика составляла 48,6% от ВВП "Большой семёрки", 24,5% — от ВВП "Большой двадцатки" и 21,1% от мирового ВВП. По итогам прошлого года всё выглядит совершенно иначе. 50% от ВВП G7, но только 20,8% от ВВП G20 и только 15,3% от мирового ВВП. Потери грандиозные и, что самое важное, практически невосполнимые.
Чтобы сохранить своё глобальное лидерство, у Америки есть два пути: ускоренно развиваться самой или резко "остановить" остальные страны — не только "семёрку" или "двадцатку", а весь мир. Лучше всего — добиться и того, и другого сразу, чтобы сделать минимальными риски всемирной катастрофы. Но, поскольку путь ускоренного развития для США фактически закрыт из-за спекулятивно-виртуального характера нынешней американской экономики, то у официального Вашингтона остаётся только сценарий "экстренного торможения" и отбора финансовых средств у своих близких и далеких "партнеров", включая, прежде всего, Японию, Евросоюз, страны Ближнего Востока и, не в последнюю очередь, КНР и РФ.
Этот сценарий не представляет собой ничего нового. С 1969 года он применялся против Японии, а при Бараке Обаме начал применяться против государств "Большой семёрки" и России: как можно видеть, за 2008-2017 годы из стран G7 только Канада имела темпы роста более высокие, чем у США. Да и основные потери от антироссийских санкций, начиная с 2014 года, несла и несёт вовсе не американская, но европейская и японская экономики. И, безусловно, экономика самой РФ, которую по темпам роста за последнее десятилетие обогнали все, за исключением Италии, страны "Большой двадцатки", а вывоз капитала достиг астрономических сумм, шедших, по преимуществу, через американские и британские оффшоры.
Новой для Америки является необходимость срочно "затормозить" всю мировую экономику, да ещё на фоне утраты ею привычного военно-технологического превосходства. В современных условиях это означает одновременно добиться нейтрализации российского оборонно-стратегического потенциала (лучше всего — через взрыв РФ изнутри как государства-правопродолжателя Советского Союза на международной арене), а также столкнуть между собой два главных локомотива экономического роста: Китай и Индию.
Параллельное решение этих невероятных по сложности задач официально возложено на "квантовый компьютер" в лице "команды Трампа", чей сенсационный приход к власти может рассматриваться как подтверждение дееспособности (тренировка "на кошках в лице оппонентов-демократов во главе с Хиллари Клинтон полностью удалась) и должен описываться в категориях не столько "почему?", сколько "зачем?". И надо сказать, что все действия 45-го президента США пока полностью укладываются в данную программу.
Америка и Россия
На российском направлении его курс соответствует главному принципу американской дипломатии, согласно которому при помощи кольта и доброго слова можно добиться гораздо большего, чем при помощи одного только доброго слова. Похоже, что риски, связанные с наличием аналогичного или даже ещё большего "кольта" у Кремля, в данном случае американскими стратегами то ли не рассматриваются, то ли не учитываются: мол, не начнёт же русский медведь отвечать ударом на удар, пока у него остаётся хотя бы минимальная надежда на приостановку санкций, сохранение Договора о ракетах средней и меньшей дальности (РСМД), прекращение гражданской войны на Украине и так далее — список "резонов" здесь достаточно велик.
При этом адресованные российским "элитам" намёки Дяди Сэма на возможные "пряники" сопровождаются не только угрозой новых "драконовских" санкций, но и реальным процессом создания большого "кнута": очень большие силы и средства брошены на формирование негативного образа России как "преступно-агрессивного государства", возглавляемого "кровавым тираном", — государства, которое должно быть лишено всех прав и поставлено вне закона на мировой арене. Уже при Трампе к "аннексии Крыма", малайзийскому "боингу" и "оккупации Донбасса" добавились "дело Скрипалей", а теперь, буквально "в раздевалку" к саммиту G20, — "атака против украинских военных кораблей у Керченского моста и их захват".
То же самое касается усилий, направленных на дестабилизацию социально-экономической ситуации в нашей стране, включая создание соответствующего негативного по отношению к действующей власти информационно-эмоционального фона (как это было успешно осуществлено против СССР и коммунистической партии в 1985-1991 гг., а также на Украине против президента Януковича и России в 2012-2018 гг.). То есть вовсю и очень масштабно реализуется всё тот же сценарий "цветной революции" — разумеется, с необходимыми после неудавшейся "болотной версии" 2011-2012 гг. коррективами.
Отсюда задачей-минимум 45-го президента США на саммите "двадцатки" в Буэнос-Айресе является получение — в любом виде — российских обещаний идти на уступки по стратегическим вооружениям и не отвечать на расширение натовской зоны влияния в сопредельной зоне РФ (зона СНГ), что должно блокировать активную линию Москвы, заставляя ее не вмешиваться в любой конфликт с участием американской стороны. За что Дональд Трамп готов согласиться на "приостановку" введения новых антироссийских санкций в первую очередь в отношении российских олигархических структур. И это будет по мнению Вашингтона "очень хорошая сделка" по-американски: получить для себя полную свободу рук в обмен "ни на что"…
Правда, высказанное вице-президентом Майком Пенсом в Сингапуре требование присоединения Китая к двустороннему Договору РСМД как обязательное условие для невыхода Соединённых Штатов из этого договора, не нашло никакого понимания у Владимира Путина, так что Кремль "держит руку на пульсе" событий, но ведь бравые янки от этого ничего не потеряли, правда? А ведь могли получить резкое ухудшение отношений между Пекином и Москвой, что, кстати, является задачей-максимум Трампа на российском направлении. Поскольку стратегический союз двух (или даже трёх, если к нему присоединится Индия) континентальных держав — наверное, самое худшее, что вообще может случиться с Америкой (и едва не случилось при Иосифе Виссарионовиче Сталине с Мао Цзедуном).
Америка и Китай
Те же соображения справедливы и применительно к политике Трампа на китайском направлении, но здесь оно дополняется и прикрывается снаружи катастрофическим для Соединённых Штатов дефицитом американо-китайской торговли. В 2017 году, как известно, он составил 276 млрд. долл., а за январь-октябрь текущего года — уже 258,1 млрд. долл., что означает рекордный, более чем 300-миллиардный дефицит по итогам 2018 года. И пока никакие пошлины, которые президент США вводит или угрожает ввести против китайского импорта, ситуацию коренным образом не изменили, да и не могут, по большому счёту, изменить.
Конечно, сначала установление 10%-ных дополнительных сборов на ввозимые товары с маркой made in China стоимостью 50 млрд. долл., потом — 200 млрд. долл., а с 1 января 2019 года — обещание увеличить их до 25% и распространить на весь китайский импорт (который в 2018 году должен превысить отметку в 500 млрд. долл., или вырасти на 9,6% по сравнению с прошлым годом) — это очень сильный удар по ближайшему будущему китайской экономики, которая неизбежно начала учитывать эти риски, уже сегодня сокращая свои производственные планы на будущий год. Как результат, темпы роста ВВП КНР сейчас прогнозируются на уровне 6,4-6,5%, что гораздо ниже "плановых" 6,9-7% и может спровоцировать ощутимое падение или даже крах китайского фондового рынка с понятными последствиями в виде новой волны глобального финансово-экономического кризиса.
Конечно, эта волна, словно гигантское цунами, накроет весь мир и США в том числе, но возможности пошантажировать товарища Си такой перспективой президент Трамп в Буэнос-Айресе наверняка не упустит. В данной связи невольно вспоминается ситуация апреля 2017 года, когда Председатель КНР по официальному приглашению нового хозяина Белого дома отправился с визитом в Соединённые Штаты, да не один, а с супругой и многочисленной делегацией высокопоставленных государственных и партийных чиновников. Встреча проходила не где-нибудь, а в Мар-а-Лаго, роскошном флоридском поместье "Большого Дональда". Хозяин радушно встретил дорогих гостей, явно обеспокоенных его активной антикитайской риторикой и готовых достичь компромисса разумной ценой, а за завтраком с фирменной улыбкой проинформировал "друга Си", что ночью по его приказу американские военные корабли нанесли ракетный удар по Сирии.
В лице Председателя КНР, закалённого многолетними аппаратными баталиями, на многие годы лишенного своей семьи, прошедшего через "трудовое перевоспитание" у хунвейбинов, не дрогнул ни один мускул, хотя в глазах появилось выражение стоической обреченности: "это мировая война, а мы здесь — заложники…" Честно говоря, у него тогда, полтора с лишним года назад, были все основания так подумать. К счастью, о пуске "томагавков" Россия была более-менее вовремя предупреждена, и американские крылатые ракеты, по большому счёту, даже толком не поразили назначенные им третьестепенные цели в виде полупустых складов и аэродромов сирийской армии, но столь беспардонное глумление Си Цзиньпин Дональду Трампу, разумеется, забыть не мог и не забыл. Чем во многом объясняется достаточно жёсткая позиция официального Пекина в развязанной президентом США американо-китайской "торговой войне". Судя по всему, "хозяину Белого дома" в Буэнос-Айресе всё-таки придётся снизить градус своей антикитайской риторики и заявить о том, что ему удалось добиться "хорошей сделки" с "другом Си".
Россия как "цель номер один" для Америки
Наконец, в отношениях с Евросоюзом, который накануне саммита G20 достиг, наконец-то, соглашения с Великобританией об условиях "брекзита", Америка не испытывает никаких видимых трудностей, за исключением, пожалуй, отношений между ЕС и Россией (включая проект газопровода "Северный поток-2"), а также иранской проблемы. Уверенность официального Вашингтона подкрепляется не только блоком зависимых от него государств Восточной Европы (Польша, Словакия, Литва, Латвия, Эстония), но и возможностью в любой момент организовать массовые беспорядки практически в любом из европейских государств, что лишний раз подтвердили многотысячные протестные демонстрации во Франции ("жёлтые жилеты"), направленные против Эммануэля Макрона.
Если добавить к этому те договоренности, которых достиг Трамп за неполные два года своего президентства с Мексикой и Канадой, подписав переход от NAFTA к USMCA, а также с Саудовской Аравией, подтвердив их, в последнем случае, даже несмотря на "дело Хашогги", то можно сказать, что в целом переформатирование и консолидация "коллективного Запада" на новых американских условиях фактически завершены. Следующим логическим этапом в развитии событий должна стать их мобилизация. Против кого?
Задавшись таким вопросом, нельзя не прийти к выводу, что "целью номер один" для США и их союзников может быть только Россия. С её богатейшими природными ресурсами, с её слабой социально-экономической системой и с её чрезвычайно мощной в ударно-техническом отношении, но сравнительно малочисленной армией. Комплекс действий против подобного противника американским стратегам хорошо известна по опыту более чем сорокалетней "холодной войны" против Советского Союза, которая завершилась уничтожением последнего, подчинением и "перевариванием" значительной части его бывшей "зоны влияния".
Правда, "разбитые армии хорошо учатся", и сегодня опыт "лихих девяностых" — на стороне России. Но проблема заключается в том, что личные и групповые интересы значительной части российских "верхов" носят компрадорский характер и почти полностью интегрированы с интересами "коллективного Запада" во главе с США. Как говорил Збигнев Бжезинский, ныне покойный: "Россия может иметь сколько угодно ядерных чемоданчиков и ядерных кнопок, но поскольку 500 миллиардов долларов российской элиты лежат в наших банках, вы ещё разберитесь: это ваша элита или уже наша?" Если он в чём-то и ошибся, то лишь в сумме "элитных" вкладов: судя по всему, она гораздо, может быть — даже на порядок, выше указанных им 500 миллиардов. Недавние массовые публичные сеансы саморазоблачения со стороны чиновников разного уровня наглядно демонстрируют полную социальную и государственную безответственность российской "властной вертикали". Намного более наглядную, чем все коррупционные "посадки", пенсионные и прочие "оптимизации" финансовых потоков внутри нашей страны. Потому что когда облечённые властью чиновники с миллионными зарплатами советуют своим соотечественникам переходить на "диету из макарошек" или — ещё лучше — вовсе не рождаться на свет, а "избранные" даже в тюрьме питаются икрой и шашлыками, то рассчитывать на какую-то устойчивость, а тем более — на развитие такого государства, да ещё "с темпами выше среднемировых", — не приходится. Впрочем, в приведенной выше таблице всё это видно без слов.
"Дом, разделённый в основании своём, не устоит", — гласит евангельская мудрость. Отечественные чиновники, разумеется, не могут этого не понимать и всячески декларируют обратное — достаточно привести здесь названия "партий власти": "Наш дом — Россия", "Единая Россия" и т. д. Но эти структуры создавались для консолидации разных власть и собственность предержащих группировок внутри страны, а не для их консолидации с "низами" российского общества. В условиях "гибридной войны" против "коллективного Запада", на которую наши "партнёры" будут бросать всё больше сил и средств, это внутреннее разделение нашей страны может оказаться роковой для неё слабостью.
Вряд ли данное обстоятельство каким-то видимым и существенным образом скажется на саммите "Большой двадцатки" в далёком Буэнос-Айресе. Но его "тень" неминуемо будет ложиться на президента России, который вовсе не случайно на саммите Госсовета в Ялте 23 ноября жёстко потребовал от собранных там руководителей федерального и регионального уровней всерьёз заняться реализацией своего майского "суперуказа", положения которого как раз и направлены на укрепление Российского государства, на восстановление эффективного и продуктивного взаимодействия между властью и обществом. Будет ли выполнена эта задача — большой вопрос.
Для Путина, который успешно отстаивал и отстаивает национальные интересы нашей страны на международной арене (одно только сохранение власти Башара Асада в Сирии привело и к росту мировых цен на энергоносители, и к росту спроса на российское оружие, и к множеству других изменений, что принесло в бюджет РФ десятки миллиардов долларов и позволило достичь рекордных уровней профицита и по сальдо текущих операций за январь-сентябрь 2018 года — 75,8 млрд. долл., и по балансу внешней торговли за тот же период — 80,4 млрд. долл.), сегодня, по большому счёту, объективно приоритетным становится решение внутренних проблем России.
Что, конечно, не означает перехода в глухую оборону или даже отступления на всех фронтах мировой политики. Но если Трамп идёт (пока удачно) по минному полю, и любая серьёзная неудача — особенно в отношениях с Китаем — может стать смертным приговором для него как политика, то задачи, стоящие перед российским лидером, выглядят достаточно просто на первый взгляд. Ему нужно только не предоставить в руки американскому президенту никаких поводов, а тем более — инструментов для ослабления или раскола стратегического союза Москвы с Пекином, встретиться с Председателем КНР Си Цзиньпином, лишний раз подтвердить своё взаимодействие и взаимопонимание с премьер-министром Индии Нарендрой Моди и, конечно, с президентом Турции Реджепом Эрдоганом, а также, по возможности, лично, глядя глаза в глаза, поинтересоваться у премьер-министра Великобритании Терезы Мэй судьбой Сергея и Юлии Скрипалей.
Вот таким представляется предварительный пейзаж стратегических реалий перед "битвой" в Аргентине. Что случится на самом деле, станет ясно очень скоро.
