Партии устарели, но они всё же необходимы
Михаил ДЕЛЯГИН. Константин Анатольевич, 31 октября в Москве состоится учредительный съезд возглавляемой вами Партии Дела. До разрешения регистрации новых партий ей было отказано в регистрации и, хотя вас лично выслушал президент Медведев, государство игнорировало требования партии об удешевлении бензина и не допустило инициированного ею референдума о присоединении к ВТО. Сейчас ее могут зарегистрировать, — но не потеряется ли она в потоке других партий, будет ли замечена народом, сможет ли проявить себя?
Константин БАБКИН. Михаил Геннадиевич, от многих партий, в авральном порядке собираемых сейчас на пустом месте "под регистрацию", мы отличаемся двумя простыми факторами.
Прежде всего, независимо от того, зарегистрированы мы или нет, — мы есть, и уже длительное время работаем по всей стране. И самим фактом своего существования и своей массовой активности мы уже будем выделяться на фоне абсолютного большинства тех новых партий, которые войдут в список на выборах следующего года.
Но главное отличие в том, что мы не являемся классической политической партией. Мы не служим никакой формальной идеологии, никакому оторванному от жизни "-изму". Как прямо следует из названия, партию образуют люди, увлеченно занимающиеся своим делом, созиданием, в разных сферах человеческой деятельности, — и политически объединенных требованием к государству, чтобы оно помогало созиданию, а не мешало ему и не подрывало его.
Мы очень скверно относимся к лозунгам как таковым, потому что, будучи практиками, знаем цену большинству из них. Это мешает пропаганде, но помогает работе и завоеванию доверия. Ведь созидание — это смысл жизни человека, смысл жизни общества, и это квинтэссенция нашей партии.
А четыре монархических, три казачьих, три коммунистических, несколько народных и несколько десятков им подобных партий, — они от пустых идей и полупустых голов, а не от жизни, они просто не от мира сего, и большинство понимает это уже сейчас.
М.Д. Существует мнение, что партийная организация политики устарела, что современные средства коммуникации дают новые организационные возможности и создают у людей новые политические потребности. Соответственно, партии не нужны. Так ли это?
К.Б. Отчасти, это правда. Ведь мы длительное время работаем, формально не будучи партией: расширяем влияние, привлекаем сторонников, развертываем кампании. Терпим поражения, пытаясь остановить глобальные процессы, — но зато добиваемся многих локальных улучшений. Современные технологии коммуникации и организации дают для этого широкие возможности.
Но они ограничены тем, что одно дело — влиять на власть, и совсем другое — быть властью. И вот для того, чтобы быть ею, надо натянуть на себя партийный пиджак, надо получить соответствующую бумагу: без них прямой путь в законодательную и, во многом, в исполни- тельную власть закрыт. Это логично: хотите заниматься бизнесом — оформите свое предприятие, хотите заниматься политикой — оформите свою партию.
Говорящие о неформальной политике, о ненужности партий напоминают людей, не понимающих, зачем нужно оформление бизнеса.
Обычно это бедные романтики, обрекаемые своими оторванными от жизни грезами на малый и сверхмалый масштаб своей деятельности. Все попытки создания устойчивых общественных структур в социальных сетях вянут непосредственно на выходе из твиттера, хотя это увядание, как мы видели с прошлого декабря по минувший сентябрь, может быть пышным и даже пафосным.
Но есть и другие люди, не желающие формализовать свою деятельность не в силу ее незначительности и романтизма, но совершенно осознанно: потому, что они не считают существующую систему приемлемой для себя и исходно, принципиально ориентированы на ее отрицание и разрушение.
Эта позиция враждебна нам, ибо мы хорошо помним прошлую революцию и слом системы, пережитые нашим обществом, и хорошо изучили подобный опыт прошлого. Естественное стремление к общественному благу делает желание разрушения системы, попытки ее уничтожения, а не исправления совершенно неприемлемыми для нас.
Идеология, или кому должно служить государство
М.Д. Каково позиционирование Партии дела в политическом пространстве? Кто вы — левые, либералы, патриоты?
К.Б. А знаете, эти представления устарели. Они больше не работают. Применительно к нашей партии — совершенно точно, но, думаю, применительно и к обществу в целом.
Но возьмем нас: основа Партии Дела создана промышленниками — теми, кто сумел не просто выстоять в 90-е, но и нарастить свои производства, и модернизировать их.
Мы совершенно четко, на личном опыте и на опыте своих заводов знаем, что производство нуждается в квалифицированных, здоровых и обладающих внятной трудовой мотивацией рабочих, инженерах и менеджерах. И что дать должную подготовку им можно только в государственном масштабе, при помощи соответствующей социальной политики.
Мы знаем, что производству нужен высокий уровень благосостояния при низкой социальной дифференциации: с одной стороны, это обеспечивает спрос, с другой — стабильность и качество рабочей силы.
Мы знаем, что производству нужны внятные государственные приоритеты, государственное программирование развития экономики, государственное развитие инфраструктуры и поддержка технологического прогресса.
Это что, получается, что по вашему "традиционному" делению политического пространства мы, бизнесмены, — левые? Но люди, приходящие к нам просить денег на безвозмездную национализацию наших заводов в ходе социалистической революции, нас давно уже даже не смешат.
Давайте дальше: мы каждый день сталкиваемся с внешней конкуренцией, в том числе недобросовестной. Мы любим свою страну, хотим жить в ней и работать на ее процветание. Это значит, что мы патриоты? — но большинство из нас любит и понимает Запад, а списывающие свое безделье и идиотизм на происки "мировой закулисы" вызывают отвращение труженика к лентяю.
Мы интенсивно сотрудничаем с Западом, мы хотим демократии, честного суда, свободных выборов, независимых СМИ, светского государства. И в целом это же очевидно, что Россия создана для народовластия. Тут нам начинают кричать, что мы либералы, — но мы совершенно не хотим уничтожать свою страну и свои производства путем, например, присоединения к ВТО, борьбы с инфляцией созданием искусственного денежного голода, "снятия социальной нагрузки с экономики" разрушением социальной сферы, однополых браков и ювенальной юстиции.
Получается, что мы и патриоты, и социалисты, и демократы, — и при том ни то, ни другое, ни третье.
Потому что мы просто нормальные здоровые люди, жаждущие созидать.
Поймите, как только вы налепляете на себя разобранные нами ярлыки из позапрошлого века, — вы превращаете себя в схоластика, сектанта, сознательно закрывающего глаза на современную картину мира, делающего из-за этого феноменальные глупости и потому не имеющего будущего. Просто употребляя сегодня эти слова, вы сразу утрачиваете адекватность.
М.Д. Замечательно, но, если старые "линии раздела" отмерли, на каких "линиях раздела" стоит Партия Дела сейчас? Каков ваш главный принцип в политике?
К.Б. Главную "линию раздела" в современном мире показала нам история с присоединением России к ВТО на кабальных условиях. Это раздел между теми, кто стремится к национальному развитию и теми, кто служит интересам глобального бизнеса.
Глобальный бизнес свободен от ответственности перед народами: в этом его сила. И если ему надо уничтожить вашу страну ради незначительного улучшения своих финансовых показателей, — многие его представители не задумаются о жертвах даже на миг. "Ничего личного, только бизнес".
Понятно, что эти интересы противоречат интересам национального бизнеса, — не только в силу меньших масштабов, но и потому, что национальный бизнес просто любит свою страну и свой народ. Это не экономическое и не рыночное чувство, но оно творит современный мир не меньше стремления к прибыли: я вижу это, например, при общении с некоторыми китайскими партнерами, которые по масштабам деятельности относятся к глобальному, а по её направленности — к национальному бизнесу.
Ключ к сердцу современных конфликтов и современного мира в целом, — и к российской политике тоже, — в том, кому должно служить современное государство.
Слишком многие истово убеждены в том, что оно должно служить глобальному бизнесу, игнорируя интересы своего народа. Мол, раз он не нужен "Дженерал моторз", — значит, он плохой народ и пусть либо исправляется и становится нужным, либо умирает.
А мы знаем, что государство, будь оно демократией или авторитаризмом, должно служить своему народу, а остальное — ложно и подлежит исправлению.
Содержательная программа
М.Д. Какие ключевые идеи вы будете продвигать, какие требования к власти будете предъявлять?
К.Б. Власть делает так много ошибок, что наша программа обширна. Главная цель — добиться проведения в России адекватной экономической и промышленной политики, которая позволит стране действительно развиваться, а не деградировать. У создателей партии — далеко не одного меня — обширный личный опыт в производстве. Если страна производит все меньше, ее экономика будет больной и будет постоянно порождать массу проблем в жизни общества.
Прежде всего, надо перенацелить налоговую систему на то, чтобы собирать меньше денег с предприятий несырьевого сектора, — прежде всего с тех отраслей, которые в России надо развивать. Основная же налоговая нагрузка должна приходиться на экспорт сырья. Также надо снижать налоги на предприятиях, занимающихся производством в Сибири, на Дальнем Востоке, в депрессивных районах Центральной России, а также занимающихся модернизацией. Скажем, в Европе компании, вкладывающие в свое технологическое развитие, освобождаются от налогов. В России же для правительства нет разницы, на что предприниматель потратит прибыль: на модернизацию или на новый "Бентли".
В непроизводительной и несоциальной сфере России жизненно необходим строгий режим жёсткой экономии. Надо просто отказаться от имиджевых суперпроектов вроде Олимпиады в Сочи, Мундиаля-2018, строительства мостов на "необитаемые" острова, саммитов АТЭС.
М.Д. А это не слишком жёстко?
К.Б. Доходы бюджета Приморского края и территориального внебюджетного фонда в 2011 году — 77,4 млрд. руб., то есть примерно 2,5 млрд. долл. На саммит АТЭС, на строительство мостов и офисов, по официальным данным, потрачено 20 млрд. долл. — это доходы края за 8 лет. При этом саммит вряд ли побудил кого-то переселиться в Приморский край и не создал новых производств. Новый мост во Владивостоке уже закрывается, а построенные дороги разваливаются.
То есть, результат близок к нулю. А ведь отмена налогов даёт резкий рост доходов населения и рентабельности предприятий. Вместо саммита АТЭС с Приморского края можно было 8 лет не собирать никаких налогов: мы увидели бы там и приток населения, и инвестиции, и бурное развитие.
М.Д. Ясно, вернёмся к экономике.
К.Б. Назревшая проблема — снижение цен на бензин или, как минимум, замораживание его цены. Этого можно добиться с помощью снижения налогов на добычу полезных ископаемых и производство нефтепродуктов в России при повышении налогов на экспорт сырья и продукции первого передела.
Государство должно поставить себе цель понижения кредитов с 15% до 3-4%. Такая задача никогда правительством не ставилась, хотя все инструменты у него для этого есть. Поскольку кредитная ставка во многом обусловлена рисками, очень важны прозрачная судебная система, предсказуемая промышленная политика, адекватная законодательная политика.
Важнейшая задача — укрепление связей с Белоруссией, Украиной, Казахстаном, странами Средней Азии. Без этого союза Россия не сможет почувствовать себя здоровой, динамично развивающейся страной. Между тем сегодня мы не видим внятных предложений от России, например, к Украине о совместном производстве машин, самолетов, ракет, хотя важность сотрудничества в этой сфере на словах признается. России нужны инструменты по защите совместного рынка со странами СНГ, в частности, предоставление на льготных ценах сырьевых ресурсов, а это сейчас прямо запрещается условиями присоединения к ВТО.
М.Д. Вам, насколько я знаю, ближе всего проблемы сельского хозяйства…
К.Б. Россия импортирует больше половины продовольствия. Сегодня в программе развития села предусмотрено, что РФ будет закупать 1000 комбайнов, 700 тракторов. Это ничтожные цифры, которые только дезорганизуют производство. Из Минсельхоза выходят "кривые" документы. Аграрная политика должна быть полностью пересмотрена. Надо защищать наших производителей и внятно распределять субсидии. В целом нам нужны равные условия конкуренции для зарубежных и отечественных производителей, а не вступление в ВТО и соблюдение кабальных условий.
В этом году были снижены пошлины на ввоз комбайнов (новых в 3 раза и бывших в употреблении в 5 раз), что усилило неравную конкуренцию со стороны зарубежных производителей. Вместо субсидирования процентных ставок по кредитам крестьян для покупки сельхозтехники российского производства (по этой программе крестьяне получали кредиты не под грабительские 15%, а под просто высокие 7% годовых) в 8-9 млрд. руб. в год введены субсидии скидок на покупку сельхозтехники в 2 млрд. руб. Втаскивание страны в ВТО посеяло неопределённость на рынке сельхозпродукции.
В результате этих новаций только Ростсельмаш продал не 4, а 3,5 тысяч комбайнов. Пострадали и другие производители сельхозтехники.
Поддержка "Росагролизинга", правда, осталась на среднем уровне последних 10 лет, — 8 млрд. руб., но это не всегда поддержка сельхозмашиностроения и даже сельского хозяйства.
Значительная часть средств идёт на импорт коров, на закупку автомобилей. Выделялись деньги и на поддержку зарубежных сельхозмашиностроителей, были случаи кратного завышения цен. Закупки техники у различных производителей проводились в непонятных пропорциях (у одних много, у других — ничего).
Правда, при новом руководстве работа компании улучшается, повышается прозрачность её работы. Так что, возможно, будет толк.
Представляется, что "Росагролизинг" должен начать работу на зарубежных рынках, продвигая туда российскую технику. Программа предоставления скидок должна финансироваться в первую очередь, т.к. рубль, вложенный в "Росагролизинг" — это поставка техники на 1 рубль, а рубль, вложенный в программу скидок — поставка техники на 7 рублей.
М.Д. А что необходимо делать в социальной сфере?
К.Б. Здесь проблема на проблеме.
На протяжении последних лет образование "дореформировали" так, что наши вузы все ниже опускаются в мировых рейтингах, а наукой никто не хочет заниматься: туда идет лишь 3% выпускников вузов. Мне, как выпускнику МФТИ, ужасно видеть это.
Надо остановить пагубную для России приватизацию систем образования и здравоохранения.
Миграционные проблемы связаны прежде всего с отсутствием разумной экономической стратегии. Сейчас проводится политика, которая способствует как миграции в нашу страну, так и иммиграции российского населения из страны. Это в корне не правильно. Надо создавать условия для развития коренного населения, давать всем работу. Надо бороться за увеличение рождаемости. Чтобы народ видел перспективу для развития, при этом чувствовал себя социально защищенным. Миграцией проблемы современного общества не решаются, а только усугубляются.
М.Д. Самая больная сейчас социальная тема — очередная пенсионная реформа…
К.Б. Сейчас деньги, изъятые у граждан под видом пенсионных накоплений, используются как дешёвый, нетребовательный, долгосрочный ресурс на пользу банкирам и чиновникам.
Между тем, государство должно обеспечивать пожилым людям достойное материальное содержание. Деньги на это нужно брать из текущих налоговых поступлений, а государственные пенсионные фонды просто не нужны. Работающая экономика и современное экономически активное поколение должно содержать поколение предыдущее и подрастающее.
Залогом достойной старости должны служить развитая экономика и многочисленное трудолюбивое потомство. А ведь вся экономическая политика, и пенсионная система в частности, нацелена на вымывание денег из реальной экономики и сокращение населения, делая государство экономически слабым, а значит, жизнь пожилых людей — непредсказуемой.
Пенсионный фонд надо разогнать, собранные там деньги вернуть гражданам, а сто тысяч заседающих там чиновников отправить на производство. Если в стране будет разумная экономическая политика, тысяч тридцать только на "Ростсельмаш" трудоустроим.
М.Д. А каково ваше отношение как промышленника к проекту федерального бюджета?
К.Б. Не радостно. Одной из первостепенных задач бюджета названо расширение Резервного фонда. Государство будет по-прежнему отправлять деньги страны за границу, на развитие наших конкурентов, несмотря на упадок промышленности и недоразвитие инфраструктуры.
Повис в воздухе вопрос о деньгах на вступление России в ВТО. Наиболее страдающим от этого отраслям, включая сельское хозяйство, автомобилестроение, сельхозмашиностроение и другим во время переговоров о присоединении обещали оказать поддержку, в том числе и финансовую. Но в бюджете данных обязательств просто нет!
В проект бюджета заложена идея повышения акцизов на производство топлива и повышение налогов на добычу полезных ископаемых. Это повысит внутренние цены, продолжит "высасывание соков" из производства и граждан, из-за чего в России опять не будет возможности для развития несырьевого производства.
Бюджет сокращает расходы на сельское хозяйство, промышленность и обещанное повышение зарплат бюджетникам. При этом зарплаты будут повышать путем сокращения количества бюджетных мест, уволив часть учителей и врачей. Такая "социальная" направленность приведет к деградации образования, уничтожению имеющегося производства и, как следствие, к социальным потрясениям.
Тем самым правительство продолжает политику сокращения производства и подсаживания России на сырьевую иглу. Данный проект бюджета эквивалентен предыдущим либеральным бюджетам последних 15 лет. К сожалению, экономический кризис и выступления народа наше правительство ничему не научили.
