О ляпах и ошибках «Семнадцати мгновений весны» (1973) пишут очень давно и с удовольствием, но вопросов к Максу-Отто фон Штирлицу и его антагонистам не становится меньше. Я специально упомянула приставку «фон», которую носил наш любимый герой. Максим Максимыч Исаев долгие годы играл роль немецкого дворянина, что в условиях разведдеятельности – примерно то же самое, как в серии анекдотов, заканчивающихся словами: «Никогда Штирлиц так не был близок к провалу!»
Дело в том, что германское дворянство, несмотря на свою разобщённость (у немцев не существовало феномена дворянских собраний, как в России, как не было и устойчивых социальных контактов, как у британских лордов), …но тем не менее, все друг друга знали и – друг о друге тоже. В своё время мне довелось прочесть мемуары европейской топ-модели Verushka – урождённой Веры фон Лендорф, где она походя говорит о своей родословной. Кто и кому – прабабушка, троюродная тётя, дальняя кузина. Мелькают фамилии Денхофф, Ольденбург, имена друзей отца. Человек с приставкой «фон» сразу вызывал вопросы: «А что за род такой – фон Штирлицы?»
Наиболее опасно – козырять аристократическими предками-фантомами, будучи в СС, где, во-первых, сам Генрих Гиммлер был женат на прусской дворянке Маргарите фон Боден, во-вторых, Райнхардт Гейдрих тоже сочетался браком с Линой фон Остен родом из Голштинии, ну, а, в-третьих, именно в СС уделялось колоссальное внимание «корням» и семье претендента на вступление в ряды. В члены СС принимали мужчин, могущих доказать своё происхождение до 1750 года – для офицерского состава и до 1800 – для рядового. Мало того, что надо знать своих пра-пра-пра-…дедов, тут ещё дополнительный груз в виде неких фон Штирлицев, получивших дворянство. От кого, где, как, за что?
Тезис о том, что «...все документы потеряны, родовой замок сгорел в ходе битвы при Кунерсдорфе, а сундучок с родословной улетел в пропасть» - не имел бы успеха. Ибо, повторюсь, у каждого дворянина имелись пусть и слабые по сравнению с русскими и англичанами, но всё же некоторые связи с другими семьями.
Кроме того, немецкие аристократы считались лучшими знатоками европейской генеалогии, а потому всегда могла найтись дотошная бабка – из бывших фрейлин кайзеровского двора, которая сказала бы, что никаких Штирлицев в старой-доброй Пруссии вообще не росло. Макс Штирлиц и - Макс фон Штирлиц – это две разные степени сложности. Зачем Юлиану Семёнову это было нужно? Понимаю, что для понтов, и Макс-Отто фон Штирлиц звучит шикарнее.
Ещё один момент, вызывающий вопросы. Когда нас знакомят с личным делом Штилица, там говорится, что он – отличный спортсмен и чемпион Берлина по теннису. То, что он – дымит, как паровоз, это ладно. Может, он бросил теннис и дал волю зловредным привычкам. Но чемпион (любой) в те времена – это публичная фигура. В 1920-1930-х годах тема спорта являлась одной из ведущих, и чемпионы были героями официально-газетной и светской хроники. Став чемпионом Берлина, наш Максимыч тут же обратил бы на себя пристальные взоры и ему бы задали всё тот же вопрос: «Из каких это вы фон Штирлицев, герр чемпион по теннису?»
