В адрес редакции "Завтра", в адрес Изборского клуба сплошным потоком идут соболезнования в связи с безвременной кончиной Александра Алексеевича Нагорного (6.12.1947—16.04.2020), свидетельства людей, которые так или иначе знали его в разные периоды жизни. Выражаем свою благодарность всем, кто откликнулся своим добрым словом на эту невосполнимую для нас утрату. Часть присланных материалов публикуем на страницах этого номера нашей газеты. Сообщаем о том, что принято решение об издании книги, в которой будут собраны лучшие работы Александра Алексеевича и воспоминания о нём.
Потрясены сообщением о безвременной кончине заместителя председателя Изборского клуба Александра Нагорного. Выражаем родным и близким Александра Алексеевича наши искренние соболезнования.
Светлая память товарищу Нагорному!
Политический отдел Посольства КНР в Российской Федерации
Глубокую скорбь и настоящее потрясение мы пережили, узнав о кончине Александра Нагорного. Мы знаем, что эти чувства разделяют все, кто знал его, кто работал с ним за последние 3 года сотрудничества с Изборским клубом нашего Института финансовых исследований "Чунъян" Народного университета Китая в рамках Российско-китайского экономического диалога. Он был блестящим и чудным человеком.
Примите глубочайшие соболезнования от всех сотрудников нашего Института, всех китайских друзей и меня лично.
Искренне ваша,
Ян Цинцин, исполнительный директор Института финансовых исследований "Чунъян" Народного университета
С большой грустью узнала о смерти Александра Нагорного. Я знала, конечно, что он болел, и когда мы с ним беседовали по скайпу в начале февраля, он выглядел усталым. Заметив, что он несколько недель ничего не пишет в газете "Завтра", я отправила ему электронное сообщение, но, очевидно, уже поздно — ответа не было.
Примите, пожалуйста, соболезнования по поводу утраты нашего друга и коллеги. Это потеря и для России, и для развития русско-китайских отношений, и для нас в Америке, которые не потеряли надежду на улучшение отношений "большой тройки" на фоне глобального кризиса; об этом часто говорил Александр Нагорный на конференциях нашего института и писал в своих работах.
С уважением, Рейчел Дуглас, официальный представитель Шиллеровского института в США
Всем сердцем скорблю о смерти Саши Нагорного. Доброго ему Небесного пути!
Леонид Ивашов, генерал-полковник
Царство Небесное! Скорблю со всеми друзьями по Изборскому клубу и газете "Завтра".
Александр Дугин
Мои соболезнования близким и друзьям. Большая утрата для всех Изборян. Вечная память!
Николай Стариков
Скорблю. Мои соболезнования близким и друзьям Саши Нагорного. Вечная память!
Андрей Фурсов
Долго не мог собраться с мыслями и чувствами, чтобы откликнуться на смерть Александра Нагорного, воспринять её как реальность…
Умный, добрый, честный человек… Очень доброжелательный и искренний… Сохранивший верность тому, во что верил.
Оставшийся адекватным советским человеком. Не ушедший, следуя веяниям времени, ни в псевдолиберальный рыночный фундаментализм, ни в психопатичный ультрасталинизм, ни в "гуманноликий квазисоциализм", ни в модную религиозность.
Реалист и оптимист, веривший в свою страну, ценивший её прошлое и веривший в её будущее.
ЧЕЛОВЕК, СОВЕТЧАНИН И КОММУНИСТ!
Подобных ему — не так уж и много. Но только они могут спасти нашу страну, её прошлое, настоящее и будущее.
Смерть Александра Алексеевича Нагорного — это не только огромная утрата для родных, близких, друзей и тех, кто взаимодействовал с Александром Алексеевичем по службе, в Изборском клубе и в других начинаниях, в которых он играл неоценимую роль. С уходом Александра Алексеевича в мире, в котором мы живём, стало меньше честности, доброты и мужества.
Сергей Черняховский
30 лет было нашей дружбе. Чувствую, что Саша рядом. И думаю, буду чувствовать это всегда. Царствие Небесное!
Владимир Овчинский
Смерть Александра Алексеевича Нагорного — это очень-очень печальная новость… Я знала Александра Алексеевича ещё по борьбе 90-х годов, когда мы все зачитывались газетой "Завтра" и его острыми публикациями в ней.
Помню, как мы с Михаилом Астафьевым были на его юбилее в театре Гоголя, который тогда еще не был отдан на откуп постмодернистам…
Перо Нагорного было ярчайшим и блестящим, а сам он был последователен в своих взглядах, смел, верен Отечеству. Тогда такие люди должны были испытать гонения, обвинения в маргинальности, презрение доминирующих на информационном поле нигилистов и ненавистников всей нашей истории: как советской, так и дореволюционной… И он это всё выдерживал, и его уверенность вселяла стойкость и на новичков на поле нашей брани…
Эх, уходят борцы… товарищи по оружию…
Мир ему! А мы его не забудем…
Наталья Нарочницкая
Уход Саши Нагорного — огромная утрата для близких, для огромного количества его друзей и единомышленников, для всех изборцев, для газеты "Завтра" и моя большая личная боль.
Мы были единомышленниками и хорошими друзьями: вместе тяжело переживали крушение Советской цивилизации и тяжёлые будни бандитского капитализма, вместе много путешествовали по странам и континентам, пережив в этих поездках и острые приключения, и сложные, казавшиеся безвыходными, ситуации.
Всё это навсегда останется в памяти. Он очень любил жизнь, был очень быстр и в делах, и в мыслях и всегда полон обаяния. Невероятный оптимист, искромётный собеседник и надёжный друг — таким он навсегда останется в моём сердце.
Сергей Батчиков
Умер Нагорный. Один из самых светлых умов, какие мне посчастливилось встретить.
Не знаю, что поражало в нём больше.
Способность ли мыслить стратегически, выстраивать в газете "фронтовые операции" на месяцы вперёд: десятки статей, отборные авторы, вовлечённые политики — ради точного захвата цели, потопления врага,, огня по штабам?
Тяга ли к алхимии смыслов, с пробой на вкус ещё не оформленной идеи, — из которой затем кристаллизуются концепции, замыслы, словоформы, "коллективный Запад" и "вашингтонский обком"?
Или умение сыграть в конспирологию на грани фола, дерзко и почти всерьёз, с "нашими источниками в Филадельфии" и "как передают из Гонконга", — с филигранным повышением ставок и искусством найти объяснение всему на свете?
Или редкий дар — работать в команде, быть ходячим "мозговым штурмом", колдовать на "завтрашней" кухне, где всё кипело, бурлило, изливалось в мир, давая обильный корм?
А может, штучное для таких умов свойство — быть своим, быть товарищем, быть добрым другом? Он умел разговориться с любым собеседником, так чтобы тот не чувствовал дистанции. Мягкий, деликатный, почти женственный, настоящий дипломат, он всегда знал, когда к месту отпустить остроту или на миг показаться шутом, нашим "Луи де Фюнесом".
Он умел возражать, обижаться, устраивать сцены. Казаться скучающим и вялым. Молчать. Исчезать на несколько недель. Становиться источником слухов. Быть крайне нужным — так, чтобы все оглядывались на его пустующее место.
Иногда он меня пугал — такое случалось, когда я не мог разгадать, кто же сидит на планёрке в метре от меня. Агент пяти разведок? Эмиссар? Куратор? Какое у него звание? Что ещё он знает обо мне? Что делает он здесь, зачем развалился в этом кресле, о чём он вообще говорит?!.
Он говорил о правильных вещах. Он писал верные вещи. Он был предан идее. Он любил нашу Родину. Он верил, что мы победим.
Земля тебе пухом, Александр Алексеевич! Светлая память!
Денис Тукмаков
Для меня Саша Нагорный всегда был и останется "цзюнь цзы", или "благородным мужем". Каковых на высшую ступень породы человеков поставил Конфуций. В юности, словами "Учителя десяти тысяч поколений", Саша "обратил свои помыслы к учебе". Он получил систематические знания о Поднебесной, которые затем помогали ему правильно видеть развитие событий и не отвлекаться на частности, как это делают выдающие себя за знатоков самоучки, "босоногие китаисты".
В 30 лет, как и полагается "благородному мужу", Саша "встал на ноги" и стал успешным молодым учёным.
В 40 лет, словами Конфуция, "освободился от сомнений" и сформировал своё видение будущего страны в назревавшей смуте.
В 50 лет наш "цзюнь цзы" уже "познал волю Неба", уже был готов к любым поворотам судьбы на выбранном пути борьбы.
В 60 лет Александр Нагорный "научился отличать правду от неправды", четко и жестко проводил патриотическую линию в своих статьях и книгах, в практической деятельности.
В 70 лет пришло время "следовать желаниям сердца и не переступать меры".
Его сердцу хотелось успеть сотворить еще так много добра, поделиться знаниями, видением и опытом.
Он мечтал о могучей, справедливой, свободной и счастливой России, но не переступал меры в борьбе добра и зла.
Прощай, дорогой друг, коллега и единомышленник! Прощай, благородный муж Александр Нагорный!
Юрий Тавровский
Как-то у Поля Мориа спросили, сколько под его управлением музыкантов, которых нельзя заменить. Знаменитый дирижёр ответил, что свой оркестр он собирал всю жизнь, и тех, кого можно заменить, в нём нет.
Ощущение незаменимости блестящего публициста и замечательного человека Александра Алексеевича Нагорного у меня возникло уже в первые часы нашего знакомства. Меня всегда удивляло и радовало в нём сочетание интеллигентности, мягкого юмора, обаятельной улыбки и жёсткой, последовательной, принципиальной позиции по ключевым проблемам внешней и внутренней политики России.
Очень нравилось, как Александр Алексеевич формировал номера журнала "Изборский клуб". У него всегда была ясная и продуманная картина номера. Он умел мягко и деликатно убеждать, вникая в логику оппонента. Ни об одном из авторов он никогда не сказал мне ни одного плохого слова. Из-за стола советуют вставать чуть-чуть голодным, и такое чувство оставалось у меня после каждой встречи с Нагорным.
Мне очень нравилось, как он водит машину: спокойно, уверенно, не сомневаясь, что в любых обстоятельствах мы окажемся там, где надо, и тогда, когда надо. Встречая почти в каждом номере "Завтра" его статьи, всегда радовался его работоспособности, чёткости мыслей и тому, как он хорош в роли "тягловой лошади" газеты.
Александр Алексеевич был удивительным, редким и очень искренним собеседником — его неизменно интересовали люди, в которых он всегда находил лучшее. И мы вновь и вновь планировали встретиться и об очень многом поговорить. Трудно поверить, что он ушёл и уже ничего не скажет, не улыбнётся, не подарит очередную книжку… Большой подарок судьбы, что в нашем оркестре был такой человек.
Георгий Малинецкий
Имя Александра Нагорного широкой публике было скорее неведомо, хотя его влияние на курс "Завтра" и множество важных проектов очень велико. Александр Алексеевич — выходец из той небольшой, прямо скажем, части советской элиты, которая после кончины СССР не оттопталась на прежних идеалах и не замолчала, но вступила в схватку с многократно превосходящим по возможностям и ресурсам противником.
Он сын того самого Нагорного, который писал сценарии к таким фильмам, как "Кража", "Один из нас", "Рождённая революцией".
Александр Алексеевич был прекрасным и редким сочетанием большого европейского интеллектуала с колоритным московским оригиналом, словно сошедшим со страниц классической русской прозы.
На планёрках я с ним регулярно спорил, но после самых резких перепалок можно было вести спокойные и интересные беседы. По жизни это был остроумный, самодостаточный человек. Помню, как мама была почти поражена, увидев Александра Алексеевича в передаче Виталия Третьякова: "Это Нагорный?!". Видимо, ей представлялся громовержец с каменным лицом, а с экрана вещал элегантно-киношный человек с фирменной ухмылкой на устах…
Андрей Смирнов
Фото Андрея Фефелова
