В Москве на Фрунзенской набережной у здания российского Министерства обороны установлены две скульптурные группы, одна из которых посвящена героям фильма "Офицеры" (1971). Петра Георгиевича Паламарчука (20 декабря 1955 г. — 14 февраля 1998 г.), сына Героя Советского Союза и внука дважды Героя Советского Союза, вполне можно было бы считать реальным "двойником" запечатлённого в киноленте и воплощённого в бронзе мальчика-суворовца, чей образ (и образ его рода) полностью описывается словами: "Есть такая профессия — Родину защищать". Только война, которой Пётр Паламарчук посвятил себя, носила прежде всего духовный характер. В этой войне за Русь православную он не ведал ни отдыха, ни покоя, в непрерывном бою за неё он, можно сказать, и отдал свою жизнь.
Выпускник МГИМО, Пётр Паламарчук, помимо истовой увлечённости отечественной литературой и историей, обусловленной и усиленной его религиозными убеждениями, был ещё и правоведом-международником, кандидатом юридических наук, специалистом по Арктике и ядерному оружию. А все его писательские творения, от первой опубликованной и получившей широкое признание повести "Един Державин" до последнего романа "Нет. Да." представляют собой не просто, как отмечали критики, "беспрецедентную попытку создать средствами художественного слова некий всеобъемлющий путеводитель по отечественной истории", но и поиск ключей к закрытым, запертым — в том числе изнутри, как, например, в случае с Н.В. Гоголем — её дверям. Его работоспособность казалась неисчерпаемой, как и его жизнелюбие.
В предисловии к сборнику художественных произведений Петра Паламарчука "Свиток" (2000), уже неоднократно переизданному, один из виднейших иерархов Русской православной церкви Тихон, ныне митрополит Симферопольский и Крымский, характеризует своего духовного соратника как "убеждённого поборника симфонии Церкви и Державы Российской, ревностного патриота и глубоко верующего православного христианина", в чьём литературном творчестве соединялись объективность летописца, учёность историка и талант писателя.
Самой известной работой Паламарчука были и остаются "Сорок сороков", этот "труд-подвиг", занявший у него почти двадцать лет и изданный в четырёх томах — сначала, в 1988–1990 годы, в Париже, а затем, в 1992 году, и в Москве, последнее издание, исправленное и дополненное, вышло в 2004–2005 годы, — где описаны более восьмисот храмов "первопрестольной". Прежде всего русские православные церкви, но также инославные и иноверческие: старообрядческие, армяно-григорианские, римско-католические, евангелистско-лютеранские церкви, мечети, синагоги и даже караимская кенаса. Это характерно: патриотизм Паламарчука, имевшего родовые малороссийские корни (ярко описанные им в книге сказаний "Козацкие могилы"), не носил какого-то национально-этнического характера — он был вполне имперским. Чем объясняются не только книги Паламарчука о Колчаке и Врангеле, не только "стремление писать на темы Солженицыны языком Набокова", но и его подпись под "Письмом 74-х" — этим протестом против "либеральной" русофобии и развала страны, направленным русскими писателями властям СССР на исходе горбачёвской перестройки.
"Коммунистическую", а по сути троцкистскую трактовку отечественной истории, согласно которой та по-настоящему началась только с 1917 года, Паламарчук воспринимал как оскорбление прежде всего собственного бытия. "Медленное убийство знаменитого красавца Макарьевского монастыря, обречённого через год-другой превратиться в мёртвый "подтопленный" остров среди водохранилища. Вместо же белых храмов, прежде непременно видимых во всякое мгновение с воды путешествующему — они как бы передавали его с рук на руки, бережно охраняя, — зияют под обезглавленными луковицами лишь выколотые очи окон и мычит ветер из вырванных уст колоколен. Здесь явно прошла орда, только уже не извне, а изнутри русского общества, науськанная "носителями передовых идей", — писал он в одной из своих статей 1990 года. И уж куда большим оскорблением считал "либеральную" трактовку, согласно которой нынешняя "новая Россия" родилась только в 1991 году.
Самым главным и опасным внешним врагом русского православия он, по родовой памяти и профессиональному знакомству с историей крестовых походов и уний, включая Брест-Литовскую унию 1595 года, считал католическую церковь. "Упорное, героическое противостояние Руси насильственным попыткам Рима подчинить её себе давно и по праву считается выдающимся достижением в духовной жизни Московского государства", — писал Паламарчук в своей книге "Москва или Третий Рим?". Нынешняя беда с "незалежной" Украиной доказывает, что его точка зрения как минимум не была лишена оснований.
