Где-то между 10 и 12 тысячелетиями назад, преграда в Атлантическом океане для Гольфстрима исчезла, и Гольфстрим пошёл в Западную Европу. Началось долгое лето Старого света. Возникла земледельческая экономика, в результате того, что Гордон Чайлд, может быть, не совсем удачно назвал, но термин установился – Неолитическая революция. И вот с тех пор в течение почти 10 тысяч лет развивалось земледелие.
Средний темп экономического роста даже самой продуктивной земледельческой экономики не превышал 0,2-0,4%. То есть экономической развитие шло по асимптоте, ничего не менялось. Естественно, ограничителем здесь были ресурсы или, как говорил Карл Маркс, природные производительные силы (не путать с географическим фактором), и как только численность населения того или иного социума преодолевала порог возможностей природных производительных сил - включался механизм кризисной саморегуляции.
Либо колонизация, часть населения отъезжала и создавала колонию. Ну, например, как греки колонизировали Средиземноморье. Либо власти вводили жёсткие меры, которые ограничивали потребление 90% населения, в Китае очень любили это делать. Часто это приводило к восстаниям - например, восстание «краснобровых» после реформ Ван Мана. Восстание срезало демографический горб, - и история как бы запускалась заново. Либо, если имелись соседи-кочевники, которые пользуясь слабостью земледельческого социума, вторгались, вырезали часть населения, садились в качестве новой династии. Так было в арабском мире часто, в том же Китае, потому что там было несколько кочевых по происхождению династий. Последняя династия Цин это полукочевники – маньчжуры. Формы саморегуляции срабатывали.
Были впрочем, и мирные, встроенные саморегуляции асимптотических социумов. Ну, например, постоянное, по сути, институциализированное жёсткое подавление спартиатами илотов, ограничение их численности и уровеня их потребления. Значительно более совершенными, ну, если этот термин можно здесь употреблять, были кастовые системы «доколумбовой» Америки, ряда обществ Океании. Конечно же, самая развития форма – это Индия, но повторяю кастово-варновая система – это не только индийская штука. В Индии она просто была наиболее разработанной, было около 1000 каст, но варн базовых было 4.
В кастово-варновых обществах любой социальный протест очень быстро превращался в межкастовые противостояния и не обретал сколько-нибудь значительного масштаба. И система действовала настолько успешно, что кастовую систему в неявном виде воспроизводили даже её противники. Та же колониальная Индия в отличие от Китая крестьянских восстаний практически не знает. Вот в Китае крестьянские восстания приводили иногда к смене династий. И, например, богатый крестьянин Лю Бан стал основателем династии Хань, который сверг династию Цинь.
Что касается рабовладения афинского и римского типа и классического феодализма, они были значительно менее устойчивым, чем азиатские асимптотические формы. Рабовладельческим полисам приходилось объединяться в империи, решать проблемы путём усиления репрессивного аппарата. Феодализм тоже довольно быстро свой потенциал исчерпал и в ходе кризиса длинного XVI века либо вернулся к архаическим формам, это второе издание крепостничества, либо рванул в капитализм. И вот на основе капитализма, как формы пока аграрных отношений, затем уже произошла промышленная революция.
"В начале XV века в Европе кончилось Средневековье и настали времена итальянского Возрождения, когда банкиры северо-итальянских торговых республик ставили на папский престол своих креатур, прикрывая блистательным искусством кровавый политический хаос и разврат. Это вызвало взлет т.н. итальянского гуманизма и германскую реакцию Реформации с более чем столетними религиозными войнами, разрушившими Священную Римскую империю. И именно поражение крестоносцев, эпидемия чумы и экспансия османов дали толчок Ренессансу, Реформации и Новому времени - началу Современной Европы и всей западной прогрессистской цивилизации с эпохи модерна, продолжавшейся около 360 лет и прошедшую через три фазы: - Ранний, Средний и Поздний модерн," - az118.livejournal.com.
Перемена была быстрой, но если генезис капитализма завершился в середине XVII века, ранний капитализм, мануфактурный – это до конца XVIII века, до 1780 годов, потом всё происходит очень быстро. Как заметил известный экономист Дуглас Норт, «если бы грек оказался в Европе в 1750 году, человек из Афин или древний римлянин, то всё, кроме огнестрельного оружия ему было бы понятно, а вот попади он в Европу 1850 года, уже этот мир для него был бы совершенно чуждый и непонятный». И действительно, с 1780 годов, западная, прежде всего, британская экономика совершила мощнейший рывок, перейдя от асимптоты к экспоненте. И экспонента сохранялась до конца ХХ века по инерции, затухая… Она длится по сей день, но она уже на издыхании, она дышит на ладан. По сути, мировая экономика, прежде всего, её нынешний флагман – американская, в плотную подошла к тем самым асимптотическим 0,2%.
За счёт чего был совершён переход, бросок к экспоненте? Первое, что бросается в глаза – и апологеты капиталистического строя на это указывают – это промышленная революция. Действительно промышленная революция могла произойти только в таком обществе, которое по структуре собственности, особенно земельной, наличию определённого уровня богатства, интересам господствующего класса, ориентированности на море, на торговлю, особенностям социокультурного типа, действительно было готово к промышленной революции и работало в его направлении. Именно таким обществом была Англия, с середины XVII века и в 1780-е это материализовалось.
Начавшись, экспоненциальный рост стал самоподдерживающимся и вовлекающим в себя весь североатлантический мир. Причём, этот мир был ориентирован на море, - не на сушу, как евразийские империи континентального типа, - а на море и на торговлю. Как отмечают эксперты, целый ряд факторов способствовал вот этому экспоненциальному росту. Это, помимо развёртывания промышленной революции, колониальная экспансия, резкий рост эксплуатаций социального неравенства, накопление капитала. Как отмечает Евгений Балацкий, поток технологических нововведений конца XVIII, первой половины XIX века, привёл к росту капиталовооружённости производства и к росту производительности труда.
В результате темп экономического роста превысили темпы роста населения. И Мальтус, написал свою книжку о ловушке, которая стала называться мальтузианской, именно тогда, когда британцы, а с ними запад, из неё как раз выскочили. Я очень рекомендую найти в Интернете статью Балацкого "Консенсусные институты для нейтрализации неомальтузианской ловушки", это журнал «Вопросы регулирования экономики», номер 3 за 2019 год.
Так вот, выскочил Запад из мальтузианской ловушки не только благодаря техническим нововведениям, как говорят апологеты капитализма, но также благодаря целому ряду социально репрессивных мер, то есть у промышленной революции была тёмная сторона. И эти меры были направлены на нейтрализацию оборотной, теневой стороны технико-экономического прогресса, особенно в течение первых 100 лет. Что это такое? Тот же Балацкий перечисляет следующие меры: ликвидация части населения с помощью широкого применения смертной казни в XVIII-XIX веках. Прежде всего, добавлю я, в Великобритании, потому что во Франции в Германии таких жестоких законов, как в Великобритании в XVIII веке просто не было. Ликвидация части населения за счёт роста преступности (особенно в викторианской Англии, добавлю я). Ускоренное вымирание населения, болезни, голод, скученность в городах, вывоз осуждённых преступников в Австралию. Кстати, добавлю я, вместе с преступниками вывозили проституток, на которых каторжников заставляли жениться. К сказанному Балацким нужно добавить, что в колониях и полуколониях капсистемы железная пята была ещё более железной. Речь идёт об истреблении целых этносов, последующей алкогольной и медицинской нейтрализации. Или хорошо известной наркотизации китайцев. Вот на чём, кстати, зарабатывала королевская семья Англии в XIX веке, а также аристократические финансовые семьи, связанные с Ост-Индской компанией. Это то, что Линдон Ларуш назвал «Dope incorporated» (Dope, Inc.).
Перечисленые антисоциальные и античеловеческие меры позволили капсистеме надолго отсрочить упадок, но ничто не даётся навечно.
