В разгар Холодной войны для обеспечения коллективной безопасности в Европе и укрепления доверия между странами Восточной и Западной Европы была создана ОБСЕ. За почти 50 лет существования её политический вес и реальные возможности заметно сократились, а представители стран-участниц на высшем уровне не раз заявляли о кризисе организации и назревшей необходимости создания новой структуры для обеспечения коллективной безопасности в Европе. Тем не менее, организация продолжает существовать и приобретает в сложившейся геополитической ситуации роль трибуны для экспертного диалога и поиска решений международных политических и экономических противоречий.
Сегодняшняя политическая ситуация по своей сложности, возможно, превосходит времена Холодной войны, каналов коммуникации между стратегическими противниками становится всё меньше, поэтому Российская Федерация продолжает использовать площадку ОБСЕ как место для дискуссий, в том числе, с привлечением отраслевых экспертов, журналистов и представителей общественных организаций.
В июле 2024-го года Делегация Российской Федерации на переговорах в Вене по вопросам безопасности и контроля над вооружениями, работающая на базе ОБСЕ, организовала мероприятие на тему «Формирование многополярного миропорядка: глобальные и региональные вызовы». В рамках дискуссии речь шла и об энергетической политике, и о «зелёном переходе» в условиях многополярного мира.
Обычно в дискуссиях о многополярном политическом мироустройстве речь о зелёной энергетики заходит обычно не в первую очередь. В условиях умеренной политико-экономической ситуации вопрос выбора источников энергии – это вопрос технологий и экономической эффективности. В ситуации геополитической конфронтации энергетическая политика перестаёт быть полем свободного выбора, и особенно остро это чувствуют на себе несамостоятельные государства. В своём докладе о ситуации на мировом рынке энергоносителей в рамках Петербургского международного экономического форума 2024-го года Игорь Сечин, глава компании «Роснефть», назвал этот феномен «зелёным неоколониализмом».
За последние 30 лет по всему миру в «зелёный энергопереход» было инвестировано примерно 10 трлн. USD. При этом, текущая доля ветровой и солнечной энергии составляет только 5% от мировой выработки, а доля электромобилей составляет менее 3% от общего числа транспортных средств. За те же последние 30 лет мировое потребление угловодородов выросло на 35%, и их доля в мировом энергобалансе не изменилась.
К 2030 году расходы на глобальный энергопереход для достижения целей Парижского соглашения по климату будут составлять примерно 9 трлн. USD в год – это 10% мирового ВВП или совокупный ВВП Франции, Великобритании и Италии. К 2050 году цена достижения этих целей составит уже 270 трлн. USD в виде инвестиций в зелёный переход.
За 2 года после отказа от российского газа - с 2021 по 2023 год, ЕС потратил на закупки газа из других стран 630 млрд. USD, что равно общеевропейским расходам на газ за 8 предыдущих лет или сопоставимо с ВВП Польши.
Участие в зелёном переходе для стран Европы означает неминуемое снижение экономического роста, падение доходов населения и деиндустриализацию. Пример экономики Германии иллюстрирует механизм этих процессов и показывает, как межотраслевая зависимость максимизирует общий ущерб.
Наиболее пострадавшие отрасли от роста цен на энергоносители – это энергоёмкие отрасли: металлургия, химическая промышленность, производство стекла и продуктов питания. Так, французская компания Michelin – производитель шин для грузовых автомобилей, в том числе в Германии, сократила за 2023-й год порядка 1500 рабочих мест и закрыла заводы в Трире, Карлсруэ и Хомбурге. Причина кроется не только в энергоёмкости производства резины, но и в снижении спроса на шины для грузовых автомобилей. Это происходит из-за общего сокращения грузопотока вследствие падения платёжеспособности, инвестиций и потребления. Усложняет ситуацию растущая конкуренция с китайскими производителями, предлагающими более дешевую продукцию сопоставимого качества. Кроме того, за счёт ценового демпинга значительную часть рынка европейских грузоперевозок заняли украинские компании, которые не обслуживают свою технику в ЕС.
Зависимость между ростом цен на энергоресурсы и банкротствами предприятий не всегда прямая. Так, из-за общего снижения платёжеспособности сокращаются инвестиции в недвижимость, что сказывается на производителях и поставщиках строительных материалов. Поэтому цементные заводы страдают от отсутствия заказов и несмотря на высокую энергоёмкость производства больше не нуждаются в таком количестве энергии, как при полной загрузке. Это вынуждает их отказываться от закупок мусора у мусороперерабатывающих компаний, поскольку обычно они используют мусор в качестве дешевого технологического топлива. В свою очередь, это ведёт к переполнению мусорных полигонов и проблемам с утилизацией отходов.
«Зелёный переход» в Германии в начале 2000-х годов запомнился бурным ростом ветроэнергетики, который был обеспечен высокими государственными субсидиями. За 20 лет сформировалась переоценённая, разнородная, не унифицированная и экономически зависимая отрасль, которая так и не решила возложенных на неё задач. Лёгкие государственные деньги не способствовали росту эффективности отрасли и в конечном счёте сыграли немалую роль в разгоне инфляции. Сегодня похожий ажиотаж наблюдается в области солнечной энергетики, но на этот раз меры поддержки ведут к появлению только сферы услуг, поскольку технологически вся европейская солнечная энергетика полностью зависит от поставщиков из Китая.
Это лишь несколько простых примеров того, с какими последствиями «зелёного перехода» европейская экономика столкнулась уже сейчас. К этому стоит добавить, что так называемая «промежуточная» мера по замене российского газа дорогим американским СПГ и реверсными поставками того же российского газа через третьи страны не добавляет европейской экономике конкурентных преимуществ.
Тем временем, США, начиная с 2016-го года, постепенно, с помощью санкций против России, Венесуэллы и Ирана сделали энергоресурсы ведущей статьёй своего экспорта.
Рост экономики США за последние 15 лет составил 85%, рост экономики ЕС - только 13%, при этом, средний доход на душу населения в ЕС на 50% ниже, чем в США.
Глобальный «зелёный переход» – это фактически зелёный неоколониализм, который позволяет США диктовать миру свои условия и оставить за санкционным барьером 88% населения Земли, не входящего в «золотой миллиард».
Идея глобального энергоперехода – это инструмент укрепления однополярной структуры миропорядка, основанной на контроле над финансовой инфраструктурой, технологиями и логистикой.
Схему работы зелёного неоколониализма иллюстрирует пример ЮАР, где в рамках инициативы по декарбонизации были приняты обязательства по отключению угольных электростанций в обмен на предоставление финансовой поддержки на общую сумму в 9,3 млрд. USD. Когда в ходе отключения электростанций возникла угроза энергетического кризиса, правительство приняло решение отложить вывод электростанций из эксплуатации, что поставило вопрос о невозможности дальнейшего предоставления финансовой помощи в размере 2,5 млрд. USD.
Несмотря на высокую удельную стоимость производства энергии из возобновляемых источников чёрно-белая логика «за/против» некорректна. Поскольку возобновляемые источники составляют неотъемлемую часть диверсификации энергоснабжения, рост доли их использования в мире неизбежен. Энергобезопасность – это достаточность, доступность и надёжность источников энергии. Рост мировой экономики требует всё большего количества энергии, её потребление не будет снижаться, поэтому для экономики важны любые источники энергии, решающие задачу доступности и надёжности энергоснабжения.
Растущая цифровизация как экономики, так и жизни в целом, требует всё больше энергии для обработки и хранения данных. Например, популярный ChatGPT потребляет примерно в 10 раз больше энергии, чем привычный поиск в Google. Энергия жизненно необходима современной цивилизации вне зависимости от её происхождения, поэтому не следует воспринимать политическую критику «зелёного перехода» как призыв полностью отказаться от возобновляемых источников энергии в пользу традиционных углеводородов и атомной энергии. В независимой экономике в условиях многополярности для максимально эффективного решения задач государства и общества альтернативная энергетика должна дополнять традиционную.
Ещё один пример политической ориентации в сторону «зелёного неоколониализма» - это энергетическая политика Польши. Сегодня Польша – страна трансатлантической ориентации и движется в сторону «зелёного перехода» по примеру Германии. Выполняется директива по отказу от углеводородов и по строительству новых альтернативных мощностей – ветропарков и солнечных электростанций. Государство защищает частные домохозяйства от высоких цен на электроэнергию, поэтому большая часть расходов перекладывается на бизнес, снижая его конкурентоспособность. До сих пор Польша оставалась своего рода промышленной мастерской ЕС, но с ростом стоимости производства её привлекательность снижается, что в перспективе приведёт её к такой же деиндустриализации, как в Германии.
Если предположить, что в условиях многополярного мира Польша позволит себе политический курс в собственных национальных интересах, то учитывая её промышленный, логистический и энергетический потенциал, она имеет все шансы стать промышленным лидером среди европейских стран. Российские энергоресурсы, удобрения, электроэнергия с Калининградской АЭС, солнечные панели с завода компании «Хэвел» в Калининградской области – это только немногие факторы, лежащие на поверхности, которые способны помочь нарастить экономический потенциал конкретной страны в условиях многополярности и суверенного определения национальных интересов.
Термин «многополярность» в западном информационном поле, как правило, принято связывать с российскими внешнеполитическими интересами, а страны многополярного мира называть «пророссийскими». На самом же деле, Россия имеет богатый опыт взаимодействия с «пророссийскими» или «просоветскими» странами, который, в конечном счёте, не способствовал реализации национальных интересов России и закончился крайне неблагоприятно, как для России, так и для этих стран – достаточно примера социалистических государств Восточной Европы. Подлинная многополярность предполагает не разделение государств по ориентации на «пророссийские», «проамериканские», «прозападные» или «прокитайские», а гарантирует государствам возможность проводить независимую политику исключительно в собственных национальных интересах. Этот принцип касается и определения энергетической политики – в многополярном мире решения об использовании возобновляемых источников энергии, углеводородов или атомной энергии должны лежать в плоскости экономики и не могут быть предметом политических манипуляций.
Сегодняшний мир, несмотря на активное становление многополярности, продолжает пребывать под гнётом неоколониализма, и его характер часто напоминает или вовсе копирует колониальную политику западных стран начала ХХ века.
В период Первой мировой войны, в 1915-м году в Штутгарте была издана работа немецкого историка и публициста, идеолога национал-консервативной мысли Германии Пауля Рорбаха «Россия и мы». Будучи сторонником пангерманизма, убеждённым славянофобом и имея опыт работы в африканских колониях Германии, Пауль Рорбах формулировал колониальную концепцию внешней политики и уделял особое внимание вопросам ослабления и разделения России в качестве одной из главных внешнеполитических целей Германии. В работе «Россия и мы» он приводит подробный анализ внутренней политики России начала ХХ века в контексте её влияния на внешнюю торговлю, динамику доходов бюджета, обороноспособность, общественное мнение и революционный потенциал. Особое внимание уделяется аграрной политике, поскольку экспорт зерна составлял основу внешней торговли России того времени, а доходы от экспорта влияли на устойчивость экономики, рост военного потенциала и социальную стабильность. Рорбах отмечает, что успех Столыпинской аграрной реформы должен вызывать особые опасения у Германии, поскольку он ведёт к росту доходов от зернового экспорта и практически обнуляет революционный потенциал и связанные с ним ожидания распада России.
Делая ставку на революцию как инструмент ослабления и раздробления России, Рорбах называет положение крестьянства основным фактором успеха революционного движения в России. Столыпинская аграрная реформа позволила крестьянам приобретать землю помещиков в собственность, пользоваться кредитными средствами на льготных условиях, отойти от коллективного землепользования, что в итоге ощутимо повысило эффективность сельского хозяйства. Это привело к сокращению пожаров, срывов посевных и уборочных работ, повысило благосостояние и платёжеспособность крестьянства, способствовало росту импорта аграрных машин, внедрению механизации и росту экономики в целом. По словам Рорбаха, Столыпинская реформа выбила почву из-под ног революции, снизила социальную напряжённость и превратила крестьянство в опору политического режима. Экономический рост России начала ХХ века Рорбах называет главной экзистенциальной угрозой всему «цивилизованному» миру, поэтому считает, что единственная возможность его остановить - это нанести России военное поражение, свергнуть правительство и разделить страну на несколько враждующих между собой республик. При этом, он жестко критикует умеренных политиков Германии, предостерегающих от попыток развала России во имя сохранения консерватизма в Европе, обвиняя их в неспособности оценить масштаб угрозы, исходящей от России для всего «цивилизованного мира». Риторика западных стран того времени очень похожа на риторику современного Запада, отличаются лишь два понятия – сам коллективный Запад тогда было принято называть «цивилизованным миром» (Abendland), а его фундаментом были «консервативные ценности», которые сегодня сменились «либеральными ценностями», но которым как тогда, так и сейчас угрожала Россия.
Рорбах рассуждает о балансе сил в Думе и о возможных ставках на приближённых к Императору прозападных политиков, способных лоббировать инициативы, ведущие к росту социальной напряжённости, экономическим проблемам и военному поражению России. Он отмечает, что исторически и географически государственная мощь России базируется на землях Московского княжества с расширением на Азию, на Западнославянских землях – в месте зарождения русского народа и на областях, приобретённых позднее – Польше, Литве, Латвии, Бессарабии, Финляндии, Кавказе и Туркестане. Ключ к развалу России Рорбах видит в отделении Украины, Польши и Балтийских провинций, в отделении Финаляндии и создании независимых государств на Кавказе. При этом, задачей развала он называет не только нейтрализацию России, но и освоение Германией ресурсами Украины и Кавказа – посевными площадями, минеральными ресурсами, железом, углём и нефтью. Если абстрагироваться от элементов контекста, характерных для начала ХХ века, то работа Пауля Рорбаха может показаться текстом современных методических указаний западных стран по внешней политике на российском направлении.
Продолжая исторические параллели и зная итоги Первой мировой войны и Октябрьской революции, интересно обратить внимание на изданные в Берлине в 1923-м году в сборнике «Архив русской революции» воспоминания Николая Михайловича Могилянского – российского этнографа и антрополога, занимавшегося украинским вопросом и выступавшего за автономию Украины. Эти воспоминания «Трагедия Украины» интересны описанием националистических амбиций Украины того времени, германофильства идеологов украинской независимости и обзором итогов тех событий с выводами их непосредственных участников, далёких от симпатий к России.
Н.М. Могилянский пишет: «Немцы играли Украиной так, как кошка играет с мышью – то придавит, то даст побегать и насладиться иллюзией свободы, зорко следя в то же время, чтобы добыча не ушла от стола хищника-победителя». … «В сфере промышленно-экономической и финансовой они всё держат в своих цепких руках, опутывая на будущее время Украину густой сетью, расставленной немецким промышленным капиталом с его активным грюндерством».
Говоря об украинских националистах, он пишет: «Изменники России, ненавистники всего русского, они надолго засорили дорогу для спокойного разумного решения украинского вопроса. Многие из тех русских прогрессивных деятелей, которые с симпатией относились к стремлениям культурного украинства, к развитию украинского языка, литературы и национального творчества во всех областях жизни, теперь с ужасом отшатнулись от своих прежних симпатий, увидев бездну человеческого страдания, принесённого в качестве жертвы на алтарь национальной обособленности и розни.
И если Россия будущего, черты которой не вырисовываются ещё даже в виде силуэтов, превратится когда-нибудь в федеративное государство типа Северо-Американских Соединённых Штатов, то после пережитых ужасов петлюровщины почва для соглашения страшно засорена и загрязнена. Страсти раскалены добела, и трудно хладнокровно подойти к решению и без того сложной государственно-национальной проблемы.
Трагедия Украины, как и всей России, ещё не закончена. Мы видим для Украины единственный разумный выход в мирном соглашении с Россией. Русские же люди, мы верим, вдумаются в переживаемую трагедию и в опыт ужасных событий современности, почерпнув указания для разумной, справедливой политики будущего».
Если так же, как и при прочтении работы Пауля Рорбаха, абстрагироваться от имён, названий, дат и контекста в воспоминаниях Н.М. Могилянского, то таким же образом складывается ощущение, что в тексте описаны события последних 10 лет. Непримиримость по отношению к России, прозападная ориентация, финансовая поддержка Германии, искусственная идеология и безудержное стремление к власти любой ценой характеризовали украинских националистов в начале ХХ века и продолжают характеризовать сегодня. Колониальные установки западной политики в отношении России и других государств за 100 лет практически не изменились. Трагичные события на Украине 1918-го года через 100 лет повторяются в ещё более тяжёлой форме, а их единственным итогом вновь становится вывод о необходимости нормализации отношений с Россией.
Исторические примеры показывают неизбежность разрушительных конфликтов в мире, где есть гегемония «цивилизованных стран», образующих Abendland, и оставляющих за собой право проводить колониальную внешнюю политику и диктовать остальному миру правила международного порядка. «Консервативная мысль» сменяется «либеральными ценностями», военные инструменты давления всё чаще заменяются экономическими, но философия мирового порядка остаётся неизменной и базируется на исключительном положении Запада. Концепция многополярности, напротив, позволяет государствам оставаться суверенными, самостоятельно определять экономическую и энергетическую политику, даёт развивающимся странам возможность быть услышанными и создаёт условия для наступления так называемого «позитивного мира», когда конфликты решаются на уровне устранения предпосылок для их образования.
Источники:
1. Выступление члена Делегации Российской Федерации на переговорах в Вене по вопросам военной безопасности и контроля над вооружениями О.В.Бушуева на закрытии «круглого стола» по теме «Формирование многополярного мироустройства: региональные и глобальные вызовы» // МИД России
2. Доклад главы “Роснефти” Игоря Сечина на ПМЭФ-2024 // Общественно-деловой научный журнал "Энергетическая политика"
3. Михаил Делягин: «Зеленое мошенничество» — сломанное оружие американского неоколониализма // Изборский клуб
4. Europa in Zahlen: Polen // DE Statis. Statistisches Bundesamt
5. Reifenhersteller Michelin schließt sein Werk in Trier // SWR Aktuell
6. Zementwerk Hannover: Radikaler Schnitt geplant – mindestens die Hälfte der Jobs fällt weg // Hannoversche Allgemeine Zeitung
7. ЮАР рискует не получить $2,5 млрд западного финансирования из-за срыва сроков закрытия угольных ТЭС // Общественно-деловой научный журнал "Энергетическая политика"
8. Blockade ukrainischer LKW an Grenzen zu Polen und Slowakei // Zeitung der Arbeit
9. Weltweiter Energieverbrauch auf Rekordniveau – Kohleverbrauch in EU auf Höchststand // WELT
10. Chat-GPT & Co erhöhen den Energiebedarf massiv // SONNTAGSZEITUNG
11. Миллер А.С. Генерация лидерства // Изборский клуб. 2022. № 2-3(100-101). С. 90–101.
12. Leszek Sykulski z nową partią // Rzeczpospolita
13. Захарова: Россия и ее партнеры продолжат отстаивать многополярное мироустройство // Международная жизнь
14. Paul Rohrbach Russland und Wir. Stuttgart, 1915. 94 p.
15. Могилянский Н.М. Трагедия Украины // Архив русской революции. 1923. № XI. С. 74 – 105.
