Особенности национальной разведки

Ровно 100 лет назад, 20 декабря 1920 года, Председатель ВЧК Феликс Эдмундович Дзержинский подписал Приказ № 169 об образовании Иностранного отдела ВЧК. т.е. внешнеполитической разведки. Сразу же возникает вопрос, а почему это произошло не сразу, а лишь спустя три года после создания самой ВЧК?

Дело в том, что согласно официальной марксистско-ленинской доктрине вслед за победоносной Великой Октябрьской социалистической революцией 1917 года пролетариат зарубежных стран также должен был взять власть в свои руки и тем самым решить все стоящие перед ним политические задачи. Всю необходимую поддержку международному рабочему движению на пути к мировой революции был призван оказывать Коминтерн, учрежденный 2 марта 1919 года в Москве.

Однако начавшаяся в том же 1919 году Советско-польская война показала иллюзорность этих надежд. Вот что писал главком вооруженными силами Республики Сергей Сергеевич Каменев: «Теперь наступил тот момент, когда рабочий класс Польши уже действительно мог оказать Красной армии ту помощь… но протянутой руки пролетариата не оказалось. Вероятно, более мощные руки польской буржуазии эту руку куда-то запрятали». Как оказалось, польскому народу гораздо ближе идея восстановления польских земель в границах Речи Посполитой 1772 года. Для Красной армии это обернулось катастрофой в ходе наступления на Варшаву в августе 1920 года, когда погибли 25 тыс. красноармейцев, 60 тыс. попали в польский плен, свыше 50 тыс. ушли в Восточную Пруссию и были там интернированы.

Кстати, приближение Красной армии к границам Восточной Пруссии буквально взорвало ситуацию в Германии. Оказалось, что и там далеко не весь пролетариат готов встать на сторону братьев по классу из России и охотнее вливается в ряды националистов, призывающих к воссоединению германских земель и завоеванию нового жизненного пространства на востоке. Достоверно установить расклад политических сил в той или иной стране, выявить настроения в обществе и намерения политической элиты и была призвана созданная в 1920 году внешнеполитическая разведка ИНО ВЧК.

Нужно сказать, что Исполком Коминтерна (ИККИ) под председательством Зиновьева (Евсей-Гершен Ааронович Радомысльский) вовсе не отказался от идеи мирового пожара. На втором конгрессе Коминтерна, который проходил с 19 июля по 7 августа 1920 года в Петрограде, было создано секретное оперативное подразделение Отдел международной связи (ОМС), представляющее собой разведку Коминтерна. В задачи ОМС входила нелегальная поддержка, в том числе деньгами и оружием, всех коммунистических движений за рубежом, а также взаимодействие с ИНО (внешней разведкой) и Разведупром (военной разведкой). Эти спецслужбы так тесно сотрудничали между собой, что до середины 30-х годов вообще не существовало четкого разграничения сфер влияния между ними.

Среди силовиков наибольшим весом обладал Троцкий (Лейба Давидович Бронштейн), в 1918-1925 годах Председатель Реввоенсовета и нарком по военным, а затем и морским делам. Однако, когда бои отгремели и потребовалось восстанавливать и отстраивать страну, неожиданно выяснилось, что большинство революционных «пассионариев», этнически не связанных с русской духовно-исторической традицией, вовсе не рассматривают «эту страну» как свою конечную цель. Их интересы лежат за пределами России – в Европе и Америке, а отсталая аграрная Россия – всего лишь плацдарм, да еще человеческий материал, который можно бросить в топку «мировой революции».

В уставе Коминтерна, принятом в августе 1920 года, говорилось: «По существу дела Коммунистический Интернационал должен действительно и фактически представлять собой единую всемирную коммунистическую партию, отдельными секциями которой являются партии, действующие в каждой стране». Таким образом, решения ИККИ были обязательны для всех входящих в него партий, в том числе и для РКП(б). Соответственно, ОМС имел приоритет над ИНО и Разведупром, используя, в частности, разведывательную инфраструктуру военной разведки и снабжая ее кадрами. Например, в качестве функционеров Коминтерна начинали легендарные Рихард Зорге (ОМС) и Ким Филби (МОПР), перешедшие затем в Разведупр (IV Управление Штаба РККА) и ИНО ОГПУ (НКВД) соответственно.

Совершенно иную позицию в отношении будущего страны занимал Сталин. Впервые он озвучил ее в 1922 году, когда предложил план «автономизации», что означало включение национальных окраин в состав РСФСР на правах автономий. Этот план, фактически означавший возрождение Российской империи, встретил ожесточённое сопротивление на Украине и в Грузии, и окраины вошли в состав Союза на правах союзных республик. Из названия самой федерации «СССР» было устранено слово «Российский».

Однако, следуя своему курсу на построение русского социализма, Сталин собирает вокруг себя единомышленников, таких как Дзержинский, Молотов и Куйбышев. В конце апреля 1925 года в Москве XIV партийная конференция одобрила выдвинутую Сталиным ещё в декабре 1924 года теорию построения социализма в одной стране. В резолюции «О задачах Коминтерна и РКП(б) в связи с расширенным Пленумом ИККИ» резкой критике был подвергнут тезис Троцкого о невозможности построения «полного социалистического общества в такой отсталой стране, как Россия, без “государственной помощи” более развитых в технико-экономическом отношении стран». Против Сталина выступил председатель ИККИ Зиновьев, поддержанный председателем Исполкома Моссовета Каменевым (Лев Розенфельд) и ленинградской делегацией (председателем Ленсовета был тот же Зиновьев). Сложившийся оппозиционный блок получил название «Новой оппозиции». В апреле 1926 года к «Новой оппозиции» присоединился и сам Троцкий, в результате чего сложилась так называемая «Объединённая оппозиция».

Мог ли в этих условиях Сталин доверять данным разведки? В марте 1922 года начальником ИНО ГПУ был назначен Меер Абрамович Трилиссер, который, являясь одновременно заведующим Дальневосточным отделом ИККИ, вел работу по экспорту революции в Китай, Монголию и сопредельные страны. Решением Оргбюро ИККИ от 19 декабря 1922 года он был включен в состав Постоянной нелегальной комиссии Исполкома Коминтерна вместе с И.А. Пятницким, Г. Эберлейном и Э. Прухняком. Параллельно Трилиссер формировал резидентуры внешней разведки ИНО и укомплектовывал их кадрами, в числе которых были Слуцкий, Шпигельглас, Минскер, Нейман, Вележев, Мюллер, Рейсс, Гинзберг, Агабеков, Аксельрод, Герт, Маневич, Розенгольц, Розенцвейг, Фельдбин, Нестерович, Гольденштейн, Гольдберг, Фортунатов, Бодеско, Бустрем и другие.

В этих условиях Дзержинский делает великолепный ход. Он создает нелегальную структуру из лично преданных ему людей, фактически параллельную разведку, наделенную неограниченными полномочиями по вербовке агентуры для глубокого проникновения на стратегические объекты противника и проведения диверсионных операций, в том числе и по нейтрализации многочисленных предателей и перебежчиков из ИНО. Эта задача была возложена на Блюмкина, Серебрянского и Эйтингона – бывших левых эсеров, по существу боевиков, сторонников городской герильи в духе позднего Че Гевары. В 1923 году Блюмкин и Серебрянский направляются в Палестину, причем Блюмкин вскоре возвращается, чтобы с личным заданием Дзержинского нелегально отправиться в Тибет, а Серебрянскому удается создать подпольную боевую группу, ставшую впоследствии известной как «группа Яши». Группа проводит головокружительные операции по всему миру, среди которых похищение 26 января 1930 года в Париже председателя РОВС генерала Кутепова, развязавшего террор в отношении СССР.

Эйтингон, будущий заместитель сначала Серебрянского на посту руководителя нелегальной разведки, а затем Судоплатова на посту начальника Особой группы и 4-го Управления НКВД СССР, перед отъездом в 1925 году в Китай был принят лично Дзержинским и получил указание «делать все, что полезно революции». 4 июня 1928 года Эйтингон вместе с группой боевиков Христофора Салныня, в составе которой был болгарин Иван Винаров, взорвал поезд, в котором ехал прояпонский диктатор Северного Китая и Манчжурии Чжан Цзолинь.

18 января 1929 года Особое совещание при коллегии ОГПУ постановило выслать Троцкого за пределы СССР. Однако угроза антисталинского, а по существу антирусского переворота меньше от этого не стала, особенно когда 10 июля 1934 года был образован НКВД СССР, который возглавил Генах Гершенович Ягода. Когда в ноябре 1935 года сотрудникам НКВД были присвоены персональные звания, то среди высших чинов включая Генерального комиссара ГБ, комиссаров ГБ 1-го, 2-го и 3-го рангов из 37 человек было всего лишь шесть русских.

По каналам личной разведки, состоящей из преданных ему нелегалов, Сталин был хорошо информирован, что затевают троцкисты и другие оппозиционеры, в руках которых до сентября 1936 года оставался практически весь репрессивный аппарат. Но после смещения Ягоды с поста наркома они, чувствуя, что терпят поражение, пошли на открытое предательство. Начались побеги за кордон, где сдавали целые резидентуры. При этом для западного обывателя все это выставлялось как бегство от «кровавого сталинского режима».

Однако на воре и шапка горит. Тот же Рейсс (Натан Маркович Порецкий), сотрудник Коминтерна и ИНО, который 17 июля 1937 года попросил убежища в Париже, выступил во французских газетах с открытым письмом, обличавшим политику Сталина – по словам Рейсса, речь шла о массовых расстрелах. Но до 30 июля 1937 года никаких массовых расстрелов быть не могло – как же Рейсс мог знать о них? Очевидно, он получал эту информацию из кругов таких же как он революционеров-интернационалистов, которые нагнетали истерию вокруг Сталина и одновременно провоцировали террор со стороны репрессивных органов для дестабилизации обстановки в стране с целью подготовки смены власти.

Осенью 1937 года бежит Кривицкий (Самуил Гершевич Гинзберг), высокопоставленный сотрудник ИНО. С 1938 года он проживал в США, где опубликовал книгу «Я был агентом Сталина». По данным известного историка спецслужб Александра Колпакиди, согласно рассекреченным документам британской разведки Кривицкий выдал больше 100 советских агентов.

13 июля 1938 года уходит резидент НКВД в Испании Александр Орлов (Лейба Лазаревич Фельдбин). В 1925 году он стал помощником начальникаЭкономического управления (ЭКУ) ОГПУ СССР, причем этим начальником был его двоюродный брат – комиссар ГБ 2-го ранга Зиновий Борухович Кацнельсон. В сентябре 1936 года Орлов был направлен в Мадрид в качестве резидента ИНО. Но когда он узнал, что его родственник и покровитель Кацнельсон снят с поста заместителя начальника ГУЛАГа, Орлов похитил из сейфа советского консульства 90,8 тыс. долларов (примерно 1,5 млн долларов по нынешнему курсу) и бежал через Францию в США вместе с женой, также сотрудницей резидентуры, и дочерью. В последующем он представил дело так, что опасался быть отозванным в Москву и подвергнуться репрессиям. Из-за бегства Орлова пришлось отозвать из Мексики Африку де лас Эрас, уже внедренную в секретариат Троцкого. Она была хорошо знакома Орлову, и он мог её выдать.

В действительности бегство Орлова было инициировано еще более ужасным предательством, которое произошло ровно за месяц до этого. Утром 13 июня 1938 года у города Хуньчунь сдался маньчжурским пограничникам и попросил политического убежища в Японии ни много ни мало начальник НКВД по Дальневосточному краю комиссар госбезопасности 3-го ранга Генрих Самойлович Люшков, который перед этим вместе со своими соратниками Каганом и Осининым-Винницким только на Дальнем Востоке арестовали 200 тыс. человек, 7 тыс. из которых расстреляли. Люшков выдал японцам всю агентуру на Дальнем Востоке и передал план покушения на Сталина «Медведь», который разработал лично, курируя строительство дачи Сталина в Мацесте.

23 ноября 1938 года Ежов написал в Политбюро ЦК ВКП (б) и лично Сталину прошение об отставке, в котором признал себя ответственным за вредительскую деятельность врагов народа, проникших в НКВД и прокуратуру, брал на себя вину за многочисленные побеги разведчиков и высокопоставленных сотрудников НКВД за кордон – прежде всего Люшкова. 24 ноября 1938 года Ежов был освобождён от обязанностей наркома внутренних дел СССР.

На следующий день, 25 ноября 1938 года, наркомом был назначен Лаврентий Павлович Берия. С этого момента репрессивная политика Советской власти кардинально меняется. Ни о каком «большом терроре» речь больше не идет. Если за 1937 и 1938 годы было расстреляно 681 тыс. 692 человека, то в 1939 году по обвинению в контрреволюционных преступлениях были приговорены к высшей мере наказания 2 тыс. 600 человек, а в 1940 году — 1 тыс. 600 человек.

Результаты кадровой политики Берия выглядят весьма впечатляюще. Вначале посмотрим, как ситуация складывалась до его прихода. Согласно справочнику «Кто руководил НКВД. 1934-1941 годы», на момент создания НКВД СССР 10 июля 1934 года из 96 руководящих работников 37 (38,54%) были евреями и 30 — русскими (31,25%). Кроме того, насчитывалось 7 (7,29%) латышей, 5 (5,21%) украинцев, 4 (4,17%) поляка, 3 (3,13%) грузина, 2 (2,08%) немца и еще ряд представителей других национальностей. В конце сентября 1936 года, т.е. в пиковый период активности Ягоды, когда его едва удалось остановить с помощью Ежова, из 110 руководителей НКВД СССР уже 43, т.е. почти 40% были евреями. Среди остальных 33 (30,00%) — русские, 9 (8,18%) — латыши, 6 (5,45%) — украинцы, 5 (4,55%) — поляки, 4 (3,64%) — грузины, 2 (1,82%) — немцы и т.д.

На Украине ситуация складывалась еще более драматично. Как указывает Александр Север, здесь в 1935 году среди 90 высокопоставленных чекистов (т.е. тех, кто имел звание капитан ГБ и выше) евреев было 60 (66,67%); русских — 13 (14,44%); украинцев — 6 (6,67%); латышей — 3 (3,33%); поляков — 2 (2,22%) и т.д.

После того, как наркомом внутренних дел был назначен Берия, ситуация радикально меняется. На 1 июля 1939 года среди 153 руководящих работников НКВД СССР насчитывалось уже 102 (66,67%) русских, 19 (12,42%) украинцев, 12 (7,84%) грузин и только 6 (3,92%) евреев при полном отсутствии поляков, латышей и немцев. На 26 февраля 1941 года картина была следующей: русских — 118 (64,84%), украинцев — 28 (15,38%), грузин — 12 (6,59%), евреев — 10 (5,49%), белорусов — 4 (2,20%), нет данных — 4 (2,20%), прочих — 3 (1,65%), армян — 2 (1,10%) и один латыш (0,55%).

Были арестованы бывшие начальники ИНО Трилиссер, Мессинг и Артузов (Фраучи). 17 февраля 1938 года скоропостижно скончался Абрам Слуцкий (существует версия его отравления), в октябре-ноябре 1938 года по обвинению в госизмене арестованы Пассов и Шпигельглас. В это же время из-за кордона для проверки с последующим арестом отзывают большинство сотрудников резидентур. Среди них резидент ИНО в Лондоне Адольф Сигизмундович Чапский (Авраам Абба Давидович), сменивший его Григорий Борисович Графпен, руководитель лондонской нелегальной резидентуры Теодор Степанович Малли, резиденты в Париже Станислав Мартынович Глинский и Георгий Николаевич Косенко, руководитель нелегальной резидентуры в Риме Моисей Маркович Аксельрод, резидент в Берлине Борис Моисеевич Гордон, руководитель нелегальной резидентуры в Германии Файвель Калманович Парпаров, резидент в Вашингтоне Пётр Давидович Гутцайт и многие другие. Всего в 1937-1938 годах из 450 сотрудников ИНО (включая загранаппарат) было арестовано 275 человек.

На высвобождающиеся места Лаврентий Павлович Берия расставляет не просто русских, а формирует специально подготовленную новую национальную элиту госбезопасности. В основном это были молодые сотрудники, выпускники Центральной школы (с 1939 года – Высшей школы НКВД), Школы особого назначения (ШОН), межкраевых школ НКВД, а также молодые рабочие, комсомольские активисты, выпускники вузов. Этих людей отличали следующие принципиально новые качества:

1. Большинство из чекистов бериевского призыва были русскими, а также представителями других коренных народов России

2. Они выросли уже в советской стране, готовы были защищать завоевания русского социализма и были преданы лично Сталину

3. В отличие от первых чекистов, которые в основной своей массе не имели образования, новое поколение чекистов имело высшее образование, участвовало в индустриализации страны и было ориентировано на созидание нового мощного русского государства.

Наиболее ярким примером произошедшей кадровой революции является назначение начальником внешней разведки (5-го отдела ГУГБ НКВД СССР) Павла Михайловича Фитина, который стал первым русским на этом посту с момента создания внешней разведки. Выходец из крестьян, он родился 28 декабря 1907 года в селе Ожогино Тобольской губернии, был пионерским вожаком и комсомольским активистом, затем перебрался в Тюмень. Осенью 1928 года Фитин поступает на инженерный факультет Сельскохозяйственной академии имени К.А. Тимирязева в Москве – как раз в первый год Первой пятилетки, затем работает заместителем главного редактора издательства «Сельхозгиз». 28 марта 1938 года Фитин был зачислен на службу в органы госбезопасности и направлен на учебу в Центральную школу НКВД СССР в Большом Кисельном переулке, а осенью того же года переведен на ускоренные курсы вновь созданной Школы особого назначения (ШОН) НКВД СССР. Как отмечал сам Павел Михайлович, «в октябре 1938 года я пришел на работу в Иностранный отдел оперативным уполномоченным отделения по разработке троцкистов и “правых” за кордоном, однако вскоре меня назначили начальником этого отделения. В январе 1939 года (по другим данным 1 ноября 1938 года. – А.В.) я стал заместителем начальника 5-го отдела, а в мае 1939 года возглавил 5-ый отдел НКВД. На посту начальника внешней разведки находился до середины 1946 года».

Такая головокружительная карьера 30-летнего Павла Фитина – менее чем за год он прошел путь от сельхозслужащего до начальника внешней разведки Советского Союза – объясняется не недостатком кадров «расстрельной разведки», а их реформой, направленной на создание первой национальной разведывательной службы, которая 26 февраля 1941 года стала называться 1-м Управлением НКГБ СССР – предшественником Первого Главного управления (ПГУ) КГБ СССР.

Заместителем Фитина был назначен его ровесник Павел Анатольевич Судоплатов, уже опытный разведчик-нелегал, который через Финляндию и Германию был внедрен в Организацию украинских националистов (ОУН*), проник в ближайшее окружение ее фюрера Евгена Коновальца и 23 мая 1938 года по личному поручению Сталина ликвидировал Коновальца в Роттердаме, передав ему коробку конфет с заложенным в нее взрывным устройством.

Одновременно со своим назначением заместителем начальника внешней разведки Судоплатов получил новое задание Сталина возглавить операцию по ликвидации Троцкого. Непосредственное руководство операцией было поручено Эйтингону, в ходе которой 20 августа 1940 года на вилле в Койокане в Мексике агент НКВД Рамон Меркадер нанес Троцкому удар ледорубом. Эйтингон, как было условлено, дожидался Меркадера снаружи виллы в своей машине с работающим двигателем. Однако в момент удара Троцкий повернулся и был только ранен. Он громко закричал, зовя на помощь. Ворвавшиеся в комнату охранники сбили Меркадера с ног. Поняв, что тому не уйти, Эйтингон был вынужден уехать. Троцкий умер на следующий день, а Эйтингон покинул Мексику, добрался до Кубы и только спустя шесть месяцев оказался в Москве.

17 июня 1941 года Берия вызвал Судоплатова и в преддверии войны с Германией отдал приказ о создании Особой группы на базе внешней разведки для проведения диверсий в тылу у наступающих войск противника. Заместителем Судоплатова был назначен Эйтингон. Кроме того, Судоплатов обратился к Берии с предложением вернуть из мест заключения и вынужденной отставки чекистов, имевших опыт диверсионной и партизанской работы, таких как Серебрянский, Медведев, Мордвинов и другие. Начиная с 26 июня на московском стадионе «Динамо» началось формирование войск Особой группы, которые 3 октября 1941 года были сведены в Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения (ОМСБОН) – спецназ госбезопасности. 18 января 1942 года приказом НКВД СССР № 00145 Особая группа при наркоме внутренних дел Берия была преобразована в 4-е Управление НКВД СССР, которое также возглавил старший майор ГБ, с 1943 года генерал-лейтенант Павел Анатольевич Судоплатов.

Общие итоги боевых действий ОМСБОН поражают всякое воображение — ни одно соединение Красной Армии не имело таких успехов. Было пущено под откос 1415 вражеских эшелонов с живой силой и техникой, уничтожено 1232 паровоза, 13181 вагонов и цистерн с горючим, взорвано 335 железнодорожных и шоссейных мостов, выведено из строя 92,2 км рельсов и около 700 км телефонного кабеля. Было проведено 1084 боевых столкновения с противником, разгромлено 122 гарнизона, жандармских и полицейских управления, комендатур и штабов. В открытом бою и в результате диверсионных актов было уничтожено 136 тыс. солдат и офицеров противника. Было ликвидировано 87 высших чиновников оккупационных властей, 2045 фашистских агентов и пособников врага. 25 омсбоновцев стали Героями Советского Союза и ещё двое — Героями России.

Во времена Андропова преемником ОМСБОН стала группа специального назначения Управления «С» (нелегальная разведка) ПГУ КГБ СССР «Вымпел», созданная по инициативе начальника управления генерал-майора Юрия Ивановича Дроздова. Один из создателей этой группы, фронтовик, почетный сотрудник госбезопасности, полковник Иван Павлович Евтодьев, последний из ныне здравствующих учеников Судоплатова, считает, что «”Вымпел” был вершиной в очень нужной сфере деятельности для нашего Отечества. Но ведь и до него было много такого, чем можно гордиться. В Великую Отечественную войну такие личности, как генералы Судоплатов и Эйтингон в тяжелейших условиях создали крупное подразделение разведывательно-диверсионной деятельности, и заслуги их величайшие. Некоторые историки утверждают, что если брать стратегию, то в войну было три генерала, которые добились того, что мы победили. Это Жуков, Рокоссовский и Судоплатов. Причем Судоплатов с Эйтингоном воспитали целую плеяду Героев Советского Союза, которые действовали исключительно грамотно и исключительно полезно для страны – это и Ваупшасов, и Прокопюк, и Прудников, и Мирковский и многие другие. А такие личности, как Кузнецов, как Молодцов, как Лягин – этого никогда нельзя забывать и надо использовать в нашей повседневной работе».

После войны многие омсбоновцы продолжили службу во внешней разведке, став выдающимися разведчиками-нелегалами. Прежде всего это Вильям Генрихович Фишер (Рудольф Абель), о котором рассказывает сын Серебрянского – Анатолий Яковлевич: «Дядя Вилли был очень близок к отцу, был его подчиненным, и отец к нему очень хорошо относился. Фишер попал в группу отца еще до войны. Явно об этом нигде не пишут, поскольку принадлежность к “группе Яши” была глубоко засекречена, но отдельная информация всё же иногда просачивается… Когда отец в 1941 году вернулся на службу, он первым делом разыскал Фишера и снова взял его к себе в группу».

Вместе с Серебрянским Фишер участвовал в операциях «Монастырь» и «Березино» по проникновению в немецкую разведку Абвер с целью стратегической дезинформации немецкого командования. Как пишет Судоплатов, в Белоруссии «особо отличился В. Фишер, под видом немецкого офицера лично встречавший на полевом аэродроме диверсантов Скорцени».

Омсбоновцы участвовали в создании новых резидентур внешней разведки по всему миру. Фишер был направлен в США восстанавливать агентурные сети атомной разведки, порушенные в результате предательства Элизабет Бентли. С территории Южной Америки поддержку ему оказывали товарищи по ОМСБОН – Африка де лас Эрас, которая в отряде Медведева «Победители» отвечала за передачу в Центр информации, поступавшей от Николая Ивановича Кузнецова, и Михаил Иванович Филоненко – комиссар отряда Карасёва «Олимп», в котором помощником командира по разведке был знаменитый Алексей Николаевич Ботян.

Беда пришла неожиданно и оттуда, откуда ее не ждали. 26 июня 1953 года Хрущёвым вместе с группой военных был совершен государственный переворот, в результате которого были уничтожены лучшие кадры разведки, и прежде всего тот, кто их создавал – Лаврентий Павлович Берия. Сотни чекистов были расстреляны, осуждены или уволены по «служебному несоответствию». Были арестованы генералы Судоплатов и Эйтингон, Серебрянский умер на допросе в Бутырской тюрьме, генерал-лейтенант Амаяк Кобулов был расстрелян, полковник Зоя Ивановна Воскресенская-Рыбкина сослана в Воркуту. Гайк Бадалович Овакимян – автор агентурной операции «Энормоз» по проникновению в американские секреты атомной бомбы, лично завербовавший супругов Розенберг, решением ЦК КПСС был лишен воинского звания генерал-майора. Создатель национальной разведки, генерал-лейтенант Павел Михайлович Фитин был уволен из органов «по служебному несоответствию» – без пенсии, так как не имел необходимой выслуги лет. Главный контрразведчик страны, а затем и начальник внешней разведки Пётр Васильевич Федотов был также уволен «по служебному несоответствию», лишён воинского звания генерал-лейтенанта, исключен из партии и вскоре умер. 19 декабря 1954 года на Левашовской пустоши в Ленинграде был расстрелян легендарный начальник «Смерш» генерал-полковник Виктор Семёнович Абакумов, которому также вменили соучастие в «банде Берия».

Суд над Эйтингоном состоялся только в 1957 году. Его приговорили к 12 годам лишения свободы. «Вы судите меня как “человека Берии”, – сказал он в своём последнем слове. – Но я не его человек. Если я чей-то, тогда считайте меня “человеком Дзержинского”. Но если быть более точным, то я человек Партии. Я выполнял её задания. И государственные. И с вами я о них говорить не буду».

Павел Анатольевич Судоплатов получил 15 лет тюрьмы, чудом избежав расстрела. С Эйтингоном они встретились во Владимирском централе. Сюда же Хрущёв на целых 8 лет упрятал и Василия Сталина, одного из самых известных летчиков времен войны. Иван Павлович Евтодьев вспоминает, как впервые увидел Судоплатова после его освобождения: «Один товарищ подходит ко мне в Клубе Дзержинского: “Палыч, П.А. пришел! Вон там в вестибюле его окружили”. Иду туда, пробиваюсь плечом через кольцо. Действительно, стоит Павел Анатольевич. Сильно изменился. Вдруг он повернулся и посмотрел на меня. Я говорю: “Здравствуйте, Павел Анатольевич!” – “Здравствуйте! Узнаю, узнаю. Вы пришли к нам в 1951-м? И мы Вас сразу отправили – забыл, куда”. Я говорю: “Точно, в Австрию!” – “А в опере были?” Я хотел было сказать, что опера тогда была разрушена. Но, видимо, он сам вспомнил, и ему стало неловко. Тут сын его Анатолий плечом толкает меня: “Не надо, чтобы он вспоминал”»…

Долгие годы Павла Анатольевича связывала дружба с Зоей Ивановной Воскресенской-Рыбкиной, которая курировала его еще в Финляндии, а затем создавала первые отряды в составе Особой группы летом 1941 года. Кстати, в 1944 году омсбоновцем стал и ее старший сын Владимир, который уже после войны переписывался с Павлом Анатольевичем, в том числе и когда тот находился во Владимирском централе. Когда началась «перестройка», Зоя Ивановна сразу поняла, откуда дует ветер. Страну, которой она служила всю свою жизнь, рушили те, в ком она сразу разглядела троцкистов хрущёвского толка. Когда из библиотек начали изымать ее книги, а СМИ стали раздувать миф о Троцком, Зоя Ивановна сказала сыну Алексею: «Если его реабилитируют, я покончу с собой. Мы всю жизнь сражались против Троцкого, внедрялись в его организации, разрабатывали план по его ликвидации, потому что он был непримиримым врагом нашей Родины, а теперь он, оказывается, герой?!»

Зои Ивановны не стало 8 января 1992 года, а через четыре месяца Прокуратурой РФ по запросу НИЦ «Мемориал» (организация является иностранным агентом – А.В.) был реабилитирован Троцкий – 21 мая 1992 года. А затем еще раз 16 июня 2001 года…

Мгновения, мгновения, мгновения... 10 октября 2017 года в Москве на Остоженке у здания Пресс-бюро Службы внешней разведки России был торжественно открыт памятник «тому самому Алексу», легендарному создателю национальной разведывательной службы страны генерал-лейтенанту Павлу Михайловичу Фитину. Как говорил сам Павел Михайлович: «Есть у разведчика совесть, значит он – Человек. Такой человек не назовет себя разведчиком».

А незадолго до этого знаменательного события, в октябре 2015 года на родине Павла Михайловича в селе Ожогино прошел сход жителей, на котором было решено выступить с ходатайством перед Правительством Российской Федерации о присвоении Павлу Михайловичу Фитину звания Героя России (посмертно). Ведь мирное небо над нашей страной сохраняется благодаря ядерному щиту, в создание которого Павел Михайлович внес немалый вклад.

*) организация запрещена в Российской Федерации