Ошибка Мальтуса

Мальтус Томас. Опыт закона о народонаселении. — М. : Наше Завтра, 2022. — 320 с.

Пандемия COVID-19, всё более грозные проявления энергетического, продовольственного, климатического и других кризисов, грозящих стереть с лица земли значительную часть человечества и до неузнаваемости изменить оставшуюся, — независимо от того, объективные это процессы или же заговор глобалистов под вывеской Great Reset ("Великая перезагрузка") от Клауса Шваба и Ко, — снова обращают наше внимание к давней концепции Томаса Мальтуса, вроде бы опровергнутой всем предшествующим ходом научно-технического и социального прогресса.

Как точно заметил Эдуард Лимонов в своих "Лекциях о будущем" 2018 года: «Старый Мальтус при появлении "Эссе о принципах населения" вызвал было заметное негодование современников, но затем негодование улеглось, и вот без малого два века он дожидался своего триумфа. Его триумф уже на пороге. Собственно, он пришёл. Растворился в человечестве марксов пролетариат, практически потерял свои позиции Дарвин, и тут (планета как-никак несёт на себе более семи миллиардов двуногих) пришло время Мальтуса. Колонизация Европы дикарями с Ближнего Востока и Африки — волна миллионных миграций, захлестнувшая Европу, — это Мальтус, он же вам говорил, он же предупреждал. Убогие революции XX века в Европе и Азии вот-вот покажутся драками детей в детсаду по сравнению с тем, что придётся пережить человечеству…»

Поэтому предпринятое издательством "Наше Завтра" переиздание "Опыт закона о народонаселении" в русском переводе И.А. Вернера (1895, 1908) заставляет вновь задуматься о роли Мальтуса и мальтузианства в формировании так называемой прогрессистской повестки. Однако может статься, что главной проблемой переселившегося в города человечества будет вовсе не перенаселение, а естественная депопуляция, связанная с добровольным отказом переселившихся в города человеческих особей обоих полов создавать новых людей. И тогда вдруг выяснится, что старина Мальтус «немного ошибся в расчётах».

Семья Мальтусов постоянно жила в Суррейском графстве, в собственном небольшом имении Рукери, расположенном в красивой местности, по дороге между Доркингом и Гилфордом. Здесь 14 февраля 1766 года родился Томас Роберт Мальтус, впоследствии член Лондонского Королевского общества, профессор истории и политической экономии в Коллегии Ост-Индской компании, один из пяти иностранных членов Парижской академии нравственных наук и столько же известный представитель экономической науки, как его современники и соотечественники Адам Смит и Давид Рикардо.

Его отец, Даниэль Мальтус, воспитывался в Окс­фордском университете и слыл очень образованным человеком. Он был сторонником философии и политических теорий XVIII века, с наиболее видными представителями которых был лично знаком и находился в постоянной переписке. Дэвид Юм и Жан-Жак Руссо считались его лучшими друзьями и навещали его в Рукери.

Следуя системе Руссо, Даниэль Мальтус предоставил двум своим сыновьям до 10‑летнего возраста полнейшую свободу, благодаря чему их детство протекало среди природы, в общении с окружающими сельскими жителями, дети которых были постоянными товарищами игр молодого Томаса. Епископ Уильям Оттер, первый биограф Мальтуса, порицает эту "неправильную систему воспитания", но нужно думать, что именно она обусловила те физические и нравственные особенности, которые отличали Мальтуса всю его жизнь: он обладал железным здоровьем, ловкостью во всяких физических упражнениях, неутомимостью и стойкостью в работе, простотой в обращении и умением сходиться с людьми.

В 1776 году, когда Томасу исполнилось 10 лет, отец решил заняться подготовлением сына к духовной карьере, к которой он предназначался вследствие того, что по законам страны всё родовое недвижимое имущество должно было перейти во владение его старшего брата. Обладая редкой честностью и последовательностью во всех своих поступках и воззрениях, Даниэль Мальтус хотел сделать из своего сына не сухого догматика, а убеждённого, любящего религию пастыря, а потому лично не решался заняться его образованием.

Передавая старшему сыну всё своё имущество, он считал своей обязанностью дать младшему наилучшее образование, не останавливаясь при этом перед материальными пожертвованиями. Вследствие этого воспитание Томаса было поручено Ричарду Грейвзу, Клавертонскому ректору в Бате и автору "Духовного Дон-Кихота", который подготовил своего ученика ко вступлению в Варингтонскую академию в Ланкашире. Затем, когда это учебное заведение было упразднено, образованием Томаса занялся пользовавшийся громкой педагогической известностью Джордж Уэйкфилд, при содействии которого Мальтус прошёл весь курс, необходимый для вступления в Коллегию Иисуса в Кембридже, где он пробыл с 1784 по 1788 год. По окончании курса в этом учебном заведении Мальтус в 1789 году вступил в духовное звание и возвратился в Рукери, где он посвятил всё своё время научным занятиям и исполнению обязанностей священника в соседнем приходе Альбюри.

Томас Мальтус, поселившись в 1789 году в поместье отца, усердно занялся изучением общественных наук, причём его внимание было привлечено в особенности вопросом о возрастании народонаселения. Этот вопрос в первой половине XVIII века был предметом многих исследований, но существовавшие в то время статистические материалы не давали возможности разрешить его в достаточно удовлетворительном виде. Так, Шарль Монтескье и Роберт Уоллес полагали, что быстрота размножения человечества постепенно уменьшается, Дэвид Юм же утверждал противоположное.

К концу XVIII века вопрос стал несколько разъясняться; народные переписи в Швеции, исследования Иоганна Зюсмильха и вычисления Леонарда Эйлера давали уже более прочное основание для заключений о степени возможного возрастания народонаселения, а обнародованные сведения о быстром размножении населения Северо-Американских Соединённых Штатов как бы подтверждали предположение о чрезвычайной плодовитости человеческого рода. Все эти данные, а также прямые указания Франклина и Тоунзенда на то, что все организмы при благоприятных к тому условиях стремятся к безграничному размножению, дали основание Мальтусу сделать предположение о том, что современные ему общественные бедствия являются следствием чрезмерного населения и происходящей от того жестокой конкуренции.

Такое заключение являлось логическим выводом из имеющихся у Мальтуса познаний относительно естественно-исторического закона безграничности размножения человеческого рода, с одной стороны, и экономического закона, по которому цена труда, определяемая отношением между спросом и предложением на него, может падать ниже размера необходимых потребностей семьи работника — с другой. Сопоставляя этот логический вывод из законов, казавшихся Мальтусу несомненными, с теориями Жана Антуана Кондорсе, Уильяма Годвина и Роберта Оуэна, молодой учёный не мог не прийти к заключению, что эти теории являются лишь утопиями, вызванными горячим состраданием к бедствиям человеческого рода. Делая свои подчас жестокие выводы, Мальтус был совершенно искренним, и обвинения его противников, будто вся его теория составляет плод пристрастного желания оказать поддержку реакционерам и крупным собственникам, по нашему мнению, не имеют за собою никакого основания.

Вся жизни Мальтуса, его личные свойства, его общественное положение и принадлежность к партии вигов, постоянно стремившихся к осуществлению разумных реформ в пользу низших классов населения, доказывают, что он не мог быть сознательным, а тем более из-за личных видов, врагом этих классов и что обнародованная им теория представляет искреннее и беспристрастное убеждение учёного, быть может весьма опечаленного безнадёжностью своих выводов.

Воззрения Мальтуса не замедлили вызвать разногласие между ним и почти всеми его друзьями, не исключая отца, который до конца своей жизни оставался сторонником реформационного движения, так ярко обозначившегося с начала XVIII века. Это разногласие не поколебало выводов молодого учёного; оно лишь побуждало его к дальнейшим исследованиям и к поиску новых доказательств для подтверждения своей правоты. Наконец, вновь вышедшее сочинение Годвина "О скупости и расточительности", в котором автор повторяет свою теорию о том, что все общественные бедствия являются следствием несовершенства и ошибок правительства, побудило Мальтуса обнародовать свои воззрения, опровергающие теорию Годвина. Вышедшее в 1798 году без обозначения имени автора первое сочинение Мальтуса представляло небольшую брошюру, носившую полемический характер и заключавшую сжатое изложение закона о народонаселении с вытекающими из него выводами о том, что устранение нищеты, пороков и других бедствий среди населения может быть достигнуто лишь посредством уменьшения дальнейшего возрастания населения, а отнюдь не благодаря политическим реформам или каким-либо системам всеобщего равенства, так как эти формы и системы вызывают чрезмерное возрастание населения, т.е. именно коренную причину бедствий.

Этот полемический характер брошюры, а может быть, и молодое увлечение впервые так ясно формулированным законом были причиною того, что Мальтус с беспощадною, жестокою последовательностью делал свои выводы из установленного закона и даже не останавливался перед необходимостью пожертвовать теми несчастными существами, которые невольно явились нарушителями этого закона. "Человек, появившийся на свет, уже занятый другими людьми, — говорил Мальтус в своей брошюре, — если он не получил от родителей средств для существования, на которые он вправе рассчитывать, и если общество не нуждается в его труде, не имеет никакого права требовать для себя какого-нибудь пропитания, ибо он совершенно лишний на этом свете. На великом пиршестве природы для него нет прибора. Природа приказывает ему удалиться, и, если он не может прибегнуть к состраданию кого-либо из пирующих, она сама принимает меры к тому, чтобы её приказание было приведено в исполнение".

В этом первоначальном виде теория Мальтуса носила чрезвычайно мрачный, пессимистический характер и фатально обрекала человечество на постоянные бедствия, ибо если человеческий род неизбежно размножается в геометрической прогрессии, а средства существования — в арифметической, то лишь такие разрушительные препятствия, как нищета, болезни и преждевременная смерть, способны временно восстановлять равновесие между числом людей и количеством пищи, и не только реформы правительственных учреждений или общественного строя, но и вообще никакие человеческие действия или усилия не могут изменить к лучшему судьбу людей.

Эта теория, с одной стороны, снимала всякую ответственность с правящих классов за бедствия остальной части населения, с другой стороны, не оставляла последним никакой надежды на прочное улучшение в будущем и делала излишним какое бы то ни было преобразование общественного строя и его учреждений…

Легко понять, какое впечатление должно было произвести появление подобного сочинения почти в самый разгар борьбы страстей, вызванных французской революцией, которая взволновала всю Европу и повергла в тревогу все правительства. Оно было принято с шумным одобрением всеми, для кого сохранение существовавшего порядка вещей было выгодно, и вызвало негодование той части общества, которая помышляла об улучшении участи низших классов населения путём различных реформ. Ошибки Мальтуса, как это обыкновенно бывает, не замедлили усилиться не в меру ревностными последователями, которые предложили тотчас же применить теорию Мальтуса к практической жизни. Так, по словам Росси, один современный Мальтусу филантроп издал под псевдонимом Маркуса брошюру, в которой предлагал подвергать всех новорождённых детей рабочих безболезненной смерти, а немецкий писатель Вейнгольд отдавал предпочтение тому способу, при помощи которого приобретались высокие голоса для певчих Сикстинской капеллы. Противники Мальтуса, однако, дискредитировали его учение умышленными преувеличениями и таким образом способствовали установлению за ним репутации врага человечества. Те и другие действовали в этом направлении столь успешно, что едва ли не до последнего времени название "мальтузианец" признаётся бранным словом.

Хотя ближайшим поводом для обнародования первого издания "Опыта закона о народонаселении" было желание опровергнуть учение Годвина, тем не менее Мальтус не имел в виду написать политический памфлет для достижения временных целей какой-либо партии, а относился к своему сочинению как к научному труду, предназначенному для уяснения истины. Поэтому чрезмерные похвалы сторонников и яростные нападки противников послужили Мальтусу лишь для уяснения того, что было ошибочным или преувеличенным в его сочинении, и он принялся снова за изучение вопроса с целью исправить недостатки своего учения. Он посетил Данию, Швейцарию, некоторые части Германии, Швеции, Норвегии и России, всюду собирая сведения для освещения вопроса о народонаселении и лично знакомясь с условиями экономического быта населения и организацией филантропических учреждений.

Результатом этих исследований было второе издание "Опыта", появившееся в 1803 году. В нём Мальтус, сохранив прежние основания закона народонаселения, подтвердил их многими новыми данными, сгладил все резкости и излишества первого издания, добавил новые отделы, из которых важнейшим является отдел о предупредительных препятствиях, включая в них "нравственное обуздание", и подверг критике английские законы о бедных. Все эти изменения настолько существенны, что второе издание можно рассматривать как новое сочинение.

Вскоре после выхода в свет второго издания "Опыта закона о народонаселении", в 1805 году Мальтус был приглашён по протекции Уильяма Питта-младшего профессором истории и политической экономии в Коллегию Ост-Индской компании, в Гейлебюри близ Хертфорда, где он в то же время исполнял обязанности священнослужителя. Коллегия незадолго до того была основана директором Ост-Индской компании для подготовления молодых людей к службе в учреждениях компании, в ней постоянно находилось до 40 учеников, проходивших в коллегии 3‑летний курс; в классе Мальтуса постоянно было 12–14 слушателей.

В течение почти 30‑летней службы в коллегии Мальтус вёл тихую и скромную жизнь учёного. За это время он написал и издал следующие сочинения: в 1814 году — "Исследование о последствиях хлебных законов"; в том же году — "Исследование относительно природы и возрастания ренты, а также принципы, на основании которых она определяется"; в 1817 году — "Письмо к Вайтбриду, по поводу его проекта улучшения законов о бедных"; в 1820 году — "Основания политической экономии и их применения к практике"; в 1823 году — "Мера ценности с объяснениями относительного изменения обращения в Англии" и, наконец, в 1827 году — "Определения в политической экономии". Кроме этих капитальных работ, Мальтус в этот период времени поместил много статей по текущим вопросам экономической жизни в "Эдинбургском обозрении" и в "Британской энциклопедии". В своих экономических воззрениях Мальтус является последователем Адама Смита и так же, как последний, признаёт свободную конкуренцию совершеннейшей экономической организацией, которая одна обусловливает наибольшую производительность и наилучшее распределение; вследствие этого он был сторонником безусловного невмешательства государства в экономические отношения и требовал полной свободы торговли.

Мальтус поддерживал постоянные сношения с современными ему экономистами, из которых Жан-Батист Сэй, Жан Шарль Сисмонди и Давид Рикардо были его лучшими друзьями; последний очень высоко ставил научные заслуги Мальтуса и даже утверждал, что все элементы теории ренты были определены Мальтусом и что этому определению недоставало лишь ясной научной формулировки. Труды Мальтуса оказали влияние не только на экономическую науку, но и на направление современного ему законодательства. Так, после обнародования учения Мальтуса находившийся тогда во главе управления Питт стремился путём законодательных мер парализовать вредные последствия неправильной организации общественной благотворительности, а в 1833 году теория Мальтуса была причиною коренного изменения английских законов о бедных. Это влияние теории Мальтуса продолжается и до настоящего времени: в 1870‑х в Англии была учреждена "Лига мальтузианцев" для пропаганды его учения, а позднее образовалось и широко распространилось не только в Англии, но и на континенте направление "неомальтузианцев", которые требовали временного применения среди рабочих классов теории Мальтуса с той целью, чтобы путём уменьшения конкуренции между ними достигнуть прочного и постоянного повышения заработной платы, которая впредь будет регулироваться приобретёнными привычками к лучшим жизненным условиям.

Несмотря на значительный успех сочинений Мальтуса и в особенности его "Опыта закона о народонаселении", они весьма мало способствовали упрочению его благосостояния; по словам самого Мальтуса, его научные труды принесли ему в течение 25 лет не более 1000 фунтов стерлингов, и, таким образом, главным источником дохода для содержания семьи всегда было его жалованье профессора Коллегии Ост-Индской компании…

Каковы бы ни были его научные заблуждения, столько единодушных характеристик лиц, близко знавших Мальтуса, не оставляют сомнения в том, что он говорил совершенно правдиво и искренно: «Практическая цель, которую я имел в виду при написании этого сочинения, какие бы ошибки ни были мною сделаны, состояла в улучшении положения и в увеличении счастья низших классов общества».