Власть в поте лица борется со своей коррупцией, таща себя за шиворот из болота. Результат полностью соответствует законам физики, а потому это действо уже начинает напоминать грустную клоунаду. Вот в том году показали в программе «Время»: министр внутренних дел Рашид Нургалиев собрал своих верных офицеров и говорит им: «Мы знаем, кто кому носит. Даю два месяца на наведение порядка в коллективах». Ей богу! Сам слышал. Не знаю, как страна, а я на два месяца замер в оцепенении. Что теперь будет? Глава МВД при всем честном народе признал, что он знает, кто кому носит и дал преступникам два месяца на «шухер». И при этом остался на должности и свободе. Понятно, что милицейские коррупционеры должны отработать эту фору как положено: прекратить носить и принимать, прекратить крышевать коммерцию и организованную уголовщину, раздать детям захваченные супермаркеты, рестораны и парикмахерские. И все за два месяца! Уложатся ли? Но случилась удивительная вещь: ничего не случилось. Глава МВД горевал недолго и спустя некоторое время сказал, как отрезал: «Мы будем проверять своих сотрудников на детекторе лжи!» Через некоторое время поступила радостная информация: назначенного вместо Дантеса Евсюкова нового начальника царицынской милиции три часа проверяли на детекторе лжи и признаков коррупционности не обнаружили. А вот это уже серьезно. Только мне кажется, что министр внутренних дел сам не понимает, насколько это серьезно. Его первая шутка мне понравилась больше.
***
Далекие шестидесятые... Страна переживает за «Ошибку резидента». В одном из мрачных застенков одной мрачной западной спецслужбы враги пытают нашего разведчика. Они подсоединили к советскому гражданину проводочки, через которые надеются выведать важные государственные секреты. «Детектор лжи» - аморальное дитя науки, поставленной на службу капиталу. Но не тут-то было! Порождению ума, извращенного антисоветизмом, наш резидент по кличке «Бекас», которого гениально сыграл Михаил Ножкин, противопоставил железную волю, основанную на идейной убежденности в исторической правоте своего дела. У кинозрителей остановились сердца, когда Ножкин вдруг ответил на вопрос по-немецки. Провал? Нет. Выкрутился. Какое изумительное внешнее спокойствие при таком чудовищном внутреннем напряжении! И в результате — победа! Несмотря ни на какие технические ухищрения, враги остались с носом. Но в наше массовое сознание тогда, быть может впервые, была вброшена важная «научная» новость: есть техническое средство, которое позволяет установить: правду человек говорит, или не правду.
Массовое сознание тем отличается от нормального, то есть индивидуального, что в первое можно воткнуть что угодно. Достаточно контролировать только малограмотную, внушаемую часть населения. Примерно 25-30 процентов избирателей с пластилиновым мышлением - и любые выборы превращаются в формальность, 10 процентов остолопов — и мошенничество, под заумным названием «экстрасенсорика», безнаказанно процветает. Поэтому, изначально нет ничего удивительного в том, что «полиграфология» - так «научно» называется установление истины по приборам, - заняла свою нишу как в общественном сознании, так и в российском государственном устройстве. Другое дело, что надо всегда помнить: любая массовая дебилизация налогоплательщика тесно связана с весьма неглупой деятельностью тех, или иных политических, экономических и прочих кланов, которые эту дебилизацию используют и стимулируют, преследуя свои клановые интересы. А вот обладателю нормального индивидуального сознания объяснить, что такое «детектор лжи», вообще не возможно. Нет, общая идея проста и понятна. Человек от природы честен, добр и справедлив. Уплата всех налогов в соответствии с последними разъяснениями министерства по налогам и сборам, верность жене и политическому режиму, своевременный доклад руководству о замеченных недостатках в работе коллег и т.д. - это все в человеческом организме присутствует изначально, как аппендикс. Поэтому, когда такого правопослушного гражданина допрашивают в каком-либо застенке с применением «детектора лжи», то его пульс, давление и потливость соответствуют показателям советского космонавта, уплатившего партийные взносы. А если злодея допрашивают по поводу его злодеяний, то вся его правильная богоданная природа восстает против накопившегося в нем зла, и у него скачет давление, зашкаливает пульс, и маньяк, или, к примеру, абитуриент, начинает неуемно потеть, и все это фиксируется полиграфом. Разработок и интерпретаций этой идеи в открытой «узконаучной» литературе предостаточно, но вы нигде не найдете ни одной научной работы, в которой эта идея была бы доказана. Не будем заниматься чисто научными изысками, я не диссертацию пишу. Просто представьте себе, что вас, хорошего, вызывают в полицию и там «колят», или, выражаясь правильно, допрашивают по поводу вашего участия в теракте в метро. Уверяю вас, уважаемый, что давление и пульс, не говоря о потливости и прочем, у вас будут такими, какими не были никогда, даже если вы олимпийский чемпион по биатлону. На допросах у наших следователей люди, в том числе и правопослушные спортсмены, систематически куда-то падают, то в обморок, а то и в окно. И здесь что-либо научно доказывать кощунственно. Поэтому, я, проживший жизнь на допросах, не понимаю, как работает «детектор лжи», как он отличает реакцию на страх от содеянного от реакции на страх перед самим фактом допроса, и объяснить этого не могу. Но объяснения, конечно, нет только в том случае, если эта штука действительно работает, а не делает вид.
История данного вопроса долгой не была и на сегодняшний день, по сути, завершилась. У истоков этой темы стоял все тот же знаменитый Чезаре Ломброзо, всю жизнь промаявшийся с идеей о биологической сущности всякого преступления. Жаль, что он не видел наших депутатов. Но это к слову. Так вот. Ему приписывают и изобретение одного из первых «детекторов лжи». С этим связана замечательная история. Подвели как-то к Ломброзо подозреваемого в злодействе над детьми. Великий криминалист прошлого подсоединил к субъекту проводочки и стал задавать всякие-разные вопросы и показывать картинки. По результатам исследования ученый сделал вывод о невиновности этого гражданина, поскольку тот при ответах на вопросы по таблице умножения волновался сильнее, чем при обсуждении обстоятельств насилия. Логично? Может быть. Но в более позднее время, советские «психологи-полиграфологи» заявили, что Ломброзо упустил маньяка, поскольку задержанный волновался из-за таблицы умножения вследствие плохого ее знания, а вот насилие было для него привычным делом, то есть нормой и потому не вызывало той реакции, которая должна была быть у нормального правопослушного человека. Логично? И это может быть. Таким образом, все дело не в самом учащении пульса при ответе на какой-то вопрос, а в объяснении этого учащения, и это объяснение может быть каким угодно. Двадцатого века хватило, чтобы большинство тех, кто так или иначе причастен к этой теме, и способен думать индивидуально, стали думать именно так. В 2003 году Национальная Академия наук США опубликовала документ, в котором полиграфология, едва ли не буквально, была названа шарлатанством. Американскими учеными были перепроверены около тысячи «исследований» с применением «детектора лжи» и установлено, что процент правильных выводов полиграфологов примерно совпадает с процентом случайного угадывания. Верховный Суд США запретил работодателям использовать полиграф при решении вопроса о принятии гражданина на работу. Продвинутая Европа пошла еще дальше. То, что результаты использования «детектора лжи» не могут быть доказательством, больше не обсуждается. В Германии и Италии использование этой штуки при допросах запрещено в принципе, как средство запугивания допрашиваемого, или введения его в заблуждение. Тысячи и тысячи приборчиков с проводочками полетели в мусорные корзины. Они полетели бы туда все, но данное «научное» направление в последний момент спасла Россия. «Детекторы лжи» любых цветов, цен и функциональных возможностей стали продавать здесь на радиорынках и через интернет. «Проверка сотрудников компании на благонадежность», «проверка жены на верность», «профессиональное полиграфологическое обследование кандидата на государственную должность» и т.д. и т.п. Сообразительные западные коммерсанты выкапывают на помойках свои старые приборчики и поставляют их нам, как в средние века европейцы поставляли дикарям железные ложки в обмен на золото. Этот хлам расползается по госучреждениям, как новое средство управления.
Деморализация общества неизбежно приводит к снижению его интеллектуального уровня. В результате изо всех щелей вылазит всякого рода чертовщина. Количество искренне верующих в бога и убежденных материалистов сокращается, а возрастает число людей, у которых в голове каша. Эта среда становится объектом преднамеренной дебилизации за ее же счет. И наибольших успехов в нашей стране добилась экстрасенсорика и полиграфология. Почему я эти два понятия ставлю рядом? Что между ними общего? Дело в том, что экстрасенс и полиграфолог работают по одному и тому же принципу, который можно обозначить тремя словами: «чего изволите услышать?» Результат экстрасенсорного и полиграфологического «исследования» прямо зависит от желания заказчика. Информация, которая, якобы, получена экстрасенсом через его «особые» способности, либо полиграфологом — через проводочки, на самом деле исходит от самого клиента, прямо, либо опосредованно. Экстрасенс не встречается с клиентом случайно. Их всегда сводит «общий знакомый», то есть посредник. Этот посредник и передает экстрасенсу те сведения о клиенте, которые потом этому же клиенту будут впарены как ясновидение. Никакое, даже самое высшее образование здесь не помогает, просто у клиента мозги поставлены криво, либо он находится в состоянии стресса. Никогда, ни один экстрасенс не сказал людям, у которых пропал родной человек: «Не ищите. Он принял лютую смерть.» Это им скажет следователь, и совершенно бесплатно. А экстрасенс им наврет с три короба и посоветует искать «между двух рек». А тот экстрасенс, который на житейском уровне понимает, что дело дрянь, еще и попеняет, что слишком поздно к нему пришли. Полиграфолог со своим «детектором» работает точно также, только клиент у него не испытуемый, а заказчик исследования, то есть оперативник, следователь или работодатель. Именно от них, то есть из реальных фактов, или версий уголовного дела, либо из личного отношения начальника к испытуемому полиграфолог и выуживает то, что потом представляет как результатат психологического исследования. Подсоединение проводов, составление диаграмм и проч. для полиграфолога — такой же ритуал, как для экстрасенса верчение колечками, цепочками и искривление рожи. За этими ритуалами ничего нет, кроме надувательства. Подобно экстрасенсу, никогда, ни один наш полиграфолог не пришел к следователю, или прокурору и не сказал: «Вы 18 месяцев держите под стражей невиновного. Согласно нашему исследованию он не был на месте преступления.» Напротив, все до единого заключения полиграфологов подтверждают версию обвинения, либо ей не противоречат. Для иллюстрации могу припомнить одно уголовное дело, в котором экстрасенс и полиграфолог спели в унисон.
Молодого парня убили по дороге из института домой. Почти возле самого дома. Труп припрятали. Около недели он числился без вести пропавшим. Обезумевшие от горя родители ходили к экстрасенсу. Тот, проведя, как положено, весь ритуал, изрек, что в такой-то области есть деревня, скажем Лоховка, а в той деревне есть дом, шестой от начала. Потом экстрасенс начал щуриться и, скорчив рожу, как будто ему вставили клизьму, завопил: «Вижю! Вижю! Забор покрашен зеленой краской!» Отец погибшего поехал в ту область, где действительно нашлась деревня Лоховка, а в ней дом, шестой от начала, а забор вкруг того дома покрашен зеленой краской. Разумеется, этот адрес никакого отношения к событию не имел, но, видимо, имел отношение к биографии негодяя с «особыми способностями». По возвращении домой отец узнал, что труп его сына обнаружен недалеко от дома. В ходе расследования был установлен очевидец происшедшего. Высчитывали его долго и трудно. Сопоставляли расписание движения автобусов, показания косвенных свидетелей и т.д. Не буду все это писать, не Маринина. Но получалось, что он все видел и все знает, и даже знает лично и убитого и убийц. Но этот гад был так запуган преступниками, а может и системой нашей, что решил умереть на допросе, но ничего не говорить. Более того, он в принципе не признавал свое присутствие на месте преступления. Начальство рекомендовало обратиться к науке. Пошел я к полиграфологу. Денег тот с меня не брал и страшных рож не корчил, врать не буду. Но версия следствия о присутствии на месте преступления этого очевидца, и его осведомленности показалась ученому слишком сложной для запоминания, и он попросил меня изложить все это письменно. Не почувствовав тогда подвоха, я написал все так подробно и обстоятельно, как только умел. К свидетелю подключили провода, и дня через три «наука» торжественно вручила мне свое заключение. Я прочитал и загордился. Это была моя собственная версия с сохранением орфографии, пунктуации и моих личных стилистических особенностей. Только начало и конец текста были изменены так, что посторонний человек мог подумать, что все это установлено в ходе исследования на полиграфе. Уже тогда я постепенно переставал быть винтиком системы и все чаще интересовался чем не надо. Неоднократно беседовал с операми и следователями, которые пользовались услугами этой «науки». Все говорят одно и то же. Полиграфологи берут письменную версию, обрабатывают ее по своему и выдают заказчику как результат «научного» исследования. Ничего нового и ранее не известного эти исследования никогда не выдавали.
Если я сейчас скажу, что никогда ни один экстрасенс не раскрыл ни одного преступления и не нашел ни одного без вести пропавшего, то особого удивления такое заявление не вызовет, даже при том, что мы десятки лет, по десять раз на дню, по радио и телевизору слышим обратное. Во-первых, экстрасенсорика, слава богу, пока что государством официально не признана, а потому про нее можно говорить что угодно и безнаказанно. Во-вторых, люди с индивидуальным сознанием не могут не заметить, что об успехах экстрасенсов в области криминалистики мы слышим исключительно от самих экстрасенсов и лиц, ими нанятых. И даже в самых бравурных отчетах МВД и Генпрокуратуры об успехах борьбы с преступностью про ясновидение ничего не сказано. Могу даже напомнить, что в свое время были сделаны почти официальные заключения по этому поводу. На рубеже перестройки и демократизации, когда госаппарат охватил зуд обновления, при МВД были «полулегально» сформированы оперативные группы, которые получили задание попробовать посотрудничать с экстрасенсами в сфере розыска преступников и без вести пропавших. Результат, как и следовало ожидать, был однозначно отрицательным. Эта работа была прекращена, и МВД предложило ясновидящим хвастать своими успехами где-нибудь в другом месте. Иное дело, если я скажу, что никогда, ни одно преступление не было раскрыто с помощью «детектора лжи». Полиграфология в России — это государственная структура. Это сотни сотрудников, получающие зарплату за счет налогоплательщика. Это офицерские звания милиции и госбезопасности. Это официально зарегистрированные научные работы и ученые степени. А самое главное — это правоохранные генералы, не щадящие живота своего во имя Закона. Обвинение их всех и всего этого в шарлатанстве, т.е. в умышленном обмане, естественно может повлечь судебное разбирательство, причем на их поле, то есть в их суде. Общественное сознание также за десятки лет привыкло к выражению «детектор лжи». Не много ли на себя берет этот отставник, ушедший из системы через какое-то темное дело? Но, как сказал другой наш резидент, которого в фильме «Мертвый сезон» сыграл Донатас Банионис: «Я все для себя решил. Давно».
В порядке подготовки к защите своего утверждения хотелось бы, к началу, напомнить, что быть в меньшинстве относительно «общественного сознания» не означает быть неправым. Если бы Вы в III веке заявили, что ни одна ведьма никогда не летала на метле, то Вы не были бы в своем мнении одиноки, хотя, конечно, попали бы в опасное меньшинство. Сегодня все знают, что ведьмы на метлах не летают, а пользуются обычными видами транспорта. Лет через пятьсот выяснится, что и ведьм никаких нет. И кто сказал, что я в меньшинстве? За мной Национальная Академия наук США и цивилизованная Европа (шутка). Чем серьезным наши офицеры-полиграфологи могут опровергнуть мое утверждение? Они залезут в компьютеризированную статистику МВД и распечатают справку о том, что за прошлый год, с использованием полиграфа, было раскрыто несколько сотен преступлений. Эту справку подпишет какой-нибудь генерал, на его подпись поставят соответствующую печать, и это станет документальным подтверждением торжества важной для общества прикладной науки и моего позора, как клеветника отечества. Но только для тех, кто не владеет спецификой правоохранного языка. Что на этом языке означает выражение «раскрытое преступление»? Согласно Закона, преступление можно считать раскрытым, если состоялся приговор суда, по которому лицо, обвиняемое в этом преступлении, признано виновным, и этот приговор вступил в законную силу. Поскольку наши силовые ведомства и следственно-прокурорский аппарат вполне официально на Закон плюют, то они создали свои внутриведомственные нормативные акты, согласно которым внутриведомственное понятие «раскрытого преступления» существенно отличается от его законного понятия. Согласно этому кабинетному понятию, преступление считается раскрытым к моменту отправки дела следователем в суд. Практический смысл такого ведомственного понятия очень важен. Во-первых, здесь констатируется тот факт, что наш обычный уголовный суд, представленный единолично чиновником-судьей, никто всерьез ни о чем не спрашивает. Он прямо обязан проштамповать решение, принятое на следственно-прокурорском уровне. Во-вторых, если действующий по небольшой категории дел суд присяжных, где вину подсудимого надо зачем-то доказывать, этого подсудимого оправдает, то преступление все-равно будет числиться раскрытым, а президенту и обществу будут систематически докладываться списки злодеев, которых этот вредный суд отпустил, не смотря на раскрытие преступления, и будут вноситься предложения о прекращении, или ограничении деятельности этого суда. Прежде чем отправить дело в суд, следователь заполняет так называемую «статистическую карточку на раскрытие преступления». Из этих карточек и складывается милицейская статистика раскрываемости преступлений. Аккуратный следователь, подошедший к этой работе неформально, тщательно подчеркнет в соответствующих графах карточки обозначение всех силовых подразделений, которым нужна отчетность. Не забудет и участкового, и инспектора по делам несовершеннолетних, и конечно же полиграф, ежели таковой по какому-либо поводу, или без повода, применялся. При этом, конкретный результат применения полиграфа не обозначается и никак не учитывается. Потом чиновник-статистик, проставит напротив соответствующей галочки соответствующий код, и компьютер МВД проглотит эту информацию, не испытывая никаких вкусовых ощущений. Таким образом, ни у МВД, ни у ФСБ нет статистики раскрытия преступлений с использованием полиграфа. У них есть только статистика его применения, безотносительно результата. У кабинетов «научных лабораторий», где занимаются полиграфологией, никогда не было очередей из оперов и следователей. Наоборот, «научные сотрудники» ходят по рабочим кабинетам и выклянчивают участие в каком-нибудь деле, для своей отчетности. Объективный анализ результативности полиграфологии в нашей стране не проводился, поскольку народные деньги власть считает за свои собственные. Вот американцы провели такой анализ да и повыкидывали на улицу своих полиграфологов вместе с ихними приборчиками и проводочками.
А зачем нашей правоохранительной системе полиграфология, если эта система и так творит, что хочет, ни перед кем не отчитываясь? Здесь дело не только в этой системе. Наша бюрократия, для которой Закон — смерть, постоянно находится в поисках возможностей законообразного оформления ее преступлений. Законообразное беззаконие — это способ существования бюрократии. И «детектор лжи» - это просто находка для современной России. Вернемся к министру внутренних дел и его славным офицерам, которым носят и которым не носят. Согласно действующему законодательству, работника полиции нельзя уволить по мотивам совершения им преступления, если не вступил в силу обвинительный приговор суда. Любые другие мотивы увольнения могут быть обжалованы полисменом в суд. Представляете, как неудобно! Но в Законе ничего не сказано о «детекторе лжи». Значит надо чуть подправить Закон и избавляться от «неправильных» сотрудников через «науку», которую ни один суд в мире, не говоря уже о нашем, ни понять, ни опровергнуть не сможет. И такие поправки в законодательство уже готовы. И это уже делается. Полиграфология, как очередной вирус, расползается по ослабленному, измученному организму нашей страны. На «детекторах лжи» стали «проверять» абитуриентов государственных вузов. У знакомых сын — неглупый мальчик - сдал все экзамены в престижный вуз, но его не приняли с формулировкой: «не прошел полиграф». На каких-таких вопросах мог излишне запотеть 17-летний пацан? Другой мальчик, поблатнее, этот «полиграф прошел». Ну разумеется, нам, малограмотным, не дано постигнуть этих тонких научных материй! Я уже рассказывал, как можно, хотя и сложно, избавиться от неудобного судьи и заменить его удобным. Теперь планируется всех судей просто проверять на полиграфе. Когда начнется такая практика, то «независимых» судей можно будет менять «на счет раз». По принципу «что крестьянин, то и обезьянин», полиграфы используют бюрократы коммерческих структур, в первую очередь — в банках. Тем более, что банковские и силовые ведомства давно уже превратились в единый господствующий класс с едиными понятиями. Однако, наши «белые воротнички» из кожи вон лезут, чтобы показать себя культурными и образованными. Приходите вы, к примеру, на собеседование для поступления на престижную работу, а вас, специалиста со стажем, не берут. А берут дуру, которая на собеседование пришла в юбченке по самое некуда. В 90-х годах с вами и разговаривать бы на эту тему не стали, да вы бы и не спрашивали. А сейчас не то! Теперь все цивильно! Поэтому, вы просто «не пройдете детектор лжи», а она «пройдет». И все, и никуда вы со своими обидами не сунетесь. Против науки не попрешь.
В том году, в очередную всемирную годовщину «11 сентября» по телеку смотрел шоу. Наши болтуны, которых теперь называют «политологами», хором спели песню о том, что американцы сами себя разбомбили посредством спецслужб. Если все правда, то наверное и мы сами себя взорвали в двух домах в Москве посредством своих спецслужб. Не лезу в эти темы, поскольку знаю о них только то, что знают все. Но иногда думается: «Бедные спецслужбы! Ни жить, ни умереть без их участия нельзя!» Но это к слову. Я не о том. В конце той передачи показали седого дяденьку, как бы в виде изюминки напоследок. Если я правильно помню, он назвался очень ответственным работником из нашей разведки. И он поведал, что в его ведомстве разработана передовая научная методика, которая позволяет через людей, обладающих «особыми способностями», подключаться к «информационным полям». И вот такие «подключения» показали, что американцы сами захватили свои самолеты и врезались в свои башни с помощью ЦРУ. Если бы это было сказано лет двадцать назад, когда МВД выперло со своей служебной территории «особо способных», то я был бы убежден в том, что это шутка, или провокация. Теперь не знаю, что и думать. Во всяком случае, становиться не смешно, если представить себе, что наш госаппарат докатился до того, что даже разведка, вместо того, чтобы засылать резидентов куда надо, «подключается к информационным полям» с помощью «научных методик» не нашего уровня понимания. Из статьи в статью пытаюсь донести до читателя простую формулу: коррумпированность наших силовых и правоохранных ведомств прямо соответствует их дебилизации. В оценке степени развития этих процессов постоянно хочется ошибаться. Но когда такое лепят с экрана, то становиться просто страшно. Сами собой всплывают вопросы: где предел? Когда наступит этот предел? Что будет, когда предел наступит?
Так что М. Ножкин, в лице советского разведчика, зря так внутренне переживал. Наоборот, он должен был радоваться: какие наши враги тупые! Ну чего они, на самом деле, ждали? Что богоданная человеческая природа советского гражданина восстанет против его членства в КПСС и работы в разведке? Что ему подсознательно станет стыдно от того, что он защищает свою Родину? От этого у него должно было подскочить давление и участиться пульс? И кто кому, в итоге, навешал на уши макароны? Наш разведчик западным конрразведчикам, или полиграфологи — разведчикам, контрразведчикам, режиссеру, артисту и нам всем?
Полиграфология общественно опасна, как любая официальная ложь, как средство прикрытия произвола, дающее оправдание для принятия решений, обоснованность которых проверить невозможно. Она становиться еще опасней, если находится в руках коррупционера, или дебила, занимающего высокую государственную должность. Человеку, или учреждению, пославшему вас на проверку полиграфом, верить нельзя ни на грош. А вот самого «детектора лжи» бояться не надо. Этот ящик с проводами никогда ничего не показывал, и не покажет. Даже если ваше настоящее имя Фреди Крюгер.
