Уже много лет автор рассказывает о Мире панрегионов как наиболее вероятном представлении о будущем, но для большинства экспертов и аналитиков этот сценарий становится видимым лишь сейчас. Окончательное осознание его важности и доминантности, вероятно, случится ещё года через три-четыре (2026-2027 гг.). А до той поры альтернативу глобализма будут по-прежнему искать в построении Многополярного мира
В рамках классической мир-системной модели метрополия добивалась технологического, экономического, военного, культурного и т.д. превосходства над периферией и полупериферией, опережая в развитии ближайших преследователей минимум на несколько десятков лет. Достигнутое превосходство позволяло, практически ничего для этого не предпринимая, удерживать доминирующее положение едва ли не столетие: можно было грабить и жить по инерции, лишь постепенно растрачивая полученный прорывной задел.
Созданные в 30-х годах этого века панрегионы будут, разумеется, жить по иным принципам. Мир стал слишком связным и сложным, метрополии / центры панрегионов не смогут добиться подобного превосходства над младшими союзниками, партнерами и вассалами. Они будет вынуждены лавировать и прилагать усилия для удержания своего привилегированного положения подобно тому, как в последние 5-7 лет это делают США. Нужно будет соблюдать баланс интересов, постоянно искать возможности для усиления и при этом не расслабляться, поддерживать высокое качество внешней и внутренней политики.
Глубина распада глобального мира
На пике могущества мировой гегемон, имея в разы больше ресурсов, резервов и времени, чем любой другой игрок, имел возможность отложить решение проблем, подождать – а вдруг они исчезнут сами. В новых условиях речь пойдёт о достаточно высоком уровне перманентной конкуренции внутри панрегиона между центром и странами полупериферии. На смену модели единой мир-системы приходят более сложные и фрагментированные варианты (рис. 1):
- многополярный мир – несколько метрополий, но единые полупериферия и периферия;
- мир панрегионов – общая периферия / Дикие земли, отдельные метрополия и полупериферия в каждом панрегионе;
- мира нео-империй / мир-систем (был до завершения Холодной войны в начале 90-х) – несколько мир-систем, в каждой из которых есть отдельные центр, полупериферия и периферия.
Глубина мировой катастрофы будет определяться степенью распада глобального мира. Наиболее вероятный вариант итога – Мир панрегионов, в рамках которого, помимо панрегионов, всё ещё сохранятся независимые региональные державы, которые будут находиться на промежуточном между метрополией и полупериферией положении. Им с неизбежностью придется играть в многовекторность и самостоятельно обеспечивать свою безопасность.
После перехода метрополий во второй половине 30-х годов в 6-й технологический уклад (аддитивные технологии, роботизация, замкнутый ядерный цикл) их превосходство над союзниками и партнёрами временно резко возрастёт, и, конечно, возможности, амбиции и напряжение в мире, соответственно, повысятся. В следующие 20-25 лет метрополии будут жёстко брать под контроль своих союзников, а также и независимые региональные державы. Они начнут делить мировую периферию / Дикие земли, а затем приступят и к разрушению конкурентов.
Политика метрополии в этот период будет определять будущие перспективы всего панрегиона:
- расслабленность и самоуспокоение – произойдёт постепенное выравнивание уровня метрополии и полупериферии, с последующим снижением субъектности и связанности;
- жёсткое давление и эксплуатация – снижение положения полупериферии до периферии путём жёсткого ограбления, усиление метрополии, рост напряженности внутри панрегиона, агрессивная экспансия;
- охранение конкурентных принципов – сбалансированное развитие, сохранение доминирования метрополии без резкого ослабления полупериферии, умеренная экспансия.
Происходить указанные события будут до 60-х годов. По их итогу станет ясно, сможет ли мир перейти в устойчивое положение Триполярного мира либо же вес и мощь одного из панрегионов станут настолько громадными, что ему удастся запустить новую волну глобализации на своих собственных принципах.
Если бы в последние десятилетия мы не столкнулись с глобализацией и её распадом, то резервы, запас прочности и инерция разных систем позволили бы растянуть во времени процессы борьбы панрегионов раза в полтора-два. Мировая катастрофа, однако, хорошо пройдется по прочности и устойчивости этих систем.
И, да, при реализации стратегии «Царица морей» России будет сложно удерживать всестороннее и безупречное лидерство. Ведь лавировать будет необходимо между амбициями отнюдь не самых скромных и слабых партнёров – стран анти-Китая (Япония, Корея, Вьетнам).
Таким образом, распад глобального мира в терминах мир-системного моделирования теоретически может остановиться на единстве как полупериферии (Многополярный мир), так и периферии (Мир панрегионов). Может он и полностью распасться и вернуться в состояние нео-империй, аналогичное началу XX века. Накопленные противоречия и отсутствие механизмов перестройки глобальных институтов делают перспективы изменения состава центра – при сохранении единой полупериферии – сложной и маловероятной для разумного решения задачей.
В то же время распад на глубину, большую Мира панрегионов, не выглядит логичным. Для этого нужно, чтобы в мире не осталось даже региональных держав, располагающих силой и способных стать центрами кристаллизации. Либо чтобы произошли события, необратимо разрушающие существующую связанность (мировая война троянского типа, общепланетарное разрушительное событие и др.). То есть, исходя из текущих трендов, можно полагать, что переход к Миру панрегионов является наиболее вероятным, инерционным сценарием.
Мифы о многополярном мире
Существует два наиболее популярных и простых для понимания представления об устройстве мира на ближайшие годы – биполярный мир США и Китая, упрощенный до модели «ловушка Фукидида», и Многополярный мир. Про нереальность первого варианта подробно написано ранее, в статье про Китай, рассмотрим второе из интуитивно понятных представлений.
Большая часть попыток описания Многополярного мира зиждется на сохранности существующей связанности и практически всех глобальных, построенных / взятых под контроль США институтов (Бреттон-Вудская система, ВОЗ, МОК и др.), требующей, однако, перераспределения влияния и весов. Даже консервативные, патриотические «прогнозы» исходят из необходимости создания параллельных уже существующим, вторичных структур, без осмысления их надобности. Фактически речь идёт о мирной, естественной и эволюционной смене / переформатировании центра / метрополии мир-системы, где вместо старого «золотого миллиарда» (США, Фининтерна, ЕС, Японии и др.) будет новый «золотой миллиард» (Китая, Индия, США, Россия и др.). За желающими подобного расклада дело, по-видимому, не станет!
Плавный переход в существующих условиях невозможен, так как он потребовал бы соответствующих изменений в мировой верхушке, т.е. попросту хорошего пинка для 70-80% элитных англосаксов, евреев и европейцев с заменой их на китайцев, индийцев, русских и т.д. – со всеми их традициями и принципами. С международными структурами ситуация ещё сложнее: в них не закладывались принципы по-настоящему коллегиального принятия решений, возможность ротации / смены и т.д. Даже на техническом уровне потребуется 10-15 лет, чтобы полностью обновить весь персонал и регламенты. Всё это сделать можно было бы лишь при добровольном согласии нынешних стран метрополии / уходящих элитных групп, чего, конечно, нет и не будет, так как каждый будет цепляться за свое до последнего.
Модель многополярного мира для большей части народов и стран на ближайшие несколько лет является весьма привлекательной. Она формирует иллюзию возможности компромисса – сохранения плюсов и отказа от минусов праволиберального глобального мира. Еще бы! Привычные всеобщие законы, доступ к рынкам и технологиям, международная кооперация, свободное перемещение людей и многое другое, и при этом нет военного, культурного и экономического диктата США / Запада, а все вопросы решаются консенсусом сильнейших игроков! Даже уход от привычной модели мир-системы не смущает...
Создание и запуск новых форм взаимодействия – дело творческое и непростое, но стереотипность мышления подталкивает к использованию привычного и известного со времён Холодной войны. В мире найдётся не менее полусотни стран, каждая из которых считает себя достойной стать постоянным членом Совета безопасности ООН, и, конечно, с правом вето. Остальные мелкие страны и лимитрофы вообще убеждены в необходимости наделения всех равными правами, ликвидации права вето и постоянного членства в Совете безопасности.
Излишне говорить: устойчивой и конструктивной такая структура не будет, как и не появится сила, способная обеспечить выполнение решения «большинства». Представить мир, где не будет ставшей привычной связанности, правда, страшно, особенно, когда начинаешь задумываться над конкретными последствиями распада. Нет ничего удивительного, что разделение мира на панрегионы практически всеми воспринимается в качестве неблагоприятного и внушающего тревогу сценария.
Во времена перестройки в советском обществе набирал силу миф, что можно взять всё хорошее от социализма (бесплатные и качественные образование, медицина, санаторно-курортный отдых, квартиры и др.) и капитализма (большое конечное потребление, разнообразие товаров, возможность зарабатывать на порядки больше). Экзистенциальную ограниченность ресурсов и недр мало кто принимал во внимание. Результат оказался закономерным – богатств и средств для распределения стало в разы меньше, а всё лучшее было утеряно.
В ближайшие 3-4 года (до 2026-2027 гг.) основной мировой парадигмальный геостратегический раскол (рис. 2) будет пролегать между сторонниками:
- обновления глобализма (инклюзивного капитализма, борьбы с глобальным потеплением и др.) без изменения состава центра / метрополии мир-системы (страны Запада);
- сохранения глобализма с эволюционной сменой гегемона через 10-15 лет (Китай);
- становления Многополярного мира (влиятельные страны не-Запада).
Данная конфигурация чётко проявилась в 2022 году, когда раскол по линии Запад и не-Запад стал заметным и даже выпуклым. Особое мнение – у Китая, которому позарез было бы нужно сохранение привычного миропорядка лет на 10-15, чтобы естественным путём получить статус гегемона. В сложившемся противоречии Пекин вынужден выбирать из двух зол меньшее, т.е. поддерживать становление Многополярного мира.
К 2026-2027 году, по мере усиления необратимых процессов распада, для многих стран станет очевидной невозможность сохранения глобального мира и нереалистичность перехода из текущего положения в Многополярный мир. Слишком высоки амбиции претендентов, слишком сильнО сопротивление теряющих статус, к тому же отсутствуют механизмы переформатирования глобальных институтов для оперативного, компромиссного варианта становления новых правил игры. Следующим возможным состоянием станет Мир панрегионов, в котором сохранится общая периферия – Дикое поле, а метрополии и полупериферии у каждого панрегиона будут свои.
Доминирующая и «держимордная» роль Фининтерна / Кластера транснациональных корпораций над странами Запада существенно ослабнет. Произошедший в 2022 году праздник непослушания среди государств не-Запада перекинется и на ближайших союзников США. Многие страны / их элиты уже осознают необратимость изменений. Произойдёт переоценка статусов и амбиций, а часть желающих подняться на вершину отсеется естественным путем.
Ключевым для периода 2027-2033 гг. станет противоборство редеющих сторонников Многополярного мира и стран, стремящихся войти в Мир панрегионов (рис. 3): метрополий, региональных держав, младших союзников, привилегированных вассалов и др. Новая конфигурация будет существенно отличаться от уже привычного деления на Запад и не-Запад. Для России, Индии, Британии, Японии, Ирана и др. перспективы панрегионов очевидны и вполне заманчивы, а вот Китай окажется на перепутье. Многое будет зависеть от успешности политики ближайших лет, от готовности и способности взять под контроль нужные для своего панрегиона территории.
Среди будущих метрополий панрегионов ни о каком союзе речи не будет, максимум – это координация взаимовыгодных действий, где каждый – сам за себя. Подобное сейчас наблюдается в «строительстве» Многополярного мира у стран не-Запада. В начале 30-х годов сильных игроков, ратующих за сохранение общемировой связанности, не останется, Мир панрегионов станет сугубой реальностью.
И, да, многополярный мир, по аналогии, можно назвать «миром Realpolitik с человеческим лицом». Зная – увы! – что это нереализуемая утопия. До 2026-2027 гг. его построение будет для всего не-Запада мейнстримом, а для Запада – фрондой.
Таким образом, Многополярный мир был бы возможен, если бы изначально закладывались механизмы ротации, изменения весов и влияния между странами и другими игроками – по аналогии с выборами между партиями внутри страны, – что требовало бы наличия следящего за порядком единого мирового центра. Чего, слава Богу, нет. Никто из стран и игроков «своё» в рамках правил и законов добровольно не отдаст, поэтому все переходы идут через войны: вооруженные, экономические, ментальные. До тех пор, пока не будет сформировано единого человечества, для которого все подобные противоречия – суть внутренние, обратимые, конкурентные разборки, такой порядок невозможен.
Отдельно нужно сказать о внутреннем строении Многополярного мира – предполагается, что у каждой страны, территории, уникального актива должна появиться структура собственности, влияния: большие игроки, международные объединения, кланы, местные элиты и т.д. А вся геополитика будет сводиться к большой игре, в чем-то сходной с современными корпоративными играми, но в разы более сложной. Ничего подобного, конечно, построить в ближайшие 10-15 лет не получится.
В распадающемся глобальном мире, где Запад стремится изменить законы и принципы для сохранения своего доминирующего положения, интересна позиция Китая, который больше всех заинтересован в удержании глобализма на старых принципах, так как он рассчитывал в ближайшие 10 лет эволюционным путем перехватить позицию гегемона у США. В подобном положении, стремлении удержать уже погибший миропорядок, окажется и Европа, и часть Кластера транснациональных корпораций, которые будут тщетно цепляться за ушедшие формы. Однако после 2026-2027 годов к значительной части мира придёт понимание невозможности сохранить глобализм ни в новой, ни в старой версии.
Резюме
Многополярный мир нельзя рассматривать как синоним Мира панрегионов и региональных держав, так, в рамках последнего уровень распада окажется намного выше. В этом варианте будущего перестаёт существовать ставший уже привычным глобальный мир, он распадется технологически, экономически, оборонительно, политически и т.д. на большие части – панрегионы. И это пока совершенно не просматривается в описаниях и прогнозах Многополярного мира.
Слушая выступления и речи, нельзя удержаться от впечатления, что многие государственные деятели, политики и эксперты воспринимают Многополярный мир в виде общего пространства справедливой и честной конкуренции. В этом мире у США / Запада не будет никаких преимуществ, но свободное движение товаров, услуг, информации, людей и капиталов все-таки сохранится. Утопия…
В ближайшие три-четыре года (до 2026-2027 гг.) на планете будут господствовать два противоположных представления о будущем: сохранение глобализма и переход к многополярному миру. Оба варианта окажутся нереалистичными, распад будет более глубоким, с формированием панрегионов (геополитическое, экономическое, военное, технологическое и др. разделение), общая связанность сохранится, но серьезно уменьшится и станет строго регулироваться.
В мире панрегионов потоки товаров и услуг между панрегионами будут очень сильно со всех сторон контролироваться с помощью запретов, квот и пошлин, а информация будет идти через фильтры. Движения капиталов практически не будет – у каждого появится свой эмиссионный центр, а перелёты останутся доступными для нескольких процентов населения. Представить такое, начиная от необходимости максимально замыкать и локализовывать производственные цепочки и заканчивая личными ограничениями в свободе передвижения и поездок, действительно, очень тяжело и неприятно.
И, да, без реального, а не придуманного Мирового правительства, выполняющего роль «незримого Провидения», в дословном, материалистическом переводе на русский язык превратившегося в «невидимую руку рынка», настоящий Многополярный мир существовать не будет…
