В истории России и МВД есть еще очень много имён, которыми бы впору гордиться. Но они в силу разных причин либо преданы забвению, либо (а часто и вдобавок) оклеветаны. Больше всего таких людей обнаруживается в окружении последнего русского царя, что неудивительно. Ведь сам Николай II, пожалуй, лидирует среди персон такого ранга, подвергшихся массированной информационной атаке.
Быть рядом с ним, честно служить Престолу, оставаться верноподданным, часто уже означало подписать себе смертный приговор. В якобы закабалённой самодержавием и цензурой России, организованной травле в прессе подвергались даже члены императорской фамилии, тем более какой-то там Штюрмер! Ату его!
Дворцовый миротворец
Борис Владимирович Штюрмер родился 28 июля 1848 года в семье давно обрусевших и принявших православие немцев – мелкопоместных помещиков Тверской губернии. Его отец – Владимир Вильгельмович Штюрмер был отставным ротмистром, мать как сказали бы сейчас – домохозяйкой. Как и многие молодые люди его круга, образование он получил в кадетском корпусе, а затем поступил на юридический факультет столичного университета. Успешно окончив его в 1872 году со степенью кандидата прав, поступил на службу в канцелярию Первого департамента Правительствующего Сената, а оттуда - в Министерство юстиции.
Очевидно, его высокие нравственные качества, помноженные на природную немецкую аккуратность и педантичность, позволили ему продолжить карьеру в самом, пожалуй, элитном правительственном учреждении - Министерстве Императорского Двора. Тут он стал главным церемониймейстером, говоря по-современному заведующим протоколом. В этом ему помогали увлечения юности: русская история, краеведение и археология.
Близость к царской фамилии, окружавшие его великолепие, роскошь и блеск, вкупе с возможностью сделать головокружительную карьеру, не испортили этого человека за 12 лет беспорочной службы. Наоборот, Борис Владимирович проникся уважением к существующему строю, стал убежденным монархистом и поборником крепкой, неограниченной царской власти. Большую роль оказало на его взгляды участие в коронационных мероприятиях, восшедшего на трон в 1883 году Александра Третьего.
Навыки общественного служения Штюрмер приобрёл в Тверском губернском земском собрании, куда несколько лет подряд избирался народом, возглавив в итоге этот орган народовластия. Любили и уважали его за рассудительность, знание законов, порядочность и умение искать и находить компромиссы. Ему не раз приходилось мирить губернатора консерватора П. Д. Ахлёстышева с либерально настроенными земцами. В апреле 1891 года он получил чин действительного статского советника.
Заслуги этого русского немца, не осталось незамеченным при дворе и в год вступления на трон Николая Второго в 1894 году Штюрмер становится Новгородским, а два года спустя — Ярославским губернатором. Проявил он себя на этих высоких должностях как исключительно талантливый администратор и хороший хозяйственник.
Салонный реакционер
В 1902 году после убийства террористами министра внутренних дел Д. С. Сипягина и обострении внутриполитической обстановки, Николай выдвигает Штюрмера на ответственные должности во всесильном министерстве. Для начала директором Департамента общих дел, где он становится одним из ближайших помощников нового министра - В. К. Плеве – убежденного сторонника жесткой линии в борьбе с революционной заразой и крамолой. В этой должности Борис Владимирович возглавил ревизию хорошо знакомого ему Тверского земства, выявив немало фактов растраты.
В 1904 году Николай назначает его членом Государственного Совета, куда обычно получали назначения, умудренные опытом министры, заслуженные генералы, что говорит о высокой степени благоволения царя Штюрмеру. Это позволило ему расширить круг знакомств и погрузиться в проблемы государства уже, как профессионалу.
С этой целью он организовал своего рода клуб консервативного направления, в виде вошедших тогда в моду салонов, в который были приглашены не только коллеги по Госсовету, но и некоторые сенаторы, военные, чиновники, находившихся на службе преимущественно в МВД. Вхожими сюда были и многие представители высшей аристократии.
Эти собрания стали основой для созданного позже Отечественного союза - элитарной политической организации, давшей в свою очередь жизнь другим крупным партиям и объединениям право-монархического толка, таким как Русское Собрание, Союз Русского народа, Союз Михаила Архангела и другие. Именно опираясь на эти массовые движения, пользовавшиеся широкой поддержкой простого народа (их общая численность приближалась к миллиону), власти удалось пресечь революционную вакханалию 1905-1907 годов.
Уникальность деятельности кружка Штюрмера была в том, что она, пользуясь покровительством власти, помогала объединять верхи и низы, упреждая в этом радикалов - революционеров, работавших наоборот на раскол общества по классовому принципу. К сожалению, таких объединяющих народ структур было меньше, чем требовало время, да и власть после спада революционных настроений потеряла интерес к подобным организациям. Как показало время – это была одна из крупнейших ошибок самодержавия.
Надо сказать, что и сам Борис Штюрмер не только поддерживал эти организации в т.ч. финансово, но и продолжительное время состоял в некоторых из них, выражая тем самым свои право-консервативные взгляды. Подобная деятельность вызывала недовольство и критику среди либералов и левых, желавших в России перемен и свобод, которые грозили Империи потрясениями и катастрофой. Штюрмер уже тогда отдавал себе в этом отчёт, призывая тогдашних перестройщиков к ответственному служению Родине, как залогу её благоденствия и процветания. Он был чистейшей воды государственником, ставившим интересы России выше всех личных и политических амбиций и оставался таковым до последних дней жизни.
В 1913 – году празднования 300-лектия династии Романовых, он удостоился чести сопровождать Николая с семейством в поездках по стране, что еще больше сблизило верного слугу со своим государем, показав единство Царя с народом, казавшееся тогда незыблемым.
Принципиальный министр
Мировая война не сразу определила отношение к ней как самого народа, так и политических сил: от консерваторов до радикалов. Искренне патриотические чувства и эйфория после успехов первого этапа войны, постепенно сменились усталостью и раздраженностью от череды весьма ощутимых поражений на фронте, последовавших весной 1915 года. Началось великое отступление русской армии, вызванное в основном нехваткой боеприпасов и тяжелой артиллерии.
Царю, вставшему в конце августа 1915 года во главе её, удалость остановить отступление и наладить выпуск, закупку и снабжении армии всем необходимым. В кратчайшие для военного времени сроки она восстановила свою боеспособность, значительно увеличив боевой потенциал. В мае – сентябре 1916 года под его непосредственным руководством была проведена самая результативная операция той войны – Луцкий прорыв, в ходе которой противник потерял более 1,5 миллиона солдат и офицеров, уступив нам огромную территорию.
Однако вплотную занимаясь фронтом, Николай упустил вопросы в тылу. А там во всю бурлили и кипели страсти, подогреваемые газетами, слухами и откровенно провокационными и антигосударственными действиями, в т.ч. в Думе и в самом правительстве. Свой интерес в этом имели не только противники, но и, увы, союзники России. Очевидно, что в воюющей стране критика власти недопустима, а свободы и демократия должны быть ограничены, что прекрасно показал пример Великой Отечественной войны. Но в «деспотичной» императорской России наступление на дарованные недавно свободы воспринималось крайне болезненно.
С целью решить эту сложную задачу, царь в январе 1916 года и назначает 67-летнего Б. В. Штюрмера главой правительства, сменившего на этом посту более почтенного годами И. Л. Горемыкина (о котором мы писали прежде). А с марта т.г. - ещё и министром внутренних дел, фактически сосредоточив в его руках всю полноту гражданской власти. Это назначение с одной стороны говорит об ограниченности кадрового резерва в окружении царя по причине как физического устранения достойных кандидатов, так и их дискредитации в глазах общественности и царя. А с другой – о высшей степени доверия к Штюрмеру, которому ради блага Отечества должно быть готовым подвергнуться жесточайшей обструкции.
И он принял приглашение, прекрасно понимая, что его немецкое происхождение в период войны с Германией будет красной тяпкой для оппозиции, что в дальнейшем и произошло.
Борис Владимирович, никогда не работавший в правительстве, стал с первых дней там чужим, аналогично восприняли его в Думе – рассаднике мятежных настроений. Лояльно, отнеслись к новому хозяину лишь в МВД, где Штюрмера знали, как хорошего профессионала.
Какова же была его программа на ответственных постах? Сам он заявлял, что свою основную задачу видит в достижении во что бы то ни стало победоносного конца «не нами начатой войны» и что она должна быть выиграна "какой угодно ценой". Во имя достижения победы премьер призывал к сохранению гражданского мира на основе полного повиновения воле монарха и его правительства и отказа от каких-либо оппозиционных и революционных выступлений.
В то же время он обещал несколько "скорректировать" внутреннюю политику, "избегать крайностей" и выражал надежду "найти общий язык с законодательными учреждениями". Штюрмер высказывался также в пользу сотрудничества правительства с общественными организациями, признавая их деятельность полезной "не только в жизни местной, но и общегосударственной". Кажется, вполне уместная и умеренная позиция, которая, однако, была встречена в «штыки». В России, увы, до сих пор сплетни и слухи играют неоправданно заметную роль в общественной и политической жизни.
Не найдя поддержки и опоры среди либералов и левых, он продолжал сближаться с правым, что вызывало лютую злобу оппозиции. Кроме этого у Штюрмера сложились хорошие отношения с другом Семьи старцем Г. Е. Распутиным, о позитивной и стабилизирующей роли которого мы начинаем узнавать только сейчас. Это автоматически привело к зачислению главы кабинета в партию т. н. «темной силы».
Однако настоящие тёмные силы были не там, а скорее в Думе. На пике неудач Армии, в 1915 году с подачи думцев, в стране были созданы военно-промышленные комитеты (ВПК) и земские и муниципальные структуры (Земгор) – организации, возглавляемые крупными промышленниками и близкими к ним кругам в Думе, типа А. И. Гучкова и П. Н. Милюкова. Они брались помогать фронту, добиваясь от правительства госзаказов на производство боеприпасов, военно-технического и тылового имущества, закупку продовольствия. Однако, частные вклады и личные пожертвования быстро закончились, и руководители ВПК и Земгора перешли на освоение казенных денег, занимаясь их откровенным «распилом».
Вот тут и встал на их пути опытный аудитор и честный человек – премьер Русского правительства немец Борис Штюрмер. Он публично огласил результаты работы этих структур, и они оказались весьма скромными: сам их вклад помощи фронту не превышал 11%, а из 562 миллионов рублей, выделенных им из бюджета, они освоили только 9, остальные были по сути украдены. Он предложил распустить ВПК и Земгор. Ясно что после этого принципиальный политик стал врагом «номер один» для влиятельных казнокрадов и думской оппозиции.
Успешный дипломат
На царя стали оказывать давление в т.ч. его родственники, требуя удаления «немца» из правительства, однако Николай понимал, что немец Штюрмер делает для России больше, чем десяток русских ивановых, алексеевых или гучковых, изменивших присяге и приведших в итоге Россию к позору поражения. Государь лишь переместил его с поста руководителя МВД в кресло главы МИДа, которое занимал С.Д.Сазонов. Произошло это в июле 1916 года. Николаю требовался на этом месте другой человек, искренне преданный России, т.к. близилась победа и нужно было добиваться от союзников выгодных России политических уступок, на что англофил и масон Сазонов был не способен.
Именно на этом посту Борис Владимирович добился наибольших успехов, стертых из нашей короткой памяти. К его основной заслуге нужно отнести секретный договор, заключенный по настоянию Николая с союзниками (известный как соглашение Сайкса-Пико). Он гарантировал России после победы большие территориальные приобретения, в первую очередь на южном направлении.
Под наш контроль должны были перейти проливы Босфор и Дарданеллы вместе со Стамбулом (Константинополем) и значительная часть Османской империи, включая турецкую Армению и нефтеносные районы нынешнего иракского Курдистана. Россия так же получала особые права в Палестине на Святой земле. Можно представить, как энергично сопротивлялась этому Британия, считавшая данные территории сферой своих интересов, однако русский царь и русский немец были непреклонны.
Другим заметным успехом Штюрмера на посту главы МИДа стало вовлечение в войну на стороне Антанты Румынии. При этом он заставил румын переправить в Москву королевские драгоценности и золото, чтобы за счет неверной союзницы получить известные компенсации в случае сепаратного мира с Германией.
Собственно, уже за это большому русскому патриоту Борису Владимировичу Штюрмеру можно ставить памятник, но «благодарные» потомки поступили с ним иначе. Вскоре после заключения соглашения Сайкса-Пико, в России начался очередной, инициированный Британией виток антиправительственной истерии. Выступивший на очередной сессии Государственной Думы в ноябре 1916 года лидер оппозиционной партии кадетов П.Н.Милюков обвинил правительство и лично Штюрмера в измене и предательстве национальных интересов России.
Поводом для критики оппозиционеры выбрали начавшиеся в стране перебои с продовольствием, трудности со снабжением военных предприятий топливом и срывы железнодорожных перевозок. Перечислив ошибки правительства, называя их намеренным злоупотреблением, Милюков закончил своё выступление риторическим вопросом: «Что это — глупость или измена?»
Речь была запрещена цензурой, однако быстро стала распространяться в списках и получила широкой общественный резонанс. В них содержались добавления, которых не было в оригинальной речи, в том числе и обвинения в шпионаже императрицы по причине её немецкого происхождения. Досталось как всегда и «тёмным силам»: Распутину и немцу Штюрмеру.
Безвинный страдалец
От царя вновь стали требовать принятия решительных мер в отношении «предателей Родины». На этот раз к стройному хору доморощенных «патриотов» подключились союзники, особенно усердствовали по понятным причинам англичане. И царь, занятый по уши подготовкой наступления на фронте, принял тяжёлое для себя решение отправить своего преданного слугу в отставку. Тот сделал всё, что мог, пожертвовав, наконец, своим добрым именем. Но на этом его мытарства не закончились. Простить свой дипломатический позор мстительные британцы русскому немцу не хотели.
К слову, Николай был вполне осведомлен о роли английского посланника в готовящемся заговоре, но не предполагал, что измена так глубоко проникла в ряды его верноподданных. В своих воспоминаниях, подруга императрицы Анна Вырубова пишет: «Государь заявил мне, что Он знает из верного источника, что английский посол сэр Бьюкенен принимает деятельно участие в интригах против Их Величеств и что у него в посольстве чуть ли не заседания с Великими Князьями по этому случаю. Государь добавил, что Он намерен послать телеграмму королю Георгу с просьбой воспретить английскому послу вмешиваться во внутреннюю политику России, усматривая в этом желание Англии устроить у нас революцию и тем ослабить страну ко времени мирных переговоров».
А что же Штюрмер? Почти сразу после грянувшей всего через три месяца февральской революции, он был арестован и заключён в Петропавловскую крепость. Состояние здоровья 70-летнего старика, вызывало опасение у допрашивавших его следователей чрезвычайной комиссии, созданной Временным правительством и они ходатайствовали об его освобождении. Однако глава правительства, масон и английский ставленник А. Ф. Керенский воспротивился этому. Вместо освобождения, умиравший был переведён в тюремную больницу, где и скончался 2 сентября 1917 года. Пришла пора воздать должное верному сыну России с немецкими корнями.
