В минувшем мае на Давосском экономическом форуме был разыгран спектакль «хороший коп и плохой коп». В роли плохого копа выступил Джордж Сорос, который, сотрясая складками под своими старыми глазами, заявил о необходимости додавить Россию любой ценой. Ему как бы противостоял хороший коп Генри Киссинджер. 99-летний реликт холодной войны призвал договариваться с Россией, иначе та неизбежно убежит в объятия Китая. На это бывший госсекретарь выделил Западу два месяца. Прошли два месяца. И ещё два. И ещё. Концепция изменилась, и теперь западная пресса вовсю анализирует собственные действия, приведшие к кризису. Одним из подобных анализов 17 декабря отметился на страницах журнала The Spectator всё тот же Киссинджер.
Главным предложением старого Генри было установление мира на условиях Украины. Едва ли кто-то на Западе всерьёз рассматривает требования Зеленского вернуться к границам 1991 года (кстати, где пролегали границы Украины 1 января 1991-го?), так что предложение следующее: Россия выводит свои войска с территорий, считавшихся украинскими до начала СВО. На некоторых из них проводятся референдумы под несомненно честным и объективным международным контролем. Крым, так уж и быть, остаётся российским и становится предметом переговоров после прекращения огня. Украина принимается в НАТО и продолжает накачиваться западным оружием и стратегической помощью, ведь именно это оружие и помощь способствовали всем победам киевской армии. Таким образом, время киевского нейтралитета (это, оказывается, был нейтралитет) завершается. Так себе план от хорошего копа. Взамен России предлагается участие в некой абстрактной системе безопасности Центральной и Восточной Европы, потому что в мировом балансе роль России, цитата, «при всей её склонности к насилию» игнорировать нельзя.
То есть торговое предложение идёт в американском духе: вы нам делаете реальные уступки в территориях и зонах влияния, а мы взамен подходим к вашим границам и учреждаем очередную помойку типа ПАСЕ, где вы регулярно будете каяться за всё плохое, что вы совершили в своей склонности к насилию. Российская пресса отреагировала на статью в The Spectator очередными шокирующими разоблачениями западного лицемерия: вот, мол, голубчик Киссинджер, вы и открыли своё истинное лицо-с. Странно, что в отношении симпатий к России одного из главных архитекторов краха СССР у кого-то были некие иллюзии. Важно другое. После смерти Макиавелли и Бисмарка Киссинджер – единственное живое лицо политического прагматизма в мире, где ныне политику диктуют реваншизм или религиозно-идеологические догмы.
Стало быть, в изложенных чертах плана по достижению мира Вашингтон видит наиболее разумный выход из сложившегося кризиса. Но сама фигура бывшего госсекретаря открывает в этом милом предложении новый смысл, который, скорее всего, не закладывался изначально. Дедушка старый, ему всё равно: 99-летний политик в отставке не увидит, к чему приведёт продолжение мудрой и дальновидной стратегии по расширению НАТО ещё дальше на восток. То же самое так или иначе касается всех, кто стоит за плечами Генри: политическая верхушка мыслит категориями «после нас – хоть потоп» и не особенно рефлексирует по поводу того, ка́к их наследникам придётся выбираться из затеянных вашингтонскими старцами авантюр, имея на руках куда более скромные материальные и репутационные ресурсы. Но при всём этом Киссинджер всё ещё выступает в роли хорошего копа.
Различные бизнес-тренеры и прочие инфоцыгане давно уже применяют метод прусских переговоров. Его суть состоит в том, что каждое следующее предложение хуже предыдущего, так что в интересах жертвы – трепыхаться как можно меньше. Западная пресса уже давно именует прусский метод «методом Путина»: по мнению атлантических журналистов, российский президент торгуется именно так. На примере Киссинджера видно, что прусский метод, или «метод Путина», взял на вооружение сам Запад: того и гляди ещё через полгода Генри (ежели доживёт) предложит в качестве плана мирного урегулирования ядерный удар по Воронежу и еженедельное избиение батогами всех в России. Самое интересное тут в другом: адепты секты договорнячков, всёпропальщики и прочие уверенные в тотальном поражении не могут объяснить, зачем предложения подобного рода делаются не просто публично, но и с задействованием столь важных лиц. Стало быть, идеи нового облика мира действительно формируются где-то в глубинах многочисленных «фабрик мысли», перерабатываются спичрайтерами и вбрасываются в прессу от авторитетного имени. Другой вопрос, что плоды трудов уходят в пустоту: на другом конце провода их, очевидно, не примут (Песков уже сказал то-то вроде «да, да, ознакомились, очень интересно»), да и внутри НАТО такая точка зрения не пользуется популярностью. Киссинджер сравнил происходящее с Первой мировой и, подобно тому, как Байден, пообещавший возвращение в XIX век, нечаянно попал в точку, имея в виду совершенно другое, Киссинджер едва ли понял, насколько он оказался прав. Первая мировая начиналась с железной уверенности всех задействованных великих держав в собственном тотальном превосходстве, а почти любые новости с фронта где-то до 1917 года воспринимались как предвестие скорой победы.
Даже мудрейшие из экспертов загнаны в ловушки собственного восприятия контекста. Генри убеждён (или делает вид, что убеждён), что после Харькова и Херсона Россия находится на грани поражения – в иных случаях такие предложения мира не делаются. Возможно, бывший госсекретарь знает что-то, чего не знаем мы, но больше похоже, что он мыслит в рамках нормальной для холодной войны картины мира, где любые резкие шаги сопровождаются предложением путей для деэскалации, а все войны непременно кончаются за столом переговоров. Киссинджеру в этом смысле противостоит плохой коп в виде наиболее громкой группы идеологов внешней политики, ратующих за расчленение России. Отсюда идут все эти разговоры про деколонизацию, неожиданная трансляция русской национальной повестки от различного мусора типа Собчак, рассуждения о том, что Якутия вообще-то испокон веков была зоной исключительных интересов Турции. То есть, мнения на Западе разделились: пока одни говорят, что им нужна подавленная Россия на поводке, вторые утверждают, что Россия им вообще не нужна.
То, что мы упустили за всей этой суетой вокруг 99-летнего старца – годовщина начала нынешнего конфликта в его горячей фазе. Да, разумеется, можно проследить истоки всего происходящего сегодня едва ли не до времён Адама и Евы, но именно российский ультиматум НАТО, переданный на ту сторону 15 декабря 2021 года, явился той точкой, после которой горячее столкновение стало абсолютно неизбежным. Тогда все предложения разграничения зон влияния и заведомо невыполнимые требования вроде ухода НАТО из Восточной Европы были восприняты как блеф и закономерно проигнорированы. Вот и сегодня никто не станет принимать во внимание любые предложения, идущие из Москвы: западная дипломатия печётся о «сохранении лица» куда сильнее восточной, а признание ошибочности собственных путей выходит далеко за рамки привычных методов мышления, так что единственный способ закончить этот конфликт – одержать победу. Врагу, брызжущему ядом из столетних уст, следует давать ответ на языке артиллерии.
