Единственно возможный исторический объективизм проверяется и удостоверяется не добрыми намерениями историка, за которые тот сам же и ручается, а обнаруженной им закономерностью исторического процесса.
Система управления обществом, государственная система, - штука мертвая. Сама она не меняется. Но общество - живой организм, меняется непрерывно. Властям приходится время от времени проводить реформы, чтобы система управления отвечала жизни. В здоровом обществе, когда оно на подъеме, проекты реформ и их цели обсуждаются открыто. Но сейчас во всем Мире, в России в том числе, явно упадок. Соответственно реформы либо проводят «натихаря», либо вместо информации о целях на уши публики вешают лапшу . Но ведь если некто скрывает свои цели, то начинаешь думать, что тебя, мягко говоря, обманывают. Остается или смириться с тем, что об тебя вытирают ноги, или разбираться самому. Я попробовал второе. Вот что вышло.
Все живые организмы смертны. Но жизнь бессмертна. Организмы смертны уже потому, что при температурах, бо′льших абсолютного нуля, в их молекулах всегда что-нибудь да портится. Время идет, число поломок растет, наступает момент, когда организм перестает быть единым. Дальше он разваливается. Зато живут потомки: всё живое непрерывно строит свои копии. Неживое не строит ничего.
Чтобы строить, нужен подходящий материал, и энергия для работы. Поэтому в живые организмы должна непрерывно поступать пища: вещество и энергия. Да не какие попадя, а несущие нужную информацию. А из организмов надо непрерывно удалять отходы: обломки молекул живого, неподходящие части входного вещества, отработанную и потерявшую упорядоченность энергию. Они и уносят энтропию, то есть бардак по-нашему, непрерывно вырабатываемую организмом. Нет этого потока – нет и жизни.
Природные условия на Земле способны резко и случайно меняться. Значит, может резко и случайно меняться и количество пищи. Голод наступает нежданно. Выжили только те виды, что производят потомков с запасом, много большим, чем надо для сохранения численности вида. И потомков таких, что умеют быстро расселяться по всей доступной для жизни зоне. Это называется «давление жизни». Расселились – и запаса нет. И снова все живут на грани голода. Живое всегда живет на грани голода. Равновесие между числом живых существ и потоком пищи поддерживается массовыми вымираниями, массовыми поеданиями, и массовой экспансией.
Люди тоже всю свою историю живут в перенаселенности, на грани голода. Где-то около 4 миллионов лет назад человек выделился из семейства человекообразных. Я буду, по Моргану, делить всю историю на дикость, варварство, и цивилизацию. Дикость тянулась от царя Панька до конца последнего ледниковья. Выжить в одиночку человек не мог. Жили стадами. Экономика была присваивающая: собирательство и охота. На прокорм одного при такой экономике надо 10 квадратных километров. В день человек проходит примерно 25 километров. Значит, в стаде взрослых было 20-30 человек. Если становилось больше, территории для прокорма недоставало. Тогда стадо делилось на два, и одно из них переселялось на новое место. Голод заставил постепенно освоить огонь, придумать керамику, копьё, лук со стрелами, одежду из шкур, каменный топор и другие инструменты. Это постепенно снижало площадь прокорма. Сейчас она в 1667 раз меньше, не 10 кв.км, , а 0.6 га на человека. В реале же наличествует 0.23 га/чел. Вот так и живем!
Переход к варварству начался с конца последнего оледенения. На большой территории в Северном полушарии резко улучшились условия жизни. Смертность упала. Но новую территорию быстро заселили. Выселяться стало некуда. Пришлось улучшать технику, палеолит перешел в неолит. Перешел, но стало еще хуже. Питаться стали лучше, людей стало еще больше, пищи на одного - меньше. Опять голод. « Если вглядеться получше, то увидишь, что так бывает во всех делах человеческих: никогда невозможно избавиться от одного неудобства, чтобы вместо него не возникло другое ».
Раньше главным было взять у Природы. Теперь главным стало разделить территорию между стадами. А как делить то, что нужно всем? Войной. Быстро поняли, что в драке « Много – не Мало ». А как сделать у себя « Много »? Собрались два дружеских стада. Как им объединиться покрепче? Решили: от сего момента ваши мужики спят с нашими женщинами, а наши – с вашими. А со своими – ни-ни! И теперь у нас не стада, а родственные роды . И этот союз двух родов сразу всех отсталых соседей одолел. Числом. Остальные, кто успел, быстро разобрались и тоже перешли на новую систему. Близкие по родству роды образовали фратрии, фратрии – племена и союзы племен. Союзы племен объединяли до сотни тысяч человек. Дикость переросла в варварство, общество из кучи не связанных стад стало иерархической системой, родовым строем. Только если раньше человек был своим для 20-30 других людей, то теперь своими стали тысячи. Но психика человека устроена так, что он способен тесно контачить всего с 7-9 другими людьми. Значит, связей стало больше, но сами связи ослабли.
Народа стало много, стала возможной загонная охота. Как-то загнали много коз. Всех резать сразу смысла нет, не съесть. Холодильников небыло. Поставили вокруг коз загородку, и ели их по мере надобности. Но некоторые козы в загоне принесли приплод. Сообразили: «Подождем резать. Потом его больше будет». Пошло скотоводство. А скот кормить надо, особенно зимой. Стали заготовлять корма. Оказалось, что зерно и хранится долго, и питательно. А попавшее в землю дает урожай. Освоили полбу, просо, рожь, пшеницу. Пошло земледелие. Если при дикости хозяйство было присваивающим, теперь стало производящим. Сперва натуральным – что сделали, то и съели.
Но перенаселенность осталась, и даже обострилась. Раньше регулятором были: сперва голод, потом голод и война. Но чем больше становились территории враждующих племен, тем меньше становился процент убитых. Число убитых пропорционально длине границы между враждующими племенами, а число людей в племени – площади внутри этой границы. Отношение же (площадь/длина границы) пропорционально длине, так что роль войн стала стремиться к нулю. Родовой строй дал рост производительности труда, численности и плотности населения. А этот рост уничтожил родовой строй.
Как? Да вот как. Когда народу в роде было мало, род жил в одном Большом доме. Так, скажем, жили северные германцы в V веке, а ирокезы еще и в XVIII-м. Мужчина уходил в род жены, где каждая женщина была его женой. Дети знали мать, а со знанием отца были проблемы. Все вещи в Большом доме были общие. Коммунизм, никакой частной собственности. А когда род разросся, каждой паре пришлось строить свой дом. Отдельный. Теперь дети знали обоих, и мать, и отца. Появилась семья. Вещи стали знать хозяина. Матриархат перешел в патриархат, первобытный коммунизм в частную собственность, а варварство – в цивилизацию.
В малом доме не сделать всё, что делали в большом. Труд разделился. Пришлось начать меняться, а из обмена выросла торговля. Начались распри, появилась нужда в арбитре, во власти. А выросшая за счет разделения труда его производительность позволила обществу содержать эту власть. Из родового строя родилась цивилизация. Теперь человека оценивали не по родству, а по богатству. С тех пор, и по сей день, экономика всегда смешанная: натуральная + рыночная. Но в разное время – в разных пропорциях.
Борьба теперь шла больше не между племенами за территорию для прокорма, а внутри общества между его членами за делёжку уже произведенного продукта. Первая объединяла людей, вторая – разъединяла. Но новый орган, власть, не позволял своим подопечным драки. Власть сама стала регулировать численность населения. Через распределение произведенного продукта. Кому («элите») – бублики, а кому (ватникам) – дырки от бубликов. С тех пор на грани голода живут только ватники. По степени допущенности к кормушке общество разделилось на касты, сословия, классы.
Цивилизации возникли у земледельцев в долинах рек субтропического пояса Евразии около 6 тысяч лет от нас. Они росли территориально и численно, потом рост замедлялся, цивилизации приходили в упадок и ослабевали, их завоевывали соседи-варвары. Всё начиналось сначала. В конце V века н.э. весь мир Древности вступил в глубокий кризис. Почти все его государства были захвачены варварами. На месте Западной Римской империи зародилась Западноевропейская цивилизация. В середине XIX века она стала Мировой.
В истории цивилизаций видны четыре фазы: феодализм, абсолютные монархии типа национальных государств, капитализм, и глобализм. Поначалу производительность труда была низкая, экономика натуральная, рынок слаб. Главной ценностью была земля. «Шеф» мог вознаградить своих прислужников только земельным наделом. Политической структурой общества стала феодальная иерархия вооруженных рыцарей.
Феодалы запретили крестьянам и горожанам-работягам иметь оружие. Да и что они могли иметь, кроме топора да ножа! Войны теперь велись армиями-ополчениями закованных в броню рыцарей. Численность населения и производительность труда росли. Безземельные уходили в города. Вместе с ними из деревни в город ушло и ремесло. Торговля и финансовый капитал подросли. Уже за счет покупки аристократами боевых коней, вооружения, и предметов роскоши. Крупные властители теперь могли платить за услуги деньгами, а не землей. Из горожан выросла бюрократия, ставшая новой опорой верхов. Феодализм умирал, рождая более крупные территориальные образования, национальные государства, и нации как общественные структуры. Армии – ополчения рыцарей, сменились армиями наемных профессионалов, а потом армиями насильно рекрутируемых крестьян, руководимых профессионалами. В экономике доля рынка выросла, а натурального хозяйства упала.
Главная цель капитала - максимальная прибыль. Она тем больше, чем больше людей в рынке, и чем больше отношения между людьми выражаются в деньгах. Общество становится капиталистическим, когда все отношения сводятся к деньгам, а натуральное хозяйство исчезает. Рынок растет, становится общенациональным, а потом вылезает из национальных штанов. «У коммерсантов, по определению, нет отечества». Конечная цель торговца - весь Мир.
В Древнем мире состояния капитализма достигли только классическая Греция, Карфаген, и Рим. Национальное государство Рим в первой половине III века до н.э. завоевало всю Италию. И сразу же начало борьбу с капиталистическим Карфагеном, к тому времени уже загнивавшим. Победа в ганнибаловой войне на рубеже II и III веков до н.э. сделала Рим хозяином всего Средиземноморья. Хлынувшее в Рим богатство позволило финансистам перейти от кредитования крестьянских хозяйств к их скупке и устройству специализированных товарных вилл, занимавших территорию 10-40 прежних крестьянских хозяйств. Патриархальное рабство, когда раб был несвободным членом семьи, сменилось рабством классическим. Раб перестал быть членом общества, он стал машиной с мозгами, и жил теперь не в одном доме с хозяином, а - на виллах в сараях, на рудниках в казармах. Свободное же крестьянство превратилось в городской паразитический люмпен-пролетариат, открыто продававший свои голоса на выборах, и умевший только орать: «Хлеба и зрелищ»! Армия – народное ополчение сменилась армией оплачиваемых профессионалов, преданных не государству, а своему полководцу. Римских граждан больше ничто не связывало ни друг с другом, ни с государством. Всё продавалось, и всё покупалось. Общество атомизировалось. Как целое оно держалось только железными обручами силовых структур во главе с императором.
Рим был капиталистическим со II века до н.э. по II век н.э. Затем перерос в посткапитализм. Система товарных вилл переросла в систему огромных частных латифундий и императорских сальтусов, с землями сотен и даже тысяч вилл. Огромная масса рабов латифундии была неуправляемой. Поэтому землю стали делить на мелкие участки и сажать на них колонов. Ими были и рабы, и бывшие свободные. Внутри латифундии уже можно было организовать весь хозяйственный цикл, включая и ремесло. Упала нужда в обмене, а с ней упали товарное производство и торговля. Хозяйственная замкнутость латифундий разрушила политическое единство империи. Свободное население исчезло, профессиональная армия римских граждан превратилась в армию наемников-варваров. Через три сотни лет посткапитализма государство развалилось. Оно бы развалилось и без завоевателей-варваров. Ведь людей между собой связывали только обручи власти. А обручи – дело временное. На бочках они от воды коррозируют, обручи власти от баксов коррумпируют. В Китае те же причины сработали по-другому. Там первое государство возникло в среднем течении Хуанхэ около 1600 года до н.э. Феодальный период растянулся в Китае примерно на 1400 лет, до 221 года до н.э. Растянулся потому, что Китаю было куда расширять земельную базу, не меняя структуры общества. Осваивать целину было трудно, но можно. Только в V – III веках до н.э. скорость расширения пашни уже отставала от скорости роста населения, и потребовалось усложнить общественную систему. Резко возросла роль рыночной экономики, и Китай превратился в национальное государство. С 221 года до н.э. вплоть до 1912 года длился императорский период с его характерными династийными циклами, когда на время могли возродиться элементы феодализма. Цикл начинался с кризиса перенаселенности. Во время кризиса (первый с 210 по 206 года до н.э.) численность населения резко падала (иногда до 10 раз), многочисленные «сильные дома», владевшие большим количеством земли, исчезали. Новый император наделял землей не только крестьян, но и рабов, и начинался новый подъем. Через два-три поколения численность населения возрастала настолько, что начинались трудности с землей, ее стоимость росла, новые «сильные дома» начинали «собирать» землю, а крестьяне – терять ее. Власть теряла налогоплательщиков и ослабевала, а бессилие развращало власть. Безземельные собирались в партизанские отряды, выраставшие в армии. Начинались гражданские войны. Вторгались соседи, варвары-кочевники, и династия падала. Затем цикл повторялся.
Последний династийный кризис начался в середине XIX века, и привел к падению династии Цин в 1912 году. Кризис привел к власти коммунистов в 1949 году. Но проблема перенаселенности осталась: с 1949 по 1976 год, год смерти Мао Цзэдуна, население Китая практически удвоилось. В конце 70-х годов новое руководство во главе с Дэн Сяопином договорилось с Западом о переносе основного мирового производства в Китай в обмен на широкие рыночные реформы. Китай стал обычной капстраной, но с коммунистической вывеской на заборе. Запад получил сверхприбыли из-за дешевизны труда китайских рабочих, избавился от организованного класса промышленного пролетариата у себя, и тем самым ослабил опасность революционных выступлений на Западе. А китайские верхи через атомизацию при капитализме остановили рост численности населения, грозивший новым кризисом. С 2018 года население Китая начало уменьшаться. Только есть веские основания считать, что процесс вымирания, раз начавшись, остановится лишь тогда, когда вымрут все. И его зачинатели тоже. По крайней мере в Риме уже во времена Августа примерно половина населения Италии были потомками мигрантов. Рабов.
История Китая отличается от истории Древнего Рима наличием в Китае больших сплошных массивов высокоплодородной неосвоенной земли. Осваивались новые земли медленно. Это сдерживало развитие рынка. Общенациональный рынок в Китае вырос только в ХХ веке. Кроме того, большая международная торговля для Китая была невозможна: отсутствовали богатые зарубежные «партнеры», товары которых пользовалась бы широким спросом в Китае. Только в XIX веке англичане нашли такой товар, да и тот был – опиум. Для торговли Запада приманкой были Китай и Индия. У торговцев Китая приманки не было.
Плодородные земли во всем Средиземноморье образуют мелкозернистую мозаику. Это стимулировало обмен и усиливало роль финансового капитала. Рим сразу возник как город и крестьян, и торговцев. Когда концентрация капитала в Риме после ганнибаловой войны резко возросла, наступил капитализм.
Выводы из прошлого. Общество живо, пока людей связывает между собой нечто помимо власти. Такое общество растет. Но рост неизбежно ослабляет связи между членами общества, атомизирует его. Степень атомизации тем больше, чем сильнее развиты рыночные отношения: капиталу нужен отдельный человек, а не масса. Полностью атомизированное общество типа римского, – уже покойник. Китай же сохранил историческую преемственность потому, что имел в запасе большой массив высокоплодородных почв, а для широкой международной торговли условий не было. Эти особенности обеспечили сохранность большой патриархальной семьи и клановой структуры деревни. Их не стало только после реформ Дэн Сяопина. Сейчас единство Китая, как и всех других государств Мира, обеспечивают только силовые структуры. Распад Китая в исторически ближайшее время неизбежен.
Современная цивилизация зародилась в Западной Европе на развалинах Западной Римской империи. Она унаследовала не только обломки римской образованности и техники, но и мозаичность природных условий. Эта мозаичность в Западной Европе даже больше, чем в Средиземноморье. Поначалу у варваров был родовой строй. Но он быстро перешел в композитное общество обломков Рима, и обломков родового строя. Переходу к цивилизации мешало поголовное вооружение варваров. Проблему решило образование империи Карла Великого в 800 году. Объединенная конная армия будущих дворян разоружила крестьян и перевела их всех, - и бывших колонов, и бывших рабов, и бывших завоевателей, - в разряд крепостных. В 814 году Карл умер, а в 841–м его империя развалилась: вооруженный до зубов рыцарь со своими прислужниками из младших сыновей соседей-рыцарей спокойно держал в узде разоруженную и оглупленную церковью крестьянскую массу. А Империя ему и нафиг не была нужна. В своем поместье он и сам был императором.
Теперь война стала привилегией дворян. Крестьяне жили бедно, но не гибли в боях. Население росло, и к середине XI века в Западной Европе стало тесновато. Попытка захватов земель провалилась и в Малой Азии, и в Прибалтике. Там и своих хватало. Пришлось заняться улучшением техники и технологии, усложнением структуры общества. Уже к XIV веку короли и герцоги на деньги еврейских придворных банкиров и с помощью новорожденной бюрократии низвели рыцарей в сословие служилого дворянства, а замки их порушили пушками. Феодализм умер, породив Европу национальных государств.
Капитализм начал развиваться в Северной Италии. Там от Рима сохранились крупные по тому времени капиталы. Генуя и Венеция выросли на посреднической торговле предметами роскоши европейской аристократии с Востоком, Флоренция, Милан, Лукка – на промышленном ремесле (оружие, ткани). Развал монгольской империи, рост национальных государств Европы: Франции, Испании, Англии, опустили маломощные итальянские города на уровень отсталых сельхозугодий Европы. Вперед вышли те, кто не побоялся и смог выйти в Океан. Сперва Португалия, за нею Испания. Но внутренняя база Португалии была слаба, а Испания надорвалась в Германии, Италии, во Франции, в открытой ею же Америке. В XVII веке Швейцария, Голландия и Англия уже были капиталистическими. В лидеры постепенно выходила Англия.
Для лидерства у Англии было всё. В начале XVI века половина населения знала грамоту. Применили каменноугольный кокс, 1643 год - для пива, 1735 – для чугуна. Работали паровые машины Ньюкомена и Савари. При Генрихе VIII стали лить чугунные пушки. В 1660 году появилась первая в Мире Академия наук – Лондонское королевское общество. Там работали Ньютон, Гук, учитель Петра Первого Антони Дин, в 1666 году прорезавший орудийные порты у нового судна ещё на стапелях. Победа при Бленхейме в 1704 году принесла Англии богатство от работорговли в Атлантическом золотом треугольнике. А победа при Плесси в 1757 году сделала Англию владычицей более чем стомиллионной Индии (население Англии было около 7.5 миллионов человек). Одна Бенгалия дала Англии в 1757 году больше миллиарда фунтов. Еще в XVI веке было сказано, что «Овцы съели людей». Преувеличение. Съели, но не всех. А с земли согнали всех. И обезземеленные люди, готовые вкалывать по 16 часов в сутки за кусок хлеба, стали рабочими на фабриках Промышленного переворота. Но главное – из-за островного положения в Англии не было постоянной армии. Дворянство на досуге занялось бизнесом. Если в остальной Европе власти это пресекали, то в Англии – поощряли. И в Англии первой капитализм перерос в глобализм.
Удовлетворительного определения глобализма я не нашел. Сам я понимаю это слово так: это состояние общества, когда экономические, информационные, культурные, социальные, политические проблемы становятся повязанными во всем Мире. В этом смысле я и буду использовать это понятие.
Глобализм рожден Промышленным переворотом. Его же не могло быть без людей типа вора-бизнесмена Аркрайта, без библии Уиклифа на английском языке, без науки Френсиса Бекона и Исаака Ньютона, без Банка Англии, набитого золотом от работорговли неграми и от ограбления Индии, без сгона с земли крестьян и мелкоземельных дворян, совершенного Великой Английской революцией. Рим не перешел к глобализму потому, что тогда Промышленный переворот не мог состояться. Техника не доросла, а наука еще и не родилась. А теперь в Англии всё было.
Промышленный переворот, начавшийся в Англии, быстро перебрался на континент. Сперва в Бельгию, потом в Германию. В США для него изначально не было никаких тормозов, кроме рабовладения на Юге. Его отменили, и паровоз полетел вперед. Топили фунтами стерлингов.
Теперь историю больше двигал не голод, а деньги. Если раньше в борьбе побеждали большие батальоны и лучшие пушки, то теперь побеждали большие деньги. Деньги ищут применения, дающего наибольшую прибыль. Прибыль больше там, где дешевле рабочая сила. Она дешевле там, где промышленности еще нет. Туда деньги и текут. Так они потекли из Англии в Бельгию, потом в Германию, США, а потом в Японию и Россию. Но глобальные явления распространялись деньгами намного быстрее, чем промышленность. Еще во II половине XVIII века страны Восточной Европы, и Россия в том числе, оказались в глобальном капиталистическом рынке. Как сырьевые придатки. Отсюда и Второе издание крепостного права в них, совпавшее в России с его самым жестоким временем.
К концу XIX века рынок стал Мировым, и весь мир был поделен между «великими» державами. Капитализм уже был почти глобализмом, но с пережитками национализма в виде средней и мелкой буржуазии, и опиравшихся на них правительств. Эти пережитки еще пытались бронированными кулаками сокрушить конкурентов. Две мировые войны показали бесперспективность этой процедуры. Глобализм шел вперед. Если перед Первой мировой было восемь «великих» держав, то через пятнадцать лет после нее их осталось пять с половиной (половина – Франция), а после Второй мировой – всего две. Если в Первую мировую перебили 0.6 % наличного тогда населения, то во Вторую – больше 3 %. При таких темпах роста следующая война, разразись она в 1965 году, унесла бы жизни полумиллиарда людей, седьмую часть всего населения, даже безо всяких там ядов и термоядов. А про 1985 год страшно даже и подумать.
Термояд сделал большую войну вообще бессмысленной для «элиты». Ведь это оружие не против всяких там иванов, фрицев и джонов, а как раз против «элиты». Которая войны и устраивает. Не такие же они дураки, чтобы швыряться мегатоннами друг в друга. И тут до «мозгов элиты» дошло: ведь классовые интересы выше национальных! Глобализм типа господства одного из национальных государств, видимо, вообще утопия, да он «элите» и нафиг не нужен. У коммерсантов нет отечества. Ведь для них «свои» не иваны или джоны, а « партнеры » по куршавелям, давосам и санк-петербургам. В середине 60-х, убрав последних белых ворон в своей среде, Кеннеди и Хрущева, «элиты» натихаря оформили олигархический Интернационал. Натихаря потому, что места для подавляющего большинства людей в «их» модели будущего нет вообще. Обнародовать это обстоятельство опасно, мало ли как ватники его воспримут. Кошка, загнанная в угол, может одолеть и бульдога. С тех пор «элита» проводит эту политику в жизнь во всем Мире последовательно и скрытно. Поэтому в 91-м после официального развала СССР (умер-то он еще в октябре 1964 года) глобализм явился перед Миром не как новорожденное дитя, а как взрослый джентльмен в костюме от Аурелио Печчеи.
Глобализм есть вершина развития цивилизации, ведь Земля не бесконечна. Но ведь с вершины путь один. Вниз. В каком состоянии сегодня Мировая цивилизация?
Экономическая система. Пропагандируется рыночной. Ложь. Реально управляется примерно пятистами ТНК (транснациональные корпорации). А эти ТНК сами «под колпаком» у нескольких (возможно, одного) ТНБ (транснациональные банки). Рынок типа Адама Смита и Карла Маркса стал, как и мелкий бизнес, сосиской на веревочке для дураков. Финансовая система используется как средство управления не производством, а ватниками. Сельское хозяйство вышло на потолок своих возможностей, но не в состоянии обеспечить продуктами питания наличное население Земли. Все наличные плодородные земли интенсивно используются, из-за чего постепенно деградируют. Сбор зерна на душу в два раза меньше границы голода. Основные невозобновимые ресурсы при современных объемах добычи исчерпаются в ближайшие 30-110 лет.
Информационная система. Превратилась в систему пропаганды (лжи), и используется как одно из средств оглупления людей. Ценная информация растворяется потоком бреда, секса, сенсаций, рекламы, развлечений и отвлечений.
Культура. Национальные культуры умерли. В обиходе космополитическая поп-«культура», не имеющая к культуре никакого отношения. Национальные языки мертвы и постепенно, по мере упрощения жизненного разнообразия, обедняются. Разделение труда неизбежно его упрощает. Но « Труд сделал человека, труд его и погубит ». Упрощение труда упрощает и сознание людей, то есть превращает их в идиотов, независимо от их общественного положения. Нашумевшая оценка числа идиотов в Мире в 80 % представляется даже заниженной.
Общественная система. Эта мировая система упростилась до примитива. Лет 50 назад Римский клуб спланировал разделить людей на три сорта: «элиту I сорта», которой доступна вся информация, «элиту II сорта», которую допускают только до той информации, которая нужна для выполнения порученного данному «элитчику II» дела, и всей остальной биомассы, полностью лишенной какой-либо реальной информации. Но еще лет за 30 до того было описано соответственное общество из «свиней», «собак» и «рядовых животных». Современное общество и есть конструкция Оруэлла-Печчеи, построенная частично осознанными усилиями «элиты», но больше выросшая естественно в процессе упадка цивилизации.
Главное противоречие современности не есть противоречие между национальными государствами. Уже потому, что таковых нет. Главное противоречие – противоречие между «элитой» и остальным населением (быдлом, биомассой, плебеями, ватниками). Наличие этого остального населения, считающего себя Народом безо всякого на то основания, потеряло для «элиты» всякий смысл. На производстве вкалывают теперь роботы, а пока есть ватникоугроза, «элите» пушечное мясо ни к чему.
Политическая система. Система национальных государств превратилась в тюрьму для ватников. Но тюрьма еще не готова. В некоторых камерах атомизация еще не полна. Её ускоряют мигрантами. Другие камеры перенаселены, да еще и обладают ядерным оружием. Эти камеры «элите» надо разделить на камеры поменьше, а ихнее ядерное оружие ликвидировать. Для «элит» же, особенно первой категории, свиней, «национальные» границы давно стали буржуазно-кинетическими предрассудками. Они – люди Мира, космополиты.
Что ждет это общество? Я не буду обращаться к теории. Она есть, но здесь нам в ней нет нужды. Есть опыт истории, и есть здравый смысл. Глобализм в современном виде - это посткапитализм. А этот уже был в Древнем Риме. Со всеми своими прибамбахами: поголовным отупением, со свиньями, собаками и рядовой скотинкой («биомассой»), с поп-«культурой», с исчерпанием ресурсов, с « Разделяй и властвуй ». Чем это кончилось, известно. «Ещё во времена Цицерона и Варрона римские авгуры держались того мнения, что двенадцать коршунов , которых видел Ромул, обозначали двенадцать столетий, по истечении которых окончится существование основанного им города. Это предсказание, быть может оставшееся в пренебрежении в эпоху силы и благоденствия, внушило народу самые мрачные опасения, когда ознаменовавшееся позором и бездействием двенадцатое столетие приближалось к концу. Но падение предвещали более верные предзнаменования, чем полёт коршунов: римское правительство становилось с каждым днём всё менее страшным для своих врагов и всё более ненавистным и притеснительным для своих подданных. Если бы все варварские завоеватели могли быть стёрты с лица земли в одно мгновение, то и совершенное их истребление не восстановило бы Западной империи. Одоакр решился упразднить бесполезное и дорого стоившее императорское звание». Сейчас остановка только за Одоакром.
Со времени падения Древнего Рима прошло больше полутора тысяч лет. Что изменилось? Тогда речь шла только о Риме. Сейчас речь идет обо всех людях на Земле.
Тогда Европа была варварской. Ей было еще куда развиваться. Сейчас атомизировано всё человечество, и менять старье не на что.
Тогда от живого организма человечества можно было отрезать гангренозную часть, и он выживал. Сейчас гангрена охватила весь организм.
Суть современного кризиса в том, что кончилась возможность людям организовывать свою жизнь «методом втыка». Или люди откроют законы развития общества, познают их, изучат их, научатся учитывать их в своих действиях, использовать их в интересах общества, или Природа в ближайшее в историческом смысле время выгонит из своей школы бездарных учеников . Или у людей начнут работать мозги, тогда появится шанс выжить. Или богами останутся кошелёк в кармане и задница в кресле, тогда - смерть. Пока же « ничем не сдерживаемое словоблудие заполнило всю интеллектуальную сферу общества». « Ложь, ложь, ложь… . Ложь во спасение, ложь во искупление вины, ложь – достижение цели, ложь – карьера, благополучие, ордена, квартира… Ложь! Весь Мир покрылся ложью, как коростой». «Всё мерзостно, что вижу я вокруг…» - написал Шекспир . Что бы он написал сегодня!?
