Прославляем героев Гражданской войны,
упиваемся братоубийством.
Мы в хвалебных речах, в песнопеньях вольны,
нам награды, почёт за витийство.
Но остался вне песен забытый Герой,
настоящий Герой, безупречный;
он готов был стоять за Советы горой,
только пуще ценил человечность.
Он бы в честном бою заколол и царя,
не боясь гнева Господа Бога.
А вот стать палачом добровольно, зазря,
отказал комиссару с порога:
«Николая и прочих судите сперва.
Стенка, нары, тюрьма - по закону.
Мы, товарищи, ведь, не блатная братва».
А ему комиссар: «Что ты гонишь!?
Так на сходке вчера порешил Губсовет,
утвердили и Троцкий, и Ленин.
На тебя, вошь тифозная, Феликса нет,
ты бы стал перед ним на колени.
Поклади револьвер! Эй, предателя взять!
Посидит хай на хлебе с водою!
А перечить коль станет, велю расстрелять.
Аль одумался? Быстро - до строю!».
Но Герой, стиснув зубы, кладёт револьвер,
повторяет: «Сначала судите;
не давайте народу неправый пример,
зверя в нём на беду не будите.
Ведь, попомните слово, придёт ваш черёд:
беззаконье творит преступленья.
И свободный от Бога и правды народ -
не народ уж, а сборище черни.
По хотенью он станет прощать и казнить,
назначая виновных «по роже».
Нет, товарищи, эдак «по-новому», жить
без цепей нам, как видно, не гоже».
Я запомнить фамилию парня не смог,
не нашёл и в записках покуда,
но его, непреклонного, знает ведь Бог,
знает имя, кем был он, откуда.
За него душ небесных святая семья
будет вечно, усердно молиться.
И ему, безымянному, - песня моя,
благодарное сердце – сторицей.
