На днях мне удалось поучаствовать в одном интересном стриме, посвященном складыванию на наших глазах, в режиме реального времени, соцсетевого тоталитаризма. Сейчас об этом много говорят. А если побаиваются говорить, то думают. Хотя я уже встречал и таких людей, которые и думать боятся (улыбка).
Разумеется разговор происходил на платформе Youtube (улыбка). Пока там еще можно об этом говорить. Можно, но не в полную силу. Есть ключевые слова, которые уже нельзя употреблять. Особенно сочетание двух слов «фальсификация» и «Байден». Весь ю-тьюбовский видеоблогерский люд уже об этом знает. Кто-то иронично стебется на эту тему.
А кто-то замолкает, или предпочитает говорить о другом. В противном случае, прилетят страйки. А потом могут и снести твой канал безо всяких объяснений. Хотя нет. Тоже не сразу. Некоторые ролики просто не пропустят в эфир. Потом отключат монетизацию некоторых роликов. Потом отключат монетизацию всего канала. А уже потом могут снести весь канал. Арсенал уколов, красных флажков у новоявленных цензоров весьма внушительный.
Одна участница стрима, Татьяна Монтян, весьма популярный блогер с числом подписчиков под 300 тыс., рассказала, как её основной канал полностью отключили от монетизации. На резонный вопрос «за что?» ей ответили, предложив самой изучить полторы тысячи роликов и обнаружить, даже так – догадаться самой о возможных причинах санкций. Это, кстати, весьма забавный поворот. Есть такой тип начальников, которые предлагают подчинённым самим догадаться о том, что ему нужно. Я ненавижу таких руководителей, такой стиль управления, эдакую управленческую угадайку. Для меня это гниль и дно.
По сути, нашей героине Youtube предложил встать на путь взращивания в себе самоцензуры, а еще способности угадывать линию партии, считывать некие сигналы. Я хорошо помню, как у нас все это клеймили словом «византийщина». И тем более любопытно было столкнуться с примером силиконовой византийщины, вскормленной на жирных пастбищах Силиконовой долины на благословенной Калифорнийщине. У меня никогда не было иллюзий на предмет подвижничества боссов, как говорят сегодня, биг-тека, я вообще не верю в бесплатный для общества технологический прогресс, но не ожидал, что все это окажется настолько…знакомым, кондовым, кирзовым. Я не думал, что все это будет упаковано в столь убогую и неизобретательную стилистику. Эти ребятки везде трубят о своей новационности, но в делании зла оказываются настолько банальными, что становится грустно и невыносимо скучно. В бесстыдном и неизобретательном прилюдно творимом зле меня всегда раздражает его банальность, водевильность и даже литературность.
Кстати, в том же стриме другой герой, Иннокентий Шеремет, рассказал о своем любопытном опыте хождения в Тик-Ток. Он делает очень успешные региональные новости, каждый день показывает изнанку нашей жизни. Без прикрас. И язык новостей у него суровый. И сунулся он со всей этой сложностью в этот самый Тик-Ток. Некоторые ролики сначала собрали у него там более 1 млн. просмотров, но пожить им дали недолго. Очень скоро их безжалостно снести. Потому что они не вписываются в благостную картину тамошнего мира. В этом мире позволено обильно эмоционировать, но по поводу кошечек и собачек, разбора посылки из интернет-магазина и прочей всякой такой дури. Там дозволено эдакое пошаговое, но системное и методичное расчеловечивание. В этой среде нужно уметь никого не грузить. В этом мире нужно уметь быть позитивными. Вообще «позитивность» становится каким-то адским словом. Точнее слово ни в чем не виновато, а вот смыслы к нему пришивают адские. Тлеет в этом слове адский уголёк. Словом, в этом мире уже начинают вызревать люди-одуванчики, люди-растения.
Мне кажется, что совсем скоро уже начнут цензурировать уже не слова и картинки, а интонации. Совсем скоро нам уже не удастся дежурно и без огонька лицемерить. Скоро мы уже лишимся права на перемены настроения. Скоро нас лишат права на обладание собственными интонациями. Нам придётся прикидываться с огоньком, убедительно и страстно. Прикидываться. До чего же смешным кажется наивный эзопов язык советских времён. До чего же это наивно, по-детски. Впереди у нас голодные игры. Вообще будет очень интересно. Только рассказать об этом будет некому.
А ещё я ловлю себя на том, что как-то позорно и пошло получать санкции от корпоративного цензора. Мы, люди, как-то уже привыкли к сосуществованию с государством. Оно крайне редко нас радует, но мы уже как-то пообвыклись, научились заметать следы, научились сосуществовать с ним, научились ускользать от него. И потом – нельзя не признать, что государству всё-таки присущ какой-никакой стиль. Государство иногда может казаться значительным.
Но терпеть санкции от всех этих придурков из Силиконовой долины мне стыдно и безумно пошло. Вы видели рожи этих вершителей судеб биг-тека? Особенно этого… Цукерберга. Я понимаю, что в этой соцсетевой империи рулит уже не он, но этого персонажа нам показывают, как витрину этой адской кухни. И приходится иметь его ввиду, соотносить себя с этим существом. Не исключаю, что во мне взыграла эдакая старомодная гордыня, но меня уже не переделаешь.
В любом случае, в интересные времена мы живём. Моему поколению, в некотором роде, «повезло». Мы наблюдали, как в перестройку снесли советскую цензуру. На наших глазах случилась шальная и дурная воля словоизвержения. Убийственная и самоубийственная. При Путине она немного окультурилась и обернулась в нечто, более или менее похожее на свободу слова из учебников. Не без безответственной дури и прочего подобного, но все-таки более или менее.
Сейчас же на наших глазах происходит обратный процесс. Маятник пошёл в обратную сторону. Теперь нам выпало сомнительное удовольствие наблюдать складывание новой цензуры. Причем оттуда, откуда не ждали. Или ждали, но не так быстро и неряшливо.
Пора как-то признаться себе и другим в том, что сейчас в мире происходит нечто очень нехорошее.
