История русского балета, обладая чертами культурного феномена мифологического масштаба, теснейшим образом связана с реальными личностями. Одной из таких гениальных фигур является Юрий Николаевич Григорович — хореограф, чья деятельность оставила неизгладимый след в истории отечественного и мирового театрального искусства. Скончавшийся 19 мая, Григорович до последних дней оставался легендой, автором восьми оригинальных балетов, а также редакций всех классических балетов, которые сейчас составляют основу репертуара Большого театра.
Юрий Григорович родился в 1927 году в Ленинграде в артистической семье. Балет здесь был не просто искусством, а воздухом, которым дышали. Его дядя, Георгий Розай, — человек искусства с итальянской кровью и русской душой. Он словно сошёл с полотен эпохи Возрождения. Потомок флорентийских эмигрантов, Розай взорвал "Русские сезоны" Дягилева, танцуя так, будто в его жилах кипела лава Везувия. Говорили, что зрители по несколько раз приходили в театр, чтобы увидеть Розая в балете "Половецкие пляски", а его успех в балете "Павильон Армиды" был "невероятным". Но судьба, как капризная балерина, оборвала его триумф на пике: в 30 лет он умер от туберкулеза. Семья хранила его историю как реликвию: мать Юрия, Клавдия Альфредовна, часто рассказывала сыну о дяде-бунтаре, чья слава гремела когда-то.
Возможно, эти детские рассказы и воспитали в Юрии Григоровиче любовь к балету — неукротимую и пронзительную, как невские ветра. В 10-летнем возрасте мальчик становится учеником Ленинградского хореографического училища, одной из старейших балетных школ мира. Учёба во время войны — непростое испытание. В 1941 году четырнадцатилетний Григорович решает бежать из эвакуации на фронт, переправившись через реку Каму. Судьба, впрочем, распорядилась иначе: в действующую армию он не попал, но сложнейшие испытания преодолел. Военные годы во многом и определили характер будущего мастера, чья творческая воля позднее проявилась в жёстком, но эффективном руководстве театральными коллективами.
В 1946 году Кировский театр встретил начинающего артиста балета Григоровича новыми ролями. В кордебалете ему доставались откровенно гротескные персонажи. Однако Юрий Николаевич одновременно с артистической карьерой начал и хореографическую работу. Изначально в Кировском театре он ставил танцы к операм, но почти через 10 лет ему доверили сделать первую полномасштабную работу. А потом грянул 1957-й год. "Каменный цветок" Сергея Прокофьева — не балет, а откровение. Григорович, как алхимик, превратил уральские сказания в хореографическую симфонию. Критики восторженно удивлялись: где грань между камнем и плотью? Данила-мастер раскрывает не малахит, а саму душу зрителя. Публика выходила из зала с ощущением, будто видела, как создаются горы. Балет Сергея Прокофьева "Каменный цветок" во многом определил развитие хореографического искусства во второй половине XX века. Именно с этого спектакля начинается сотрудничество Юрия Григоровича с художником-постановщиком Симоном Вирсаладзе. Их совместное творчество создавало уникальную визуальную гармонию, подчёркивающую идеологическую и эмоциональную насыщенность постановок. В то время как хореограф сохранял верность классической школе, используя элементы героико-романтической патетики, художник придавал постановкам монументальность, простоту, лаконичность, что в сочетании с тонким чувством стиля не могло оставить зрителей равнодушными.
Успех "Каменного цветка" был настолько ошеломляющим, что постановку решили перенести в Москву, а Юрий Григорович после дальнейших пятилетних согласований был назначен главным балетмейстером Большого театра. И началась великая тридцатилетняя эпоха, "Золотой век" Большого театра. Постановки Григоровича, такие как "Спартак" (1968), "Иван Грозный" (1975), "Золотой век" (1982) и "Легенда о любви" (1965), стали эталоном синтеза академической традиции и новаторской хореографии. Григорович радикально переосмыслил драматургию балетного спектакля, сделав акцент на эпическом масштабе и философском осмыслении исторических и литературных сюжетов. Девизом Большого театра того времени можно сделать такую цитату Юрия Николаевича: "В работе мне нравится единство, когда тебя понимают, когда все объединяются ради общей цели".
Первой классической постановкой Григоровича в Большом стал "Щелкунчик" Петра Ильича Чайковского, появившийся в 1966 году. Это всемирно известный балет, ассоциирующийся с рождественскими праздниками и сказочными чудесами.
Иногда кажется, что балет Григоровича — это мечта, уносящая нас в далёкую историю России, в которой есть добрые няни, сладкие новогодние украшения и ожидание волшебного чуда. Кто бы мог подумать, что почти 50 лет спустя, после постановки "Щелкунчика" в Большом театре, именно этот балет станут запрещать во всех странах мира! Именно этот балет станет клеймом русофобов. А может быть, это и не балет вовсе? Это ключ, который нам оставил мастер: "Хотите понять Россию? Смотрите. Это ведь там, где солдатики дерутся с мышами, а снежинки кружатся под волшебную музыку…"
Удивительно, с какой лёгкостью и простотой Юрий Григорович брался за исторические сюжеты. Великим творением хореографа стал балет "Спартак". Это гимн античности, гимн справедливости и добру, пусть даже победа добра и ассоциируется со смертью. Именно в этом балете смерть не становится поражением, скорее это символ приближающейся свободы. Для СССР образ Спартака, представителя античного пролетариата, был чрезвычайно важен. Поэтому противостояние Спартака (Владимира Васильева) и Красса (Мариеса Лиепы) — это как раз та битва за добро и справедливость, которая остаётся вне времени и пространства. Сам Григорович говорил: "Бесконечный спор добра и зла развивается во времени. Зло принимает разные личины, порой привлекательные. Это и есть то, что называется вечным сюжетом".
А ещё через 7 лет Юрий Николаевич поставил свой радикальный антилиберальный манифест — балет "Иван Грозный". Постановка пришлась как раз на эпоху брежневского застоя, спектакль многими был воспринят как "антидиссидентский" и просталинский. При этом с хореографической точки зрения балет оказался запоминающимся. Виртуозное совмещение народного танца с классической хореографией, фантастическая сценография и лучшие танцовщики труппы Большого театра — всё это создавало впечатление оконченного произведения искусства. Не удивительно, что, когда театр гастролировал в США, Чехии и Франции, этот балет пользовался неизменным успехом. В 2012 году "Иван Грозный" вернулся на сцену Большого театра после 22-летнего перерыва, и в этом либеральные деятели увидели вновь руку ненавистной им государственной идеологии.
За свою творческую деятельность Юрий Николаевич Григорович был отмечен высшими государственными наградами, включая звание Героя Социалистического Труда (1986), два ордена Ленина, орден Святого апостола Андрея Первозванного (2007) и ордена "За заслуги перед Отечеством" I, II и III степеней. Его балеты, ставшие частью мировой театральной классики, продолжают занимать центральное место в репертуаре ведущих театров России и мира. После ухода из Большого театра Григорович не прекратил активной работы, сотрудничая с региональными и зарубежными труппами, а также возглавляя жюри престижных балетных конкурсов.
Его смерть завершила эпоху, однако созданные им спектакли остаются объектом исследования для искусствоведов и эталоном для новых поколений хореографов. С собой в историю Юрий Николаевич Григорович унёс и уникальный опыт управления большим коллективом творческих людей. Как он вдохновлял своих коллег? Как он добивался успеха? Сам он вспоминал: "Артист не всегда сам себя может адекватно оценить, приходится беседовать, убеждать. Хотя я всегда стремлюсь дать возможность попробовать и что-то доказать".
Фото: Александр Коньков и Александр Косинец (ИТАР-ТАСС)
