Формула Карла фон Клаузевица о том, что война - это продолжении политики иными средствами, в ХХI веке усилена геоэкономикой, где цепочки поставок, перспективные технологии и контроль за финансовыми и иными активами просто вынуждают принимать решения быстро и учитывать каскадные эффекты, которые могут возникнуть в сложной ситуации. Специальная операция на Украине является хорошим доказательством этого тезиса. Если бы Россия не начала эту операцию, то украинские войска при поддержке НАТО в самое ближайшее время совершили бы массированную атаку на Донбасс и даже Крымский полуостров. Конфликта нельзя было избежать, но Россия опередила Украину и ее западных спонсоров. Между тем, такой сценарий назревал не один месяц, однако часть активов России продолжали находиться на Западе. Теперь они заморожены и, возможно, будут конфискованы. Допускаю, что можно было начать выводить их ещё в декабре, когда США и НАТО от российской стороны были направлены предложения по переформатированию архитектуры европейской безопасности. Однако это не было сделано. Вряд ли можно себе представить, будто коллективный Запад одобрил бы операцию на Украине или, по крайней мере, остался в стороне. Сигналы о поддержке Киева (и, соответственно, косвенные угрозы в адрес Москвы) поступали из Вашингтона и Брюсселя на протяжении последних восьми лет. Вооружённые силы России оказались достаточно подготовлены, однако нужно признать, что в некоторых вопросах Россия опоздала. И теперь приходится наверстывать упущенное, что в текущих условиях гораздо сложнее.
Такая прокрастинация не является исключительной характеристикой России. Многие государства как на Западе, так и в других частях мира нередко страдают от завышенных ожиданий, невыполненных обещаний партнеров и несбыточных надежд по типу карго-культа, что кто-то со стороны решит их проблемы и осчастливит процветанием в самом ближайшем будущем. Одни политические силы полагаются в этом на свои природные ресурсы, которые могут быть ценными и привлекательными. Другие на технологии, например, Сальвадор, где даже часть национальных резервов перевели в криптовалюту. Третьи на исключительное геополитическое положение, как, например, в случае с Панамой. А четвёртые, как многие страны Запада, на бесконечное статус-кво собственной гегемонии, которая сейчас стремительно разрушается.
Текущий кризис обостряет многочисленные нюансы и позволяет увидеть, как действуют другие акторы исходя из своих интересов и возможностей. Индия решила резко нарастить закупки российской нефти, пользуясь огромными скидками, что свидетельствует о самостоятельности в выборе решений, имеющих явную политическую окраску. Активно работают некоторые арабские страны, гибко реагируя на конъюнктурные изменения, но окончательно не занимая чью-либо сторону. В АСЕАН прагматично просчитывают хода, прекрасно понимая растущую мощь Китая. США пытается удержать солидарность в НАТО и даже проецировать военно-политические инструменты в азиатский регион, поближе к Поднебесной. Страны ЕС пребывают в метаниях, рационально подсчитывая будущие убытки, но побаивающиеся принимать суверенные решения вопреки установкам США и утверждениям брюссельской бюрократии. Британия, похоже, рассчитывает на длительное противостояние с Россией, поэтому уже принимает меры для своего энергетического обеспечения. Там принято решение отказаться от строительства ветрогенераторов, которые планировались в качестве перехода к зелёной энергетике. Вместо этого будут строиться новые атомные станции. Предполагается, что до четверти всей электроэнергии к 2050 г. будет вырабатываться на атомных станциях. Такое решение логично, поскольку поставки газа из России могут прекратиться.
Но нельзя сказать, что отсутствие видимой реакции является геополитической прокрастинацией. Есть и фактор стратегической культуры, как в случае с Китаем. Хотя на Западе аналитики и обозреватели делали поспешные выводы о роли и функциях Китая в конфликте России и Украины (поддерживаемой Западом), обязательно указывая на Тайвань в качестве некой параллели, этот случай гораздо сложнее и интереснее, чем может показаться на первый взгляд. Стратагемы Сунь-Цзы и У-Цзы незамысловаты, однако они относятся к определенным историческим событиям, поэтому в китайском сознании ассоциируются именно с прошлым. Когда западные авторы привязывают те или иные китайские стратагемы к каким-то текущим событиям они совершают типичную ошибку неправильного восприятия восточной культуры, наложенной на собственную гордыню. Китайская стратегия куда более многоуровневая, а политические лидеры там более терпеливые. Но их оперативной сноровке могут позавидовать даже самые пронырливые страны.
Соломоновы острова - как раз пример такого кейса. В 2019 г. руководство островов разорвало дипломатические отношения с Тайванем. Вскоре были установлены связи с Китаем. Параллельно с дипломатическим напряжением на островах вновь разгорелся старый межэтнический конфликт. Поскольку помощи от соседних Австралии и Новой Зеландии в борьбе с повстанцами не последовало (а премьер-министр обращался к этим государствам), то Китай был выбран в качестве будущего защитника. Планируемый договор между КНР о Соломоновыми островами возможность захода китайских кораблей в порты и совершать материально-техническое пополнение. Австралия и Новая Зеландия сразу же закатили истерику, обвинив Китай в создании военной базы у них под боком, хотя в проекте договора нет такого положения.
Но если говорить о противостоянии России с Западом актуальным сейчас будет полностью прекратить поставки в недружественные страны той продукции, которая критически важна для их промышленности или участвует в производственных цепочках. Зачем вдаваться в геополитическую прокрастинацию и ждать пока они сами найдут альтернативное решение и высокомерно наложат на эту продукцию новые санкции? Лучше действовать на опережение. В России не настолько потребителецентричное сознание, как на Западе, поэтому временные ограничения не будут представлять угрозу для российской государственности. Скорее наоборот, это поможет мобилизовать и консолидировать народ и власть перед внешними вызовами.
Публикация: Geoполитика.ru
