В истории мирового искусства найдётся мало примеров гравюрного ренессанса, сопоставимых с той невероятной, небывалой гравюрной эмиссией, которую осуществило советское искусство в короткие, чуть более 70 лет своего существования.
Истории мировой печатной графики более тысячи лет, но в массовом сознании особенно выделаются в общем гравюрном континууме лишь некоторые эпохи-вспышки, которые действительно выдали самые настоящие гравюрные миры, потрясающие символические универсумы, контентные вселенные, которые были доставлены до весьма внушительной публики посредством такого логистического канала, как гравюра. В истории мировых визуальных искусств было несколько таких вспышек, опознаваемых широкими кругами любителей печатной графики:
- ренессансная северо-европейская гравюра по дереву, ксилография, плавно перетекшая в свой коротки и яркий маньеристский период, выдвинувшая такие имена, как Альбрехт Дюрер, Лука Лейденский и множество других авторов;
- европейский офорт XVII века – это прежде всего Рембрандт и его школа, хотя не стоит забывать и о великом итальянце, Джованни Бенедетто Кастильоне;
- английское меццо-тинто XVIII века, поднявшееся до фотографических высот в отображении реальности;
- печатная графика немецкого экспрессионизма, выдавшая целый каскад художнических индивидуальностей;
- японская гравюра XVII – XX вв. – прекрасный цветок мировой печатной графики.
Несомненно в этот блистательный ряд должна войти и советская гравюра, этот удивительный художественный феномен, который еще только ждёт пристального изучения.
Сегодня идеальное время для индуктивного подхода, быть может экстенсивного, но и пристального насматривания и рассматривания огромного массива уже опубликованных отечественными музея образчиков советской гравюры. Сегодня очень важно без пред-знаний и пред-убеждений (насколько это возможно) максимально использовать потенциал искусствоведческой индукции, погружения в огромный и сносящий голову поток высочайшего искусства.
Советской гравюре присущи все родовые черты, свойственные советским визуальным искусствам. Совгравюра – это, пожалуй, эталонная капля, в которой наиболее отчётливо отразились всё самое главное, что было присуще советскому искусству:
Невероятное количество имён художников! Счёт идет на тысячи. Причем это без учёта наивных художников. Речь идёт об абсолютно профессиональных авторах, которые не опускались ниже определенной планки художественного качества и творческой состоятельности. Повторюсь, в советской гравюре отражена невероятная, аномальная для истории мирового искусства людность профессиональных художников в советских визуальных искусствах. Все предыдущие попытки иерархизации советского искусства нужно рассматривать, как скорее памятники своему времени. Уверен, у нас впереди большая переоценка, большая ревизия. Кому-то она покажется искусствоведческой революцией (улыбка).
В советской гравюре ясно прослеживается, отражается региональное измерение. Только в советский период отечественные авторские визуальные искусства обрели кристаллизовавшиеся, четко оформившиеся региональные школы. Всего несколько примеров:
- феномен владимирского офорта, представленного такими именами талантливейших, мощнейших художников, как Борис Французов, Юрий Ткачев, Михаил Кочешков, Владимир Нилов и др.;
- феномен хабаровского офорта, связанного с именем своего демиурга, основателя - Василия Зуенко;
- невероятно многогранное явление – ленинградская литография, это не просто грандиозное явление в истории отечественного искусства, яркое, продолжительное, разнообразное;
- феномен казанской авангардной печатной графики, оставившей самую настоящую визуальную кодификацию, популяризацию формальных находок и достижений русского авангарда;
- феномен красноярской послевоенной линогравюры, выдавшей невиданного качества, исчерпывающие тему мастерства, образцы этой техники.
Это лишь несколько примеров.
Абсолютное снятие гендерной проблемы. История советской гравюры буквально переполнена именами большого таланта художниц. Если угодно, можно говорить об очень женской нотке в истории советской гравюры.
Невероятный пример буквального исчерпания пост-квадратных возможностей фигуративного искусства по всем параметрам: формальным, тематическим. Прежде всего по многотемью. По сути советская гравюра провела почти статистического качества опись советской действительности: исторических её периодов, видов деятельности, людей, различных городов и регионов, практически всех состояний природы, погоды и климата, вещного мира и т.п. В советской гравюре нашли отражение: Гражданская война и коллективизация, индустриализация и Великая Отечественная война, Целина и БАМ, Холодная война и Фестиваль молодёжи и студентов и др. В совгравюре нашли отражение все миры советской цивилизации: армия и промышленность, деревня и город, спорт и наука и т.д. и т.п. Советская гравюра просто тотальна. Не знаю, можно ли повторить где-либо и когда-либо в истории мирового искусства такую феноменальную гравюрную опись целой цивилизации, мировой сверхдержавы во всей ее сложности.
Невероятная людность советской гравюры почти эталонно и неразрешимо ставит проблему иерархизации этой отрасли, определения сонма великих. Их так много, что пока не очень понятно, как простраивать такие пирамиды, которые, конечно же, необходимы для эргономики и навигации в этом невероятном визуальном океане. Приходится иметь дело со статистическими рядами. Чтобы сделать интеллектуально и эстетически честную и непредвзятую оценку, нужно хотя бы всё сделанное посмотреть. Само насматривание советской гравюры – это уже целая работа. Нельзя не отметить не только невероятную интенсивность, но и экстенсивность совгравюры. В этом смысле, совгравюра – настоящий вызов для цезаристского по своей природе искусствоведения.
Советская гравюра представляет собой и пример выстраивания и относительно продолжительного существования вполне легального символического рынка. После войны советское государство вполне осознанно выстраивало рынок по продаже и покупке эстампов, гравюр. Это интересный пример истории советской художественной промышленности, пока у нас должным образом не описанный и не изученный.
Невероятно интересен целый пласт выпускной, учебной, дидактической гравюры, который ещё не введен должным образом в оборот. Мы не все эти ученические работы знаем по причине пока ещё относительной закрытости для онлайна вузовских музеев.
В советской гравюре получили свое отражение практически все значимые художественные течения в истории советских визуальных искусств – от ленинградской пейзажной школы (ленинградского маркизма) до поздне-советского гипер-реализма.
Советская гравюра выдала вершинные примеры легитимного функционального искусства. И агитационного в том числе. Выскажу даже крамольную мысль – часто заказная, функциональная гравюра в творческом наследии какого-либо автора выглядит гораздо интереснее, ценнее, чем те работы, в которых авторы как бы играют в реализацию своей творческой индивидуальности. Уж простите. А есть авторы, в творческом наследии которых отчетливо различаются два потока – «для себя и про себя» и «для других и про других».
История советской гравюры – это и история технологических новаций в области печатной графики. Про эту историю технологической новационности в искусстве у нас почти не пишут, но советская гравюра отметилась многими технологическими открытиями и усовершенствованиями.
На удивление, существует вполне внушительный стрим – гравюрный наив. Наивная гравюра требует особенного изучения. В этом потоке важное место занимает детская гравюра. В наших музеях есть такие коллекции. И довольно многочисленные.
Советская гравюра может поставить и бесценный материал для изучения этого потрясающего явления – Советского государства, как сверх-зрителя, как идеального потребителя символического продукта, эталонного зрителя. Это было какое-то удивительное явление! Государство создало удивительную ситуацию, в которой стало возможным сосуществование просто огромного числа профессиональных художников-графиков. И оно не только их кормило, но и пребывало в каком-то удивительном, невероятном диалоге с ними. Только идиоты могут сводить этот диалог к таким друцким метафорам, как «цензура».
На примере советской гравюры можно проследить основные макроэтапы, через которые прошла история советских визуальных искусств. Я понимаю, что такая этапизация условна, но вполне операционна и помогает хоть как-то обнять и упорядочить для себя это неисчислимое множество:
– пост-авангард, как функциональный, так и самовыраженческий;
- советский Большой стиль и советский же бидермайер;
- пост-сталинский шестидесятнический неореализм, поэтический и склонный к почти дизайновым обобщениям и кодификациям;
- поздне-советский маньеризм, который отчетливо прослеживается в семидесятые и восьмидесятые годы.
Совгравюра – яркий, почти эталонный пример русско-светского континуума в искусстве, перетекания русского-досоветского искусства в советское. Биографические и творческие траектории Анны Остроумовой-Лебедевой, Ивана Павлова и многих других художников – яркие тому примеры.
Для меня очевидно, без малейшей иронии, всемирно-историческое значение советской гравюры. Я верю в то, что со временем советская гравюра займет свое законное и почётное место в крупнейших мировых музеях. Но прежде, чем это случится, нам самим необходимо сформировать внутренний рынок совгравюры. А он пока крайне слаб. А он пока ну совсем кустарный. На удивление, очень у нас очень немного антикваров, торгующих советской гравюрой. На удивление, относительно немного коллекционеров советской гравюры. А ведь можно вполне обеспечить и ликвидность, и оборачиваемость, и доступность тиражной, все-таки не уникальной, печатной графики.
Пока еще не столь слышен голос наследников советских печатных графиков. Есть прекрасные исключения. Но их очень мало. Мне приходилось сталкиваться с примерами того, как наследники очень достойных авторов даже не понимали значимость того, что делали их деды и бабушки. Это прискорбно. Хочется призвать наследников ценить и хранить оставленное их родственниками. Не все могут продвинуть их наследие, но хотя бы храните! Храните также и материалы по биографии авторов. Это очень важно для будущих исследователей. Сейчас нередко встречаются случаи, когда мы пока не знаем даты смерти многих советских художников-графиков. А они, к сожалению, всё быстрее уходят от нас.
Для меня странно, что наши вузовские искусствоведы почти не изучают советскую гравюру, а государство не формирует заказ на такие исследования. А это очень нужно.
Все описанное мною не касается таких явлений, как советские книжная иллюстрация и экслибрис. Это отдельные темы-океаны, темы-вселенные, о которых необходимо говорить отдельно.
По-хорошему, по уму, нам необходим отдельный исследовательский институт, который занимался бы изучением и публикацией советской печатной графики. Лет на сто работы ему хватит (улыбка). Но пока это пустые мечтания.
Заглавная илл. Владимир Животков (1940 – 2005). В мастерской. 2 пол. XX - нач. XXI в. Бумага, линогравюра. 45,5 х 73,7. Калужский музей изобразительных искусств
